Созвездие Хаоса

Татьяна Степанова, 2018

Криминальный обозреватель Пресс-центра ГУВД Московской области Екатерина Петровская приезжает в подмосковный научный городок ЭРЕБ. В греческой мифологии Эреб – это Вечный мрак. Сын Хаоса и Тьмы. Стоит ли удивляться, что в городке происходит серия чудовищных преступлений – зверски убивают женщин, а их тела обряжают в карнавальные костюмы мух. Катя подключается к сложному и опасному расследованию. Руководит им начальница местного ОВД, чья фамилия, по странному совпадению, – Алла Мухина. И в первый же день Катя знакомится с харизматичным экс-космонавтом Константином Чеглаковым, который пишет страшные картины открытого космоса. Именно в его доме Катя сталкивается с первой загадкой, подброшенной щедрым на тайны Эребом…

Глава 6

Набережная туманов

Кампус оказался двухэтажным коттеджем на углу площади рядом с торговым центром. Когда Катя добралась до него, Мухина, видимо, уже созвонилась с администраторшей на ресепшене. Желание Кати переночевать было воспринято благосклонно и без возражений. Плата — вполовину меньше отельной. Приятным бонусом оказалось и то, что душ располагался вовсе не на этаже, ванные с туалетом и душем разделяли между собой обитатели двухместных комнат — одна ванная на две комнаты.

Одно лишь сильно действовало на нервы: научный кампус, предназначенный для сорока гостей, был абсолютно пуст.

— Не сезон, — печально пошутила администраторша. — У нас давно уже не сезон. А раньше царило веселье. Жизнь била ключом. Выбирайте комнату, какую хотите. Седьмая подойдет на первом? Или наверху хотите?

— Седьмая подойдет. — Катя взяла ключ от номера.

— Вы из полиции, да? Типа столичного спеца? Искать будете? — спросила администраторша.

— Что искать?

Может, здесь хоть что-то неофициально узнаю?..

Но надежды Кати на болтливость хозяйки кампуса не оправдались. Администраторша лишь глянула на нее искоса и нагнулась, чтобы достать из нижнего ящика стойки коробку с чайными пакетиками и пару пакетиков растворимого кофе.

— Вот, это в стоимость входит. Электрический чайник и кофеварка на кухне. Только кофе настоящий для кофеварки, а не эту пыль, покупайте сами.

Катя заглянула в седьмой номер — чистая комнатка на две кровати с мебелью и постельными принадлежностями из ИКЕА. Однако в номере имелись Wi-Fi и беспроводная подзарядка для гаджетов.

Катя решила сходить в торговый центр в пиццерию, съесть пиццу — живот давно уже подводило от голода. И все прежние обещания не наедаться на ночь казались после такого дня в такой дали от Москвы (два часа на экспрессе!) просто неуместными.

Давно стемнело, центральная площадь была ярко освещена, торговый центр мигал огнями неона.

В будний вечер пиццерия, однако, была забита под завязку. Играл рок-н-рол. Катя едва нашла для себя свободный столик. Заказала половину гавайской и половину пеперони — в ЭРЕБе пиццы подавали и целиком, и порциями.

После ужина и чашки имбирного чая Катя почувствовала себя гораздо лучше, почти готовой к тому, чтобы переночевать в абсолютно пустом кампусе, не вздрагивая при каждом стуке за хлипкой дверью.

На секунду ей вспомнилась запертая дверь кабинета в ОВД, куда Алла Мухина так ее и не пустила.

Ну что ж…

Не все же тайны можно раскрыть в первый день…

Придется довольствоваться очерком о краже… Фигурант — потерпевший необычный, редкость большая — космонавт. И на том спасибо.

Катя вздохнула и смирилась с неизбежным. Достала мобильный, нашла в интернете железнодорожное расписание — во сколько отправляется из Дубны утренний экспресс на Москву.

Расплатившись, она покинула пиццерию и хотела уже повернуть к кампусу — пора на боковую. Но внезапно подумала, что ее впечатление об ЭРЕбе — Экспериментально-рекреационной базе — будет неполным, если она не увидит реку, на которой стоит этот маленький городок ученых.

Улица, ведущая к набережной, начиналась от площади. Катя медленно побрела мимо домов с палисадниками. Прошла кирпичный коттедж — магазин оргтехники, маленький гастроном «24 часа». В доме напротив располагался паб «Набережная туманов». Возле него было припарковано много машин.

Улица перешла в короткую парковую аллею, освещенную фонарями, и открылся вид на реку. Пузатая белая ротонда, сохранившаяся с конца пятидесятых, заслоняла его своим круглым куполом. Катя обогнула колонны ротонды и подошла к парапету маленькой ухоженной набережной.

Самое прекрасное место в городе — тенистом, тесном и сонном.

Если красота существует даже в ЭРЕБе…

То вот она — почти осязаемая и бесконечная.

Гладь воды — черная, бездонная.

Крыша неба — темная, усеянная сияющими точками звезд.

Огни вдалеке, синие сполохи. Это уже рукотворное — с набережной видны сполохи сварки, там, на Большой Волге у Дубны, строят автомобильный мост через реку.

Катя наслаждалась видом и совсем уже не жалела, что приехала сюда. Летом здесь, наверное, полный восторг. Река, как море, и яхты…

Но в один миг все изменилось. И перемена была столь резкой и странной, что Катя даже сначала не поняла, как это может так быстро все стать совершенно иным.

Река, ночь, погода, сырость…

Или это сам ЭРЕБ пожелал, чтобы его скрытая красота вновь сменилась затаенным мраком — предвестником хаоса?

Ночь словно сгустилась над большой водой, и в одночасье на глазах Кати погасли, исчезли, пропали из виду сполохи ночной сварки на строящемся мосту. Затем из виду пропал дальний берег. И вот уже и звезды меркнут, тают, пропадают, и мгла опускается на ЭРЕБ.

Катя поняла, что видит, как осенний туман закрывает собой прекрасный вид. И речные ночные дали. И реку. И город.

Набережная туманов…

Катя оглянулась: уже дальний конец аллеи окутало туманной ватой — темной, еле освещаемой светом фонарей, которые словно потеряли две трети накала.

Катя заторопилась назад.

Когда она подошла к дверям кампуса, ночной туман вобрал в себя городок целиком. Было очень тепло для октября. Но не видно ни зги.

Катя у себя в номере разделась, долго стояла под горячим душем. Перед тем как отрубиться, хотела было погуглить насчет шара — ей было страшно любопытно, что же это за достопримечательность такая в окрестностях Дубны.

Но сон сморил ее.

Шар приснился ей посреди ночи. Он был страшен и черен. И походил на чью-то ненасытную утробу, на огромное полое чрево, в котором Катя во сне задыхалась в околоплодных водах Большой Волги, словно зародыш-эмбрион, разевая рот в немом крике, царапая мускулистую плоть бездонного брюха, похожего на ШАР…

Вечный космос…

Бутон черной розы, выросшей на бесплодных равнинах ЭРЕБа…

Хаос и мрак, уже почти явившие себя, но все еще незримые за круглой шарообразной спасительной защитной сферой.