Найди меня под цветущей сакурой! Лола-2

Татьяна Александровна Пекур

Пять лет после ухода из Алаки Лола и её семья жили в покое, любви и абсолютном согласии. Но опять появились два синих бога, пообещали своей молодой супруге загладить вину, отблагодарить её за рождённого сына Амрита. Лола не обратила внимания на их слова, а зря! Потому что стоило лишь сакуре во дворе их поместья зацвести, как её похитил красавец-кицунэ и уволок в мир Оногоро! К чему приведёт хитрый замысел богов древней Японии? Об этом узнаете из новой книги про Лолу!

ГЛАВА 5. Связующие знаки

— Разве в вашем мире нет транспорта? — недоумение на лицах. Впрочем, этот самый Хикэру понятливо усмехнулся, вникнув в мои намёки. Да, он жил в нашем мире и знает, что такое машина, — Телега? Арба? Лошадь в конце концов!

— О, прекраснейшая ками! — льстиво прищурилась Эйуко, — Лишь у Ам…

— Заткнись! Или — клянусь! — я сейчас же лишу тебя болтливого языка! — утробно взрыкнул Хикэру. Несмотря на свою такую ангельскую красоту, он был страшнее этой самой ведьмы во много раз.

— А что такого в её словах? — с вызовом подбоченилась я, закрыв собою ведьму. Какой бы ужасной она не была, мне она ничего плохого не сделала. Даже наоборот: отвечала на вопросы, обращалась уважительно «ками»!

— Она лезет туда, куда не следует! И ты тоже…

— Хикэру! — грозно выкрикнул чёрный лис, — Ты забываешься! Ты оскорбляешь высокородную ками, которая нужна всем нам!

Они сверлили друг друга многозначительными взглядами, не желая уступать. Что такого они скрывают? Зачем я нужна? Поняв, что оба упрямо будут умалчивать о цели моего похищения, я обиженно отвернулась от них и побрела к симпатичному камешку у ручья.

— Отдохните, моя ками! — положительно, мне нравится эта ведьма! Несмотря на её жуткую внешность, она так добра и почтительна!

— Спасибо, — ответила я и улыбнулась признательно. Эйуко заморгала растерянно, потом чуть ли не улеглась у моих ног как дрессированный тигр! Похоже, она действительно считает меня своей госпожой… Какой странный мир! — Расскажи мне что-нибудь! Что-то, что не запретят эти грубые мужланы.

— Это место… — начала она, опасливо оглянувшись на лисов. Однако те на нас не обращали внимания, совершенно уйдя в своё вечное противостояние. Брюнет что-то настойчиво втолковывал стоящему в позе отрицания блондину. Он даже вытащил свиток и помахал им у аристократичного носа Хикэру, — Это замок самого Идзанаги-доно! Яхиродоно! Яшмовый дворец! Когда-то здесь было много слуг, цвели цветы, пели райские птицы… А потом скончалась госпожа Идзанами…

— Ох! Вот несчастье-то! — посочувствовала я.

— Да нет же! Госпожа живёт… В стране Ёми, — я оглянулась на старуху, ожидая пояснений. Как раз склонилась над ручейком. Решила попить водички из журавлика. Какая она здесь вкусная! Свежая, прохладная и сразу силы возвращает! — Она переродилась в ками Смерти. А господин Идзанаги не смог этого принять и ушёл из подземелий на свет.

— А-а! — протянула я. В мире синих богов, Алаке, тоже были запутанные, зачастую очень неправдоподобные истории прошлого богов, так что ничего удивительного в таких вот перипетиях я не видела, — Но здесь мог жить кто-то ещё. Их дети, например!

— У них у всех свои поместья, — сказала Эйуко, — Вы скоро увидите Лунный дворец! Там так красиво, моя ками…

— Неужели никого не интересует, кто я? — возмутилась я, — Они даже имя моё не спросили! — кивнула я на лисов.

— Да, они такие… — почти с гордостью просипела старуха, — Так как вас зовут, госпожа?

