Своя волна

Татьяна Михайловна Василевская, 2019

Ни одно преступление не остается безнаказанным. Если преступник не изобличен, это не означает, что ему удалось избежать наказания. Он несет его в себе, втайне от всех, бессрочно, без надежды на амнистию. Страх разоблачения. Страх, что правда откроется. Детектив-не детектив. История о жизни, чувствах, взаимоотношениях, характерах и поступках.

Глава 5

-Федя, не размахивай вилкой! Сейчас твоя котлета улетит, что, разумеется, порадует Степку, но не порадует меня, — сделала замечание младшему сыну Маша. — А к нам сегодня приезжал Макс Стрельников, известный, как сказал Арсений, радиоведущий. Будет издавать у нас свою книгу.

–Вау! Блин! Он такой офигенный! — восторженно отозвалась Вера, старшая сестра Федьки и томно закатила глаза. — Мам, ты у него автограф взяла?

Маша пожала плечами. Она не ожидала, что ее дочь такая радиолюбительница.

–Нет. Я вообще не думала, что ты слушаешь радио, — Маша улыбнулась. — Я-то сама вчера впервые в жизни о нем услышала. О Стрельникове. Насчет существования радио я узнала немного раньше, — смеясь, добавила она.

–Мам, ну ты, что?! Его же по телевизору все время показывают. Да его все знают. Он такой крутой! Ужасно-ужасно красивый! Ты, что не видела его ни разу?! Ну, ты, вообще!

–Я вообще, — подтвердила Маша и снова засмеялась. — Арсений сказал, примерно также как и ты, что я темная и отсталая. Он тоже был возмущен до глубины души тем, что я не знаю кто такой Стрельников.

–А он еще приедет к Вам? А возьмешь у него автограф?

–Постараюсь, — пряча улыбку, сказала мать. — Скажу, что это для его преданной почитательницы, считающей его ужасно крутым и не менее ужасно красивым.

–Мам! — засмеялась Вера.

–А у нас мороженое есть? А можно я не буду котлету доедать? Мам, а мороженое можно? А какое у нас? — затараторил Федька, которого не интересовали брутальные крутые красавцы с радио, телевидения и откуда бы то ни было еще.

–Федя, ты ничего не съел. Какое может быть мороженое? — Маша сдвинула брови, стараясь придать лицу строгое выражение.

–Ну, мам! Я больше не хочу, я наелся, — заканючил Федька.

Вера снова томно закатила глаза. Ох уж этот ее младший брат!

Уложив детей, вернее одного из них, не достигшего еще «сознательного» и ответственного за собственный нормальный режим возраста, Маша, закончив с домашними делами, погуляв с собакой, и считая свой долг по отношению ко всем домочадцам на сегодня выполненным, забралась на мягкий, уютный диван и, не горя особым желанием, приступила к чтению произведения, всученного ей настырным тезкой великого классика. Степка, развалившись в ногах у хозяйки, выставил вверх пузико и раскинул лапки в стороны.

–Ты мой хороший, — с улыбкой почесывая мягкий животик, сказала Маша. — Ну что приступим к прочтению великого шедевра?

Степка зевнул и положил морду на ее ногу. Шедевры великие и невеликие были ему до лампочки. Закрыв глаза, пес, судя по издаваемому им сопению, тут же уснул. Позавидовав такой способности и вообще возможности поспать в любое время, когда только захочется, Маша развязала тесемки, которыми была перевязана папка и достала из нее рукопись.

«Дочь тьмы». Уже одно название шедевра было многообещающим. Маша даже подумала не последовать ли ей примеру своего пса и просто нормально выспаться, вместо того чтобы «знакомиться» с сомнительным произведением и его, явно, сомнительными героями, судя по названию, имеющими самое непосредственное отношение к темным и потусторонним силам.

«Издавна на краю маленькой, скромной французской деревеньки Рашмельвеньион, в домике, соседствующим со старым кладбищем, жили ведьмы, не только занимавшиеся колдовством, но и пившие человеческую кровь…» К концу второй страницы, познакомившись с целой династией ведьм-вампирш, Маша пребывала в искреннем недоумении, как страшные колдуньи, неустанно творившие свои злодейства и страшно терроризировавшие жителей деревни с непроизносимым названием, насылая на них порчу, болезни, всевозможные проклятия и попросту убивая их, не извели их всех на корню, и в крошечной, по словам самого автора, деревне, вообще кто-то умудрился остаться в живых.

