Картина убийства

Ти Кинси, 2018

Англия, 1909 год. Леди Хардкасл и ее верная горничная Флоренс Армстронг известны как успешные детективы-любители, но у леди есть еще одна страсть – «живые картины», то есть кинематограф и анимация. Поэтому приезд кинематографистов с фильмом «Ведьмина погибель» для нее – шанс показать публике свои произведения. Однако сеанс и пирушка по этому случаю закончились жутчайшим образом. Наутро актера Бэзила Ньюхауса нашли с проколотым сердцем, а рядом с ним – куклу, его точную копию, чье сердце тоже было пронзено. Точно так же ведьма в фильме убила его персонажа. В который раз невинное желание развлечься обернулось для неугомонного дуэта леди и горничной смертельно запутанной историей…

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Картина убийства предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

← Глава 2

Глава 4 →

Глава 3

Гости спустились вниз все вместе. Было ясно, что они собрались в чьей-то комнате — скорее всего, у полковника Читэма, — чтобы не спускаться поодиночке.

Леди Хардкасл ждала их в столовой.

— Прошу вас, проходите и чувствуйте себя как дома, — пригласила она, увидев, как Зельда заглянула в дверь. — Боюсь, что у нас здесь все по-простому. И заранее прошу прощения, если вы рассчитывали получить обслуживание по высшему классу. Это здорово получается у леди Фарли-Страуд, но мне кажется, что для нас с Армстронг — а мы бульшую часть времени проводим вместе — это все никому не нужная суматоха.

Четверо гостей вошли в комнату.

— Прошу вас, рассаживайтесь без церемоний. — Леди Хардкасл обвела рукой стулья, стоявшие вокруг стола. — Эдна сейчас появится. Я послала ее за вином. Вы же пьете вино за ланчем? Не чувствуйте себя обязанными это делать, но я люблю пропустить бокал в хорошей компании.

Негромко переговариваясь, четверка разошлась по комнате, и каждый выбрал себе место по вкусу. Я тем временем молча стояла у буфета.

— А теперь, — продолжила миледи, — хочу сразу сказать об этом, потому что у некоторых людей это вызывает беспокойство. Мисс Армстронг работает у меня с девяносто четвертого года, и мы проводим очень много времени вдвоем. Поэтому привыкли есть вместе. И я попрошу ее присоединиться к нам.

Актеры вновь пробормотали что-то нечленораздельное. Я была уверена, что ни один из них не имел ни малейшего понятия, где должна есть личная горничная дамы, и теперь чувствовали себя более неудобно, чем если б я просто села за стол вместе со всеми. Но я решила, что это не моя проблема, и просто заняла свободное место.

Эдна принесла вино, а сразу же вслед за ней появилась мисс Джонс с первой переменой блюд. Мы решили, что свиные пироги мистера Холмана — это именно то, что надо, но мне было жаль, что сезон салатов давно прошел. Хотя мисс Джонс это не очень беспокоило. У нее были свои идеи о «зимних» салатах, включающих капусту и другие сырые овощи. Вместе с хлебом и ее вкуснейшими чатни^[14] получился восхитительный осенний ланч, во время которого ей пришлось трижды сходить на кухню, чтобы выставить все приготовленные блюда, и это несмотря на то, что Эдна активно ей помогала.

— Выглядит все просто потрясающе, — заметил полковник Читэм. — Надеюсь, что мы не доставили вам слишком много неудобств.

— Глупости, — ответила леди Хардкасл. — Никаких неудобств. И вы делаете нашей деревне большую услугу, привезя сюда ваши живые картины. Я помню передвижные установки, которые путешествовали по стране всего несколько лет назад, но сейчас они, кажется, утратили популярность. И людям приходится ехать в большие города. Увидеть подобное великолепное зрелище для многих большая редкость.

— Тогда я надеюсь, что мы вас не разочаруем. Мы устроили несколько частных просмотров нашей новой фильмы для людей из нашей «сферы», и ее очень хорошо приняли. Надеемся, что энтузиазм простой публики будет не меньшим. Честно сказать, мы здорово зависим от этого успеха. Живые картины — дорогое удовольствие. Нам надо привлечь на свою сторону публику с деньгами. Но у нас большие надежды — да и время года выбрано удачно.

— Вы о наступающей зиме?

— Нет, миледи, я о черной магии, — ответил полковник с загадочной улыбкой.

— Ах, вот вы о чем… Как мило. А вы все, значит, играете главные роли?

— Да, миледи, — ответила Зельда. — Я играю ведьму, молодая Юфимия — деревенскую девушку, а милый старина Бэзил — главный охотник на ведьм.

