Я знаю вашу тайну

Татьяна Хмельницкая

После ритуала оборота и поступления в университет магии, моя жизнь должна была течь вяло, но уверенно. Увы, именно после этих значимых событий она забила кровавым фонтаном, усеивая всё вокруг меня трупами. Теперь я искала преступников, из-за которых мои близкие попали в тюрьму. А сама я стала свидетельницей очень неоднозначного преступления. Руку помощи мне протянули Драки – семья юристов, происходящих из древнего рода оборотней-драконов, и мои верные подруги. Что из этого выйдет? Посмотрим…

Глава 2

— Руку держи! — орал тренер. — Я сказал: рука! Следи за рукой, Агата!

Я сделала обманный удар и врезала кулаком в бок своему спарринг-партнёру на сегодня — сыну правой руки папы — Аркадию. Парень хмыкнул, но отступил, дурашливо покачал головой. Подмигнул мне.

Да-уж, повезло мне с противником! Аркадий метался по периметру, играл со мной, дразнил. Его молниеносный выпад — моя боль под ребром. Уж тренер мне подкинул радость вместе с родным папочкой! Один приказал прибыть на тренировку, а другой, недолго думая, предложил Аркадию за неимением других спортсменов побыть моим партнёром.

А ведь как замечательно день начинался! Я выспалась, хоть мы с Тимом и легли с рассветом. Спустившись вниз, порадовалась, что дракон уже мастерил завтрак из горки бутербродов, а по кухне разносился запах кофе.

Мы болтали о пустяках, шутили. Я улыбалась максимально широко, потому что только так мне казалось я могла скрыть желание зарыться пальцами в его мокрые волосы, притянуть к себе, чтобы…

— Ай! — вскрикнула я от настигшего удара. — Двинов, милосердие тебе не ведомо?!

Я тёрла живот, стараясь не сильно морщиться.

— Нечего в облаках витать! — зубоскалил оборотень.

Снова встала в стойку, по второму кругу сожалея, что день — коту под хвост. А ведь, я поддалась искушению и почти согласилась вместе с Тимофеем пройтись по городским магазинам. Правда, третьим на прогулке должна была стать кузина Драка, прилетевшей с утра пораньше в замок погостить пару дней и решить кое-какие проблемы, но лучше уж так, чем как сейчас — по рёбрам.

И всё бы выгорело, если бы не Константин, явившийся через четверть часа после того, как я пообещала подумать насчёт прогулки с драконом и перезвонить, и не Аркадий Двинов, подлетевший на байке ровно в тот момент, как я открыла калитку Косте. А ведь я имела право забить на тренировку — сегодня в полночь состоится ритуал. Именно сегодня на исходе дня случится то, к чему готовился каждый оборотень-волк с самого детства.

Аркадий и Костя обнялись, похлопали друг друга по спине, перекинулись парой слов. Я, предложив кофе парням и получив согласие, едва не запустила кружкой в Аркадия, услышав приказ отца прибыть в спортивный зал.

— Не гоняй её! — кричал тренер Аркадию, атаковавшему меня. — Дай отдохнуть девчонке!

Аркадий тут же отошёл в сторону, а я остановилась и согнулась. Уперлась ладонями в колени и сделала пару глубоких вдохов.

Губы пересохли, а слюни стали липкие, противные и хотелось от них избавиться. Нельзя — это спортивный зал, а не полянка возле сквера, где можно драться без правил.

Улыбка Аркадия выглядела такой лучезарной, а мне никак не удавался бой. Я всё время отвлекалась и подолгу кружила, отступала, уходила от атаки.

В последний год моим частым спарринг-партнёром был Серов. Когда я видела дурашливого, улыбчивого Константина с его голубыми глазами, следящим за мной во время боя из-под длинной тёмно-русой чёлки, я чувствовала уверенность в себе.

Нет, он мне не поддавался, но и не пытался забрать победу любой ценой. Мы именно тренировались, изучая поведение, оттачивая собственные движения. Не скрою — что перед самой собой скрывать такие вещи? — до того, как Драк вернулся, я с большим удовольствием отмечала достоинства фигуры друга детства. Он был высоким, гибким, быстрым, с хорошо развитой мускулатурой. В его руках, вроде бы случайно, касающихся моей талии во время прогулок, чувствовалась сила.