— Алойя…

После того, как я произнесла своё имя, в мире что-то поменялось. Я не знаю, что именно, но вдруг повеяло откуда-то тёплым ветром, он принёс с собою запах летнего луга, душистого сена, пряной земли. А дворец… стал оживать! Да-да! Из дверей, которые распахнулись вмиг, вылетели клочья паутины, мусор в виде веток и листьев, пробежала волна по двору, выравнивая травку, делая её яркой, свежей. С крыши посыпался сор, а потом она ослепительно вспыхнула ярким солнцем! Засияли столбы, окрашенные охрой, на них матово засветились оранжевые шары. Двор было не узнать!

— Что это? — я присела обратно на камень и даже схватила ведьму за руку, опасливо озираясь.

Ведьма скрипуче рассмеялась, а потом, поцеловав меня в руку — я в шоке! — побрела к кицунэ. Оба брата с разной степенью удивления на лицах осматривали замок, который сиял свежестью, будто его возвели тут же, в этот день. Потом алые и серебристо-серые глаза впились в меня, я нервно заёрзала на камне. Он внезапно показался не таким уж удобным, впился во все места острыми гранями.

— Грозная и сильная госпожа твоя, Шинджи…

Эффект этих слов был просто невероятным! Чёрный лис дико вытаращился на меня, его рука поползла за пазуху, губы кривились, будто у него там давняя рана, причиняющая нешуточную боль. Что за госпожа ещё? Неужели она его так наказывала, что он до сих пор не забыл этого? Я с жалостью глянула на мужчину. Сильный, красивый, а в глазах тоска. Похоже, мои эмоции не стали тайной: то ли вернулась эмпатия хоть и частично, то ли он всё прочитал по лицу, но такого ожесточения я не видела давно. Будто наткнулась на стену, да с размаху!

— Это не…

— Она, это она! — шептала старуха и подскакивала как преданный щенок возле него.

— Ты ошиблась, ведьма! — глухо сказал лис, — Раз уж Дворец Яхиродоно очнулся ото сна, останемся здесь, чтобы передохнуть, — по осуждающему взгляду, я поняла, что именно ради меня лис решил повременить с дорогой.

Я совсем не устала, но против того, чтобы продолжить путь с рассветом, не возражала. Хикэру просто молча прошёл в дом через главный вход, даже не оглянувшись на нас. Чёрный лис зажёг две жаровни одним движением руки. Я выгнула брови удивлённо.

— Дар огня у него в крови! — важно закивала ведьма, — У Хикэру нет такой силы! А Шинджи умеет и не такое! Да, Шинджи?

Лис молча посторонился, пропуская нас в длинный коридор. Это их общая с братом черта — не отвечать на вопросы. Если здесь все такие, то вряд ли я узнаю о причине своего появления здесь и через год. Ведьма показала мне купальню, разложила всякие щётки, мочалки. Предполагалось обмыть себя из деревянного ведёрка, а потом уж залезть в каменную ванну. Которая сама собою набралась и теперь исходила ароматным паром. Чудеса! Впрочем, это ведь дворец верховного бога!

— Почему Хикэру ненавидит женщин? — спросила я ведьму. Она мылила мне голову, поминутно нюхая волосы — я вытащила баночку шампуня со сладким ароматом плодов Читтапатали.

— Да никто не знает, — сказала Эйуко, — С детства такой. Сколько младших ками от него в слезах убегали! Придут бывало к госпоже Инари, гостят месяц-другой, в надежде на взаимность таскаются за Хикэру. Тот, будто нарочно, разминается у них перед глазами, устраивает красивые поединки с младшими кицунэ. А как только невесты подходят, опустив глаза, чтобы предложить прогулку под Луной…

— Что? — привстала я, с нетерпением ожидая продолжения.

— Что-что… Зло отвечает, презрением поливает. А некоторых, кто был особенно настойчив, ещё и оскорбляет!

