Первый парень на «горшке»

Тата Кит (2022)

Он относится к тому типу молодежи, которую принято называть «золотой». Цинизм, самоуверенность, нахальство — то, из чего состоит мальчишка, которому всё достаётся по щелчку пальцев. Но однажды волею судьбы (при помощи собственного идиотизма) ему довелось увязнуть в грязи на новой машине посреди пшеничного поля.Она — простая сельская девчонка, которая оказалась единственной, кто пришла ему на помощь, с трудом сдерживая желание переехать этого зас… зазнавшегося сноба трактором.И на этом всё могло бы закончиться. Но обстоятельства вынудили «золотого мальчика» погрузиться в суровые сельскохозяйственные будни на несколько дней.Способен ли труд сделать из мажора человека, или ему не поможет даже «палка»?

Глава 8. Рамиль

Волейбольная площадка — слишком громкие слова для того места, на котором собралась компания, чтобы поиграть в волейбол.

Два деревянных столба, рваная грязная сетка, а в качестве разметки просто узкие выкопанные траншеи. Место подачи — вытоптанная яма, что на одной половине площадки, что на другой.

— Ну, что, народ? — набивая мяч, спросил парень, который ещё утром был за рулём шишиги. Витя, кажется. — Разбиваемся на команды по парам?

— Да, — подхватил поц, рот которого не закрывался весь сенокос и, похоже, не закроется и этим вечером. — Я беру Ксюху в свою пару, а вы нам не мешаете.

— Дурак. Они не про это, — фыркнула девчонка, которая Ксюха. — Можно разбиться на команду мальчиков и команду девочек.

— Не. Так не пойдёт, — вклинился очкастый. — Это будет игрой в поддавки.

— И кто будет поддаваться? — спросила Гусыня. В голосе ее блеснула опасная интонация.

— Ну, мы, получается, — ответил, всё ещё набивающий мяч. — Иначе вы опять обижаться будете, что мы выиграли.

— То есть ты хочешь сказать, что у нас в принципе нет против вас шансов? Типа, мы, девочки, слабый пол и балласт для таких крутых типов, как вы?

— Вот не надо тут! — потряс в её сторону указательным пальцем Витя. — Никто так не сказал. Это я к тому, что вы же девочки — хрупкие создания, вас надо беречь и всё такое…

— Про «всё такое» поподробнее, пожалуйста, — заржал Лёха. — Я хочу знать, что конкретно подразумевается под «всё такое», чтобы потом не возникло недоразумений. А-то опять потом от Ксюхи, вооруженной крапивой, через всё село бежать.

— Тебе «всё такое» за твоё вчерашнее поведение не светит ещё лет пятнадцать, — нарочито воинственно заявила девушка, держащая за руку Гусыня.

Видимо, подружки они с ней покрепче, чем с Леной, раз та стоит в стороне и, скрестив руки на груди, наблюдает за всеми, чуть сморщив нос. Но взгляд её, к сожалению, я чаще остальных я ловлю на себе.

— Ну, вот, — вздохнул Лёха горько и обнял обшарпанный деревянный столб, на котором держалась грязная сетка. — Опять Ксюшка не даст мне сегодня себя отвсётакоить. Зря только в бане мылся.

— Давайте уже разобьёмся и поиграем, пока солнце не село, — быстро взяла всех в оборот Гусыня. — Ксюша и Лёша идут в команду ко мне и Рамилю, а Лена, Витя, Стёпа и…

— Недобор, — выпятил нижнюю губу тот, что Стёпа. — Надо еще одного человека.

— Сгоняйте за Лёнькой. Чего ему дома тухнуть?

— Я позвоню ему, — вытянула Гусыня из заднего кармана шортов телефон и быстро набрала чей-то номер. — Да, Лёнь, привет. Чем занимаешься?… Тогда тебе срочно нужно к нам на площадку. Нам как раз одного человека не хватает. Придёшь?… Ждём, — отняла телефон от уха и убрала его обратно в карман. — Сейчас придёт. Как раз думал, чем заняться.

— Ну, всё, — махнул Лёха рукой как-то отчаянно. — Сейчас придёт Черная Пятница, встанет к ним в команду, и мы всосём.

— Да ладно тебе, — ткнула его Гусыня в плечо. — Просто внимательнее будь, а не флюиды тут свои разбрасывай. Ксюха уже не знает, куда глаза прятать.

Лёха резко опустил взгляд вниз и проверил ширинку:

— Фух! Ты так не говори! Я уж думал, что выпало чего.

