Шаманка. Место рядом со мной

Янка Рам, 2022

Он – член криминального синдиката. Принципиально не позволяющий иметь себе слабые стороны – семью, женщину… Столкнувшись с проблемами, он вынужден купить услуги шаманки, что живет где-то на берегу Телецкого. Слухи о ней среди людей ходят разные – что молода и красива, а еще, что нашедшие ее обратно не возвращаются. Но Сергей не верит в слухи, мистику и любовь. А зря… Ведь по закону его мира, он должен будет подчистить за собой, убрав ту, что слишком много теперь знает. Содержит нецензурную брань

Глава 1

В лоне мира

Холмы покрыты ельником. Вокруг — все мыслимые и немыслимые оттенки зелёного. И моя голова начинает болеть от него с непривычки. Взвесь дождя… Со стороны реки валом клубится туман. Дорога уходит в белую пелену. Звук движка начинает вязнуть в этом «молоке».

«Мара… — вспоминаю я. — У неё кордон на Телецком… Знают её там… Найди… Езжай сам…»

Это последние слова отца.

За неделю — отец и младший брат. Заказные. Безосновательно. Отца положили прямо при мне. Умер на руках. Брат — взорвали тачку вместе с умницей женой, которая была его правой рукой. Люди говорят, такого беспредела не было с девяностых. Убрали также несколько приближённых людей. Нашего адвоката и телохранителя отца. И я, очевидно, следующий. На похоронах — покушение. Пуля шоркнула по левому плечу, срезав ткань пиджака. Дожидаться следующей не стал, сразу рванул на Алтай, как только уладил все дела с похоронами, и немного отпустил шок.

Я старался особенно не озадачиваться делами отца. Выбрал условную свободу и уступил трон младшему, выполняя только некоторые «технические» поручения, чтобы иметь доступ к бабкам. Теперь остался только я. И надо вникать… Но для начала я должен найти того, кто пытается срезать голову нашей семье.

— Всё, я выспался, рассказывай.

— Марена Богдановна Ярцева.

— Марина, может?

— Написано — Марена.

— Наверное, опечатка. Фото нашёл? Может, аккаунты какие-нибудь?

— Ни-че-го. Нашёл только профиль в налоговой. Там и адрес её базы.

— Платит, значит, налоги, наша шаманка? Уверен, что это она?

— Не уверен. Но на месте и расспросим. Ты же сказал, что её там знают.

— Это отец сказал… Слушай, ну и жопа мира! — оглядываюсь я по сторонам. — Двенадцать часов уже добираемся, как до Австралии.

— Скорее уж лоно, — улыбается Вадик. — Посмотри, как красиво! Алтай… Центр континента!

— Лоно… ну да… сыровато здесь… — закрываю окно тачки.

— Эх, в отпуск бы сюда!

— Какой ещё, к чёрту, отпуск?! Сюда? — скептически осматриваюсь. — Я уж лучше в Черногорию какую-нибудь. На худой случай в Турцию. Быстрее, дешевле и комфортнее.

Опять клонит в сон, хотя я и так проспал всю дорогу. Сначала в самолёте, потом в тачке. До этого — неделя в режиме нон-стоп. И организм, видимо, берёт своё.

— Долго ещё нам пилить?

— Час до Артыбаша, ещё вдоль озера до базы часа полтора.

— Как, говоришь, база её называется?

— «Кеч Бозого»^[1].

— Звучит не очень. Что она за человек? Ты погуглил?

— Я думал, ты знаешь.

— Да откуда?

— А откуда ты вообще про неё знаешь?

— Отец, когда умирал, сказал… что она на короткой ноге со смертью. И умеет с ней договариваться. А я хочу отсрочить свою и понять, что происходит, и кто за этим стоит.

— И что, Серый, веришь во всю эту магию?

