Проклятый берег

Татьяна Кадулина, 2023

В Низовке Тверской губернии стали пропадать мужики. Их находят по молодой луне у реки недалеко от ветхого дома бабы Нины и нелюдимой молодой падчерицы. Спины мужиков изодраны будто диким зверем, которого никто никогда не видел, а душегубца, несмотря на облавы, за три года так и не нашли. Прознав о том, городская полиция, ведавшая порядком в деревне, отправляет разбираться с «неведомой силой» своего лучшего унтер-офицера.

9.

Время несло низовских к середине лета. Июль стоял душный, воздух с самого утра наливался зноем так, что к полудню и до самого заката полной грудью было не вздохнуть. Бабы зря ждали дождя на Макошину пятницу. Теперь к работе приступали засветло, пока марево не начинало жечь придорожные камни. В те дни к полю мужики стягивались невесело. Похоронили Федю Маклакова, и, словно мелкая пыль из-под колес повозки, траурного поезда, — скорбь лежала не смахнутой на плечах односельчан.

На поминках, как водится, собралась вся деревня, но Богомолов до последней минуты идти не хотел. Скорбящих отца и мать он не знал, траурные шествия с толпой неутешных плакальщиц, уже розовеньких после первой на поминках, ненавидел. Тяжелым камнем легла в душу вина. Но потом услышал, как зовет его, слабо держась за плетень, бесцветная высохшая враз Маклакова, и прийти согласился.

Проводив Федю в последний путь, толпа, пропуская вперед дьячка, расселась вокруг накрытого стола на лавках. Растерянную молодежь, сажали рядом с собой, а не гнали, как было принято. Девчонок с распухшими от слез лицами оттеснили вглубь избы, среди них была и Зина Городецких, там же накрыли и на пустой прибор. Богомолов сидел рядом с Дрожжиным и смотрел, как медленно от горячей кутьи рассеивается пар.

В середине трапезы дверь скрипнула, и в избу вошли баба Нина под руку с Варей и маленький сухонький старичок, одетый в подпоясанную длинную белую рубаху и серые помочи. Старик снял шапку и, выказав уважение к родителям покойного, получил разрешение пройти с дороги к столу. Варя тем временем усадила мачеху и понесла корзинку со съестным на ссыпчину хозяйке. Поравнявшись с сидящим спиной к ней Богомоловым, она тихонечко тронула его за плечо. Её маленькая ладошка была теплой, как у ребенка. Мгновения, пока кожа не отпустила эту необычную теплоту, Илья сидел не шелохнувшись. Варя тем временем отдала девкам по указанию Маклаковой завернутый в тряпицу горячий пирог и вернулась к своим. Она почти ничего не ела и лишь изредка поднимала глаза на редкие к середине поминок всхлипывания. Федины отец и мать сидели молча и смотрели перед собой, уставившись в пустоту. Старичок, как оказалось — путник, напротив ел много, постоянно утирая от пива густую седую бороду, бойко расспрашивал о Феде и уже скоро сам себе черпал медовухи из выдолбленного в виде плавающей утицы настольного скобкаря. Его умные маленькие черные глаза бродили по гостям, и чаще всего задерживались на унтер-офицере. Богомолов несколько раз пытался заглянуть Варе в лицо, но тщетно. Она сидела, словно заслонившись старичком, и в сторону Ильи даже не поворачивала головы.

Часом позже, раскланиваясь с родителями, гости стали выходить на улицу. Илья выбрался вслед за захмелевшим Дрожжиным, шумно вдыхая еще горячий предзакатный воздух. Семеро мужиков стояли поодаль и тихонько о чем-то спорили. Старичок тут же во дворе разминал узловатыми пальцами, видимо, добытый у гостей табак. Богомолов вернулся в избу, быстро обошел двор, даже заглянул в коровник: Вари нигде не было.

— Кого ищешь, Илюша? — вдруг пробормотало нечто у него за спиной и выросло в старичка, едва Богомолов обернулся. Они стояли одни в закутке между дровником и амбаром, рядом с жухлым смородиновым кустом. Илья втянул полную грудь аромата свежесрубленного слегка прелого дерева.

— Вы зашли с Ковалевыми, Ниной и Варварой. Вот их ищу, не видели?

— Ааа, — старичок растерянно поднёс к носу табак, но тут же убрал руку и болезненно сморщился, — не знаю, не знаю. А пошто они тебе?

Илья не ответил, разглядывая дедовы ивовые коверзни, которые несмотря на сухую безветренную погоду, будто бы были только что из воды. Старик должно быть наступил в лужу и сейчас переступал с ноги на ногу, оставляя на серой пыли мокрые следы. Неожиданно он повторил вопрос чуть громче.

— Зачем ходишь за ней, Илья Иванович?

— Я? Ты чего, старик? Не за кем я не хожу, меня прислали убийцу найти… Откуда меня по имени знаешь?

— Так жалуются на тебя. Извел их своими расспросами, ходишь к ним, ищешь всё, высматриваешь, будто виноваты они в чем. А они добрые, — старик приблизил лицо к Богомоловой груди и грозно выдохнул табачным духом, смотря прямо перед собой, — не тронь их!

Илья отшатнулся. «Юродивец, видно». Эта мысль успокоила и зарождающееся волнение отступило. Тут старик подался вперед и занес кулаки, но офицер, уже развернулся, чтобы вернуться во двор.