Я – сваха. Из личного опыта

Татьяна Александровна Розина

В своей новой книге автор бестселлера «Как выйти замуж… за иностранца» честно и без прикрас описывает свой нелёгкий труд на ниве помощи одиноким сердцам и делится его самыми яркими эпизодами. Рассказанные здесь истории вызывают и смех, и слёзы, и удивление: неужели такое бывает? Но главное – они вдохновляют. Ведь их героини такие разные, но у каждой свой счастливый финал. А значит, дорога к личному счастью не закрыта никому, нужно лишь понять себя и подойти к делу по правилам «сватовской» науки.

Глава 7

Знакомство с немецкими мужчинами

Итак, женщин я «наработала»: у меня имелась коробка с анкетами и фотографиями, привезёнными из России. Оставалось найти мужчин, желающих заплатить за адресок «невесты». Где их найти? Само собой, по объявлению. За тем я и отправилась в отделение газеты с рубриками о продаже, о покупке, о знакомстве. Нет слов, волновалась — будет ли отклик и как будут реагировать мужчины на предложение найти невесту таким необычным способом? Почему необычным? Подобные объявления в нашей стране тогда стали только-только появляться, как и сами брачные агентства. Были клубы «кому за тридцать», где время от времени устраивались танцы и одинокие люди могли познакомиться. Этот вид организованного знакомства был приближен к реалиям жизни. В таких местах одинокие и ищущие были сконцентрированы в одном помещении. И знакомиться можно было, не боясь услышать: «Я замужем». То есть если и приходили сюда замужние или женатые, они не признавались в этом. Потому что цель мероприятия была озвучена: знакомство с целью серьёзных отношений, а не какие-то там «шуры-муры». Впрочем, те, у кого был штамп в паспорте, на встречи в клуб попасть не могли: организаторы следили и за составом посетителей, и за их возрастом, чтобы старички не слонялись там, где молоденькие. Встречи проходили согласно возрастным группам.

Как обстояло дело с брачным бизнесом в Европе, я тогда понятия не имела. Знала, конечно, что есть тут и агентства, и объявления. Многие помнят французский фильм «Знакомство по брачному объявлению» с великолепной Анни Жирардо. В нашей стране кинолента появилась в 1978 году. Но кроме того, что я узнала из фильма, мне больше ничего не было известно. Не знала я тогда и о том, как реагируют немцы на знакомство по объявлению в газете, будут ли отвечать, проявят ли интерес. Но второй «необычностью» той авантюры было то, что невесты как бы были, но одновременно с этим их не было. Их не было в Германии. Я предлагала «товар», простите за натурализм, который ещё не ввезли в страну.

При получении ответных писем на моё первое объявление я была удивлена и потрясена. Я дала короткий текст, так сказать, «на пробу»: «Симпатичная русская женщина ищет приятного мужчину для создания семьи, основанной на любви и взаимопонимании». Минимум слов. Максимум отдачи. Текст писала наобум, как сердце и чутьё подсказали, и покороче. Потому что надо было платить за каждое слово — чем меньше слов, тем дешевле. Возраст невесты не указала, так как хотела одним объявлением привлечь разношёрстного кавалера, ведь в картотеке были и студентки, и пенсионерки. Да, вот ещё что важно. Не зарегистрировав своё предпринимательство, я не волновалась, что занимаюсь чем-то незаконно. Мне казалось (чисто по-советски), что я никого не обманываю. Про налоги в ту пору я и вовсе ничего не слышала. Короче, объявление было дано в разделе частных, а не коммерческих, то есть от конкретной женщины, а не от агентства. Каждый мужчина, прочитавший его, считал, что за текстом кроется реально существующая симпатичная русская женщина, готовая разделить с ним семейное счастье. Никому не приходило в голову, что за этим текстом стоит каталог из трёхсот девушек, тётушек и бабушек. Как с этим всем потом разбираться, я не задумывалась. Главное, мужчины должны откликнуться, а дальше… будь что будет.