— Не очень. Но других вариантов не вижу вообще. Заказная пуля вещь такая: если оплачена, то цели достигнет. С другой стороны, многие уважаемые люди не брезгуют помощью знающих людей. А вдруг…

— Может, лучше свалить тебе пока?

— Куда? Шарик — форма конечная. В любом цивилизованном месте найдут, если захотят. А в таком вот «лоне мира» я жить не готов.

Достаю планшет, интернет, и правда, не подсказывает ничего о нашей Марине Богдановне. А вот о Маре с Телецкого есть пара ссылок на какие-то закрытые группы и сайты. Пытаюсь зарегистрироваться, добавиться… Но мгновенного одобрения админами не случается.

— Артыбаш! — комментирует Вадик, и я отрываю взгляд от планшета.

Туман рассеялся, и уже спускающееся солнце, выглянувшее из-за туч, режет глаза. Надеваю очки. Перед нами достаточно свежо выглядящее село, раскинувшееся по двум берегам Беи. Много коттеджей. Не бедствует местное население. Хоть и в… лоне мира! Дальше — не вызывающий уныния современный мост.

— «Кеч Бозого» — вдоль реки, уже на самом Телецком. Едем?

— Приличные забегаловки здесь есть?

— Наверняка! Туристическое место.

— Давай поедим где-нибудь. Мяса хочу.

Шашлычок на берегу Беи из отличного мяса. Не хуже, чем в самом лучшем московском ресторане. И я беру себе ещё одну порцию, прямо на шампуре.

— Не дожаривай, я люблю с кровью.

За мангалом местный, пожилой… Похож на монгола.

Шашлычник протягивает мне шампур.

— Слушай, отец, дама есть тут у вас одна. Мара…

На секунду его руки, равномерно вращающие шампуры, застывают. Но уже в следующее мгновение он продолжает свою работу.

— Не слышал.

— Марина Богдановна Ярцева. Так, может?

Он неопределённо пожимает плечами.

Достаю купюру.

— Это память не освежит?

Искоса посматривает на купюру. Складываю её компактнее и кладу ему в нагрудный карман.

— Ну?

— Не Марина она. Марена.

— Ага… Дальше.

— А чего хотел-то?

— Что за человек?

— Да кто ж её знает.

— Говорят, шаманка.

— Говорят… — уклончиво и не глядя в глаза.

— Врут?

— Может, и не врут.

— Часто тут бывает?

— Не бывает она здесь.

— Ты её видел?

— Ни разу. Но иногда про неё спрашивают, вот такие, как ты. Приезжие. Уходят искать… Да чего-то назад не особо возвращаются. А может, и каким другим путём обратно уходят. Кто её знает, куда она людей водит, и зачем они её ищут.

— Ух! Местная страшилка, что ли? — улыбаюсь я. — У неё же база отдыха.

— Есть такое дело. Да только не отдыхает там никто. Заброшено…

— Ясно. Сколько лет вашей Бабе Яге?

— Люди говорят — молодуха. Да только очень давно уже так говорят.

— Да ты прям кот Баюн, отец. Заинтриговал своей сказкой. Это у вас такой бесплатный сервис для туристов — страшные байки травить?

— Ты знаешь что, сынок. Вот когда обратно поедешь, не поленись, заскочи на шашлычок.

— Зачем это?

— А чтобы я знал наверняка — возвращаются или нет, — хитро прищуривается он.

— Заскочу… — хмурюсь я.

Вгрызаясь в уже остывшее мясо, возвращаюсь к Вадику. Он, как сытый кот, довольно откидывается от стола, затягиваясь сигаретой.

— Чего говорят?

— Пугают… Ест, говорят, эта шаманка приезжих, как заправская Баба Яга. Но людям является в образе девушки.

— Может, она им приплачивает за байки? — угорает Вадик.

— Наверняка. Реклама дело окупающееся. Я вот, честно признаюсь, повёлся. Стрёмно как-то даже внутри. Но азартно! Поехали…

Вадик встаёт, пола его пиджака оттопыривается.