Фу-ух! Пора заканчивать оттягивать момент битвы.

Я выпрямилась и встала в стойку. Аркадий хищно улыбнулся, но не оскалился — запрещено оборотням проявлять звериную силу к адептам.

Тренер прокричал:

— Соберись, Агата! Начали!

Аркадий сделал выпад, крутанулся на пятке и смазано выполнил подсечку. Удалось устоять на ногах, уйти от прямого удара в живот и второго — в бок. Атаковала в ответ, но нападение противника купировала лишь в два приёма. Попробовала выровнять бой — бесполезно: досталось только мне.

Аркадий перешёл в наступление, и мне только оставалось, что слабо отбиваться и уходить от яростных ударов.

Великая мать всех волков! Ничего себе напор у оборотня! Аркадий за секунду провёл колоссальную атаку, а я едва успела увернуться от прямого удара в челюсть, потом — уйти от преследования.

Передышка.

Аркадий кружил и улыбался, довольный собой, а я мечтала о конце боя. Сколько времени прошло с начала схватки? Две минуты? Полторы? Раунд длится три, а я уже задыхалась, выстояв лишь половину.

Пот застилал глаза, хотелось утереть его — нельзя, против правил.

— Агата, не замерзай! Действуй!

Ага, вот так всё это просто: действуй! Всё равно, что стоять против стихии с голыми руками!

Хм. Перед глазами встала картинка из предыдущей ночи, где Тимофей улыбался и зачитывал мне отрывки из книги. Мы вчера искали нечто конкретное — ритуал, связанный с культом ветра в магических книгах. Но ничего не подошло по описанию того, что довелось увидеть — Огонь не станет прилепляться к ветру. Лишь под утро решили рассмотреть вопрос шире: Стихия Воздуха целиком, как есть! Но я уже едва справлялась с дрёмой, и пришлось оставить поиски.

Тренер рявкнул так, что я вздрогнула:

— О чём ты всё время думаешь?! Быстрова! Не простаиваем!

Ладно, просили — получайте…

Напрягла пресс, собралась и выполнила несколько обманных движений, врезала противнику по рёбрам, в пах. Удар прямой ногой в голову не состоялся — был отбит Аркадием.

Теперь он разозлился. Я видела это по ощерившейся физиономии. Я разбудила его волка, задела, заставила реагировать на меня.

Ну, всё — мне конец!

Эх, пропустила два удара от Аркадия. Больно-то как! Он лупил зеркально — так не честно! Я ему впечатала кулак в бок, теперь он мне. Ещё и улыбался, гад мохнатый!

— Закончили!

Тренер остановил это надругательство надо мной, и я благодарно выдохнула.

Ну, не клеилась у меня сегодня тренировка — бывает. Что теперь делать? Ночь бессонная, загадки, парень симпатичный рядом — простительно, одним словом. Наверное.

Мы поклонились с Аркадием друг другу, затем тренеру, и я отправилась в раздевалку. Меня в спину ударил голос тренера:

— Агата! После оборота я тебя сразу не жду, но занятия не забрасывай, появляйся здесь.

Я, развернувшись, поклонилась ещё раз. Скрывшись за дверью, прислонилась спиной к её прохладной пластиковой поверхности. Осела на пол и вытянула ноги вперёд.

Ох! Этот день никогда не кончится! А ещё в университет завтра!

Мне единственной придётся учиться там, куда отправят родители, а не по личному выбору.

Университет магии ничем не отличался от любого другого: дисциплины, факультеты, студенческая суета. Оборотни и маги, практические дисциплины осваивали в разных корпусах, но лекции были совместные. Для тех, кто выбрал призванием биологию, историю, прикладное дело, программа обучения не отличалась от программы высших учебных заведений для людей.

Мой конёк — история. Потому я могла учиться в любом из мегаполисов, и ничего бы не изменилось, но папа настоял на здешнем университете — я поступила. Сопротивление папе оказывать, что против ветра плевать. Хотя у меня были робкие попытки объясниться.