— Сейчас для этого лучшее время года, — вмешался в разговор Бэзил Ньюхаус. — Хеллоуин и все такое. А еще этот загадочный пожар в доме леди Фарли-Страуд…

Зельда схватила щепотку соли и швырнула ее через левое плечо^[15].

–…думаю, что это привлечет к нам большую аудиторию, — закончил актер.

Взгляд Юфимии, который она бросила на него, был почему-то неодобрительным.

— Жду с нетерпением, — заметила леди Хардкасл.

— Леди Фарли-Страуд говорила мне, что вы тоже делаете живые картины, — сказал Читэм.

— Да это все так, эксперимент, — ответила миледи. — Несколько лет назад в Париже на презентации «Путешествия на Луну» мы встречались с месье Мельесом^[16]. На меня встреча произвела большое впечатление, и с тех пор я этим балуюсь. Как дилетант, вы же понимаете.

— Глупости. Я очень хотел бы это увидеть. Мы оставили для вас место в нашем шоу.

— Благодарю вас.

— Как я понимаю, у вас собственное оборудование? — спросил Нолан.

— У меня небольшая студия в саду, — пояснила миледи. — Изначально помещение предназначалось под оранжерею, но там прекрасное освещение, и оно хорошо мне служит.

— Я хотел бы взглянуть на нее до нашего отъезда. Если, конечно, вы не возражаете.

— Мне будет приятно показать студию профессионалу. — Хозяйка повернулась к Юфимии. — А вы давно на сцене, мисс Селвуд?

— С самого младенчества, — ответила та. — Моя старушка выступала в мюзик-холлах, так что, можно сказать, я родилась на сцене.

В то время как у Зельды был хорошо интонированный голос классической актрисы, Юфимия говорила, как лавочница с одного из самых занюханных лондонских рынков.

— Ваша мать — Милли Селвуд? — с удивлением спросила я.

— Вы правы, мисс, — ответила девушка. — А вы что, о ней слышали?

— Мы с ней встречались.

Леди Хардкасл вопросительно приподняла бровь.

— В театре Хэкни, миледи. В девятьсот третьем году. Португальская история.

— Ах да, — хозяйка кивнула.

Юфимия рот открыла от изумления.

— Я так и знала, что видела вас раньше… Вы же приходили за кулисы, правда? Боже, да это же было в тот вечер, когда застрелили Джимми Браунлоу. Я тогда была у мамы.

— Боюсь, что это действительно были мы, дорогая, — провозгласила леди Хардкасл. — Хотя, честно говоря, его смерть была лишь вопросом времени.

— В газетах писали, что он шпион, — заметила Юфимия.

— Насколько я помню, он был неплохим комиком, а вот талантом шпиона Бог его обделил, — пренебрежительно продолжила леди Хардкасл. — Скорее, он был просто пронырливым авантюристом. Этот глупый коротышка решил, что сможет стать богатым, будучи двойным агентом в мире международного шпионажа. И влип с головой. Рано или поздно его достали бы — просто случилось так, что мы добрались до него первыми.

— И вы его застрелили? — спросил Бэзил, уронивший от удивления вилку с едой. — Ничего себе…

— Боюсь, что он не оставил мне выбора. Армстронг обезоружила его, но у него в носке — вы только подумайте — оказался «дерринджер»^[17]. И он наставил его на нее. Нельзя так поступать и рассчитывать, что это сойдет вам с рук.

— Боже правый! — воскликнула Зельда, обмахиваясь рукой. — Этого просто не может быть!

— А вот и может, Зельда, — вставила Юфимия. — Я видела это собственными глазами.

— В театре?

— А что ты так раскудахталась, Зел? Можно подумать, что ты всю жизнь прожила в монастыре, хотя в жизни повидала больше, чем все мы, вместе взятые…

Зельда фыркнула, но больше ничего не сказала. Должна признаться, что я в какой-то степени была согласна с Юфимией — реакция Зельды выглядела немного… наигранной.

— А вы не так просты, как кажетесь на первый взгляд, — заметил полковник. — Я думал, что это мы будем развлекать вас разными историями, но готов поклясться, что у вас тоже есть что рассказать. Не хочу сказать ничего плохого о леди Фарли-Страуд и ее доме, но совсем не жалею, что в конце концов оказался у вас, миледи.

Он перевел разговор в более спокойное русло, и, поглощая «зимний» салат мисс Джонс, мы стали делиться менее напряженными воспоминаниями и анекдотами. К тому времени, когда Эдна принесла кофе, разговор практически закончился, и леди Хардкасл как раз приглашала Читэма взглянуть на ее студию в оранжерее.