— Стволом не свети, — шикаю на него. — А то тоже войдём с тобой в местный фольклор.

Просёлочная дорога укачивает. Второй шашлык явно был лишним.

Отвлекают только роскошные виды озера. Берег усыпан округлыми валунами. Прозрачная вода бьётся прибоем, как на море.

И мы даже пару раз останавливаемся, чтобы размяться, покурить и посмотреть по сторонам. Было бы жарко, залез бы в эту чистейшую, прозрачную воду. Но ветер вдохновляет только поплотнее запахнуть пиджак.

Дорога становится хуже с каждым километром. И как только наша снятая в аренду и не слишком проходимая тачка встаёт в луже грязи, далеко впереди, в гуще листвы, мы видим зелёную крышу.

— По карте должно быть где-то здесь, — заглядывает в навигатор Вадик.

Выходим из тачки, утопая кроссовками в грязи.

— Б*ять… — с отвращением перепрыгиваю через ров в мокрую траву. — Ненавижу это всё. Как выезжать будем?

— Может, завтра подсохнет? — убивает он на шее комара.

Жужжат, сволочи. Не съели бы живьём! А то Маре ничего не достанется.

И пока мы корячимся, чтобы вытащить из багажника наши сумки и не утонуть окончательно в вязкой земляной каше, начинает темнеть.

«Кеч Бозого» — большой двухэтажный коттедж, обнесённый невысоким забором. На территории штук пять домиков для туристов. В центре беседка, площадка для мангала… Подзаброшено, нет никого.

Подтягиваюсь на заборе, упираясь ногами в дерево. И мне кажется, что в одном из окон дальнего домика вижу слабый свет.

Свистнув погромче, кричу:

— Эй, хозяева!! Есть кто живой?

Вижу в сумерках силуэт. Прихрамывая, к нам идёт невысокий мужчина. Подходит ближе — и меня передёргивает от его вида. Весь в шрамах и перекошен, словно его пожевал и выплюнул какой-то огромный зверь.

— Добрый вечер!

Кивает и смотрит на меня как-то по-особенному, слишком внимательно, что ли. На мой рот.

— А мы Марену Богдановну ищем.

Отрицательно качает головой.

— Глухонемой, что ли? — шепчет мне Вадик.

— Ты слышишь меня? — вглядываюсь я в глаза мужичка.

Неуверенно кивает.

— Говорить можешь? — увеличиваю громкость.

Показывает на распоротое и криво сросшееся горло, отрицательно качая головой.

— Нам нужна Мара, — медленно выговариваю я. — Она здесь?

Отрицательно качает головой.

— А где?

Машет рукой наискосок на другой берег озера.

— А телефон есть у неё какой-то? Позвонить можно? Как ты с ней связываешься?

Разводит руками.

— Отлично! — падает с моего плеча сумка. — А лодка есть? Моторка? Я тебе заплачу.

Достаю пару купюр.

— Завтра верну обратно.

— Серый, может, завтра? Когда светло будет? — шепчет мне Вадик.

— У нас уже куплены обратные билеты — это раз. Два — в городе, в больнице, осталась Илга. Её, конечно, охраняют. Но хрен его знает, Вадик. Надо торопиться.

Моя молодая мачеха беременна. И тяжело пережила смерть мужа. Слегла. И даже не смогла присутствовать на похоронах.

Пожёванный идёт по вытоптанной тропинке к берегу. Мы идём за ним. Показывает.

Это не лодка! Это современная пластиковая ванночка на одного очень небольшого человека.

— Вообще супер! Там бензин-то хоть есть? — стучу я по движку.

Положительно кивает.

— Меня выдержит?

Разница у нас с ним килограммов в тридцать. И что-то прикинув, он снова кивает.

Добавляю ещё одну купюру.

