Я – сваха. Из личного опыта

Татьяна Александровна Розина

В своей новой книге автор бестселлера «Как выйти замуж… за иностранца» честно и без прикрас описывает свой нелёгкий труд на ниве помощи одиноким сердцам и делится его самыми яркими эпизодами. Рассказанные здесь истории вызывают и смех, и слёзы, и удивление: неужели такое бывает? Но главное – они вдохновляют. Ведь их героини такие разные, но у каждой свой счастливый финал. А значит, дорога к личному счастью не закрыта никому, нужно лишь понять себя и подойти к делу по правилам «сватовской» науки.

Глава 2

Страна, в которой не было

ни секса, ни свах,

или

Откуда «выросли ноги»

моей профессиональной ориентации

В Советском Союзе, где я родилась и выросла, не было ничего такого: ни секса, ни свах. Впрочем, официально не было, а реально всё же было. Просто было это спонтанно и подпольно. Более того, тех, кто пытался помочь засидевшейся в девках или излишне скромному парню найти свою половинку, называли сводней. И звучало это постыдно. Поэтому на вопрос родни: «Девочка, кем ты хочешь стать, когда вырастишь?» — ответить, мол, хочу стать свахой, в голову прийти не могло. Но с тех пор прошло много лет. Двадцать, тридцать… Много или мало? В эпоху доисторических динозавров — одно мгновение. Сейчас же история, природа, люди меняются с катастрофической скоростью. За годы, прошедшие со времён моей молодости, всё вокруг перевернулось с ног на голову. Жизнь, казавшаяся для меня предопределённой, совершила такие повороты, о которых нельзя было предполагать даже во сне. Всё изменилось коренным образом. Живу в другой стране. Говорю на чужом языке. Вынуждена понять и принять иные порядки и традиции. Да и в России теперь всё не так, как было, когда я уезжала. Тридцать лет… Мгновение? Вечность? Целая жизнь…

Вспоминаю что-то о себе той, прежней — и удивляюсь. Неужели про меня? Как я могла на такое решиться? Переезд из России в Германию для меня был почти как открытие Америки Колумбом. Выросшей в советские времена, для которой поездка по профсоюзной путёвке в Болгарию была событием, взять вот так — и уехать. В руке зажата ладошка дочки, рядом — муж, и две сумки шмоток. Практически без денег. Не зная немецкого. С дипломом преподавателя марксистско-ленинской философии в кармане. То есть без перспективы работать по специальности. Да и без специальности, по сути. Разве философ, в дипломе которого чуть ли не все предметы начинались со слов «марксистско-ленинский», это профессия? Авантюра чистой воды. Но как бы там ни было, я сделала это. И сколько бы ни произошло изменений, я всё та же. Русская женщина с советской ментальностью. Правда, немного набравшаяся опыта. И сделавшая ряд выводов.

Никто сейчас не знает, о чём я думала, на что рассчитывала, решив уехать из страны. Был страх, охвативший сознание пеленой серой дымки. Но было желание двигаться, не сидеть на месте, не утопать в рутине. Пелена, застилавшая разум, видимо, помогала желанию преодолеть страх. Чем я буду заниматься в новой стране? Как смогу зарабатывать? Ведь нужно поднимать дочку. Не задумывалась об этом. Боялась — да. Но это меня не останавливало. Понеслась по течению огромной волны под названием эмиграция. Тогда многие уезжали по принципу «Все побежали — и я побежал». Когда на протяжении нескольких поколений никуда особо дальше огорода никто не ездил, при малейшей возможности захотелось поехать. Когда нельзя, но очень хочется, то… можно.

«…Что ищет он в стране далёкой?

Что кинул он в краю родном?»

Это про меня. Так же и мне было неясно, куда и зачем еду. Чего искать в стране далёкой? Ответ, видимо, как и в упомянутом стихотворении Лермонтова, в следующих строчках:

«А он, мятежный, просит бури,

Как будто в бурях есть покой!»

