Направо пойдёшь…

Татьяна Богатова

Эта книга – самое настоящее ассорти, в котором прекрасно «уживаются», оттеняя вкусы «ингредиентов», мелодрама, детектив, приключения и, конечно же, непревзойдённая эротика, отличающая произведения Татьяны Богатовой. Проблема выбора жизненного пути героев может парадоксальным образом оказаться решением этой проблемы. Однако путь к решению довольно непрост, порой сопряжён с опасностью. И зачастую отсутствует возможность возврата на перепутье.

Глава 9

Захлопнув дверь за Мышковцом, Сева вернулся в комнату, где обессилено привалившись спиной к стене, пыталась утихомирить всхлипывания раздавленная произошедшим Ольга. Расстроенный, не менее чем женщина, Сева обречённо опустился на пол, вплотную к ней. Прислонившись, как и она, спиной к стене, Лисицын смотрел прямо перед собой.

С трудом, будто скованная ревматизмом, Ольга повернулась к Всеволоду. Подивившись отсутствию какой-либо реакции с его стороны, она приникла к парню и бережно, словно опасаясь разбередить рану, провела кончиками пальцев по его щеке.

— Прости меня, — немного развернув к ней лицо, проговорил Сева.

— За что? — изумилась Ольга.

— За то, что не успел тебя защитить.

— Севушка, — до слёз растрогалась женщина, — не надо, милый, не говори так, пожалуйста. Я сама во всём виновата…

— Перестань, — поморщился Всеволод.

— У тебя что-нибудь болит? — обеспокоилась Ольга, уловив выражение его лица.

— Нет, — горячо помотал головой Сева.

Он с тоской подумал о том, что женщине и в голову не приходит, насколько доставшаяся на его долю физическая боль незначительна, по сравнению с болью моральной. Перевес в потасовке с Мышковцом не принёс Севе удовлетворения. Парень абсолютно не чувствовал себя победителем. Да и о каком триумфе могла идти речь, если Всеволод, всего лишь, ответил на удар, нанесённый женщине. К тому же, это оказалось далеко не тем случаем, когда следует гордиться отвоёванной у соперника победой. Смутное ощущение предательства со стороны Ольги становилось для Всеволода однозначным. Проницательно почувствовав причину его смятения, женщина растерялась, оробев от внезапной отстранённости парня.

«Как она могла? — недоумевал Лисицын. — С этим ублюдком, Мышковцом? Конечно, — попытался он унять одолевавшее его возмущение, — она нисколько не обязана хранить мне верность. Но почему именно с ним? Он же урод, вытирающий обо всех ноги».

— У тебя кровь, — неожиданно произнёс парень вслух, потянувшись рукой к разбитой губе Ольги.

— Ничего, — прошептала она и, словно опасаясь боли, увернулась от его прикосновения и даже немного подалась назад.

Сперва повисшая в воздухе рука Севы опустилась затем на колено Ольги, сжав его покровительственно и, одновременно, словно с мольбой о помощи. Они оба оказались растеряны и совершенно не знали, как себя повести в данной ситуации. Щегловой хотелось, как обычно, приласкать Всеволода, однако, она боялась вызвать своим порывом неоднозначную реакцию, предпочитая выжидать первого жеста со стороны парня. А у него в сердце копилась горечь, по поводу того, что всё, связывающее его с Ольгой, безвозвратно утеряно. Это мучило Севу и, вместе с тем, как ни странно, приносило облегчение.

Мысли мелькали одна за другой и, натыкаясь друг на друга, сбивались в кучу, словно катившаяся с ледяной горки ребятня. Всеволод оказался до крайности ошеломлён обуревающими его, противоречивыми чувствами. Испытывая незначительное презрение к Ольге, Сева слегка упивался возникшим чувством превосходства над ней, хотя у парня и оставалось сомнение в его обоснованности. И в то же время, он не представлял, что ему с этим превосходством делать. Наряду с тем, где-то в глубине сознания у Всеволода зрело озлобление по отношению к Ольге, Севе не давало покоя всё сильнее разраставшееся раздражение по поводу того, что на его глазах ударили женщину, словно в этом была виновата только она одна.

