Ключи от моего сердца

Татьяна Абалова, 2021

Алисия Виру живет в замке, от прежнего величия которого остались лишь воспоминания. Но мечтой ее братьев является превзойти былую роскошь, а для этого нужны деньги, и самый короткий путь – выдать сестру замуж за старика Хранителя, столь богатого, что представить размер его сокровищ невозможно. Лишь оказавшись во власти жениха, Алисия понимает, что их двоих связывает древняя тайна.

Глава 3. Сомнения, сомнения, сомнения

Прощание проходило суетно. То сундук забыли привязать, и стоило телеге тронуться, как он упал, разбрызгав осеннюю хлябь, то Уршула вдруг опомнилась, что забыла собрать в дорогу корзину с едой, и повисла всей тяжестью на ручке двери, крича кучеру погодить.

Карол, сухо попрощавшись, вернулся в дом. От него уже пахло вином. Стефан, облокотившись на перила каменной лестницы, наблюдал за метаниями кухарки и за покусывающей губы сестрой. Насмешка не сходила с его лица. Лиса, бросив на него взгляд, поморщилась: уезжать из родного дома и так было нелегко, а с такими непонятными братскими напутствиями и того хуже. Еще ничего не совершив, она уже чувствовала себя обманщицей и воровкой.

— Вот, возьми, — прибежал запыхавшийся Юлек, — я думал тебе на день рождения подарить.

Красная лента, новая, еще нестиранная, а потому упрямо скользкая, раскрутилась в его руках.

— Красивая. Я вплету ее в косу, когда почувствую себя одинокой.

— Лисенок, я буду скучать.

— Может, Хранитель разрешит тебе навещать меня? А, впрочем, не надо, — душа Алисии заныла, когда она увидела, как загорелся и тут же потух взгляд младшего брата. Но как объяснить, что стоит ей позвать одного, как тут же заявятся старшие? Как бы ни сложилась ее жизнь, Стефана и Карола она не хотела видеть рядом. Это они делают из нее злодейку. Она еще не знает, будет к ней муж добр или нет, а уже затаила против него несправедливость.

«А вдруг не все так страшно, как я думаю? — ей бы задаться мыслью, как ее встретят-приветят, а она переживала, чем закончится воровство ключей. — Вдруг Хранитель сам предложит сходить за Врата и подправить прошлое, принесшее столько несчастий моей семье? А если заглянуть еще дальше, и вовсе спаси погибшую в родах мать? Неужели откажется сделать жену счастливой?»

Вопреки ожиданиям, посланник Хранителя не разделил с подопечной карету. Несмотря на возраст, легко заскочил на отдохнувшего коня и, надвинув на лицо капюшон, поскакал довольно резво. Конюх, исполняющий роль кучера, грозно прикрикнул на запряженных лошадей и, стеганув хлыстом, заставил тех пошевеливаться. Карета, громыхая по каменной кладке, двинулась в путь.

На крыльце плакала в голос кухарка. Проклинала равнодушных братьев и грозилась навсегда уйти.

***

До столицы добирались два дня.

Ночевка на постоялом дворе добавила впечатлений. Алисия смотрела на открывающийся ей мир широко распахнутыми глазами.

Мамина одежда оказалась велика, и Уршулины ухищрения «здесь подвязать, а тут утянуть» не сделали ее удобней. Лиса то и дело наступала на подол и, если бы не сильная рука лорда Винда — так представился посланник Хранителя, «благородная особа» не раз бы убилась то о высокую ступеньку, то о незамеченную скамью.

Поданную в трактире еду Лиса назвала божественной, только сейчас поняв, что все то, что готовила Уршула, смело можно было отнести к стряпне на скорую руку. Ни тебе подгоревших кусочков, ни некстати встречающихся осколков костей. И никакого серого цвета и такого же вкуса.

Вино лорд Винд назвал весьма недурственным, но Алисии не предложил, что однозначно говорило, что Лиска, хоть и приобрела статус невесты, в глазах старика оставалась сущим дитем.

