Первый парень на «горшке»

Тата Кит, 2022

Он относится к тому типу молодежи, которую принято называть «золотой». Цинизм, самоуверенность, нахальство – то, из чего состоит мальчишка, которому всё достаётся по щелчку пальцев. Но однажды волею судьбы (при помощи собственного идиотизма) ему довелось увязнуть в грязи на новой машине посреди пшеничного поля.Она – простая сельская девчонка, которая оказалась единственной, кто пришла ему на помощь, с трудом сдерживая желание переехать этого зас… зазнавшегося сноба трактором.И на этом всё могло бы закончиться. Но обстоятельства вынудили «золотого мальчика» погрузиться в суровые сельскохозяйственные будни на несколько дней.Способен ли труд сделать из мажора человека, или ему не поможет даже «палка»?

Глава 6. Августина

— Здравствуйте, — поприветствовала я свою бывшую воспитательницу из детского сада.

— Здравствуй, Гу́ся, — улыбнулась она мне, проходя мимо и с лёгкой полуулыбкой глянула на следующего за мной Рамиля. — Здравствуйте, молодой человек.

— Здрасти, — бросил он небрежно в виде большого одолжения, едва шевельнув при этом губами. И, когда мы разошлись с женщиной на приличное расстояние, парень раздраженно спросил. — Обязательно здороваться со всеми подряд?

— Это не все подряд, — ответила ему ровным тоном. — Это село, в котором все друг друга знают, а конкретно эта тётя познакомилась со мной, когда я была еще у мамы в животе.

— А со мной тогда нафига здороваться? — не понимал Рамиль. — Меня-то они, вообще не знают.

— С тобой здороваются, потому что ты со мной идёшь. А из-за того, что село не очень большое и все друг друга знают, то благодаря слухам, теперь ты значишься моим женихом. Так что привыкай. И сказать «здравствуйте» — не так уж и сложно. Большего от тебя не требуют.

— Прикинь, в городе со всеми прохожими здороваться? — хохотнул неожиданно парень.

Невольно поддержала его улыбку.

— Я, кстати, когда в город первый год приехала учиться, первое время со всеми здоровалась. Видимо, когда почти восемнадцать лет подряд здороваешься с каждым мимо проходящим, то это становится привычкой.

— Капец ты, — усмехнулся Рамиль.

Потер ладонью солнечное сплетение и чуть поморщился.

Точно — мы же еще не ужинали. Голодный, поди.

— Вот магазин, — кивнула я в сторону небольшого деревянного дома, на котором о том, что это магазин, говорила только небольшая табличка с названием «Алёна».

Внутри, как и всегда, оказалось прохладно благодаря кондиционеру и чуть темно после яркого солнечного света на улице.

— Здравствуйте, — поздоровалась я привычно с продавщицей.

— Здравствуй, Гу́ся, — широко улыбнулась мне женщина за прилавком. — Ой, ты с другом!

— Ага. Типа того, — пропустила этого «друга» вперед себя и дала ему направление в сторону нужных ему шмоток. — Выбирай.

О том, что модный бутик находится над ларем с котлетами, мой папа не шутил. Вот — ларь, вот — в нем котлеты, пельмени и еще какие-то замороженные полуфабрикаты неизвестного вида и происхождения, а над всем этим на стене висят вещи: мужские, женские, детские. А напротив них стоит городской мажор, который, кажется, пытается понять шутка ли всё это.

Спустя тридцать секунд Рамиль, наконец, смог отвиснуть и слегка склонил голову в мою сторону, чтобы спросить:

— Это секонд хенд?

— Чё это секонд? — фыркнула почти обиженно продавщица. — Это самый первохенд. Говори, что надо? Футболку, поди?

Ах, да! Его Величество Рамиль, исключительно красиво сморщив нос, согласился надеть только папины шорты, которые тот и не носил ни разу — впервые сам сделал заказ через интернет-магазин и промахнулся с размером. А вот Рамилю эти шорты оказались очень даже впору, но, видимо, отсутствие на них ценника с количеством цифр как в номере телефона, его жестко покоробило. От футболки он предпочел отказаться сразу, даже не глянув на неё.

— Футболку и кроссовки, — теперь вещал он.

— Какую футболку? Всё, что есть — здесь, — очертила продавщица круг рукой, указав на вещи на вешалках.

— Серую, — чуть помедлил Рамиль.

— Четыреста, — положила она перед ним простую серую футболку без принта прямо на ларь с котлетами. — Можешь примерить. Вижу, что только после баньки, — подколола его тётя Марина.

Волосы у него, и правда, до сих были влажными.

Помяв пальцами ткань, словно разбирался в ней, Рамиль расправил футболку, осмотрел ее поближе (кажется, даже принюхался) и быстрыми движениями надел.

