Обещание Зверя

Татьяна Фёдорова (2024)

Она — попаданка, бежавшая от мести жреца в другой мир. Ей суждено стать Вестницей, началом отсчёта до страшных событий. Он — караульный, когда-то давший присягу хранить порядок в падишахстве. Если верить слухам — их любовь приведёт его к страшной, мучительной смерти.А если держаться друг от друга подальше? А как же его обещание — всегда защищать? А может, слухи — это только слухи?

Глава 5. Зоряна

Зоряна прикрыла глаза и покрутила головой, одновременно разминая уставшие плечи. Всё-таки, долго сидеть, вытянув шею, ужасно неудобно. Но дочитать этот талмуд ей просто необходимо.

Она оглянулась — стараниями караульных, её камера в каземате преобразилась. Ей добавили матрас и мягкое лоскутное покрывало, а второй топчан вынесли. Вместо него появилось изящное, но, как оказалось, не очень удобное кресло. Угол с отхожим местом отгородили яркой, расшитой бабочками, ширмой. На маленьком столике появился стеклянный чайник, жбан²³ со свежей водой, и круглая керамическая шкатулка с сухими травами, для заваривания чая. В сочетании с мрачно-серыми каменными стенами и решёткой на маленьком окошке под потолком это смотрелось… занятно.

Больше всего её удивила и обрадовала лампа — круглый шар на ножке, с длинным шнуром, воткнутым в странную коробку, присосавшуюся к стене. Но благодаря этой коробке, Зоряна могла, по своему желанию, включить или выключить свет в камере, вскипятить воду в чайнике.

А сейчас, почти всё пространство стола занимала деревянная подставка с огромным томом старинной книги. Колояр лично принёс фолиант, правда, сомнения в его полезности скрывать не стал.

— Хоть картинки посмотришь. Вдруг пригодится.

Сначала Зоряна, и впрямь, только рассматривала картинки, вскользь пробегаясь глазами по непонятным крючкам и загогулинам, от изучения которых начинала кружиться голова, и появлялся туман в глазах. А потом, неожиданно для себя, вдруг поняла, что странные значки складываются в, почему-то, знакомые буквы, а затем в слова. Обрадованная этим открытием, Зоряна уже вторые сутки просиживала за книгой, отвлекаясь только на быстрый перекус, лёгкую разминку и короткий сон. А ещё на разговоры с Колояром, навещавшим её в конце каждого рабочего дня.

Почувствовав, что спина нуждается в отдыхе, Зоряна сделала несколько шагов вдоль камеры, покрутила в разные стороны плечами, а потом легла на топчан.

Странно, но её воспоминания всегда начинались не с дома, а с большого и пустого зала с резными колоннами. Затем этот странный караульный, выпускавший дым изо рта. Крупные, очень крупные Псы с внимательными глазами. И вот эта камера, куда её привели, ничего не объяснив.

Как появился обед на столе, Зоряна в тот день не заметила — заснула, уткнувшись в тощую подушку, хорошенько выплакавшись. Проснулась, когда новый дежурный принёс ей ужин и позвал на разговор к начальству.

Двое суровых, крепко сложенных мужчин сидели в низких креслах, свободно откинувшись на спинки. На невысоком круглом столике перед ними стояла тарелка с ароматной выпечкой и глубокое блюдо с крупными, незнакомыми фруктами. А ещё сахарница, три чашки разных форм и размеров, и два стеклянных кувшина. В одном — тёмно-оранжевый напиток с кусочками розовых плодов, в другом бурлила светло-зелёная жидкость, и плавали листья и бутоны цветов.

Заворожённая кипящим в стекле отваром, Зоряна сделала несколько шагов, чтобы лучше рассмотреть диво, и вздрогнула, услышав вопрос.

— Что тебя удивило? Никогда чайников не видела? — голос спокойный и дружелюбный.

Зоряна поёжилась. Этого мужчину она уже встречала, это он приказал отвести её в тюрьму. Вся его фигура была будто составлена из прямоугольников. Подбородок, нос, губы, глаза под нависающими бровями — как будто топором вытесаны. И голос — сухой и властный, привыкший отдавать приказы.