— Для вина, значит, по возрасту не подхожу, а вот в жены гожусь? Где справедливость?

— М-м-м, а я думал у нашей малышки нет голоса, — промычал старик, смакуя вино.

— Называйте меня леди Виру, — строго произнесла Алисия.

Винд подозвал пальцем разносчика и, вопреки ожиданиям «леди Виру», заказал:

— Принесите моей даме сахарной воды.

— Могу подать узвар из сушенных яблок и малины, — льстиво склонился слуга. Он прямо-таки светился от счастья, что способен оказать услугу. Такие молодцы еще с порога чуют, озолотит постоялец лишней монетой или будет до последнего торговаться, а потом дрожащей рукой отсчитает медяки.

Лиса скривилась, когда на столе лорд Винд оставил незаслуженно много. Нужда заставила ее быть рачительной.

Столица поразила грандиозностью въездных ворот, суетой и терпеливостью стражи, досматривающей прущую в город, несмотря на холод, толпу. Карету леди Виру пропустили без осложнений — сопровождающий лишь показал серебристую бляху, появившуюся из внутреннего кармана плаща.

Алисия, занавесив окна, прятала нос в пушистом вороте шубы. Зима по календарю еще не вступила в свои права, но с утра зарядил густой снег.

Чем быстрее они приближались к цели своего путешествия, тем чаще колотилось Алисии сердце. Она обмирала от страха. Какой из себя Хранитель? Будет ли он таким же беспощадно сухим и немногословным, как лорд Винд, или в его глазах окажется больше тепла? Не стошнит ли ее сразу, как только будущий муж заговорит с ней, а еще пуще, если возьмет за руку? Поведут ее завтра же под венец или свадьба случится во владениях Хранителя? Лиса вычитала в «Закряжских сказаниях», пусть Стефан и назвал их сказкой, много полезного. Оттуда она узнала, что Хрустальный замок находился далеко на севере, у самой границы с морем, зимой и летом прятавшим свои воды под толстой коркой льда.

***

С опаской она входила в богатый дом, даже оглянулась на пороге на развязывающего сундуки конюха, будто он мог окликнуть ее и погнать лошадей назад, увозя к братьям и Уршуле, пусть живущим кое-как, но зато привычно.

— А вот и моя красавица! — невысокий мужчина протянул к ней руки, будто ожидал, что она немедленно прыгнет в объятия. Полностью седой, с немалым животом, на котором расходилась жилетка, грозя оборвать пуговицы, с кручеными усами и красным от восторга лицом (Алисия знавала таких людей, встречала в храме: стоило им рассмеяться или рассердиться, как их лица тут же полыхали огнем), он своим порывом только напугал, заставил ее отступить. Вошедший следом лорд Винд положил на плечи своей спутницы руки и со значением сжал их.

— Что же ты не поприветствуешь своего дядюшку?

— Да никак малютка Лиса меня не признала? Ах, как же я запамятовал? Мы же виделись в последний раз на похоронах лорда Виру!

— А-а где Хранитель? — Лису еще не отпустило. Она, не ожидая, что попадет в дом дяди Хенрича, сразу поверила, что вот этот пожилой толстячок и есть ее будущий муж.

— Хранитель? Почем мне знать? — дядюшка перевел вопросительный взгляд на лорда Винда.

— Князь в своих владениях, на севере, — тот равнодушно пожал плечами.

Алисия не выдержала, обернулась и несколько раз раскрытой ладонью хлопнула мужчину по груди.

— Ах, почему же вы сразу мне об этом не сказали? Я всю дорогу готовилась к встрече с Хранителем, а вы… а вы… — слезы градом лились по лицу.

— Милая, кто же знал, что ты так хочешь встретиться с женихом? — дядюшка был растерян. И как назло его супруги не было дома, поехала навещать внуков, а уж кому как не ей знать, как утешать молоденьких девушек.

