Нимбус

Стэйси Кюсти

Школа управления мирами «Нимбус» прячется от посторонних глаз на обочине космоса. Сферическая капсула заселена богинями, каждой из которых назначена своя планета, где они способны укрощать стихии, вкладывать идеи в головы подопечных и даже управлять политическими выборами.Земля – это мир-блин-комом, сотканный из ошибок богинь-новичков. Способна ли та, кто заметила в планете потенциал, спасти ее жителей? И может ли один человек достучаться до стертых чувств создательницы?

Глава 5

Сбой в системе

Сто Двадцатую оглушила своей неожиданностью сирена, за которой последовал Знакомый Голос:

— Рабочий день окончен, задание не выполнено. Услышимся во сне.

Богиня вытащила фильтры так резко, будто пыталась вырвать собственные глаза. Ее окутывали доселе неизвестные чувства. Ей было отвратительно. Именно так бы выразились люди. Страшно, отвратительно и непонятно.

— Как можно было следить за таким?! — внутри собственной черепной коробки кричала новенькая. — К тому же бездействуя! Это была Девяносто Девятая? Нет же, она говорила, что управляла Землей до Второй Мировой. Можно ли ей верить? А зачем ей врать…

Затуманенная память выплюнула номер «119» на поверхность божественного сознания. Обвинение было снято с соседки, но ни на толику не успокоило ее.

Миллионы мыслей пробегали внутри головы Сто Двадцатой, словно те вероятности, которые всплывали перед ней в головоломках. Но вот только природа их была незнакомой. Эмоции родились в ней. Родились все сразу. Чистый и ясный ум больше не мыслил алгоритмами. Она научилась отличать добро от зла. И не могла понять, кто был антагонистом этой повести: Аполлинер или Сто Девятнадцатая.

С этой мыслью резко и незаметно накатил сон.

Сто Двадцатая очутилась на берегу моря. Откуда-то зная, что это — юг Франции. Ватные гребни волн сплетались воедино и исчезали в ярко-синей глади. Рядом лежал мужчина. Бронзовая кожа отражала свет, из-за щедро нанесенного слоя масла для загара. Блестели и ее ладони, по-видимому, массировавшие тело юноши мгновениями ранее. Создательница лежала под зонтом, ее фарфоровая кожа не касалась обжигающего солнца, а пальцы оставляли жирные отпечатки на страницах свежей газеты.

— Хватит читать, взгляни на меня, — произнес спутник, повернувшись к Сто Двадцатой. — Это все наше. Понимаешь, о чем я?

— Нет, — не задумываясь произнесла она.

— Будь моей женой, я сделаю тебя самой счастливой женщиной на свете.

Сто Двадцатая спустила очки на кончик носа, вцепилась взглядом в глаза собеседника и, ни разу не моргнув, произнесла:

— Будь ты действительно готов к браку и знай ты меня хоть чуть-чуть, то понимал бы, что счастливей он никого из нас не сделает, — последовала короткая, однако ощутимая собеседником пауза. — Но — да, я согласна.

— Почему?

— Почему не сделает или почему согласна?

— И то и другое, — в замешательстве ответил он.

— В жизни тот, кто хочет ответы на все и сразу, рано или поздно сойдет с ума.

— Ты, как всегда, пугаешь меня своими малопонятными репликами. Но я готов терпеть их до конца дней, — закончил спутник и направился к морю, по-детски поднимая столбы песка каждым своим шагом.

Девушка, внутри которой на время сна поселилась Сто Двадцатая, взяла зеркальце и крем, дабы метко увлажнить подсушенную морским воздухом кожу вокруг носа. В отражении она увидела ту же девочку, что прыгала в балетном классе. Лицо едва ли изменилось, лишь время отточило скулы, а губы были такими сжатыми, словно никогда не растягивались в улыбке.

Когда богиня проснулась, сон уже наполовину забылся, но его остатки, сохранившиеся в памяти, не давали покоя сознанию. Она снова была в чьем-то теле и снова не имела над ним контроля. Реплики сами срывались с уст, но субтитров, как в прошлый раз, не было. На сей раз она просто жила.

Создательница ощущала необратимые перемены внутри себя, но призывать кого-то к ответу было слишком страшно. Да и кого? А что если все это — одна большая проверка? На самом деле не было никакой девочки-балерины, Сто Девятнадцатой и того юноши на пляже… С другой стороны, будь оно так, Сто Двадцатой бы не пришла эта мысль. Значит, все происходит взаправду. Вместо головоломки она увидела сон, обычный сон, какие видят люди каждую ночь. Но почему?

Полы снова стали прозрачными, открылся вид на остальных создательниц. Все выглядели сдержанно, полная рабочая готовность. На фоне их каменных лиц переживания Сто Двадцатой бросились бы в глаза любому стороннему наблюдателю, но таковых не оказалось. Тревога не просочилась за стены тюрьмы ее черепной коробки и уже претендовала на пожизненное.