— Разве чайники бывают стеклянными? — Зоряна не смогла сдержать удивление. — Он же лопнет!

— Не лопается, как видишь. Садись.

Зоряна послушно плюхнулась на краешек кресла.

— Я — Торстен, начальник караульной службы этого города, — всё так же невозмутимо продолжил мужчина. — А это — Колояр, начальник ликея.

— Погоди, не с того ты начинаешь, — остановил его второй. Своим мягким рокочущим голосом и мощными округлыми плечами он напомнил Зоряне отца, и она невольно отнеслась к его словам внимательнее.

Колояр потянулся к стеклянному чайнику, чем-то клацнул на подставке, и налил в огромную, с два его кулака, чашку зелёный отвар.

— Ты садись поудобней, девчонка, и слушай, — Колояр налил отвар во вторую, широкую чашку, больше похожую на плошку с ручкой, и подвинул её к Торстену.

Ей досталась самая маленькая, расписанная цветами, чашка.

— Тебе чай налить или взвар²⁴? — рука Колояра замерла над чашкой.

Зоряна покосилась на оставшуюся в чайнике зелёную гущу, и мотнула головой.

— Лучше узвар.

Колояр покладисто кивнул, вернул чайник на место и налил ей холодного узвара.

— Попробуй булочку с корицей. Или хочешь нектарин?

Зоряна взяла ближайшую булку, положила рядом с чашкой и жалобно посмотрела на Колояра. Тот правильно понял её взгляд, громко отхлебнул кипятка и начал:

— То, что я сейчас расскажу, покажется тебе невероятным, невозможным. Но ты сначала дослушай. Могу поклясться — не солгу тебе ни единым словом…

И стал рассказывать невероятные вещи.

Конечно же, тогда она им не поверила! Да и кто бы поверил? По их рассказам получалось, что она, Зоряна, каким-то невероятным образом оказалась в другом, совсем чужом для неё мире. Но на следующее утро Колояр вывел её в город. И Зоряна своими глазами увидела дирижабль, прокатилась на электробусе, посмотрела ожившие картинки на экране в кафе, где попробовала другие диковинные фрукты. Затем в её камеру принесли новую мебель, научили пользоваться стеклянным чайником, который не лопался, когда в нём кипела вода, и электролампой, в которую не нужно доливать масло. Тогда же, Колояр принёс ей «Хроники падишахской семьи, с древности и до наших дней». Огромный фолиант, написанный восемьдесят лет назад. А позже, когда она разобралась со шрифтом, добавил «Краткий курс истории по датам» — для курсантов, и инструкцию: «Как вести себя при встрече с Вестницей», которую сам же и нарушил, начав рассказывать ей о падишахстве, не дождавшись ведунов.

Из всего, что она узнала, получалось, что занесло её в мир, где живут люди и… оборотни. Называющие себя двуликими. Имеющие две сущности — человечью и зверя.

В древних сказаниях, старательно записанных в «Хрониках», говорилось, что когда-то, несколько тысячелетий назад, этот мир был единым, и жили в нём только двуликие. Было много разных сущностей, даже травоядные обращались в человека. Но на них охотились хищники, и произошло разделение — часть осталась человеками, часть — животными. По другой версии, травоядные были настолько глупы, что потеряли способность к обороту, а людей, которых здесь упорно называют человеками, затянуло к ним из «порталов».

Когда впервые стали появляться чужаки, никто, конечно, не знает. Но однажды двуликий из рода Тигров приблизил к себе человека, сделал его своим советником, а войдя в полнолетие, сумел подчинить себе весь род, почти без кровопролития. Он и стал основателем правящей династии. Шахшир Сильный выделил для человеков место в своём городе, стал собирать попаданцев под своё покровительство. Его внук, Шахрисхан Гордый, объявил, что хотя человеки не так сильны и ловки, как двуликие, их главное достоинство — терпение и умение накапливать и использовать знания — служит во благо народа, и заслуживает уважения. Правнук Шахрисхана, Шахмурад Мудрый, первым взял в жёны человечью самку, а их сын подчинил себе все теперешние земли падишахства, получив настолько крепкую человечью поддержку, что даже двуликим пришлось смириться.