Через две недели после того, как дала объявление, я пришла забирать почту. Упитанная сотрудница газеты, выдававшая корреспонденцию, приветливо улыбнулась и, протянув увесистую пачку писем, сказала:

— Неплохо для объявления по поводу знакомства. Скажу честно, столько писем редко приходится видеть… Желаю удачи.

Она, конечно, думала, что это всё мне одной. Объявление же было частное. Писем было действительно немало. Около семидесяти. По реплике сотрудницы газеты я подумала, вряд ли стоит ожидать чего-то ещё — и так привалило! — но на всякий случай через неделю зашла в бюро выдачи корреспонденции снова.

Уже знакомая с прошлого раза дама кивнула в знак приветствия и отправилась к шкафчику за письмами. Вернувшись, она небрежно бросила пачку на стойку, конверты рассыпались веером и, не удержавшись на скользкой поверхности, посыпались на пол.

— Не знала, что русские имеют такой бешеный успех у немецких мужчин, — просипела тётка недовольным тоном, пока я возилась, собирая письма по полу.

Работница, стоящая на выдаче корреспонденции, явно заинтересовалась объявлением, на которое пришёл шквал ответов, и увидела, что в тексте сказано о желании русской выйти замуж. Что именно её возмутило, не знаю — то ли наглость иностранки, желающей заполучить немецкого мужа, то ли беспредельщики-немцы, позарившиеся на иностранку и тем самым как бы изменившие родине в лице соотечественниц. В начале девяностых русские люди вообще и женщины в частности были самой настоящей экзотикой для немцев. Тогда только-только открывшиеся границы бывшего СССР ещё не выплеснули за пределы советского лагеря массы россиянок, и они оставались «неизведанным плодом», вызывая любопытство. Среди немцев уже тогда зародился слух о том, что славянки внешне красивы, в быту удобны.

Собрав письма и пересчитав «добро», я подвела итог: на скромное объявление о знакомстве с русской женщиной, жаждущей любви и мечтающей о создании уютной семьи с немцем, ответили почти сто пятьдесят кандидатов. Шёл 1994-й год. Неплохо, не так ли? Перечитывая письма, я ощущала растерянность и недоумение. Такая масса замечательных мужчин. Столько умных и сильных. Чувственных и сексуальных. Обеспеченных и интеллигентных. Глаза разбегались.

«И как может быть, чтобы такие мужчины, да в таком количестве — и одиноки?!» — вопрошала я сама себя. Понять, где «собака зарыта», я была тогда не в силах.

Некоторые письма представляли собой целые романы о жизни, иногда мужчина расхваливал себя, описывая всю свою движимость и недвижимость, иногда высказывался о требованиях к будущей жене. Некоторые вкладывали в конверт только визитку, считая, что короткого пояснения в виде названия фирмы или профессии вполне достаточно. Было много писем с вложенными фотографиями. Снимки говорили сами за себя: таких мужчин в России расхватали бы, не дав им раскрыть рта. Тщательно изучая послания, через какое-то время я научилась «читать между строк». Чаще всего те, кто писал много расхваливая себя, в реальности были незамысловатыми ребятами. Те же, кто ограничивался парой строк или визиткой, обычно были действительно деловыми и достойными внимания. Через несколько лет я могла определить по письму не только где правда, а где преувеличение, но и насколько серьёзные намерения у мужчины. Просмотрев пятьдесят-семьдесят писем, я откладывала пять-шесть, которые считала реальными для перспективных отношений, а не для разовых встреч. И почти никогда не ошибалась.

— Вы волшебница… Или гадалка? — восхищались женщины, когда после встречи с мужчиной понимали, что я вытащила из пачки того, кого нужно.

Нет, конечно, далеко не все слушались меня беспрекословно, да я никогда и не настаивала. У женщин были свои фавориты, они встречались и с ними, и с теми, кого советовала я. Результат говорил сам за себя. Но всё это было много позже. Через несколько лет. Сначала я тыкалась носом, как слепой котёнок в поиске миски с молоком. Так же, как тыкались те, кто впервые сталкивался с этим.