— Человека моего приюти, пока я не вернусь. И ещё…

Загружаю карту Телецкого на планшете. Грузится долго. Связи практически нет. Увеличиваю, показываю ему.

— Покажи, где Мара?

Тыкает пальцем на экран у берега напротив, немного вглубь. Высчитываю расстояние. Прилично…

Перекидываю по карманам кое-какие нужные вещи из сумки и отдаю её.

— Ладно, Вадик, до завтра. Не вернусь — значит, съела.

* * *

Причаливаю, когда луна уже полноценно взошла и высветила на поверхности воды лунную дорожку. Ну, да… Красиво в этом лоне!

Кроссовки приходится замочить. Ну и пусть, зато отмою от комков налипшей грязи.

На берегу никаких признаков жизни. И я в недоумении осматриваюсь. Может, чуть глубже она здесь обитает? В темноте идти в такую глушь страшновато. Но чего уж теперь?

И я иду в чащу. Под ногами трещат ветки. Прикрываю лицо одной рукой, чтобы они не царапали по нему. Метров пятьдесят в небольшую горку — и я чувствую себя вымотанным от этого продирания через кусты.

Нет, надо было вдоль берега пройтись. Или вообще там остаться. Если она слышала мотор, должна выйти. Вдруг это её сторож приехал? Катается он сюда по-любому. Иначе зачем и откуда у него такая современная лодка?

Пытаюсь сориентироваться, чтобы выйти к берегу. Но минут через пятнадцать оказываюсь в каком-то овраге. Свечу фонарём. Должна же быть тут где-то тропинка, если она живёт здесь. Или не живёт?…

А что она вообще здесь делает?

Вздрагиваю от звука сорвавшейся с ветки птицы. Адреналин бодрит!

Надо идти к берегу.

И в какую это сторону, интересно? Густая крона скрывает луну.

От далёкого пронзительного волчьего воя волосы на загривке становятся дыбом.

Да ну его на*ер! Достаю ствол, взвожу.

Разворачиваюсь в направление воображаемого мной берега. Связь на планшете отключилась окончательно, и я убираю этот бесполезный сейчас кусок пластика. Иду вдоль оврага, наблюдая, как густой туман клубится под ногами.

Хочется материться, но, не поддаваясь панике, я продираюсь. Иду почему-то вниз. А с берега, вроде как, лес поднимался на холм… Чёрт возьми!

Разворачиваюсь обратно, понимая, что даже примерно не могу сообразить, в каком направлении двигаться. Но по инерции иду ещё метров десять вперёд и оказываюсь на небольшой опушке.

Громкий треск ветки. Внутри моего живота словно падает ядро от пушки. В свете луны на туманной «подложке» — девичий силуэт. Метрах в трёх от меня. Лунный свет подсвечивает её сзади. Эффектное появление!

Присматриваюсь, опуская ствол. В её руках сломанная ветка, и я догоняю, что она намеренно переломила её сейчас, чтобы привлечь моё внимание.

В сумраке никак не могу определить её возраст. Сначала мне вообще показалось, что девчонка, а теперь кажется — взрослая женщина, просто очень подтянутая и миниатюрная. Из-под кожаной безрукавки видны спортивные плечи, словно вырезанные из слоновой кости. Ниже — рельефные бицепсы. Не массивные, скорее, наоборот, утончённые. Поднимаю фонарь, направляя луч света рядом с её лицом.

Грациозно уходит чуть левее. Но я успеваю заметить нечто необычайное.

Один глаз у неё яркий светло-голубой, второй — тёмно-карий! Разве это возможно?! Линзы?…

Шокированно навожу на неё фонарь снова. И опять она делает плавный шаг левее. Свет успевает выхватить красные рваные следы от когтей на шее.

— Ты ранена?!

— Это татуировка.

— Татуировка разорванной когтями шеи?! — очень реалистичная, надо сказать, выполненная в 3D. — Зачем?