— Вы ничего не понимаете, — она не стеснялась слез. — Мне всего четырнадцать, а все вокруг только и твердят о будущем муже, который мне в прадеды годится.

— Лисенок, разве мы звери какие? Да, я договорился с Его Светлостью Хранителем о вашем браке, но никто не говорит, что он должен свершиться немедленно! Им оплачен самый дорогой пансион, где ты пробудешь до своего совершеннолетия… Прости, но он знает о бедственном положении семьи Виру, и хотел помочь тебе занять достойное место среди равных по древности рода. Такой бриллиант как ты, моя девочка, нуждается в дорогой огранке.

— Не сейчас? — слезы мешали рассмотреть лицо дяди, оно расплывалось, а потому Лиса не могла понять, Хенрич шутит или говорит правду. Ей дадут четыре года свободы?

— Если ты о замужестве, то не сейчас, а если об учебе в пансионе, то как минимум через две недели. Завтра вернется моя супруга и займется твоим гардеробом. Даже я вижу, что… к-хм… платье на тебе сидит неловко.

— Это мамино платье. И ее шуба.

— Никто не говорит, что вещи плохие, — поспешил оправдаться дядя, — но для юной девушки надобны совсем иные фасоны. Более свежие и не из такой тяжелой ткани. А впрочем, пусть этим займется моя Эдита. Ханна! Ханна! — дядя обернулся и крикнул так, что вздрогнул лорд Винд. — Принимай гостей!

Со второго этажа вниз сбежала служанка в чепце и накрахмаленном фартуке.

— Покои для молодой госпожи готовы! — бойко сообщила она, краем глаза рассматривая стоящую посреди холла Алисию. Той вдруг стало до дрожи стыдно и за волочащийся по полу грязный подол, и за шубу не по размеру, и за запах лаванды, что так и не выветрился за дни путешествия.

— А вы? — дядюшка Хенрич обратился к лорду Винду. — Вам есть где остановиться?

— Нет-нет, не беспокойтесь обо мне, — тот накинул на голову капюшон мехового плаща. — Мне пора.

— Даже на чай не останетесь? — забеспокоился дядюшка. Видела бы сейчас его Эдита, отругала бы, что до сих пор держит гостей в прихожей. — Наша повариха знатно печет.

Не осознавая того, он прошелся по ряду пуговиц на жилетке, которые без слов говорили, какие славные пироги пекутся в этом доме.

— Как-нибудь в другой раз, — лорд Винд повернулся к Алисии и взял ее ладонь. — Надеюсь, мы еще увидимся, — он наклонился и галантно поцеловал ее руку.

Только убедившись, что скрывшийся за дверью лорд не вернется, Лиса спросила у своего дядюшки:

— Дядя Хенрич, а лорд Винд случайно не Хранитель?

Тот нахмурился. Задумчиво покрутил ус, чем еще больше напугал племянницу и, наконец, произнес.

— Видишь ли, милая, я все переговоры вел именно с этим человеком и настоящего Хранителя не видел. А потому, чем Чумазый не шутит? Теперь и я сомневаюсь, а не разговаривали ли мы с тобой с тем самым северным князем?

— А можно где-нибудь точно узнать? Ну, наверное, существуют его портреты или кто-то встречался с ним и готов описать внешность? Он ведь старый, да?

— Боюсь, что старый, — дядя удрученно вздохнул. — Я слышал о нем, когда был совсем юн, а мне уже за шестьдесят, — видя, как сникла Лиса, сделал плаксивое лицо. — Я не мог ему отказать. Хранителю вообще мало кто решится отказать. Видишь ли, в его власти менять прошлое, а я своим доволен…

— Лорд Винд угрожал вам?!

— Нет, что ты. Он просто сказал, что Хранитель не отступится. И еще… — дядя помялся. Обернувшись и убедившись, что никого из слуг рядом нет, доверительно взял за руку и прошептал: — Лорд Винд поклялся, что северный князь возляжет с тобой постель, если ты сама пригласишь его туда. Ты же на меня не обижаешься, да, девочка? Ведь за четыре года всякое может случиться. Хранитель стар и… и может передумать жениться.