Степка продолжал мирно посапывать и Маша, осилившая две главы страшного, в прямом смысле, бреда, вновь подумала, что стоит последовать его примеру. С книгой было все ясно. Решив, прочитать, для очистки совести еще одну главу, она продолжила «знакомство» с ведьмами, крестьянами, пребывающими в постоянном страхе и другими героями, которых судьба случайно забрасывала в забытую богом деревню. Имена у всех, без исключения персонажей были под стать названию населенного пункта, в котором происходило все действо. Совершенно не то, что непроизносимые, но даже с трудом читаемые. Лев Николаевич, на этот раз, превзошел себя. Первые две книги были не менее бездарными, но, хотя бы просто занудными, без моря кровищи и всяких ужасов, описываемых им с явным старанием, с отвратительными подробностями. Очевидно, непризнанный писатель решил, что именно страстей-мордастей не хватало предыдущим его творениям, для того, чтобы их оценили по достоинству.

«… Сижизмон открыл глаза. Прямо над ним было усыпанное звездами небо. Сижизмон осмотрелся. Со всех сторон от него вверх поднимались темные отвесные стены. Застонав, он попытался встать, но все тело наполняла невыносимая боль. Дрожащей рукой он коснулся одной из стен своей темницы. Это была земля. Догадка молнией пронзила мозг. Сижизмон задрожал от охватившего его ужаса — он лежит на дне могилы. Внезапно, над краем ямы возник темный силуэт. Лунный свет освещал мертвенно бледное лицо.

–Тебе некуда бежать, Сижизмон. Ты в моей власти.

Он узнал этот голос. Ферлионодора. Ведьма. Сижизмон едва не застонал от охватившего его отчаяния. Он погиб. Надежды на спасение нет.

–Сижизмон, ты мой пленник, — в голосе колдуньи звучало торжество. — Признай это. Подари мне свою любовь, и я дам тебе вечную жизнь. Мы будем счастливы, Сижизмон.

–Нет. Ни за что! — выкрикнул он, понимая, что обрекает себя своим отказом на страшную смерть. — Я люблю Бернардайн и лучше умру, чем предам мою любовь к ней.

Ведьма склонилась еще ниже над краем ямы. Длинные черные волосы спускались вниз как змеи. Губы искривились от злобы, и на миг прекрасное лицо стало страшным.

–Ну, так умри, Сижизмон. Ты глупец! Ты посмел отказаться от меня ради никчемной деревенской простушки.

Ночная тишина наполнилась звуками смеха ведьмы. Стены вокруг Сижизмона как будто пришли в движение и из их поверхности начала сочиться жидкость, а спустя некоторое время, хлынула сплошным потоком. «Кровь! Это кровь», — с ужасом догадался Сижизмон и закрыл глаза. Это был конец…»

К сожалению, это был вовсе не конец, до него оставалось еще страниц двести, а то и больше. «Ужас!». Маша собрала листки и потянулась за папкой, твердо решив, на этот раз, не церемониться и выложить автору свое мнение о его творении на чистоту. Внезапно стена, находившаяся напротив дивана, начала растворяться и исчезать. Маша застыла, не в силах поверить в происходящее. Исчез большой экран телевизора, висевшего на стене, стоявшая под ним тумба. Книжный шкаф… Там, где еще несколько секунд назад находилась стена, была освещенная луной дорога, темные контуры деревьев, вдали в лунном свете угадывались очертания покосившихся крестов и надгробий. Кладбище! По дороге, навстречу Маше, шла женщина. Длинные темные волосы колыхались при каждом ее шаге. Темное одеяние, доходившее до пят, скрывало все кроме изящных рук и лица, мертвенно бледного и невероятно красивого. «Это колдунья. Ведьма! Ферлионодора…» — Маша почувствовала, что волосы у нее встают дыбом.