— Всех остальных я, конечно, тоже приглашаю, — сказала она. — Хотя, мне кажется, моя студия не произведет большого впечатления после всех тех мест, в которых вам приходилось работать.

Актеры вежливо согласились, хотя взгляды, которыми они обменялись, — так, по крайней мере, мне показалось, — говорили о том, что моя хозяйка несколько преувеличивает волшебство мира кинематографа.

— Думаю, что мы все пойдем, — решил за всех Читэм. — Мне кажется, это здорово, что люди вновь интересуются живыми картинами. Ведь когда-то это всех так захватило… Нынче уже не то. Помню времена, когда я устраивал представления по стране, снимая простых людей за их повседневной работой по утрам, днем успевал проявить пленку и демонстрировал ее им же вечером. Проходило это на ура! А сейчас — нет. Кажется, люди этим пресытились.

— Хорошо, что вы сами об этом заговорили, — вмешалась я в разговор. — А то я все никак не могла придумать, как перейти к этому делу. Сегодня утром я говорила с женой мясника, и она вспоминала какого-то парня в Уэстон-сьюпер-Мэр, который несколько лет назад делал именно это. Я еще тогда подумала, а не удастся ли нам уговорить вас сделать здесь нечто подобное?

— Мисс Армстронг, вам нечего стесняться, когда речь идет о возможности для меня показать мой товар с лучшей стороны, — ответил полковник. — Конечно, я могу попросить прислать мне сюда необходимое оборудование, если вы думаете, что местным это будет интересно. Уверен, мы сможем найти время, чтобы проявить пленку, но…

— Если вопрос только во времени, — вмешалась леди Хардкасл, — то, может быть, я смогу вам кое-чем помочь. Например, я могу проявить пленку здесь, а если вы покажете мне, как пользоваться вашей камерой, то смогу что-то снять вместо вас.

— Тогда все становится вполне возможным. Очень даже возможным. Обожаю следить за реакцией людей, когда они видят себя на экране. Просто я думал, что это уже никого не интересует, и не трачу на это время.

— Тогда мы обо всем договорились, — заключила миледи. — Я очень рада, что вы заговорили об этом, Армстронг. Это будет здорово.

Я улыбнулась.

— Ладно. А теперь давайте посмотрим на оранжерею до того, как начнется дождь, а потом мы дадим вам возможность отдохнуть. Долгий путь и хорошая еда кого угодно уложат в кровать. Обед будет не раньше восьми, так что у вас будет масса времени, чтобы восстановиться.

Мы все встали из-за стола.

Я предоставила им отправиться на экскурсию, а сама возвратилась на кухню и предложила там свою помощь.

* * *

После того как от моей помощи вежливо отказались, я поднялась на второй этаж. Мне надо было взять платье леди Хардкасл из ее шкафа — его кружевной воротничок требовал ремонта. Я уже взялась за ручку двери в спальню, когда жаркий спор в одной из комнат для гостей заставил меня остановиться. Я не могла разобрать слов, но мне показалось, что они доносятся из комнаты Бэзила Ньюхауса, которая выходила на лестничную площадку. Мистер Ньюхаус спорил с женщиной.

Дверь в его комнату распахнулась, а я поспешно вошла в комнату леди Хардкасл. Прежде чем закрыть за собой дверь, отчетливо услышала голос Юфимии Селвуд, произнесшей: «Тебе стоит поостеречься, Бэзил. Иначе ты можешь умереть».

Захлопнув дверь, она с шумом прошла в свою комнату, где еще раз громко хлопнула дверью. Я не знала, что послужило причиной этого спора, но вот реакция на него Юфимии показалась мне не менее мелодраматичной и наигранной, чем реакция Зельды на наш рассказ за ланчем. Что ж, по крайней мере, они внесли оживление в нашу жизнь.

* * *

Убедившись, что приготовления к обеду идут как надо, и починив воротник платья, я спряталась в гостиной, чтобы провести немного времени за чашкой чая и книгой. Уютно устроившись в одном из удобных кресел, я полностью погрузилась в «Ведьминские истории» Элизы Линн Линтон, которые нашла валяющимися на полке.

Я как раз просматривала рассказ «Элспет Курсеттер и ее друзья», когда услышала чьи-то легкие шаги в холле. С поворотом ручки дверь отворилась, и в нее осторожно заглянул мистер Ньюхаус.

— А-а-а, — сказал он, — прошу прощения, что побеспокоил, моя дорогая.

— Все в порядке, мистер Ньюхаус, — ответила я. — Прошу вас, заходите. Я просто решила немного отдохнуть. Не знаю, остался ли еще чай, но можно без проблем приготовить новый чайник.