«Вот это как раз тот случай, — попытался хоть немного привести в порядок мысли Всеволод, — о котором упоминал отец. Когда стоишь на распутье, не ведая, какую дорогу выбрать. Но попробуй-ка последовать его совету: всегда отдавать предпочтение дороге направо. Что в данной ситуации следует считать правильным? Как ни в чём не бывало остаться с Ольгой? Не уверен, что после произошедшего я хочу этого. Уйти? Тогда Ольга может догадаться о моём презрении к ней, которого она, по большому счёту, может быть и не заслуживает. Уверен в одном: как прежде уже не будет, — продолжал рассуждать про себя Лисицын, — а значит, надо принять какое-то решение прямо сейчас. Вообще-то, любимую поговорку отца можно считать своего рода рецептом на все случаи жизни. Как мне представляется, дорога направо это именно та, которую ты сам считаешь единственно верной».

Придя к такому выводу, Сева, наконец, пошевелился. Достав из заднего кармана джинсов маленькую коробочку, он протянул её Ольге.

— У меня для тебя подарок, — расцвёл он своей мальчишеской улыбкой.

— Сева, зачем? — попыталась отказаться Ольга, тем не менее, обрадовавшись возможности отвлечься от горестных размышлений и разрядить напряжённую обстановку.

— Это на счастье, — продолжал улыбаться Сева. — Открой, пожалуйста.

На свет появилась небольшая, серебристая подкова, представляющая собой, не что иное, как флэш-накопитель. Ольга зажала её в кулаке, с трудом удержавшись, чтобы не расплакаться.

— Спасибо, Севушка, — произнесла она тихо и, подавив в себе порыв — обнять парня, склонила голову на его плечо.

В ответ Всеволод осторожно погладил Ольгу рукой по волосам.

— Мне пора, — проговорил он.

Подняв на Севу глаза, Щеглова сразу поверила в непреклонность его решения и не стала уговаривать остаться. Провожая у двери, Ольга потянулась поцеловать Всеволода в щёку. Нежно коснувшись лица неповреждённой стороной губ, с которых она уже отёрла к тому времени кровь, Ольга ещё раз попыталась уловить во взгляде молодого мужчины хотя бы единую искорку понимания, либо сомнения в целесообразности ухода. Не получив ожидаемого отклика, женщина рассталась с Севой, со стойким ощущением того, что он больше никогда не придёт к ней, с намерением возобновить их близость.

***

Заперев за Всеволодом дверь, Ольга глянула на себя в зеркало на стене, в прихожей. Что такое разбитая губа, по сравнению с разломанным сердцем? Отёк щеки к понедельнику наверняка спадёт, ссадину можно припудрить, предварительно замаскировав тональным кремом. А как теперь быть в этой ситуации с Мышковцом и Всеволодом?

«Он совершенно точно не позволит ему спокойно работать, — подумала Ольга. — Да Сева и сам не останется теперь в отделе. Вот только статья, по которой мерзавец угрожает уволить мальчика, может оказаться совсем не безобидной. Ладно, с этим у меня ещё будет время разобраться. А сейчас, надо позвонить Петру…»

Несмотря на принятое решение, Щеглова не могла заставить себя набрать номер Петра ещё в течение пятнадцати минут, во время которых она просидела в кухне, взирая на лежащий перед ней сотовый телефон.

— Петя, — переглотнула в волнении Ольга, — скажи, пожалуйста, Сева дома?

— Пришёл несколько минут назад, — ответил, озадаченный её вопросом Лисицын. — Душ принимает.

— Петь, — сбилось дыхание у женщины, — они подрались с Мышковцом… у меня…

— Достукалась! — в сердцах не сдержался Лисицын.

— Петенька, прости меня, пожалуйста, — заплакала Ольга. — Он пригрозил уволить Севу по статье. Но этого не будет. Я тебе гарантирую. Если даже Сева сам пожелает уволиться, то только с нормальной формулировкой. Петечька, я хочу попросить о другом. Ты свози, пожалуйста, его на работу к Свете. Пусть его осмотрят… обследуют… рентген там, ну, всё, что нужно… Петя, — всхлипнула женщина, — они так били друг друга. Вдруг у Севочки повреждён какой-нибудь орган внутри.

— Хорошо, — сурово ответил Пётр, — я прослежу. Что там у вас произошло? — поинтересовался он, пользуясь моментом, пока сын в ванной.

— Мышковец застал Севу у меня, — торопливо пояснила Ольга, — вернее, наоборот, когда Сева пришёл, Мышковец опередил его, — бестолково оправдывалась женщина. — Я ждала Севу, Петя! А подонок словно почувствовал, что он может прийти…

— Я же просил тебя, — горько воскликнул Лисицын, — предупреждал: не доводи до беды.

— Петя, — перебила его Щеглова, — всё, не надо меня добивать! Между нами с Севой всё кончено. В этом ты можешь не сомневаться. И с положением на работе я тоже разберусь. Ты только свози Севу в больницу. Пожалуйста!