— Чтобы смерть не промазала, когда придёт.

Пффф… — встряхиваюсь я.

— Ты — Мара, правильно?

— Правильно.

— Наконец-то я тебя нашёл!

— Это я тебя нашла. Ты заблудился.

— Можно сказать и так. Я хочу поговорить с тобой, Мара.

— Иди за мной…

— Куда?

Боковым зрением ловлю какое-то резкое движение массивного силуэта, и тело взрывается адреналиновой волной! Поднимаю ствол, ловя это движение в темноте в прицел.

Мара встаёт передо мной, исподлобья сверля меня взглядом.

— Там зверь! Отойди!!!

— Там зверь. Мой. Йага.

Пытаясь отдышаться, опускаю ствол ниже.

— Собака, что ли?

— Рысь.

— Рысь?! Разве можно приручить рысь? — тревожно оглядываюсь я. — У неё же очень сильные инстинкты. Особенно здесь, в своей среде обитания. Они же даже сытые убивают. Из азарта.

Чувствую на себе опасный взгляд хищника. Адреналин продолжает пульсировать в крови.

— У вас много общего… — слегка пренебрежительно.

Мара отворачивается и идёт вперед.

Я стараюсь держаться ближе, чтобы эта долбаная рысь, которая чуть не довела до инфаркта, не приняла меня за дичь.

— Почему «Яга»?

— Потому что она страж…

— А я думал, Яга — это ты, — с усмешкой пытаюсь пошутить.

— Я — Мара. У меня другие задачи.

Под ногами довольно широкая тропинка. Как я не заметил её? Я же все тут облазил.

— А почему «Мара»? — вспоминаю славянскую мифологию. — В честь богини смерти? Или богини плодородия?

— Это одно и то же.

— В каком смысле?

— Разные этапы цикла. Но процесс един.

— Куда мы идём?

— Туда, куда ты так стремился. Ко мне.

— И что там?… — я застываю, не договорив фразу.

Брови ползут вверх. Вообще-то, я пошутить так хотел…

Небольшой бревенчатый домик высоко над землёй. Свечу фонарём на высокую приставную лестницу. За ней…

— Реально?! На «курьих ножках»?! Чувство юмора у тебя, конечно, аховое.

— «Курных», — поправляет она меня. — Курьих — ошибка транскрипции и перевода. Это сомья. В тайге рациональней ставить на пни, чем класть фундамент.

— Курных?

— Пни обкуриваются дегтярной смолой, чтобы насекомые и грызуны не портили опору.

— Да? А то я…

— А ты сказок в детстве перечитал и местных наслушался.

— Нда… А там что? — перевожу фонарь левее и вскрикиваю от ужаса.

Снова какой-то мелькнувший силуэт. Он исчезает вместе со светом.

— Не понял… — приближаюсь я к месту, где он был. — Это что?

— Это могильные плиты.

— Да б*ять! — дёргаюсь опять от животного ужаса, психуя на свой непрекращающийся мандраж.

Силуэт снова на секунду появляется и двигается.

— Стой, это же зеркала!! — подхожу к двум ближайшим могилкам, понимая, что видел своё двигающееся отражение в свете фонаря.

— Да.

— Твою мать!! Кто ставит зеркала вместо могильных плит?! — шокированно разглядываю резные оправы больших зеркал.

— Тот, кто не хочет закрывать «дверь» окончательно.

— Это кладбище?… Где я вообще?!

— А куда ты шёл?

— К Маре.

— Так ты у неё… С добром ко мне не жалуют, поэтому просто… прошу в покои! — указывает она рукой на приставную лестницу.

Массивная рысь с разбегу запрыгивает на двухметровую высоту, замирая грациозным силуэтом на высвеченном луной торце избы.

И её «в покои» я слышу почему-то как «упокоить».

Чертовщинка!

Примечания

1

В переводе с алтайского «переход через порог».