С тех пор столько воды утекло, что никто и не вспоминает о неравенстве на этой земле. Но появилась другая проблема: человеки и двуликие живут вместе так долго, кровь их настолько перемешалась, что никто уже заранее не знает, будут ли у ребёнка способности к обороту, и в кого он обернётся. Хотя, если верить «Хроникам», в падишахской семье всегда рождаются только двуликие, с сущностью Тигра. Теперь задача учёных — ведунов, как здесь говорят, — сохранить способность к обороту у населения.

А ещё, земли этого мира разделены на две части: та, где главной является человеческая сущность — падишахство, и та, где доминирует звериная ипостась — Дикие земли. Раз в столетие «звериная» часть собирается с силами, нападает на соседей, и в этом мире происходит война за передел влияния. Но за пять-десять лет до вторжения, рядом с Приграничьем появляется первая, малоприметная попаданка. Вестница. Она и становится точкой отсчёта.

Затем и в других городах открываются порталы, затягивающие в этот мир людей из других измерений. До сих пор никто так и не смог объяснить, как и почему это происходит, но раз в столетие в разных местах, вдруг ниоткуда появляются человеки. Разного пола, разного возраста, с разным обликом и в разных одеждах. То, что они рассказывают о своих мирах, никогда не бывает похожим. Единственное, что их объединяет — в своём мире все они или бежали, или пытались от кого-то спрятаться. Говорят они всегда на одном языке, очень похожем на местный. Хотя пишут, поначалу, на разных. Ведуны тщательно выискивают «прибывших», подробно записывают их знания, чтобы потом использовать в этом мире, внимательно изучают вещи, попавшие с ними в это мир, и многое уже повторено и привычно используется.

Вот как такое возможно?

Зоряна вздохнула. Это объясняет, откуда у местных настолько разные имена, и почему они совершенно не похожи друг на друга, но не раскрывает самого механизма «затягивания». Колояр уверяет, что ей очень повезло, ведь не всех Вестниц удалось обнаружить так быстро.

С другой стороны, после последней войны прошло только восемьдесят лет. Может, её попадание — это ошибка? Может, её можно вернуть… Домой? Чтобы всю семью сожгли живьём, как еретиков?

В дверь уверенно постучали.

«Колояр пришёл».

Зоряна поднялась, налила в чайник свежей воды, засыпала травы. Он никогда не открывает дверь сразу, даёт ей возможность осмотреться, привести себя в порядок.

— Чао, Зоряна. А я тебе булочки с корицей принёс. Чайник поставила?

Зоряна молча кивнула. Она ещё не привыкла к такому «свойскому» обращению. Впрочем, она ко многому здесь не привыкла.

Мягким рокочущим голосом и ненавязчивой заботой Колояр постоянно напоминал ей отца, и она невольно тянулась под его защиту. К тому же, и относился он к ней не как к диковинке, а как к хорошей знакомой, попавшей в затруднение.

— Телетайп из столицы пришёл — они, наконец, собрали команду ведунов, просят подготовить для них комнаты для проживания и работы. Скоро твоё одиночество закончится… Да-а-а-а… Прилетят, суету поднимут… — Колояр подмигнул и принялся разливать чай.

Зоряне в обычную, а себе — в огромную, с два его кулака, чашку. Увидев, как испуганно распахнулись глаза Зоряны, поспешил успокоить:

— Поспрашивают тебя немного, про земли твои, про уклад. Про траву в коробе на колёсах, что с тобой сюда попали. Небось, каждую былинку в мелкоскоп рассмотрят.

— Колояр, а что, если это ошибка? Если я не Вестница?

— Хорошо бы. Уж очень мне войны не хочется.

— Меня смогут вернуть назад?

— Никогда о таком не слышал. Обычно, все «попаданцы» у нас приживаются.

— А почему вы постоянно воюете? Разве нельзя договориться?