— И ему не надоело? Так ведь можно навсегда одному остаться…

— Этого и хочет Хикэру, — ответила ведьма и стала лить воду мне на голову, — Шинджи… Ох! Не могу сказать, моя ками! Он ведь не любит, когда его жалеют. Ты вот недавно его приласкала… Видела, как разозлился?

— Нельзя рассказывать о том, куда идём, зачем я здесь, — перечисляла я, загибая пальцы, — О Шинджи — тоже нельзя! Ты можешь сказать хоть что-то, что поможет мне разобраться во всём этом?

Ведьма пожевала остатками рта, мерзкий скрежет последней пятёрки её зубов отдался внутри нестерпимым зудом. Я жестом показала, что желаю выйти из купальни. Едва я встала, Эйуко дико вскрикнула, прикрыв рот рукой. Что? А! Это она моё солнышко увидела! Я поспешно замоталась в полотенце. Несмотря на то, что оно было из грубого материала, оно ласково обхватило тело, приятно согревая.

— Какого…

Да что они себе позволяют?! Оба лиса снесли дверь в купальню и теперь с видом двух баранов разглядывали меня. Я зарычала и бросила в них что под руку подвернулось: мокрую мочалку, гребень, потом бадейку.

— Хамы! Скоты! Убирайтесь!

Под мерзкое хихикание ведьмы оба лиса практически испарились. А я расстроилась донельзя. Где мои мужья?! Они бы этим лисам показали, как презрительно хмыкать, как нагло хватать за руки…

Эйуко расстелила футон на полу, притащила откуда-то ширму, отгородила ею мне уголок. Я сидела на мягком матрасе, задумчиво вертя кольцо Шивы. Под ним белело колечко Аи. Где вы? И смогут ли синие узнать, где я? Белая муть в камне вдруг взметнулась холодными искрами. Я завороженно уставилась на это действо. И, как наяву, вновь услышала голос Шивы: «Луна коварна, помни!». Луна, луна… Что он имел в виду? Если подумать, то лис и правда притащил меня сюда лунной ночью. Но как же тогда Столп? И еще… он говорил, что мне всё расскажут. А ведьма…

— Аи! Ильяс, Джун! Найдите меня!

Так и уснула, с глазами на мокром месте. Снился мне Агни. Лепестки пламени то складывались в человеческую фигуру, то распадались на отдельные сгустки и танцевали, танцевали вокруг! У меня дико кружилась голова, алый туман уже окутал пеленою…

— Знак! — протрещал костёр, — Знак близко!

— Значит, мать прислала, да? — оскалился Хикэру, вытянув свои длинные ноги на пороге. То, что мать не доверяет ему, вызывало в лисе глухую злобу. Он так старался: выкрал ками, проследив, чтобы никто не мог найти их! Ждал целую неделю, пока она кувыркалась то с одним, то с другим. А то и двумя сразу! Что за мерзкая развратница!

Шинджи тоже не спалось, поэтому он устроился рядом с братом. Нет, не для того, чтобы ощутить родство или поговорить — не дать тому совершить очередную глупость в отношении молодой ками. Когда она сказала своё имя, оба ощутили выдох… земли, мира. Как такое может быть?! У этого мира свои хозяева, свои ками! Но эту… нежную, гордую, такую живую и настоящую девушку земля приняла с радостью.

— Да. Ты понял всё, Хикэру? — строго глянул чёрный лис на брата. Хикэру отвернулся, не давая прямого ответа, — Ками сделали ставку на её силу, ты понимаешь? Нам нужно её согласие!

— Да ладно? А я думал, что меня послали выкрасть её?

— Ты… — запнулся Шинджи, едва сдерживаясь, чтобы не схватить упрямца за волосы и не врезать по носу! В юности они так часто дрались, что некоторые вещи были обыденными. Вот и сейчас рука Шинджи метнулась вверх, а голова Хикэру — назад.