— Вы очень добры. По правде говоря, я ищу место, где можно было бы насладиться сигарой… Вы не будете возражать?

— Прошу прощения, сэр, но леди Хардкасл не очень любит сигарный дым.

— Не беда, не беда, — любезно ответил он. — Такое часто бывает в домах, где живут одни леди. Я все понимаю. Выйду в сад.

— Ой, — сказала я, коря себя за то, что мы оказались такими негостеприимными хозяевами. Я еще не забыла о его стычке с Юфимией и подумала, что, возможно, ему надо немного успокоиться. — Но ведь там идет дождь. Знаете что, а как вы посмотрите на то, чтобы прогуляться до деревенского паба? Я поговорю со своей приятельницей, которая там работает, а вы сможете насладиться вашей сигарой. Никто не будет возражать. Кроме того, я смогу познакомить вас с местными жителями — уверена, они будут в восторге от встречи с актером.

— Всегда рад встретиться со своей публикой, — сказал Ньюхаус со смехом. — Хотя… сомневаюсь, что на кого-то это произведет большое впечатление. И потом… — Тут он замолчал на мгновение. — Разве по дороге в паб мы не вымокнем точно так же, как я вымокну в вашем саду?

— Вы правы. Но в саду вы будете стоять в грязи в одиночестве. А если мы сделаем так, как предлагаю я, то я смогу похвастаться вами перед своей подружкой Дейзи.

— Вам трудно возразить, мисс Армстронг, — согласился актер. — А вас здесь не хватятся?

— Обязательно. Все здесь обязательно замрет, как только я уйду. Но, принимая во внимание нынешние обстоятельства, я чувствую себя обязанной показать вам округу и местные достопримечательности.

— Ага. Раньше таких людей, как вы, называли «вожаками медведей», — актер кивнул. — «Гранд Тур» прибывает в Глостершир. Поселянам не стоит пугаться при виде молодой леди, в одиночестве сопровождающей пользующегося дурной славой старого актера?

— Многое из того, что я делаю, как раз и пугает местных жителей, — ответила я. — Но я перестала обращать на это внимание.

— И правильно. А теперь, если вы поможете мужчине разыскать его шляпу…

Я встала с кресла и провела его в холл. Он как раз надевал с моей помощью пальто, когда зазвонил телефон.

— Алло, — ответила я, — Чиппинг-Бевингтон два-три слушает.

— Алло, — произнес в трубку громкий узнаваемый женский голос, — Армстронг? Это опять вы? — Со мной говорила леди Фарли-Страуд.

— Да, миледи, — ответила я. — Если вы подождете минутку, я позову леди Хардкасл.

— Да, дорогая, — прокричала она. — Благодарю вас!

Мне показалось, что ее слух слегка улучшился.

А в это время из своего кабинета появилась леди Хардкасл.

— Герти? — спросила она.

Я кивнула, и хозяйка взяла у меня слуховую трубку.

— А мое пальто в прихожей, — сказала я Ньюхаусу. — Вернусь через минуту.

Я вернулась через пару минут в шляпке и плаще. Взяв два зонта из стойки возле двери, попыталась привлечь внимание леди Хардкасл — та как раз успокаивала леди Фарли-Страуд, что мистер Читэм и его сопровождающие отлично устроились. Чтобы окончательно не оглохнуть, миледи приходилось держать слуховую трубку на некотором расстоянии.

— Отличная работа, — вещал дребезжащий голос. — Может быть, я загляну позже. Просто покажусь. Вы не будете возражать?

Пока она говорила, я одними губами произнесла слово «паб», и леди Хардкасл знаком показала, что поняла меня, после чего весело помахала нам вслед. Уходя, мы услышали, как она приглашает чету Фарли-Страуд заходить, когда им захочется.

* * *

В деревенском пабе «Пес и утка» кипела жизнь. Нынешним владельцем был старина Джо Арнольд, чья семья владела заведением вот уже несколько поколений. Он был добряком с сердцем, не ведающим, что такое злоба, и ртом, не знающим, что такое зубы. Прожив в деревне Литтлтон-Коттерелл чуть больше года, мы с леди Хардкасл так до сих пор и не удостоились лицезреть ту, которую Джо называл «наша Ма». Мы только предполагали, что речь идет о его жене, а местоимение «наша» означает, что где-то на свете существуют еще и Арнольды-отпрыски, ни одного из которых мы тоже не знали.

Пройдя мимо общего бара, мы вошли в огороженную часть, наблюдая через открытые двери за обычным сборищем местных фермеров и батраков, толпящихся вокруг столов в общем баре. Они наполняли помещение громкими разговорами, хриплым смехом и облаками густого табачного дыма. В одном углу старый Джо общался с парочкой своих постоянных посетителей.