— Трудно договариваться с тем, кто никого не слышит, кроме себя… В землях, где живут Дикие, властвует культ силы. Они совершенствуют способность к оборотам и развивают бойцовские навыки. Но раз в столетие обязательно появляется Вожак, которому надоедает единение с природой, и который обещает стаям вместо пещер просторные и тёплые дома, и множество рабов для их обслуживания. До сих пор разум побеждал силу…

— Но всё может случиться впервые?

— Может, — не стал юлить Колояр. — Двуликих в падишахстве рождается всё меньше. Прошлую войну мы выиграли большой кровью и благодаря изобретениям человеков. Но ведь и на той стороне не стоят на месте. Сто лет — большой срок.

— А как рождаются двуликие? — осторожно спросила Зоряна, боясь обидеть лишним любопытством.

— Маленькими человечками, — улыбнулся Колояр.

— Детьми, — машинально поправила Зоряна, приготовившись выслушать ещё одну интересную сказку.

Но, оказывается и у Колояра может истощиться терпение. Он громко поставил свою чашку и сурово сдвинул брови:

— Вот что, девчонка. В своём мире ты можешь называть всё, как тебе заблагорассудится. А здесь — привыкай к нашим словам, если не хочешь, чтобы в тебя тыкали пальцами. Как ты там назвала свой короб на колёсах? Выгон?

— Вагон, — виновато прошептала Зоряна, краснея.

— Вот так его ведуны и запишут. А остальные слова — кто первый назвал, тот и прав. Понятно?

Зоряна быстро-быстро закивала. Колояр добродушно усмехнулся, глотнул ещё чаю, и продолжил, как ни в чём не бывало:

— Наших младенцев различить невозможно. Это потом, как на ноги встанут, — у наших и кости чуть покрепче будут, и мышцы чуть сильнее. Правда, не всякий наблюдатель это заметит. Но будущего зверя можно угадать по характеру человека. Если у подростка повышенное чувство справедливости, и он готов не щадить себя, защищая слабых — такие оборачиваются Псами. Они, чаще всего, идут в защитно-караульную службу. Если подросток имеет лидерские качества, но легко воспринимает дисциплину и физическую подготовку, он становится Волком. Они служат в армии, руководят предприятиями, и никогда не отдадут то, что считают своим. А если, например, с детства лицедействует, или рисует хорошо — обернётся кем-нибудь из кошачьих… И конечно, всегда бывают исключения. Например, Мадина — помнишь её? Она Рысь, но показала себя бесстрашным бойцом и прекрасным аналитиком.

— А… ты? — тяжело привыкнуть «тыкать» ровеснику отца.

Колояр едва чаем не подавился.

— Зоряна, мы с тобой в здании караульной службы. А я начальник ликея, который этих караульных готовит.

— Вы — собака? — невольно отшатнувшись, выдохнула Зоряна.

— Пёс, — с гордостью кивнул Колояр. — Как и все караульные в участке. Кроме Мадины.

— А… те огромные соб… Псы, которые меня сюда загнали? Они тоже?

— Не узнала? — развеселился Колояр. — Пять оболтусов, которые в столовой вечно трутся возле тебя, никому подойти не дают. Курсанты-первогодки.

— Они обзывают меня самочкой, — покраснела Зоряна.

— А как ещё? Знакомиться с ними ты не захотела. Девчонкой рано им тебя называть — вы ровесники. А Фархад и Мбонга — это те, чернявые, даже младше на год.

— А если я их самцами обзову?

— Да они счастливы будут! Слай их пока только щенками да сосунками величает. Кстати, это не они тебя в участок привели, а Слай, их хендлер.

Зоряна обиженно надула губы, но Колояр не заметил.

— Нелёгкая у него судьба, — нахмурился он.

— Почему?

— Когда ему три года было, отец ушёл из дома. Сбежал с заезжей певичкой. Мать от обиды тоже в разгул пошла, сначала понемногу, затем всё больше. Выпивать стала. Пару свою, как Кошка, чуть не через полгода меняла. Слай поначалу держался, в школу ходил сам, у соседей подрабатывал понемногу. Да только мать однажды в пьяном угаре дом подожгла, и сама сгорела. Пришлось ему с двенадцати лет бродяжничать… Первый оборот у него прямо на улице случился, да на беду, рядом один пройдоха оказался. Да-а-а-а… Лисы никогда своей выгоды не упустят.