Вспомнив о напутствиях Стефана, Алисия кивнула.

— Да, дядя, не обижаюсь. Время есть. Все еще может измениться.

— Так подавать пироги или нет? — из дверей, ведущих в просторную залу, появилась дородная женщина. Густой бас ее завораживал. — Без леди Эдиты вы, мой господин, совсем от рук отбились. Гостью у порога держите, даже шубу не изволили с нее снять. Сундуки, вон, горой стоят.

А Лиса даже не заметила, когда их внесли.

— И где эта Ханна? Почему за порядком не следит?

— Все-все! — дядюшка поднял руки вверх. — Сдаюсь! Веди меня к своим пирогам.

— Куда? — повариха перегородила вход в столовую, будто ожидала, что гостья возьмет ее штурмом. — А переодеться с дороги? Да и вам, мой господин, не мешало бы обновить рубаху, с завтрака в пятнах. Эх, когда же вернется леди Эдита?!

Будто из под земли выросла быстроглазая Ханна и повела Алисию по широкой лестнице на второй этаж. Дядюшка кряхтя поднимался следом.

— Поспеши, милая, — напутствовал он племянницу, поворачивая в противоположное крыло. — Пироги нужно есть горячими!

Сзади, громыхая тяжелыми сапогами, плелись пригнанные Ханной мужики, выглядящие скорее грузчиками, чем домашними слугами.

— Это наши садовник и сторож, — пояснила Ханна, пропуская «юную госпожу» в просторную комнату. Убедившись, что сундуки поставили так, чтобы было удобно откинуть крышки, служанка выпроводила мужчин. — Ополоснуться можно там, — она указала рукой на ширму, разделявшую комнату на две неравные части. — А я пока подберу вам платье.

Алиса с беспокойством посмотрела на свои сундуки. Она переживала, что из имеющихся нарядов подходящий так не найдется, и тогда ее оставят без ужина.

Чтобы не выглядеть робкой неумехой, Лиса решительно сняла с себя дорожную одежду и с удовольствием поплескалась в подогретой воде. Выйдя из-за ширмы, она обнаружила, что Ханна прекрасно справилась с ее гардеробом: на кровати лежало шелковое платье зеленого цвета. Слишком широкий ворот золотые ручки служанки закололи брошью из хозяйских запасов, и вышло вполне сносно. Косу распустили и как-то по особому скрутили на затылке.

— Вечером я согрею купальню, — Ханна поймала взгляд юной госпожи в зеркале. — Завтра у вас тяжелый день — приедет леди Эдита.

Алисия непонимающе вскинула брови.

— О, ничего плохого с вами не случится. Просто она вызовет швей и вас истыкают иголками. Непросто справиться с кучей нарядов за две недели. Но леди Эдита обладает богатым опытом — у нее как-никак трое дочерей, и прекрасным вкусом, вам понравится.

— Я вижу, что все в доме сделано с изяществом, — произнесла Лиса, намекая на обстановку своей опочивальни. Хоть в ней и господствовал розовый цвет, он не был кричащим, а разбавленный белым делал помещение со множеством подушечек, мягких пуфов и миниатюрных диванчиков милым и уютным.

Засыпая на новом месте, Алисия не прошептала фразу, которую не раз встречала в сказках и романах о любви. «Сплю на новом месте, приснись жених невесте» — не то пожелание, исполнение которого горячо ожидалось. Увидеть во сне лорда Винда или подобного ему старика совсем не хотелось.

Но все же Алисия засыпала с улыбкой. И радовали ее вовсе не перспектива обзавестись красивым гардеробом, и не волнующий душу переезд в пансион, где у нее непременно появятся подруги, а четыре года свободы, подаренные ей будущим мужем.

«Четыре! Я проведу их так, будто они последние в моей жизни!»