Всё включено

Татьяна Кузнецова

Жизнь научилась так искусно дурачить нас, что не стоит и пытаться разобраться – плоха она или хороша. Приходится терпеть её переменчивый характер: держаться из последних сил под её ударами или блаженствовать, когда она соизволит вдруг сменить гнев на милость. Мы и представить не можем, какие ещё сюрпризы есть у неё в арсенале. Всё включено!

Плюс, минус

Не дай бог узнать про эту историю кому-нибудь из молодых — засмеют! Но Лизе было не до смеха. Два года! Два года счастья и страданий.

— Никому не верь, что в семьдесят лет невозможна любовь, — откровенничала Лиза с подругой, — я и подумать не могла, что со мной может случиться что-то подобное.

Подруга предпочитала вежливо отмалчиваться. Ей как раз только что исполнилось семьдесят. Но дело было не в возрасте. Год назад не стало её мужа, унёс проклятый коронавирус. И мысль о том, что его может заменить какой-то чужой старик, казалась ей кощунственной. Все особи мужского пола в этом возрасте представлялись ей дряблыми, неопрятными, вынимающими свои зубы перед сном, чтобы положить их в стакан с водой. Сварливые, зацикленные на своих болезнях, желающие, чтобы заботились только о них, живущие прошлым, в сотый раз вспоминающие свои скучные истории или, желая блеснуть остроумием, в десятый раз рассказывающие затасканные анекдоты — вот таким виделось ей это племя. Ну уж нет, это не для неё. Может быть, некоторые из перечисленных признаков уже и начинали проявляться в её муже, но она этого не замечала. Все сорок восемь лет он оставался для неё Коленькой, всё тем же пацаном — весёлым гитаристом, хохмачом, с коротким колючим ёжиком. Только волосы почему-то стали совершенно белыми с голубым отливом. Ей не хватало сейчас только одного — не к кому было прижаться, чтобы засыпая чувствовать живое человеческое тепло. Ей стыдно было идти в театр без мужчины (будто она была голой), даже если рядом была подруга. Подруга ведь не станет надевать пальто на твои плечи и платить в театральном буфете за традиционный эспрессо с глотком коньяка и бутербродик с икрой. Переживания Лизы были ей непонятны и даже смешны, когда распираемая эмоциями та доверительно делилась ими с ней.

— Ну, давай развлекайся, — снисходительно говорила она, — ты у нас ещё молодая, тебе даже семидесяти нет.

— В этом году будет!

Дружба двух женщин насчитывала столько же лет, сколько длились и их браки. Но с новой силой она вспыхнула, когда не стало их мужей. Сначала — Лизиного, а через год — Вериного. Если Верин Коленька сгорел за две недели, то Лизин Пётр угасал долгие три года. Его сердце в каменном мешке с трудом гоняло кровь по телу, превращая его в неповоротливую стокилограммовую глыбу. Измученная, отчаявшаяся Лиза терпеливо несла свою ношу до самого последнего дня. Почерневшая и постаревшая неутешно рыдала над гробом. Поэтому многие, наверно, удивились, когда уже через два месяца после похорон стал наведываться к ней высокий, подтянутый, с интеллигентной бородкой мужчина. Боясь, что её могут заподозрить в чём-то непристойном, Лиза как бы оправдываясь, то одному, то другому рассказывала: «Это мой одноклассник. Золотые руки. Сколько он сделал мне всего в саду! Петя же три года там не появлялся. Я всё одна, одна, ну посажу, прополю… А там дел накопилось! Всё рушится. Мужские руки нужны» Уже поправлено покосившееся крылечко, налажена система полива, покрашены и выставлены в рядок бочки, но, несмотря на усердие одноклассника, дел в саду не убавлялось, а наоборот прибывало. Начатая накануне работа требовала продолжения. Стало быть, нет смысла тащиться на автобусе полтора часа до посёлка, где посреди шестнадцати соток высится красавец-дом, построенный его собственными руками, а на следующее утро — полтора часа обратно. Это же сколько времени потеряешь! И одноклассник Саша стал задерживаться у Лизы на денёк, а то и на два-три. Да и в квартире, оказывается, столько всего надо починить.

Соседки понимающе поглядывали, которые полюбопытнее, спрашивали напрямую:

— Я смотрю, у вас мужчина появился? Приятный такой. Вежливый.

— Да что вы, он мне просто в саду помогает, — убеждала в первую очередь себя Лиза.

Пылесос, который работал еле-еле, однажды вечером был подвергнут тщательному техническому освидетельствованию. Разобранному по винтикам, ему не удалость скрыть причину своей немощи. Саша торжествующе поднял над головой крохотную загогулинку, объявил её виновницей неполадки и приговорил к замене. Лиза тут же забыла её название. Впрочем, через два дня, после того как он не смог ни в одном магазине отыскать эту штучку, ей всё же пришлось записать её название.

Конец ознакомительного фрагмента.