— Ладно…

— И позвони мне потом, — вновь перебила его Ольга, опасаясь, что разговор может прерваться в любой момент, — скажи, всё ли у него в порядке. Уж в этом ты не можешь мне отказать, Петя! Пообещай!

— Позвоню, — хмуро пообещал Лисицын и, заметив, что сын вышел из ванной, поспешил распрощаться с Ольгой. — Пока!

Завершив разговор с Петром, Ольга прошла в комнату. Сжимая в руке мобильник, улеглась на диван, застеленный к несостоявшемуся свиданию с Севой нарядным комплектом, и принялась ждать звонка от Лисицына.

Она понимала, что жизнь переменилась отныне, без возврата к прошлому. Её жизнь, Петра, Севы. Пётр — её безответная любовь и боль — теперь возненавидит Ольгу. Да ещё неизвестно, как ко всему этому отнесётся Светлана, если узнает. Ольга отчаянно надеялась, что Лисицына не узнает. Не позволит Пётр, чтобы такая правда вылезла наружу. Слишком уж любит он жену. Хотя, что такое — слишком? Для Ольги, сходившей с ума по Петру всю сознательную жизнь, любые отношения супругов Лисицыных казались чересчур. Их тепло, уважение, влечение друг к другу многократно увеличивались, наблюдаемые сквозь лупу Ольгиной ревности.

«Теперь я и Севу навсегда потеряла, — угрюмо подумала женщина. — Единственная отдушина, соломинка, через которую я дышала, утопая в тоске по Петру. Но всё-таки, он не Пётр. Сева также отличается от отца, как разнится сам Пётр со своим братом Пашей. Павел тоже замечательный человек, — рассуждала Ольга, — но всё-таки, Петя другой… любимый… А как же, Севушка? Неужели, у меня к нему было всего лишь влечение? И можно ли в этом случае назвать наше чувство любовью? Пожалуй, нет, — заключила Щеглова. — Разумеется, без отклика плоти невозможно назвать любовь настоящей. Как, например, у меня с Петром. Положа руку на сердце, могла бы я прожить с ним всю жизнь, не ощущая себя желанной? Нет! Тысячу раз нет! Если бы только он вдруг заболел, и мне предстояло ухаживать за ним до конца дней. Но такой судьбы я никогда для нас не пожелаю».

«Да, — вздохнула Ольга, — без телесного тепла невыносимо. Поэтому я и кинулась к Севе, в надежде на то, что он сможет заменить мне Петра. Вот в этом и состояла моя чудовищная ошибка. Нельзя подменять любовь одной только близостью, без того, чтобы жить друг другом, изо дня в день уважать, помогать во всём, предугадывать мысли, радовать и развлекать, утешать и сопереживать, и… любить… безоглядно. А я,… думала ли я о Севе каждую минуту? Конечно же, нет! Расставаясь с ним, я возвращалась мыслями к Петру. И только сегодня, едва почувствовав, что он становится настоящим мужчиной, которого я готова полюбить, потеряла его».

«Мне ещё предстоит разобраться с Мышковцом, — вспомнила Ольга. — Ну, на него-то я найду управу. Пока не знаю как, но непременно найду. Мышковец, — хмыкнула она, — конечно, урод. Вот, только, почему-то мне в своё время очень понравилось, что он оказался первым из мужчин, кто вознамерился завоевать меня. Не оттолкнул, как Пётр, и не превратил меня во временную замену своей жены, как Матвей. Я ведь ни с кем не собиралась сходиться после отъезда Матвея во Владивосток. Рядом был Сева, и мне никто не был нужен, ну, кроме Петра, конечно. Но Пётр всегда оказывался недосягаем. А Мышковец… как только пришёл к нам в отдел, с самого первого дня положил на меня глаз. Буквально проходу не давал, то и дело, вызывая к себе. Ирония судьбы, — печально усмехнулась Ольга, — в том, что у меня снова возникли отношения с начальником. Ну, как возникли, так и прекратились. Плевать на него. Сейчас, главное это Сева».

«Так, — внезапно воодушевилась Ольга, — как же это я не подумала о том, чтобы снять побои. Ну, конечно, это будет мой главный козырь, чтобы пригрозить Мышковцу. Тогда, он совершенно точно не сможет причинить вреда Севе. Надо немедленно поехать к Светлане, — поднялась Щеглова. — Вот только позвоню Петру, чтобы не оказаться в больнице одновременно с Севой».

Однако Лисицын ответил ей, что с сыном всё в порядке, и ни на какое обследование они не собираются.