Внутреннее помещение, напротив, было практически пустым. Миссис Гроув, домоправительница викария, за порцией шерри внимательно выслушивала рассказ своей приятельницы о свалившихся на ту невзгодах. Мне показалось, что я узнала ее собеседницу, но не могла вспомнить ее имени. Что-то смутно подсказывало мне, что она — жена одного из фермеров, живших на другой стороне деревни, а ее полный разочарования рассказ о мучениях, связанных с дойкой коров, только подтвердил мои предположения.

Кроме этих женщин здесь находились еще двое — мужчина и женщина, которых я вообще не знала. Женщина была молодой стройной блондинкой, одетой в очень дорогой на вид темный жакет и соответствующую юбку. Одежда была сшита из тонкой шерсти и скроена настолько модно, что было сразу понятно, что она городская жительница. Ее спутником был джентльмен, которому, на первый взгляд, было немного за сорок. Как и молодая женщина, он явно не относился к сельским жителям. Но если о ней, судя по ее одежде, можно было сказать, что она состоятельная светская львица, одевшаяся в деловой костюм, то у него был более богемный вид, и одет он был, скорее, как художник. Седеющие волосы были не причесаны и торчали в разные стороны. Борода в стиле ван Дейка^[18] была длинноватой, а усы лихо закручены. Вельветовая куртка была насыщенного изумрудного цвета, а шелковый галстук с очень ярким и пестрым узором, казалось, существовал отдельно от воротничка рубашки. Эти двое были явно не местные.

— Великий Боже, — пробормотал себе под нос мистер Ньюхаус, — этого нам только не хватало.

Я не успела спросить его, что он имеет в виду, как за стойкой появилась Дейзи.

— Фло! — воскликнула она. — А я все думаю, когда же ты появишься.

— Prynhawn Da, Дейзи, fach, — поздоровалась я.

И она, и мистер Ньюхаус вопросительно посмотрели на меня.

— Добрый день, Дейзи, дорогая, — перевела я. — Вообще-то здесь с вершины церковной колокольни можно доплюнуть до Уэльса, но ни одна живая душа не говорит по-валлийски. Даже Блодвен Джонс не понимает половины из того, что я говорю. Блодвен! С таким именем невозможно быть еще более валлийкой — разве что сделать на предплечье татуировку дракона^[19]!

— Детка моя, для меня все то, что ты сейчас говоришь, — это полная ерунда, — ответила Дейзи.

— Счастье твое, что ты такая хорошенькая, язычница несчастная. Иначе у тебя не было бы никаких шансов.

Дейзи одарила меня высокомерной гримасой и сделала книксен.

— И что же заставило вас прийти в это изысканное заведение Джо в столь дождливый день? — спросила она.

— Мистер Ньюхаус, — сказала я вместо ответа, — позвольте мне представить вам мою добрую подругу Дейзи Спратт. Дейзи — это известный актер мистер Бэзил Ньюхаус.

— Добрый день, милочка, — поздоровался мистер Ньюхаус с изящным поклоном.

— Боже мой! — воскликнула Дейзи. — Это действительно вы? Правда?!

Джентльмен, сидевший за столом, громко и четко произнес: «Фу ты!»

— Я — это действительно он, — сказал мистер Ньюхаус. — Означает ли ваша реакция то, что вы уже обо мне слышали?

— Все уже слышали о тебе, нелепый ты старикашка, — пробормотал художник. — Твой хозяин-вор позаботился об этом.

Я повернулась лицом к его столу.

— Добрый день, сэр. Меня зовут Флоренс Армстронг. Как я понимаю, вы знакомы с гостем моей хозяйки, а вот кто вы…

— Аарон Орум, — ответил мужчина с ухмылкой. — К вашим услугам.

— Рада встрече с вами, мистер Орум. — С этими словами я вновь повернулась к Дейзи.

— Я действительно о вас слыхала, мистер Ньюхаус, — сказала та. — Я читаю все журналы и все о вас знаю.

Мистер Орум вновь громко выразил свое неодобрение.

— А в общем зале народу много? — поинтересовалась я.

— Много, — ответила Дейзи. — Но, мне кажется, у окна есть свободный столик.

— Может быть, перейдем? — Я показала мистеру Ньюхаусу на распахнутую дверь, ведущую в общий бар.

Тот искоса посмотрел на мистера Орума, который все еще с насмешкой смотрел в нашу сторону.

— А почему бы и нет? — весело спросил он. — Давайте не будем мешать этим двоим общаться.

Я прошла вслед за ним в соседний зал и прикрыла за собой дверь.