Пример необходимости обучения я приводила, сравнивая себя с Тимом. Драконы являлись оборотнями по рождению, но обладали движимыми чарами наравне с магами огня. Для них разработана специализированная программа — уникальная и неповторимая. А я оборотень-волк, и самое удивительное, что может со мной случиться — оборот посреди столовой или на парковке. Выбранная мной профессия обычная, как у людей.

Всё безрезультатно. Увы!

Я даже завидовала подругам, но больше всего Алине — она не была кровной дочерью великого вожака. Он её удочерил, когда женился на матери Алины. Естественно, я не в состоянии стать Альфой, но женой Альфы Белых волков — очень даже.

Я поднялась и подошла к своему шкафчику, распахнула его. Стащив с себя форму, достала джинсы, белую блузку с кружевами, и туфельки на низком каблуке.

Одевшись, я подошла к зеркалу и причесалась.

Тёмно-русые волосы с рыжими и белёсыми прядками, красивой волной улеглись на спину. Вытащив из сумки тушь, я уже было собралась мазнуть ею по ресницам, чтобы выделить тёмно-зелёные глаза с ореховыми ободками радужек, но передумала. Положила тюбик в сумку, и рука случайно коснулась ситронка. Захотелось его достать и позвонить Тимофею.

Ох. Это уже превращалось в манию — я медленно, но верно скатывалась в зависимость от парня. Так не пойдёт!

Губы я подкрасила блеском, чтобы они казалась более пухлыми, чем есть на самом деле, а румянец у меня и без того «во всю щёку».

Ещё раз, окинув себя в зеркале придирчивым взглядом, я вышла из раздевалки и попала в самую толпу оборотней.

— Привет, Агата!

Я остановилась посередине и улыбнулась Карине — сестре Константина. Она была его точной копией, хоть и на год старше: те же тёмно-русые волосы, почти чёрные волосы, светлые глаза, идеальные брови дугой, сочные губки.

— Привет, — кивнула я.

— Видела твою тренировку. Молодец! Аркадию мало кто может противостоять.

— Да уж, погоняла меня сегодня малышка, — голос Аркадия за спиной заставил внутренне сжаться. — Привет, Карина!

— И тебе привет, Аркадий. Агата, для тебя сообщение от Кости. Пару минут назад виделись с братом — ему позвонили, и братишка улизнул. Костя хотел пригласить тебя в кафе. Часов в пять. В любом случае он заедет к тебе в шестнадцать тридцать, раз повидаться нормально не дали, — Карина посмотрела на Аркадия с укоризной. — Ну, всё, пойду. Увидимся!

Аркадий Карине нравился. Очень. Да и парень видел, что приходился по нраву волчице.

— Пошли, Агата? — улыбнулся Аркадий, продолжая смотреть в спину девушки. — Отвезу тебя домой.

— Мне нужно…

— И?..

Ухмылка Аркадия не предвещала ничего хорошего.

— Я хотела пройтись по парку, — волчица внутри меня весело завозилась, подыгрывая моим желаниям. — Там тихо. Я чувствую своего зверя, и мне трудно сейчас. Понимаешь?

Такого откровения с моей стороны Аркадий не ожидал и даже дёрнулся, словно от пропущенного удара в челюсть.

— Я… Понимаю, — вдруг улыбнулся Аркадий и вдобавок кивнул, чтобы закрепить свою реакцию на мои слова. — Перед Ритуалом меня так колбасило! Места себе не находил! Ладно, пошли к байку.

М-да, Карина ему подходила даже этим. Байк — часть её натуры.

Но понимающий Аркадий — что-то новенькое! К тому же ещё и забавное.

Аркадий закивал и когда перестал, улыбнулся:

— В парк, так в парк.

— Спасибо, — промолвила я.

Мы вышли на улицу. Последний авреловский вечер окутал нас жаром и духотой. Сенкон готовился принять эстафету от лета, и вступить в свои права, объявив смену времён года. На его долю выпадала сложная работа — закончить окраску деревьев в радужные тона.

На газоне, простирающемся вдоль пешеходной дорожки, идущей от крыльца спортивного комплекса, лежали искорёженные мятые листья. Они хоть и радовали глаз яркими телами, но всё равно были мертвы.

