Прерванная жизнь

Сюзанна Кейсен, 1993

«Прерванная жизнь» Сюзанны Кейсен стала культовой книгой своего времени, но настоящую популярность снискала годы спустя, когда Джеймс Мэнголд снял одноименный фильм с Вайноной Райдер и Анджелиной Джоли. «Прерванная жизнь» – это автобиографический роман, повествующий о сложном периоде жизни обычной девушки. После неудавшейся попытки суицида юная героиня оказывается в «параллельной вселенной» – психиатрическом госпитале. И с этого момента все, что она знала об окружающем мире, людях и даже о себе, оказывается под сомнением.

Если бы вы здесь жили, то были бы уже дома

Дэйзи была сезонным явлением. Она появлялась каждый год в ноябре перед Днем благодарения и оставалась с нами до Нового года. Иногда она еще появлялась в мае, на свой день рождения.

Ей всегда давали одноместную палату.

— Кто-нибудь хочет переехать в двухместную палату? — спросила одним ноябрьским утром старшая сестра на еженедельном собрании в холле. Все напряглись. Поскольку мы с Джорджиной и так жили вместе в двухместной палате, мы могли расслабиться и насладиться неразберихой.

— Я! Я хочу! — подняла вверх руку одна девица, чей парень был марсианином, но при этом у нее был крохотный пенис, который она с охотой всем показывала. Ни у кого не было желания делить с ней палату.

— Я бы могла переехать, если кто-нибудь захочет, но, конечно же, никто не захочет, а мне не хотелось бы никого заставлять хотеть этого, — сказала Синтия, которая после полугода электрошоковой терапии иначе уже не разговаривала.

— Я могу поселиться с тобой, Синтия, — пришла ей на помощь Полли.

Но проблемы это не решало, Полли и так жила в двухместной палате. Ее соседкой была новенькая анорексичка по имени Дженет, которой светило принудительное питание, если ее вес опустится ниже 34 килограммов.

Лиза наклонилась ко мне.

— Я видела, как ее вчера взвешивали, — громко заявила она. — Тридцать шесть кило. Через несколько дней она будет валяться под капельницей с трубкой во рту.

— Тридцать шесть — это идеальный вес, — стояла на своем Дженет.

Но то же самое она говорила и про тридцать девять, и про тридцать семь килограммов, так что и с ней никто не хотел жить.

В итоге после недолгой дискуссии в одну палату поместили пару кататоников. Так что Дэйзи могла приезжать. Ее ожидали к пятнадцатому ноября.

У Дэйзи было две страсти: слабительное и курица гриль. Каждое утро она появлялась у стойки, где выдавали лекарства, и нервно по ней барабанила пожелтевшими от никотина пальцами в ожидании слабительного.

— Ну и где мой бисакодил? — шипела она на сестру. — Где лаксигенчик?

Если кто-то стоял слишком близко, она могла дать локтем под дых или наступить на ногу. Дэйзи вообще рьяно охраняла свое личное пространство.

Два раза в неделю ее отец — приземистый мужчина с расплывшимся лицом — приносил ей от мамы целого цыпленка гриль, тщательно завернутого в алюминиевую фольгу. Дэйзи клала цыпленка на колени, поглаживала его через фольгу и нетерпеливо зыркала по сторонам, ожидая, когда папаша наконец уйдет и оставит ее наедине с едой. Но он старался проводить с ней как можно больше времени, поскольку был влюблен в Дэйзи.

Лиза все мне объяснила:

— Он не может поверить, что она у него родилась. Чтобы убедиться в том, что это действительно так, он хочет ее трахнуть.

— Но от нее же воняет, — возразила Полли.

Воняло от нее, разумеется, дерьмом и курицей.

— Не всегда же от нее воняло, — ответила ей Лиза.

Мне казалось, что Лиза права; я и сама заметила, что Дэйзи сексуальная. Пусть от нее воняло, пусть она вечно хмурилась, шипела и раздавала тычки направо и налево, но зато в ней была искра, которой всем остальным не доставало. Она носила шорты и футболки без рукавов, чтобы всем были видны ее бледные тонкие руки, а за утренним слабительным она обычно ходила неторопливой походкой, беззаботно покачивая задом.

Подруга марсианина тоже была в нее влюблена. Она ходила за Дэйзи по пятам и вкрадчивым голосом предлагала:

— Хочешь покажу мой пенис?

— Да срать я хотела на твой пенис! — огрызалась Дэйзи.

Никто никогда не был в палате Дэйзи, но Лиза была полна решимости туда попасть. И она придумала, как это сделать.

— Блин, как же живот крутит, — жаловалась она три дня подряд. — У меня запор.

На четвертый день она дождалась от старшей медсестры несколько таблеток лаксигена.