— Могу я вас чем-то угостить? — спросил актер, пока я усаживалась.

— Бренди выпью с удовольствием, — ответила я.

— Вот это я понимаю, наш человек.

Мистер Ньюхаус целенаправленно прошел к бару, игнорируя любопытные взгляды, которыми провожали его поселяне и батраки. Как по волшебству, за стойкой возникла Дейзи. Она полностью завладела бедняжкой Ньюхаусом и, по-моему, подвергла его настоящему допросу, пока наливала напитки. Из-за шума я не слышала, о чем они говорят, но по его покашливанию поняла, что вопросы сыпались из нее как из рога изобилия. В конце концов, он, казалось, смог взять разговор под свой контроль и умудрился сам задать несколько вопросов.

Наконец мистер Ньюхаус вернулся и поставил на стол два стакана бренди.

— Ваша подружка — это нечто, — сказал он и сел за стол. — Ваше здоровье. — Мы сдвинули стаканы.

— Она просто слишком перевозбудилась, встретив вас. Вот и все.

— Но она прекрасно информирована.

— Дейзи любит все эти сплетни из журналов, — объяснила я. — Более того, мне кажется, она любит читать о живых картинах гораздо больше, чем смотреть их. Летом я пригласила ее с собой в город, чтобы посмотреть «Переборщили с лобстером» и парочку других комедий, но ее это совсем не заинтересовало.

— Меня это не удивляет, — рассмеялся актер. — Жуткая вещь.

— Хотя название отличное.

— С этим я соглашусь.

— Так что это за история с мистером Орумом? — спросила я. Деликатность и осмотрительность вещи хорошие, но иногда надо идти напролом. — И кто эта женщина?

— Он… — начал было Ньюхаус. — Понимаете, можно сказать, что он тоже имеет отношение к лицедейству. Позвольте мне раскурить сигару, и я вам все о нем расскажу.

Пока он возился с сигарной гильотинкой и спичками, я посмотрела на стойку. Дейзи была занята разговором с одним из молодых работников с фермы, но когда заметила мой взгляд, то улыбнулась и подмигнула мне. Я решила, что хотя бы один человек здесь действительно рад тому, что я решила привести нашего гостя-актера в бар.

— То, что доктор прописал, — сказал мистер Ньюхаус, выпустив первый клуб дыма. — Мечтал об этом с самого ланча.

Я позволила ему насладиться еще парой затяжек сладко пахнущего дыма.

— Итак, — сказал он наконец, — о чем мы говорили?

— О мистере Оруме.

— Ах да. Печальная повесть о Аароне Оруме и Нолане Читэме. Я удивлен, что вы об этом ничего не знаете.

— Боюсь, что я слежу за миром развлечений не так пристально, как мне хотелось бы. Когда-то я знала все обо всех, но те времена давно прошли.

— Неужели? То есть вы как-то связаны с театром?

— Мой отец метал ножи в цирке. Великий Колтелло.

— Бог мой! — воскликнул актер. — Какая экзотика! А мой отец работал камердинером у джентльмена из Северного Лондона. Наши жизни являются вывернутыми наизнанку версиями друг друга.

— Но от своей я не отказалась бы и за тысячу фунтов. Я обожала и все еще обожаю цирк — хотя работа на леди Хардкасл тоже полна приключений.

— Могу только догадываться, — заметил Ньюхаус. — История, которую вы рассказали за ланчем, оставила больше вопросов, чем ответов, хотя она, без сомнения, говорит о жизни, полной тайных интриг.

Я улыбнулась. Мне стало понятно, что его будет трудно удержать в жестких рамках. Как и многие деятельные люди, он имел привычку часто отвлекаться от своей истории.

— Вы собирались рассказать мне о господах Читэме и Оруме.

— Именно, именно так, дорогая… — Ньюхаус в задумчивости затянулся сигарой. — Представьте себе Манчестер, — продолжил он в театральной манере. — Тысяча восемьсот шестидесятый год. Двое мальчишек росли на улицах одного из величайших индустриальных центров Империи. Родившиеся на одной и той же улице с разницей всего в неделю, Аарон и Нолан — лучшие друзья. Они неразделимы. Как братья — так они сами говорили. Вместе играли во всевозможные игры, вместе строили планы на будущее, вместе озорничали.

Их родители работали на фабрике. Они были бедны, но пользовались уважением у окружающих. Зарабатывали не много, но на жизнь этого хватало. Однажды они скопили кое-какие деньги, чтобы отвести мальчиков в театр и устроить им совместный день рождения. Шоу полностью покорило ребят. Все эти песни, шутки, реакция аудитории… Именно тогда они бесповоротно решили, чем будут заниматься, когда вырастут.