Меня передёрнуло. Ненавижу осень!

Тяжёлый байк Аркадия был припаркован неподалёку от входа. Надев шлем, я уселась за спиной парня и обхватила его тонкую талию руками. Пришлось прижаться к горячему тренированному телу и стерпеть его ухмылку, когда он бросил через плечо:

— Вперёд! Три минуты — и на месте.

Возле главного входа в парк мотоцикл затормозил, и я быстро слезла с него, чтобы устремиться в изумрудно-багряное царство.

Моей волчице стало не по себе. Я друг остро ощутила её опасения, будто меня ждало что-то неприятное.

Когда Аркадий, снимая с меня шлем, вдруг озвучил моё состояние, я напряглась.

— Волчица царапается? Хороший признак. Будет сильной.

— Не то чтобы царапается… — нахмурилась я, поправляя примятые волосы. — Неуютно ка-то…

— Да. Меня вообще крутило так, что я едва на стенку не лез перед Ритуалом. Нормально. Пошли, я с той немного разомнусь. Давно просто так по парку не гулял.

А-то ты на тренировке мало размялся! Серьёзно? Гулять со мной по парку? Других забот нет?

Но вслух я ничего не сказала, и мы направились к открытым воротам.

Меня обуяло непонятное чувство. Словно кто-то обнял меня своими невидимыми руками и сдерживал от эмоций. Движения давались с большим трудом. Я преодолевала себя, ступая по каменной дороге.

Может так проявлялся шок? Я месяц в парке не была после того вчера. Думала, что эмоции стёрлись, а тут — смятение в полном объёме!

И не у меня одной шок по всей вероятности. Волчица терзала нутро переворотами, царапалась, словно она взбесилась или паниковала. Я ощущала её беспокойство схожее с тем, что испытывают, когда трусят, и моё собственное усиливалось многократно.

Но я шла, не сворачивая с дороги, и очень надеялась, что моя вторая ипостась даст возможность сосредоточиться. Но не тут-то было! Тревога нарастала. Я мысленно разговаривала со своим зверем, просила её не взвинчиваться на пустом месте. Посылала ей мыслительные сигналы, представляя, что я буду внутри неё так же, как она сейчас во мне, и мы отправимся на хоту — первую за нашу семнадцатилетнюю жизнь.

Живот скрутило от невыносимой боли и пришлось остановиться, согнуться. Волчица не внимала моим словам, бесилась и неистовствовала всё сильнее. И я прислушивалась к её страху, но не могла понять, откуда он происходил, чтобы взять себя в руки.

«Трусиха, — родилось в голове. — Буду тебя так называть, если не прекратишь».

Моей волчице было всё равно: хоть горшком назови, только в печь не сажай.

Осознавая, что дальше двигаться я не в состоянии, устроилась под большим развесистым дубом, на крохотной полянке. Трава вокруг дерева выглядела зелёной, хотя ближе к краям поляны, смотрелась пожухлой и жёлтой.

Аркадий устроился рядом, будто его просили об этом, но волчица вдруг стала тише себя вести. Толи оборотень действовал на неё успокаивающе, толи ей удалось меня остановить, потому угомонилась — я не знала.

Откинувшись на ствол, вглядывалась в голубое небо, высматривая на нём облака.

В детстве я очень любила сравнивать «кучковатых странников» с какими-то предметами. Для меня небесная синь — театр, на сцене которого возникали и обновлялись декорации. Только актёров не было. Но их легко придумать. Чем и занималась каждое лето напролёт. А осень я терпеть не могла, ведь кроме серых туч антракта, ничего не проявлялось и не рисовалось на отёкшем от воды небосклоне.

— Спасибо за комплимент, Константин.

Девичий, тёплый голос раздался совсем рядом из-за дерева. Я высунулась из-за ствола. Подле нас обреталась парочка: Костя Серов и незнакомка. Как только их не заметили? Скрылась, будучи незамеченной. Аркадий вопросительно поднял брови, глядя на меня, а я поднесла указательный палец к губам, показывая оборотню, чтобы не шумел и не выдал нас. Аркадий кивнул и тут же принялся подсматривать.