–Тебе некуда бежать! Ты в моей власти, — вытянув вперед руку с длинными заостренными ногтями, произнесла колдунья. Маша попыталась отступить назад, закричать, но ноги не слушались ее, и она не могла произнести ни одного звука. Впав в оцепенение, она с ужасом наблюдала, как тонкая, изящная рука ведьмы тянется к ней. Еще секунда и острые ногти вопьются в ее горло.

–Аааа! — выкрикнула, наконец, Маша. Где-то рядом раздалось недовольное ворчание. Степка удивленно смотрел на хозяйку, моргая сонными карими глазками. Вокруг была привычная обстановка ее собственной комнаты. Телевизор висел на своем месте. Стена тоже никуда не делась. «Черт! Старый идиот, со своей идиотской книгой!» — выругалась Маша, отшвыривая от себя листки рукописи. Завтра же она позвонит автору страшного, во всех отношениях бреда, и выскажет ему все. Мало того, что он бездарный писатель, так его писанина еще и едва не довела ее до сердечного приступа.

–Извини, дружок, что разбудила тебя, — погладив пса, ласково сказала Маша. — Ты правильно сделал, что не стал слушать эту чушь и уснул. Нечего на ночь всякие страшилки читать, вредно для психики.

Степка издал тоненький свистящий звук и всхрапнул.

––

С утра, после увиденного ею ночного кошмара, Маша проснулась не в лучшем настроении. После «встречи с колдуньей» она еще долго ворочалась на своем диване, в попытках уснуть. Покормив и отправив детей в школу, Маша отправилась со Степкой на утреннюю прогулку, в тысячный или десятитысячный раз подумав, что не плохо бы начать бегать по утрам. Все равно, ведь она гуляет с собакой, так почему не совместить нужное дело с полезным?

–Давай, сегодня быстренько погуляем, — сказала она, заходя с псом в лифт. Степка наклонил голову на бок и негромко тявкнул. Ну почему люди такие странные? Все время куда-то спешат. Никогда у них нет времени, чтобы прогуляться, как следует, получить от прогулки удовольствие. Что может быть приятнее, чем обойти все вокруг, как следует осмотреть, обнюхать. А потом побегать за палкой или за мячиком. Чем вообще они все время так заняты, если на самые важные и интересные дела у них времени не остается?

–Извини, я спешу, — сказала Маша. Степка фыркнул. Кто бы сомневался.

–Здорово, Мань! — навстречу вышедшей из подъезда Маше радостно шагнул Саня.

Маша хмуро посмотрела на соседа.

–Денег нет, — отрезала она. Меньше всего ей хотелось сейчас общаться, со словоохотливым любителем выпить. Опухшее лицо расплылось в счастливой улыбке.

–А мне и не надо, — сказал Саня и потряс перед ней пакетом. Содержимое тихонько звякнуло. — У меня сегодня все есть!

–Поздравляю! У тебя сегодня прямо праздник, — не без ехидства, сказала Маша.

–Да, — согласился Саня, не уловив в ее голосе ноток сарказма. — Андрюха с четвертого этажа, денег одолжил. Он недавно въехал… — Саня еще более радостно заулыбался, вспомнив важную подробность, относительно одолжившего денег соседа Андрюхи, — ну, хахаль твой, с которым Вы тогда шли из магазина. Вот человек! Нормального мужика себе нашла, Мань. Поздравляю!

Маша смерила Саню ледяным взглядом.

–Он не мой хахаль, Саш. Он тот, кто не слушает умных советов. — Ведь предупреждала же она этого Андрея. Не послушал, теперь, можно считать, что он пополнил стан пожизненных Саниных кредиторов, взял его под свое крыло и на свое содержание.

Саня пожал плечами.

–Ну не хахаль, так не хахаль. Извини, Мань если чего. Я ж подумал просто… Хороший парень… А тебе мужик нужен, нормальный…

–Все пока. Я опаздываю, — отрезала Маша, считая утреннюю порцию общения, с окончательно пропившим мозги соседом, вполне достаточной.

–Как сама-то, Мань? — крикнул Саня.

–Прекрасно. Зашибись просто! — начиная закипать, крикнула Маша.

–Это хорошо, Мань. А Андрюха человек. И ты тоже. Давай Мань…

Конец ознакомительного фрагмента.