— Мне знакомо это чувство, — вставила я. — Я работала сутками напролет, чтобы научиться тому, что умел мой отец. Я хотела занять его место. И дело было не в том, что я хотела, чтобы меня обожала публика, — я хотела, чтобы она восхищалась моим искусством так же, как я восхищалась искусством отца.

— Со мной все гораздо проще, — Ньюхаус самокритично кашлянул. — Я всегда хотел, чтобы меня любили и обожали. Но на каждого из нас эта страсть развлекать других людей действует по-разному, и эти двое молодых людей не были исключением. Ни один из них не хотел стать актером, певцом или комиком. Будучи ребятами с воображением, склонными к творчеству, они были потрясены самим процессом создания художественной постановки. Юный Аарон был захвачен волшебством слов и диалогов, произносимых со сцены. Он хотел писать тексты, которые будут произносить актеры. А Нолана захватила техническая сторона процесса — декорации, звуковые эффекты, оборудование, возможные профессиональные уловки. Он хотел сам создавать это волшебство.

Как и родители, они пошли работать на фабрику, но не могли забыть о своих мечтах. В задних комнатах пабов, в деревенских залах — везде, где только возможно, лишь бы места было достаточно, — они устраивали представления для своих друзей. О собранной ими труппе актеров стали упоминать в газетах. Вскоре они получили возможность ставить свои собственные шоу в небольшом городском театрике. К ним пришло признание. Мир лежал у их ног. А потом…

— Они поссорились? — предположила я.

— Хуже, моя дорогая, — ответил рассказчик. — До сих пор ни один человек на земле, кроме них самих, не знает, что развело этих двух вечных друзей. Но что-то их развело. Между ними возникла непримиримая вражда, и они больше никогда не разговаривали друг с другом. И с той самой поры их карьеры развиваются каждая по отдельности. Аарон Орум продолжил работать в театре. Нолан Читэм остался там же, но на непродолжительное время. Он столкнулся с чем-то совсем новым и открыл для себя место, где с помощью техники можно превзойти все, о чем только можно мечтать на сцене, — живые картины.

— Понятно, — сказала я. — Но зачем Орум приехал сейчас сюда? Судя по его поведению, речь вовсе не идет о какой-то попытке примирения.

— К сожалению, вы правы, — согласился Ньюхаус. — Последней вещью, над которой они работали вдвоем, была пьеса о ведьме из восемнадцатого века, великая сила которой была разрушена ее собственной мелкой завистью. Они рассорились еще до начала постановки. Пьесу так никто и не исполнил на сцене.

— Ага, — сказала я, заерзав на стуле. — Но ведь это же сюжет новой фильмы Читэма. Это объясняет, что Орум имел в виду, когда только что назвал Читэма вором.

— Если коротко, — продолжил актер, — в течение нескольких месяцев он посылал Читэму маловразумительные с правовой точки зрения письма с угрозами засудить его в случае, если тот не выплатит авторский гонорар и отчисления, которые, как считает Орум, Читэм ему должен. Наверное, Нолан уже устал от этих писем, и сейчас речь может идти о физическом столкновении.

— Нам надо будет сделать так, чтобы это не помешало сеансам на нынешней неделе, — сказала я. — Леди Фарли-Страуд проделала серьезную работу, чтобы все это организовать. Мне бы не хотелось, чтобы все ее усилия были разрушены старой ссорой между бывшими друзьями.

— Нам, естественно, придется предупредить Читэма. Но вряд ли мы сможем сделать что-то еще.

— Думаю, вы правы… А мы знаем, кто эта женщина?

— Ни малейшего представления, дорогая.

Не успела я сделать глоток бренди, как дверь внезапно распахнулась. Она громко стукнулась о стену, и все на мгновение замолчали, наблюдая, как из нее, держа неизвестную женщину под руку, вышел Аарон Орум. Она смеялась над чем-то, по-видимому, очень забавным, что он только что сказал ей, и смотрела на него восхищенным взглядом. Заметив, что я гляжу на них, Орум одарил меня презрительной улыбкой.

Он распахнул дверь, и парочка вышла в сгущающиеся сумерки. На мгновение Орум остановился, чтобы открыть зонт, и они исчезли из виду.

* * *

К тому времени как мы вернулись, дом наполнился звуками человеческой деятельности. Было такое впечатление, что другие гости тоже решили покинуть свои комнаты.

Двух женщин, Зельду и «Фими», мы обнаружили в гостиной за чаем и дружеской беседой. Я оставила с ними мистера Ньюхауса и отправилась на поиски леди Хардкасл.