Брюнетка с красивыми густыми волосами, обвила руками шею Константина. Парень бережно придерживал её за талию, но вся его поза показывала отстранённость.

— Человек, — прошептал мне на ухо Аркадий. — Девушка эта — человек.

Я развела руки и состроила мину на лице, наиболее соответствующую эмоции: «непонимание».

— Это — не комплимент, — ответил Константин. — Чистая правда.

— Почему? Почему? Почему?

— Ху-у-ух… Марика, давай закончим эту тему!

— Подглядывать не хорошо, — прошептал мне на ухо Аркадий, а я вздрогнула, оглянулась. — Но жутко весело. Понимаю теперь Три-Аду!

Парочка отправилась дальше, а нам с оборотнем пришлось вжаться в ствол и медленно переместиться, чтобы случайно оглянувшись, ребята нас не заметили.

Аркадий подмигнул:

— Вечная любовь не плавится даже при двухстах семидесяти трёх градусах по Цельсию, красотка! Не переживай из-за девушки.

— Ага, ты меня успокоил. Я так и поняла, что вечная любовь мужчины — не вошь из гривы лошадиной. Пойдём отсюда! — зло прошипела я, а оборотень едва не захлебнулся сдавленным хохотом.

Но может и хорошо, что так вышло: появился повод пройти к месту преступления. Только смываться пришлось, очень быстро и прячась за спину Аркадия. Нелепая ситуация! Ну, в самом деле, что я скажу, когда увижу Константина с той девушкой? Привет, как дела? Как вам погодка?

Бред! Абсурд! Дикость!

Через пять минут мы были на безопасном расстоянии, и можно было расслабиться, дышать полной грудью. Воздух пах сухостью и мёртвой листвой. Она противно шуршала под ногами, словно я, наступая, выдавливала из неё предсмертный всхлип. А ведь кому-то осень кажется яркой и необыкновенной.

— Ты посмотри-ка куда пришли! — Аркадий показывал рукой на восьмигранную площадку посередине парка. — Я новости вчера смотрел. В них напомнили о том, что случилось месяц назад. Вон та сосна, там кусты, а вот приметная статуя. Может, пойдём отсюда? Тебе, наверное, неприятно тут находиться.

Наблюдательный какой! И памятливый! Вчера посмотрел — сегодня поделился знаниями, пока они не стёрлись!

Мама говорит, что хорошая память — это талант держаться в рамках не чужого списка происшествий, а своего. Стая — общий организм. Список проблем стаи расширился ровно в тот момент, как я стала свидетелем убийства. Потому немудрено, что наш разговор вдруг съехал в данном направлении.

— Да. Точно! — трогая рукой мраморные складки платья безголовой статуи, произнесла я. — В воспоминаниях всё иначе выглядит. Мне не страшно — давно же было…

Мне и действительно было спокойно, а вот Трусиха посылала мне крайне неприятные импульсы. Но я решила настоять на своём и всё осмотреть. Что я собиралась искать, сама не знала. Мне казалось, что должно было остаться что-то необычное — улика, которую никто за улику не воспринимал.

Утренняя картина, в которой Тим готовил кофе, а я расставляла на столе вазочки со сладостями и бутерброды, чтобы сытыми встретить следователя, снова всплыла в голове. М-да. Пальцев на руках и ногах не хватит, чтобы посчитать наши совместные завтраки с момента его возвращения от дальних родственников, у которых жил, почти полгода. Он не рассказывал из-за чего резко сменил адрес проживания, мы с девчонками особенно и не допытывались.

Тимофей часто заглядывал спозаранку ко мне, и мы проводили день вместе. Фильм смотрели, или гуляли. Он даже помогал мне в крохотном саду возле дома, поливая цветы специальным раствором, а потом, мы натягивали гамаки между специальными опорами и качались в них, читая друг другу главы из книг.

Вчера мы также просто болтали, насытившись завтраком, сыпали шутками, пока не зазвонил видеорон. Лихой принял моё приглашение и присел за стол, пригубил кофе, поставленный перед ним Тимофеем.