Разобрав письма, разложив по категориям, усевшись у телефона и набравшись уверенности, которой почти не было, я обзванивала мужчин. Тогда не было интернета, были письма, написанные на листочках бумаги, где стояли номера телефонов. Я звонила и говорила заученную фразу:

— Здравствуйте, я звоню по поводу объявления о знакомстве…

На эту тираду реакция мужчин была радостной.

— Да, я писал… Рад… Спасибо, что выбрали… — звучало почти после каждого контакта. Было ясно, что мужчины знали о конкуренции, и поэтому радость, что именно ему позвонили, была неподдельной.

Но дальше начиналась проблема. Мне предстояло объяснить, что я не я. То есть что объявление не для меня, а для другой, которой нет. Ой, она есть, но не здесь…

— Как? — звучал растерянный голос.

Мужчины не могли понять, что вообще происходит. Это шутка? Розыгрыш? Некоторые раздражённо прощались при первом же моём слове. Некоторые начинали расспрашивать, желая уточнить и разобраться.

Если после первых объяснений мужчина продолжал говорить и слушать, я начинала растекаться по его ушам, уговаривая прийти на чашечку кофе и посмотреть на фотографию женщины, для которой давалось объявление.

— Так женщина есть? Существует? — уточняли мужчины.

— Да, конечно. И даже не одна. Есть несколько, — скромно упоминала я, считая, что таким образом соблазню любопытных.

— Так вы агентство! — возмущались самые догадливые и бросали трубку, нередко не прощаясь.

— Я думал, вы ищете для себя. А выбирать я никого не хочу, — реагировали более спокойные.

Немецкие мужчины, выросшие в обществе, в котором за всё надо платить, прекрасно понимали, что если объявление дала не простая одинокая Клава из Тамбова, а тётка, которая призывно зазывает на кофе, то эта самая тётка захочет денег. Не за кофе, конечно, а за простых одиноких Клав из Тамбова. А потому многие отнекивались, объясняя, что и без посредника, сами могут найти невесту — зачем платить кому-то? Некоторые открыто «наезжали», заявляя, что их обманули, подставили, «развели». Мне было трудно понять, почему они нервничают. И почему не хотят выбирать. «Когда много женщин — это же всегда лучше, чем одна, не так ли?» — считала я. А боялся рациональный немец чего-то незаконного. Даже бесплатно, но если незаконно, то нельзя.

Но тем не менее то ли мой доверительный тон и ласковый голос, то ли обещание выпить кофе бесплатно как-то действовали на мужчин, и они стройными рядами потянулись на просмотр моего «капитала» в виде каталога. Нет, они не толпились в очереди в ожидании раздачи невест, как это было в России с женщинами, заполонившими мою ростовскую квартиру, желая попасть в картотеку, но почти каждый день кто-то изъявлял желание зайти и пообщаться на предмет знакомства с русской незнакомкой. За один вечер я была в состоянии обзвонить семь-десять мужчин. Каждому разъясняла «легенду» про объявление. Кое-кто проявлял интерес, соглашался зайти на кофе и посмотреть… Как мне сейчас кажется, в большинстве мужчины решались прийти, потому что им было любопытно посмотреть не столько на фотографии женщин, сколько на реальную меня.

Приходили самые любопытные и рисковые. Были любопытные и не рисковые. Они перезванивали и говорили:

— Я вчера по вашему адресу ездил, там дом жилой, никакого бюро нет… И не решился зайти.

— Да что же тут страшного? Я в домашних условиях принимаю, — поясняла я, не понимая, чего странного или опасного в том, что бюро нет.

Но немцы — народ осторожный. Им требуется во всём порядок. А тут непонятная тётка с сильным акцентом, дом обшарпанный — ясный перец, живут сплошные эмигранты из Турции и России. Но самые смелые всё же доходили до меня.