— Дебил, — хохотнула Гусыня и вступила с этим Лёхой в шуточную борьбу.

Устало откинулся на спинку деревянной скамейки и посмотрел в чистое голубое небо. Пора валить домой. Сегодня еще переночую, а завтра свалю отсюда нахрен. Батя, наверное, уже всех собак поднял. Да и друзья уже потеряли меня.

Жаль только, что телефон сдох, и невозможно, проверить, кто звонил, писал, слал голосовухи.

— О, здорово, Лёнька! — загалдела толпа.

Опустил голову и увидел странно приближающегося к нам чувака. Он, либо бухой, либо явно под чем-то.

— Привет-привет! — отвечал он всем.

Здоровались с ним так, будто он местная звезда: пожимали его руку, обнимали и похлопывали по спине.

— Встанешь к нам в команду? — спросил его очкастый. — А-то эти все разбились по сладким парочкам, а у нас недобор.

— Это кто у вас тут сладкие парочки? — сказал этот тип. И говорил он как-то замедленно и коряво, будто реально был под какими-то веществами.

— Я с Ксюхой, естественно, и Гу́ся со своим.

— Он не мой.

— Привет, — обратился ко мне этот поц и протянул руку для пожатия. — Я Лёня.

— Рамиль, — встал со скамьи и нехотя пожал его руку.

— Играем? — спросил Гусыня, уже завладевшая мячом.

— Давайте! — снова этот до тошноты дружный галдёж.

Странный парень встал на противоположной стороне площадки.

— Все ждём скидок от Чёрной Пятницы, — оповестил Лёха всё, блин, село и встал напротив меня под сеткой.

— А он играть-то, вообще умеет? — указал я кивком головы на этого Пятницу. — Может, ему обратно домой, чтобы проспался или лекарство какое принял?

Со всех лиц мгновенно сползли улыбки. Только этот Лёня продолжал улыбаться, но уже несколько снисходительно.

Кто-то резко схватил меня за футболку на плече и потянул в сторону к вытоптанному месту подачи мяча.

— Ты идиот?! — шикнула на меня Гусыня. — У Лёни ДЦП. Нужно объяснять, что это такое?

— Предупреждать, блин, надо! — теперь пришла моя очередь пучить глаза и шипеть ей в лицо.

— Предупреждать о чём?! О том, что нужно за языком следить и оставаться человеком, даже если незнакомый тебе человек пьяный? Он к тебе, вроде, без агрессии и гнилых подкатов обратился. Или нет? — сверкала она гневным взглядом.

— Твою мать! — оборачиваться не хотелось. И так понятно, что там я увижу лишь осуждение на лицах всех собравшихся.

— Извинись, — смотрела мне прямо в глаза Гусыня.

— За что?! Я ничего не сделал!

— И именно поэтому тебя через минуту закопают под одним из столбов. Извинись, и мы начнём игру.

Стиснул челюсти. Никогда ни за что не извинялся и не хотел, потому что не за что было. Но сейчас впервые почувствовал себя отвратительно и жалко. Осуждение на лицах собравшихся было заслужено.

Прошёлся по лицу ладонью и, резко вдохнув, повернулся ко всей компании.

На лицах парней чётко читалось желание втоптать меня в грязь и коровье дерьмо. Даже на лице миловидной Ксюши читалось это желание.

Подошёл к Лёне, который всё так же открыто улыбался и, походу, просто ждал начала игры.

— Слушай, это… — замялся я, не зная, какие слова подобрать. — Ты, прости, ладно? Просто, я никогда не… ну… не видел…

— Да забей, — отмахнулся Лёня и улыбнулся ещё шире. — За этот год в универе я привык, что некоторые городские шарахаются от меня или брезгуют. Не все, конечно, но бывает. И тоже, то алконавтом называют, то ещё как… Пока не познакомятся. Нормально всё. Я понимаю.

— Без обид? — протянул я ему руку для пожатия.

— Какие, нафиг, обиды? — пожал он в ответ мою ладонь. — Все свои.

Сгладив внезапно образовавшийся острый угол, вернулся в команду к Гусыне и заметил на ее лице одобрительную улыбку. Народ вокруг тоже расслабился и стал шутить.

— Ну, что, народ? Играем? — спросила Гусыня, готовясь подавать первый мяч.

— Давай, замоторивай! — хлопнул в ладоши Лёха. — Проигравшая по пяти партиям команда тырит картоху для вечернего костра.