— Не помогло, — сообщила ей Лиза на следующий день. — Есть что-нибудь посильнее?

— Могу предложить касторку, — ответила сестра. Она явно переработала.

— Да вы тут все фашисты, — заорала Лиза. — Дайте мне двойную дозу лаксигена!

Теперь у нее было шесть таблеток лаксигена, можно было начинать торговаться. Лиза подошла к двери в палату Дэйзи.

— Эй, Дэйзи! — крикнула она. — Дэйзи! — повторила она и пнула дверь ногой.

— Иди в жопу, — огрызнулась Дэйзи.

— Эй, Дэйзи!

Дэйзи угрожающе зашипела.

Лиза прижалась к двери и вкрадчиво сказала:

— А у меня есть кое-что такое, что нужно тебе.

— Не гони пургу, — отозвалась Дэйзи, но дверь все же открыла.

Мы с Джорджиной наблюдали за происходящим из глубины коридора. Когда Дэйзи открыла дверь, мы вытянули шеи, чтобы заглянуть внутрь палаты, но у нее не горел свет и мы ничего не смогли разглядеть. Когда же дверь захлопнулась, по коридору пронесся странный сладковатый запах.

Лиза долго не выходила. Нам даже ждать надоело, и мы ушли в столовую обедать.

Лиза отчиталась обо всем во время вечернего выпуска новостей. Она встала перед телевизором и громко, заглушая даже диктора, принялась объяснять:

— У Дэйзи в палате полно курицы. Она ее там ест. Причем у нее есть особый метод поедания цыплят, она мне его продемонстрировала. Сначала она обдирает мясо с костей, чтобы не повредить скелет, причем все, даже с крылышек. Закончив, она кладет скелет на пол рядом со остальными. Всего у нее их девять, кажется. Она говорит, как только наберется четырнадцать, пора будет возвращаться домой.

— А едой она с тобой поделилась? — поинтересовалась я.

— У меня не было ни малейшего желания есть ее омерзительную курицу.

— Но почему она это делает? — спросила Джорджина.

— Вот уж чего не знаю, того не знаю, — призналась Лиза.

— А зачем она все время просит слабительное? — не терпелось узнать Полли.

— Куда ж без него, если ты ешь столько куриного мяса?

— Нет, за этим явно что-то еще кроется, — засомневалась Джорджина.

— Я была у нее, я лучше знаю, — осадила ее Лиза, и после этого разговор утек в совершенно другое русло.

Не прошло и недели, как у нас появился еще один повод поговорить о Дэйзи. Отец купил ей на Рождество квартиру — «гнездышко для влюбленных», как выразилась Лиза.

Дэйзи стала намного больше времени проводить вне палаты, она ходила по отделению с самодовольным видом в надежде, что кто-нибудь спросит про ее новую квартиру.

— Большая у тебя квартира, Дэйзи? — услужливо поинтересовалась Джорджина.

— Там есть спальня, гостиная в форме буквы L и кухня, окна которой выходят на курицу.

— Может, на улицу?

— Дура ты, я так и сказала.

— И где находится твоя квартира?

— Неподалеку от центральной больницы.

— То есть на дороге в аэропорт?

— Неподалеку от центральной больницы. — Дэйзи не хотелось признавать, что ее квартира находится на дороге в аэропорт.

— А что тебе в ней нравится больше всего?

Дэйзи прикрыла глаза и сделала паузу, прежде чем перейти к самому главному:

— Рекламный плакат на доме.

— И что на нем написано?

— «Если бы вы здесь жили, то были бы уже дома». — От избытка эмоций Дэйзи даже стиснула кулачки. — Понимаете, каждый день люди будут ездить мимо него и думать: «А действительно, если бы я здесь жил, то был бы уже дома», а я в это время и так буду дома. И срать я хотела на этих водителей.

В тот год Дэйзи уехала от нас пораньше, чтобы отметить Рождество в новой квартире.

— Она вернется, — отмахнулась Лиза. Но на этот раз она ошиблась.

Однажды в мае нас позвали на экстренное общее собрание.

— Девочки, — начала наша старшая медсестра, — у меня для вас печальная новость.

Мы все невольно подались вперед.

— Вчера Дэйзи покончила с собой.

— Это произошло в ее квартире? — уточнила Джорджина.

— Она застрелилась? — поинтересовалась Полли.

— А кто такая Дэйзи? Я вообще знаю Дэйзи? — не поняла подруга марсианина.

— Она оставила предсмертную записку? — спросила я.

— Подробности значения здесь не имеют, — ответила старшая медсестра.

— У нее же вчера день рождения был, — вдруг вспомнилось Лизе.

Медсестра утвердительно кивнула.

На какое-то время все умолкли, чтобы почтить память Дэйзи.