При более близком знакомстве первоначально напряжённые мужчины, недоверчиво оглядывающие скромную комнату, расслаблялись. Мой приветливый характер и старание вызвать доверие делали своё дело. Буквально за несколько минут мужчины переходили от состояния «незнакомый» в положение почти приятеля. Потягивая горячий кофе или сок из высокого стакана, которые я предлагала каждому входящему (уже переняла опыт ведения дел у немцев!), бюргеры, развалившись в удобном кресле, с нескрываемым интересом рассматривали фотографии в моей картотеке. А картотека была богатой, невест в ней было предостаточно. И большинство выглядели «на пятёрочку».

В папке с анкетами преобладали женщины среднего возраста, хотя проскакивали и совсем юные создания, и пожилые. В большинстве своём женщины были по-настоящему эффектные и привлекательные. Выбрать было сложно. Если мужчина говорил, что ему нравятся высокие блондинки, то таких можно было набрать порядка десяти человек в пределах оговорённого им возраста. Если мужчине нравились маленькие брюнетки, то и таких можно было выбрать без труда. То же самое можно сказать и про миниатюрных шатенок, и про рубенсовских дам бальзаковского возраста. То есть на любой вкус и цвет и в большом ассортименте. Это, как позже выяснилось, было ошибкой. Работая позже в немецких бюро, я узнала, что никто не вываливает перед клиентом кучу фотографий. Чем больше выбор, тем труднее его сделать. Опытные агенты предлагают одну кандидатуру, и только если свидание проходит неудачно, предлагают следующую. Осмелившиеся на визит ко мне мужчины, увидев это разнообразие невест, не могли сделать выбор — глаза разбегались. Они пили кофе, задумчиво рассматривали портреты и… говорили, что зайдут ещё, так как надо подумать.

Естественно, кое-кто всё же «загорался» на ту или иную красавицу. Чаще на нескольких.

— Как я могу выбрать между этими девочками? — говорил очередной претендент, разложив перед собой три, а то и пять фотографий. Он выбирал тех, кто соответствовал его вкусу. А таких была не одна.

В таком случае я предлагала отправиться на недельку в места дислокации невест и познакомиться со всеми избранницами, благо все они жили в одном городе. Предложение звучало заманчиво, но… дело в том, что в начале девяностых мало кто осмеливался лететь в Россию. Для большинства из них это была поездка сродни походу Амундсена с собаками на Северный полюс. При упоминании о таком варианте они ёжились, словно чувствовали пробежавший по спине мороз. Нет, они, конечно, понимали, что медведи по улицам России не ходят, но всё же категорично отмахивались от такого предложения.

Вторым возможным путём знакомства, рекламированным мною, было приглашение понравившейся женщины в Германию. Этот вариант казался немцу более гуманным. Но пригласить десяток невест не в силах никому. Выбрать же одну из массы почти одинаковых женщин было крайне сложно. Мужчины, томно глядя на красавиц в картотеке, озадаченно почёсывали затылок и поджимали губы.

— А эта… эта с детьми, вы говорите? Сколько им лет?

И я заливалась трелью соловья, пытаясь пропиарить очередную модель. Прослушав получасовую лекцию о прелестях кандидатки на знакомство, мужчина вытаскивал из пачки другую анкету и, не забыв почесать за ухом, спрашивал:

— А эта… эта говорит по-немецки?

И я снова и снова рассказывала о том, какая душевная эта Ирочка или Светочка, как вкусно она умеет варить щи, о том, как здорово она шьёт и вяжет. Я помнила о своих женщинах буквально всё, что они успели рассказать о себе или продемонстрировать мне лично. Мужчины удивлённо косились.

— А что, эту вы тоже лично знаете? — спрашивали они, когда на шестой анкете я снова взахлёб пересказывала, где она училась и когда развелась.

В ту пору у меня была ещё хорошая память, и я рассказывала о женщинах, не заглядывая в записи.

— Это ваша подруга? — спрашивали немцы.

— Почему?

— Вы про неё столько всего знаете…

Да, я знала всё и про всех. Хотя видела женщин только один, иногда два раза.