— Да не трону я её! Но пусть она не показывает больше…

Дальше был пламенный монолог, что именно и как показала молодая ками, чтобы влюбить в себя, соблазнить такого праведного лиса. Шинджи встал и ушёл, тяжело ступая по дощатому полу. Брат никогда не поумнеет! Не нужны они этой ками! Она смотрит на них не без интереса, но того взгляда, которым провожают лисов в деревнях страны людей Идзумо, он ни разу не уловил.

— Что ты говорила, ведьма? — чёрный лис даже не оглянулся, чтобы посмотреть на старуху. Он просто знал, что она рядом. И чего привязалась?

— Про что? — лукаво склонила она голову к плечу.

— Про ками! — прорычал он и сжал руку, сверкнув чёрными когтями в свете жаровни, — Ты сказала, что она и есть моя ками!

— Ты же не веришь мне! — издевательски пропела Эйуко и протанцевала на худых ногах по комнате. Она кружилась, и её сизые лохмотья тащились за нею как грязно-серые тучи за плаксой Сусаноо.

— Так ты врёшь?!

— Мальчик! Ты так нетерпелив… — покачала она своими седыми лохмами, — Ну да, это она и есть! Я видела такой же знак на её теле! — она указала костлявым пальцем на грудь лиса. Тот машинально потянулся за пазуху рукой, — И у неё змей вот здесь! И солнце…

Брезгливо следя за ладонью ведьмы, Шинджи осмысливал сказанное. У неведомой ками такой же знак, как у него. Но, судя по всему, она не проклята! Значит… Неужели Эйуко права?! Нужно поговорить с этой Алойей! Они действительно были не совсем почтительны с нею, так что она имела все основания гневаться. И гнев делал её такой… Лис замер, воскресив в памяти то, что они с Хикэру видели в купальне. Р-р-р!!! Когти пропороли футон, белые облака хлопка взлетели вверх.

— Если это правда…

— Подумай дважды, проклятый лис! — проскрипела на прощание наглая старуха, — Потому что прелестная ками рано или поздно уйдёт в свой мир. А ты останешься!

Долго ещё сидел лис, неподвижно, обдумывая слова ведьмы. Снять проклятие? Или остаться с ним? Как снять? Просить эту ками отпустить? Так ничего и не придумав, Шинджи ещё раз прочитал послание матери и решил написать ответ. Печать улетела. Ками они встретили, Шинджи поклялся, что не даст и волосу упасть с её головы, не говоря уже о притязаниях Хикэру. Брат будет по-прежнему пытаться задеть девушку, так что… Если будет нужно, Шинджи поучит его почтительности.

— Госпожа! Госпожа Алойя!

— М-м? А, это ты, Эйуко… Значит, это не сон…

Разочарованию моему не было предела. Внутри плескалась злость и боль. Когда я выберусь? Ищут меня уже? Сидеть там, у сакуры? Или всё же идти на встречу с теми, кому я так нужна?

— Не сон, не сон, — покивала ведьма, — Уже утро, пора собираться в путь, моя ками!

— А может… — я хотела сказать, может подождать на месте, что меня будут искать.

— Нет, госпожа! Проход с вашей стороны не открыть! Его могут открывать только очень сильные ками! Вы скоро увидите их, спросите, что да как!

— Меня будут искать… — я медленно, нехотя надевала платье, сапожки, расчёсывала волосы. Снова, как и в Алаке, от них летели золотые искорки. Значит, сила ещё при мне.

— Не найдут, милая! Не найдут! — замахала руками ведьма, — Это ведь их владения! — она важно ткнула пальцем в небо, — Так что один путь тебе пока — в поместье Цукиёми-доно!

— Кто это?

Ведьма не ответила, засуетилась: принесла маленький столик, постелила подушечку, усадила меня на неё, уставила стол посудой. Через миг на мисочках уже лежали рис, рыба, соусы, овощи. Есть палочками было непривычно, но я всё же попробовала немного из предложенного. Вкусно!

— Это ками Луны, моя госпожа! Он заведует ночью, сном и отдыхом, тайной, особенно любовной…

— Вот как…

Конец ознакомительного фрагмента.