Зоряна слушала, затаив дыхание. Но Колояр, хмуро кивнул своим мыслям, и перешёл на другое.

— Первый оборот всегда тяжело проходит. Бывает, несколько дней до этого знобит и в жар бросает, слабость накатывает, кости ломает, суставы, будто выкручивает кто. И кровь в венах кипит от неконтролируемой агрессии. В каждом городе, за счёт казны, строят питомники, куда родители привозят своих перевёртышей, под надзор Медведиц да Кабанов. У этих и терпения и силы всегда хватает, чтобы погасить вспышки агрессии. Они и учат малышей владеть своим телом.

— Почему малышей? Ты же сказал — подростки?

— Так ведь при первом обороте они щенками малыми проявляются. Разум детский, непоседливый. Зверь ведь по-другому мир воспринимает. А у них, поначалу, лапы и то, заплетаются. Учиться нужно, и телом владеть, и подчинять Зверя разуму. Но своих мы сразу забираем. Волки тоже. Но их Щенки редко на улице оказываются. Волки крепко за семьи держатся.

— А Псы?

— По всякому. Наши раньше всех оборачиваются. Иногда уже в четырнадцать, если прижмёт. Обычно — в пятнадцать-семнадцать. А это самый неуживчивый возраст. Да ещё и норов Пёсий. Если оба родителя человеки — они просто не справятся со Зверем, могут сильно пострадать. А если в семье есть двуликий, значит, есть и пригляд. Такие, обычно в семье оборачиваются. Вот у твоей знакомой Спайки всё в порядке. У Найдёна отец — Пёс, во втором участке служит. У Вяйнемейнена — Волк. Бывший военный, в отставке по инвалидности. У Готье мать — Орлан, в службе безопасности воздухолётов служит. Отец — пилот на дирижабле. Человек, но характер как у Варана. У Мбонги отца нет, зато мать — Енотиха. Она у нас противоинфекционной службой в городе заведует. Бой-самка! Даже Рыжий Фокс хвост поджимает, когда она приходит в Балаган с проверкой.

— В цирке бывают инфекции?

— При чём здесь цирк? Приезжают к нам акробаты пару раз в год… А, ты про Балаган? Помнишь, здание, самое вычурное в городе? С лепниной, с цветными окнами? Мы проезжали мимо на электробусе. Это Балаган и есть. На первом этаже — конторы разные. На втором — магазин дорогой одежды, ресторан, кафе, несколько дамских салонов. Верхние этажи, — Колояр недовольно поморщился, — для ночной жизни.

— Как это?

Колояр вздохнул от её тупости, но всё же, пояснил:

— Открываются они в восемь вечера, а закрываются в полночь. На третьем этаже — алкогольный бар, несколько танцевальных и игровых залов. Обычно там полнолетняя молодёжь развлекается. А по выходным, на четвёртом этаже открывается Арена.

— Цирковая?

Колояр опять поморщился, перевёл разговор:

— Я же тебе ещё не всё про Спайку рассказал. Вот Фархад у нас вообще уникум. Начать с того, что родители у него — Рысь и Манул. А это, я тебе скажу, такая гремучая смесь… Манул — художник, на всё падишахство известный. А остался здесь, в нашем городишке. Потому как, она — прима в нашем театре, и в столицу переезжать не захотела. Любо-о-овь… Они, как сошлись, бывало, такие разборки устраивали — весь город, затаив дыхание, следил за спектаклем, хоть билеты продавай! Ругались люто. Но и мирились с не меньшим азартом. Только после рождения третьей дочери поуспокоились. И вот вам — Фархад Псом оказался. Да-а-а…

Колояр давно ушёл, а Зоряна ещё долго сидела, неподвижно уставившись в опустевшее кресло. Как? Как такое осмыслить? Как можно привыкнуть к такому?

Примечания

23

Жбан — сосуд в виде кувшина с крышкой.

24

Взвар (узвар) — напиток, получаемый завариванием высушенных фруктов или ягод