Пропустив мимо ушей все слова Знакомого Голоса, новенькая поспешила отправиться на очередные поиски ответов в «Историю управления».

— Зайдем в тысяча девятьсот восемьдесят пятый, кажется, именно этим годом была датирована газета. Тут ей должно было быть восемнадцать…

Клик переключателя гравитации.

Прыжок.

Фильтры.

Очень странное зрелище предстало перед Сто Двадцатой. Юноша, которого она видела на пляже во сне, стоял перед прилавком в ювелирном магазине, примеряя обручальные кольца и изредка оборачиваясь к ней за одобрением очередного украшения.

— Как это возможно? — подумала богиня, анализируя происходящее. — Как я могла увидеть его во сне? Да еще и событие явно имело место быть. Откуда я его знаю? Быть может, жесткий диск самопроизвольно обновился и пополнился воспоминаниями из управления жизнью этой девушки? Но почему же я тогда не получила полагающуюся мне головоломку, а вместо этого все пошло наперекосяк…

Создательница вышла из режима повторного воспроизведения и вернулась к «Истории управления» с пустующим списком действий, пытаясь подтвердить шатко выстроенную теорию об обновлении базы данных.

Она выбирала и по очереди включала случайные даты того года.

09.05.1985

Луиз в одиночестве сидит на веранде какого-то ресторанчика. Вокруг — незнакомцы. Ей так комфортнее. Потеряться в толпе — любимое занятие Пчелки. Накручивая спагетти на вилку, она не дает себе сделать лишнего оборота. Все движения точны, мысли очищены от мусора. Рядом с тарелкой нет бокала вина, как на любом другом столе в этот вечер. Ясный ум — ее оружие.

К столу подкрался официант. Прислонился чуть ближе обычного. Луиз вцепилась в вилку мертвой хваткой и направила ее зубчиками вверх. Паста разлетелась по столу, оставив кроваво-красные следы маринары на скатерти.

— Прошу прощения, что напугал, мадам! Все уберу!

На лбу проступили капельки холодного пота, заложило уши, дыхание девушки участилось, а строчка с мыслями известила Сто Двадцатую о флешбэках того самого зимнего дня. Официант и вправду чем-то был похож на Поля…

10.06.1985

Воздух обогащен почти густым ароматом цветов. Стоит вытянуть руку, как на ней осядет невидимая пленка лавандовой пыльцы и подарит два дня экономии на парфюме. «Пчелка в пыльце», — позволила себе мысленно пошутить Луиз и тут же окстилась. Оставшиеся полдня она себя винила в ребячестве.

23.07.1985

Бронзовая кожа спутника, которого Сто Двадцатая видела на пляже, продолжала сиять даже без масла и прямых лучей солнца, видимо, такой она была всегда. Будущий муж Пчелки, облаченный в одни лишь синие джинсы, лежал на белоснежных простынях. Лежал так уютно и соблазнительно, что будь этот момент запечатлен на фото и размещен на каком-нибудь рекламном баннере, весь комплект постельного белья тут же раскупили бы. Луиз курила, вытягивая свою изящную ручку в сторону окна, но пепел то и дело промахиваясь падал на пол. Она смотрела на него, а в голове были мысли лишь о его теле. Ни одной про любовь или счастье. Пчелка будто ставила блок на все глубокие чувства. Блок, который не могли обойти даже создательницы.

Луиз так завороженно наблюдала за сокращениями мышц плеч спутника, что не заметила в его руках телефон и летящие в собственные уши звуковые волны. Разблокировав слух, она поняла, что будущий муж совершил непростительное: взял трубку, когда позвонили ее родители. А, нет, еще хуже… Он рассказал о помолвке.

Переключая дни, она моментами забывалась. Казалось, она уже привыкла жить в теле той девушки и не видела границ между их существованиями. Все уголки того городка на юге Франции уже были до боли знакомыми. Сто Двадцатая даже иногда предугадывала, в какое место пойдет Луиз Видаль, какой напиток закажет, какую книгу возьмет в библиотеке. Научилась думать, как она, следить за ходом ее мыслей. Их алгоритмы принятия решений синхронизировались.

— Вот я и освоилась, вот я и поняла, как думают люди, — обрадовалась создательница.

Создательница так увлеклась сериалом чужой жизни, что забыла о своей цели: поиске дня предложения. Пролистав до зимы, она осознала, что нужно вернуться в лето. Сто Двадцатая вновь забрела в недры «Истории» и заметила, что одна дата отсутствовала. Шестое июля.

— Хотела найти ответы, а получила только больше вопросов, — подумала новенькая.