Может, и я бури хотела. Надеясь, что в ней покой? Но покой нам только снится. Потому что мы, любители жизненных экспериментов, жаждем бури. Такой вот внутренний когнитивный диссонанс. Неразрешимое противоречие. И страшно, и хочется. И хочется так сильно, что перестаёшь бояться, а просто прыгаешь в будущее без парашюта и страховки.

В Германии я и стала свахой. Не то чтобы совсем случайно. Мне всегда нравилось «покопаться» в чужих жизненных историях и сподвигнуть к браку «одинокое сердце». Ещё в глубокой студенческой молодости хотелось кого-то с кем-то познакомить. Понравился молодой человек, решила, что он вполне подойдёт подруге. Прямо из кожи лезла, чтобы помочь им встретиться. В итоге родила от него дочку. Не подруга. А я сама. Так получилось. Подруга вышла замуж тоже. Без моего вмешательства. Но всё же моя тяга к сватовству проявилась и тут. Муж подруги по прошествии тридцати лет вспоминал, как я её «сватала»: «Такая она замечательная, такая умная и совсем никогда не болеет». Смеётся сейчас, вспоминая. Говорит, понимает, как жертвенно я рекламировала «невесту», «себе в убыток». Ведь, выдав замуж, теряла подругу — уезжала она в первопрестольную из моего родного Ростова, где душа в душу мы продружили с ней несколько лет. Во времена отсутствия интернета общение на таком расстоянии сводилось к минимуму. Но чужое семейное счастье всегда было для меня важнее собственных интересов, простите за бахвальство. Сватовская жилка коренилась во мне, видимо, на уровне подсознания.

Тяга к сватовству вывела меня и к получению соответственного образования. В университете выбрала «семейно-брачные отношения» темой диплома. По окончании учёбы, в далёкие восьмидесятые, пыталась устроиться на работу в единственное тогда в Ростове брачное агентство. Не взяли. Штаты быстро укомплектовали нашими же выпускниками. Мне места не хватило. Да и брали психологов, а я хоть и специалист по брачным отношениям, но философ. Тогда в России только появлялись подобные конторы. Конкуренция между желающими получить в них работу была огромная. Поэтому, когда в Германии пришла в себя после первого шока и поняла — надо думать о работе, посетила идея заниматься именно этим… сва-тов-ством! Тем более что спрос на женщин в Германии прослеживался. А уж спрос на женихов у россиянок — и подавно. Оставалось свести одних с другими.

Так оказалась я внутри чужих судеб, стала свидетелем множества историй, героями которых были мужчины и женщины. Немецкие мужчины и русские женщины. Многое перевернулось в моей голове за эти годы. То, что десять лет назад казалось белым, сегодня видится чёрным. И наоборот. Годы бегут, на стержень жизненного опыта наворачиваются новые и новые впечатления и ощущения.

Интересно узнать, кто же он, «немецкий мужчина», или кто она, «русская женщина»? Думаете, знаете? Поверьте, «множество открытий чудных» о наших женщинах раскроется перед вами из моих рассказов о них. А может, и о себе… Поделиться хочу с теми, кому важно понять, в чём мы похожи, а чем отличаемся друг от друга. Расскажу истории, свидетелем которых пришлось стать мне. Истории любви, ненависти, непонимания, недоверия, восторгов и разочарований. А вам судить, «who is who», кто прав, кто виноват, кто умный, а кто не очень. Часто приходится слышать: «Какие они (немцы, французы или англичане) идиоты». И так и хочется спросить: «Не хотите ли задуматься, кто же из нас больший идиот?» Ведь мы, со своими привычками и ментальными особенностями, им тоже кажемся не совсем адекватными. Мы — разные, хотя и такие, на первый взгляд, похожие. Немцы — народ логичный, рациональный, в отношениях с ними редко происходят форс-мажоры. Это не загадочная русская душа, непредсказуемая в своей алогичности. Конечно, все люди разные (простите за штамп), но всё же есть правила, а есть исключения. И если у русских исключения, скорее, составляют само правило, то, говоря о немцах, вполне можно полагаться на правила.