После двух-трёх часов таких бесед мы прощались, так и не придя к консенсусу.

— Знаете ли, трудно выбрать, — уходя, говорили мужчины, — но у вас так хорошо, уютно. И кофе вы варите замечательный. Можно я приду ещё разок?

— Конечно, можно, — радостно говорила я, стараясь произнести эту прощальную фразу как можно более убедительно. Мне было необходимо, чтобы мужчина сделал выбор. Ведь тогда… тогда он заплатит мне денежки. И я смогу хотя бы окупить стоимость объявления и кофе… который он пьёт.

Но мужчины приходили и уходили. А с выбором невесты и, соответственно, с оплатой не складывалось.

— Ну, может, вы всё-таки выберете кого-то, — канючила я, когда очередной Петер-Пауль-Карл-Хайнц приходил ко мне в пятый или шестой раз.

К этому времени мы с ним становились уже чуть ли не близкими друзьями, переходили на «ты», и парни заглядывали ко мне по-свойски. Отобрав в предыдущие визиты десяток понравившихся женщин, кавалер раскладывал фотографии и анкеты веером и снова и снова начинал присматриваться к каждой.

— Что же делать? Что делать? — повторял мужчина, вперившись глазами в вырезы красоток. Как говорится, слюна текла, но в рот не попадала.

«И хочется и колется», — думала я, уже устав от напряжённого ожидания получения денег.

— Понимаете… пригласить женщину не так-то просто. Надо сделать приглашение, оплатить дорогу, а приедет — вдруг разочаруюсь?

— Но если не пригласите, то она не приедет и вы не разочаруетесь. Но… останетесь и дальше в одиночестве. А тут такая женщина…

— Н-да, но мне один знакомый рассказывал: пригласил одну… Она на фото ничего даже, а приехала, улыбнулась — у неё полный рот железных зубов. Ужас! — Мужик поёжился. — Он её на порог пускать не хотел, а куда денешься, пригласил же…

— Железные зубы, конечно, неприятно. Но я своих женщин всех лично видела. И зубы проверяла, — обессилено уверяла я.

— Зубы, может, проверили, а остальное?

— Что вы имеете в виду? — в силу моей распущенности приходили в голову не самые приятные догадки.

— Что? Да вот эта… как её? Наталия… Она пишет в анкете, что у неё один ребёнок. Вы уверены, что это правда?

— Я? Ах, да… Ну, нет…

— Вот видите. Один мой знакомый пригласил женщину, она тоже в анкете указала одного ребёнка, а приехала и говорит, что у неё трое! А парень потратился, приглашал, дорогу оплачивал.

Мужчины переполнялись сомнениями. То им сосед рассказал неприятную историю про обманутого невестой знакомого, то по телевизору видел репортаж о том, как используют бедных мужчин эти противные иностранные женщины. Жениться, конечно, хотелось. И невесты выглядели соблазнительно. Но немецкий рационализм тормозил процесс. Желания подавлялись с помощью разума, который говорил: «Приглашать незнакомку? Это же авантюра…»

Утром я бежала работать уборщицей, потому что, как уже говорила, со своим марксистским дипломом могла только убирать или не убирать. Получилось, что не убирать я не могла, потому что надо было зарабатывать на жизнь. Плату за квартиру, питание и прочие потребности никто не отменял. Альтернативы не было. И я убирала: вытирала пыль, мыла окна, драила полы, получая небольшие, но гарантированные суммы. Я прекрасно понимала, что на разгон с брачным бизнесом требуется время. И, набравшись терпения, продолжала давать объявления в газету об одинокой русской красавице, мечтающей создать семью с милым немецким рыцарем. Мужчины, откликавшиеся на мои призывы, приходили на разговор, пили кофе: «Как у вас хорошо, по-домашнему уютно», — но выбирать невесту, а значит, платить не торопились. Ну, что ж… Я с ними тренировала немецкий. Да и ментальность немцев изучила неплохо.