— Вот что, Агата, — начал мужчина, — я зашёл поговорить, о кое-чём важном. Вначале спрошу: не было ли каких-нибудь сообщений, странных звонков в последнее время? Незнакомцев рядом не появлялось?

На любой вопрос следователя я отрицательно мотала головой:

— Я месяц передвигаюсь по городу только в компании знакомых. Нигде не задерживаюсь. Сразу домой. Так велел отец. Ну, так будет до оборота.

Лихой вздохнул:

— Это правильно. Я просил его об этом. Станешь оборотнем — будет проще. Всем.

— Так что случилось? Мне нужно кого-то опасаться?

Лихой достал лист бумаги и положил на стол передо мной. Тимофей присел рядом, поставив кружку и уставился на изображение.

— Такое на глаза не попадалось?

Я смотрела на три странных символа отдалённо напоминающие извивающихся змей, стараясь хоть что-нибудь припомнить.

— Бойся… Вижу… Дальше не разберу, — промолвил Тим, и отпил из чашки.

— Ты видел это? — прицепился к нему полицейский.

— Символы природы. Я видел такие. В книге. Раньше. Парочку запомнил, что стояли сначала алфавита. Они используются для заклятия.

— Заклятия, — поправил Лихой. — Хм. Скорее тут верится в проклятье. Они используются в чёрной магии. Здесь написано: «Бойся. Я смотрю за тобой». Есть основание предполагать, что запись — угроза.

— Кому? — выдохнула я, не успев прикусить язык: ведь и так понятно, что адресат не известен.

К тому же, записку могли подбросить специально, чтобы запутать следствие.

— Выясняем, — последовал ответ. — Вспомни: ты точно ничего такого не видела в ту ночь? Может что-то похожее на эти символы?

— Ничего подобного, — вздохнула я, — не встречала.

Мы с Тимофеем переглянулись.

— Понял, — коротко бросил мужчина.

— Стихии не за что проклинать того, кто ею наделён или любого другого, — зачем-то произнесла я, и останавливаться не желала. — Сама магия — субстанция нейтральная и навредить не может. Потому и придуманы всякие магические ритуалы, чтобы превратить чары в орудие. Маги взаимодействуют с чарами именно, как с орудием, а сама стихия — непоколебима.

Тимофей поддержал меня:

— В любом случае должны оставаться следы. Но их нет, так ведь? Только надпись?

— Ребята, не забивайте свои умные головы. Готовьтесь к учебному году, — ухмыльнулся Лихой. — Разберёмся.

С этими словами следователь покинул дом. Тимофей вскоре тоже заторопился, а я побыла наедине со своими мыслями, обгладывающими новую информацию, как сладкую косточку, всего чуть-чуть.

Но теперь меня от головоломки, коей являлось нападение на Моргулина-младшего, меня за уши не оттянешь. Чем больше странностей было в произошедшем месяц назад преступлении, тем сильнее разгуливалось моё любопытство. Загадка казалась неразрешимой, и тем больше влекла меня. Всё в мире жило правилами. Были свои законы и у Магии, и вдруг произошло удивительное преступление, и случилось оно наперекор всему. Ну, классно же!

Я с воодушевлением рассмотрела статую. Нет. На ней ничего нет, или я смотрела и ничего не видела. С деревом — тоже самое.

Зазвонил ситронк. Тим вызывал меня по видеосвязи.

— Привет! Гуляешь? — улыбка дракона стала шире.

Волчица, внутри меня вдруг перестала буянить, будто бы резко либо в чувств лишилась, либо застыла. Ко мне вернулось хорошее настроение, и даже подступившая к границе мира осень уже не так бесила.

— Виделись уже! Что-то типа того, — пожала я плечами. — С Аркадием. Ты ведь знаешь Аркадия из моей стаи?

Оборотень был лёгок на помине. Встал за моей спиной и сделал вид, что его наша беседа не касалась.

— Я даже знаю, где вы с Аркадием гуляете. Статуя хорошо видна. Буду через две минуты. Стой там.

Вскоре я воочию могла видеть улыбающегося Тима, здоровающегося за руку с Аркадием. Затем он поймал мою руку и чмокнул пальчики — очень интимный знак. Но в основном всё как всегда.