— Смотри-ка! — одобрительно закивала продавщица. — Будто тебя ждала всё лето та футболка.

— Берёшь?

— Будто у меня есть выбор, — пробубнил себе под нос парень.

— Кроссовки — какой размер?

— Сорок четвертый.

— Ты смотри-ка! — всплеснула радостно руками тётя Марина. — И они будто тоже только тебя ждали! Единственные такого размера, — отойдя в сторону соседнего с ларем прилавка, она достала откуда-то снизу обувь и протянула Рамилю. — Мерь.

— Это кеды, — деловито заявил парень, взяв обувь.

— Да хоть лабутены, — фыркнула женщина. — Мерь.

Мне пришлось встать с пластикового стула, чтобы уступить место для примерки.

— Носки ещё дайте ему, пожалуйста, тёть Марина, — попросила я женщину.

— Точно! — спохватилась она и достала пару носков, которую я передала парню.

Развязав шнурки, надев носок, Рамиль примерил один кроссовок.

— Ну, что? Как?

— Нормально, — вздохнул тот, видно, что недовольно. Но, тем не менее, надел второй носок и кроссовок, тщательно переделывая шнуровку на свой вкус.

— Ну, ты, Гу́ся, даёшь! — наблюдала на Рамилем тётя Марина со своей фирменной широкой улыбкой. — Первый же жених и сразу из города, модный, кучерявый…

— Первый? — приподнял голову «жених», глянув на меня с насмешкой.

— Он мне не жених, — вздохнула я устало. Кажется, в этом уточнении смысла не было, так как все уже для себя всё решили.

— Как звать-то?

— Рамиль, — представился парень, всё ещё мерзенько мне улыбаясь. Похоже, про брезгливость к местным вещам он только что забыл.

— Татарчонок, что ли? — повторила тётя Марина папин недавний вопрос.

— Просто имя такое, — ответил парень. Встал со стула и попрыгал в новой обуви, проверяя их на прочность.

— Да, бери, — подначивала его продавщица. — Твои. Тебя ждали.

— Ладно, — нехотя согласился он и достал из шортов бумажник, который перед походом в магазин взял из своей машины. — Сколько с меня?

— Четыреста за футболку и тысячу шестьсот за кроссовки — две тысячи.

Парень хмуро порылся в своем бумажнике.

— У меня нет столько наличкой.

— Давай, чем есть, — хохотнула тётя Марина. — Могу тебя в тетрадь вписать под Гу́сю или Колю. Кстати, папе привет, — смущенная улыбка коснулась уголков ее губ, а щёки тронул легкий румянец.

— Передам, — улыбнулась я ей. — Запишите его на моё имя.

Спеси у мажора значительно поубавилось.

— Так это… наличкой нет, так, может, на карте найдется, чтобы я чернила зря не тратила?

— Вы принимаете оплату картами? — густые брови Рамиля взметнулись к челке.

— Да, Рамилька, — кивнула продавщица. — У нас мало что изменилось со времен нашествия татаро-монголов, но терминалом мы богаты.

— Ну, тогда вот, — подошёл он к кассе и приложил карту к протянутому ему терминалу.

— Две тысячи рублей? — кажется, он был удивлен.

— А ты чего думал? Тугриков? Ассигнаций? — посмотрела на него тётя Марина, кажется, с трудом сдерживая смех.

— Долларов.

— Ну, парень, — развела она руками. — Здесь тебе не заграница. Плати в рублях — будь патриотом.

— Ясно, — буркнул тот и убрал карту в бумажник. С интересом вчитался в отданный ему чек.

Видимо, не до конца ему верилось, что платить нужно рублями. Хотя, у самого виднелись из бумажника рублевые купюры. Пятитысячные.

— До свидания, тётя Марина, — направилась я к выходу из магазина. Рамиль последовал за мной.

— Папе привет, — напомнила она мне.

— Кстати, — остановилась я и обернулась. — Приходите завтра на дискотеку.

— Куда мне? — отмахнулась она от этой затеи. — Песком там на пол сыпать…

— Ну, не знаю, — сказала я нарочито равнодушно. — Папа, вот, с удовольствием завтра пойдёт.

Глаза женщины радостно блеснули. Теперь можно не сомневаться в том, что она завтра придёт на дискотеку восьмидесятых, которые мы традиционно устраиваем для взрослых в конце августа.

— Я подумаю, — с ноткой флирта ответила тётя Марина.

— Думайте-думайте, — улыбнулась я ей и вышла из магазина.

— Первый жених, значит? — поравнялась со мной Рамиль.

— Отвали! — закатила я глаза и пошла быстрее, надеясь потерять его где-нибудь между дворами.