Я нашла ее в столовой вместе с мистером Читэмом. Разложив на столе какие-то бумаги, они склонились над ними, внимательно изучая. Когда я постучала в дверь, они оторвались от них.

— А, это вы, Армстронг, — сказала леди Хардкасл. — Наконец-то. Спасибо, что взяли на себя мистера Ньюхауса. С ним все в порядке?

— Абсолютно, миледи. Он захотел выкурить сигару, и я отвела его в «Пса и утку»…

— Где вы познакомили его с Дейзи, — продолжила миледи.

— Именно. Вроде как убила двух зайцев одним выстрелом.

— Отлично. Мистер Читэм показывает мне кое-какие рисунки и заметки, которые он делает, прежде чем приступить к работе над фильмой. Должна сказать, что я все больше и больше чувствую себя полным профаном, каковым, в сущности, и являюсь. Я никогда так тщательно не готовлюсь к съемкам, — с этими словами она махнула рукой в сторону кучи бумаг. — Вы только посмотрите. Детальная разработка содержания, мысли о том, как организовать кадр… даже набросок маленького, но совершенно очаровательного приспособления для спецэффектов. Удивительная изобретательность.

На лице Читэма появилось подходящее к случаю застенчивое выражение, но было ясно, что он купается в ее восхищении.

— В баре, мистер Читэм, мы столкнулись с вашим старым… «другом», — сообщила я. — С мистером Орумом.

— Черт, — произнес он, нахмурившись. — Он вам что-нибудь говорил? Надеюсь, что он не был груб с вами.

— Достаточно груб, но не слишком противен. Так, поязвил немного.

— Это на него похоже, — печально сказал режиссер. — Он был таким всегда. Уверен, что он приехал, чтобы устроить скандал.

— Сам он этого не говорил, но мистер Ньюхаус рассказал мне вашу историю, так что я могу только вообразить себе, что он собирается сделать.

Леди Хардкасл вопросительно приподняла бровь, но я в свою очередь приподняла свою и кивнула в сторону двери. Это был наш обычный сигнал, гласивший: «Я все расскажу позже, наедине».

— Мне очень жаль, — продолжил мистер Читэм. — Я всегда надеялся, что мы сможем решить все полюбовно, но, кажется, он думает иначе.

— Он появился не один, — добавила я. — С ним была элегантная молодая женщина — стройная блондинка, очень привлекательная и дорого одетая. Это его любовница? Жена?

— Такие женщины в его вкусе. Возможно, это его последняя зазноба. Он любит казаться этаким повесой. Новая возлюбленная в каждом порту… А вы уверены, что они были вместе?

— Когда мы пришли, было ясно, что их водой не разольешь, — ответила я. — Правда, она все время молчала, пока он высказывал свои ехидные колкости.

— Ну, конечно. Он любит глуповатых и послушных женщин. Тех, которые будут восхищаться каждым его словом.

— Ну, по виду глупой ее не назовешь. Честно говоря, мне показалось, что она оценивала нас с очень большой проницательностью.

— Тогда я не знаю… — сдался Читэм.

— Уверена, что со временем мы это увидим, — заметила миледи. — Наверняка Дейзи уже все выяснила.

— И не сомневайтесь, — согласилась я. — Если б у меня была возможность, я уже расспросила бы ее, но она была занята, а мистер Ньюхаус такой интересный рассказчик, что я не почувствовала потребности оставить его ни ради того, чтобы перемыть кому-то косточки, ни ради того, чтобы узнать какие-то сплетни.

— И были абсолютно правы, — согласилась со мной хозяйка. — Вы и так уже узнали достаточно…

— Наш Бэзил, — со смешком заметил Читэм, — если сильно захочет, может быть блестящим рассказчиком. Хотя на вашем месте я воспринимал бы все, что он рассказывает, с некоторой долей скепсиса. И недоверия. А также сомнения.

— Принято к сведению, — ответила я. — Если позволите, миледи, я должна проверить, все ли в порядке с обедом.

— Ну конечно, дорогая, — отпустила меня хозяйка. — Герти составит нам компанию.

— А сэр Гектор?

— В этом она не была уверена. Однако лучше быть готовыми накормить его, если понадобится, но не в ущерб гостям. Я была уверена, что он съест то же, что и все остальные.

— Еды будет предостаточно, — заверила я хозяйку. — Фазаны обычно оказываются крупнее, чем кажется на первый взгляд.

Выйдя из столовой, я направилась на кухню, где выяснила, что мисс Джонс полностью контролирует ситуацию. Она даже написала записочки с указанием, что мы все должны делать. Ко мне присоединилась Эдна, и мы с ней прекрасно перекусили.

Глава 4 →

← Глава 2