Аркадию ничего не оставалось делать, как ретироваться, под заверения Тима, что он отвезёт меня домой после прогулки.

Когда сын правой руки Альфы ушёл, Драк серьёзно произнёс:

— Как ты?

— В размышлениях вот тут стою, улики пыталась отыскать.

— «Бойся. Я смотрю за тобой» — фразу оптимистичной не назовёшь. Жуткий контекст! Фразе уже две недели, Агата. Мне отец сказал, когда я поведал ему о визите следователя. Она написана на стене в доме профессора Моргулина. Обнаружена при осмотре трупа. Почему сейчас с вопросом к тебе Лихой пришёл, не понятно.

— Искали другие адресаты. Теперь добрались до меня.

Я огляделась.

Меня что-то беспокоило, но я никак не могла понять что именно. В этом месте присутствовало нечто, необычное, и моё подсознание реагировало, заставляя раз за разом обшаривать взглядом место недавнего происшествия.

Словно я пытаясь подбодрить себя, я тихо пропела:

— Найдёшь контекст — совершишь арест!

Тим, загребающий листву ногами, отреагировал улыбкой:

— Складно. И согласен: не факт, что эта угроза предназначалась тебе. Я хочу так думать. Пока просто надеюсь разобраться. Но то, что сама Стихия могла сотворить наказание, призванная кем-то, представить невозможно.

Я кивнула и улыбнулась, а приятель продолжил развивать свою мысль:

— Пока ехал от тебя, думал об этом. Спросил отца. Из разговора с родичем выплывают две новости: плохая и хорошая. С какой начать?

— С плохой.

— Ты всегда с плохой начинаешь?

Я состроила рожицу, призывая Тима не анализировать моё поведение. Парень улыбнулся и произнёс:

— Как ты и сказала утром, Стихии целиком — Идеал. Они глухи к просьбам, потому что просьбы субъективны, а Идеалы — объективны и не могут причинить боль ни одному живому существу по просьбе другого и не менее живого. Ты права, Агата. Но! Стихии не однородны, и часть любой из них может быть пленена и использована со злым умыслом. Все процессы, в которых упоминалось такое взаимодействие, как папа сказал, были связаны с чернокнижниками.

— Чернокнижники? — я покусала губы, обмозговывая сказанное.

— Эй! — позвал Драк. — Есть и хорошая новость. Не забыла? О! Ради этих глаз выложу её на блюдечко с голубой каёмочкой!

— Говори уже!

— Иногда для воздушного магического удара требуется находиться в непосредственной близости от того, на кого обрушиваешь мощь чар. Другого не дано. Все прошлые судебные процессы об этом. Проблема в том, что следствие не может пока никак просчитать механизм самого действия, но убийца точно был там, находился рядом, можно сказать, что в паре шагов. — Ты хочешь продолжать копаться в этом деле, одна из Три-Ады?

— М-м-да-а, — понимая, что меня подловили, скорчила страдальческую рожицу я.

— Тогда я с тобой. Мне интересно, не меньше чем тебе. Что плохого, если я попрактикуюсь в дедуктивном методе?

— Ну, так и быть, — хмыкнула я. — Посотрудничаем. Полагаю, Три-Ада будет не против.

Мне вдруг отчаянно захотелось обнять Тима. Раньше долго подшучивала над Алиной, когда она имела неосторожность признаться мне, что ей хотелось приклеиться самым прочным клеем к Финвару и следовать за ним повсюду. Сейчас, глядя в светлые драконьи очи, мне ужасно желалось одного — чтобы он обнял меня и притянул к себе, а не стоял столбом напротив, изучая моё лицо.

Раздался звонок. Это был Костя:

— Привет!

— Привет! — ответила я сухо.

— Вижу, ты гуляешь. Карина передала тебе моё предложение?

— Да. Но я сама собиралась тебе позвонить, чтобы отказаться. Сегодня у нас великий день и я…

— Хотела выспаться?

— Именно.

— Ладно, тогда на горе увидимся, куколка. Пока.

Я попрощалась и пожав плечами, попросила Тимофея:

— Отвезёшь домой?

— Ты сомневаешься? Не стоит. Поехали.