«Откровения о…». Книга 1. Порочная невинность

Стася Андриевская, 2019

Лихие 90-е – мутное время, тут каждый крутится, как умеет, мечтая сорвать свой джек-пот. Вот только Людмиле, студентке технаря, не то что джек-пот, а хотя бы зимние сапоги купить! Безбашенная подруга советует лёгкий способ подзаработать, Люда соглашается… Но разовое знакомство с обеспеченным «папиком» оборачивается вдруг опасными отношениями с местным авторитетом – Батей. Он завораживающий, пугающий, щедрый… И всё же это не история про Золушку, потому что та подруга успела втянуть Люду в другую, ещё более отвязную авантюру, которая ой, как не понравилась Бате… ___________ Цикл "Откровения о…" – это четыре тома эмоций на разрыв, сложных характеров и предельной откровенности. Это любовь и предательство, роковые ошибки и искупление. Взлёты, падения и тернистый путь к счастью длиною в пятнадцать лет. Просто начните его читать, и вы не сможете оторваться. Содержит нецензурную брань.

Глава 10

Народу вышло мало. Группа тут же распределилась на две неравные части: одним надо было по эту сторону путей, в центральную часть района, другим — в противоположную, по тропинке ведущей через заброшенный привокзальный палисадник. Мне и ещё одной толстой тётке, прущей по увесистой сумке в каждой руке, надо было как раз по второму пути. Пока шли по перрону, был хоть какой-то свет, но скоро впереди поднялась тёмная зона кустов и деревьев. Ужас! И всё же надо было взять себя в руки — за палисадником шумели автомобили и горели фонари. Там уже было людно.

— Люсь! — окликнули меня сзади.

Сердце оборвалось. Я сразу бросилась бежать, толстая тётка охнула и зачем-то кинулась за мной.

— Люська, стой! Стой, говорю!

Бежать было трудно: асфальт зиял дырами, наполненными подмороженной слякотью. То и дело влетая в них и рискуя переломать ноги, я заметно замедлялась, но я не сдавалась, рвалась вперёд. И хотя Костик всё-таки нагонял, но и я уже миновала палисадник и выскочила на финишную прямую — освещённую аллейку, ведущую вдоль обочины к пешеходному переходу. К тому же навстречу неторопливо шёл мужчина.

— Да стой ты, дура, догоню — хуже будет! — всё орал Костик.

Победный рывок… Но прохожий мужик растопырил вдруг руки и, крутанув, крепко обхватил меня со спины. Я затрепыхалась, заорала. Он зажал моё лицо согнутой в локте рукой так, что я не то, что кричать — даже дышать не могла. Мимо, не оглядываясь, промчалась тётка с сумками. Мужик поволок меня навстречу Костику:

— Нелегалка, что ль?

— Эта не просто нелегалка — эта кидалка, бля! — рассмеялся тот в ответ. — Ну чё, добегалась? А по-хорошему никак, да? — дёрнул меня за ворот пуховика, перехватывая в свои «объятия».

— А я её, кажись, знаю… — с сомнением протянул поймавший меня мужик и развернул к свету так, что фонарь оказался сбоку. — Да точно… Она и меня прокатила как-то, сечёшь?

И я поняла, что мне хана. Это был Коля. Тот самый, из бани.

— Да ты чё… в натуре? На бабки?

— Не-а, на отсос. Пришлось её подружку вдвойне отыметь. Та-то молодцом, отработала, но осадочек у меня остался…

— Вот и у меня… — Костик упёрся носом в мою щёку и, понизив голос, прорычал сквозь зубы: — Вот и у меня осадочек… Надо бы отработать, Люсь. С процентами братве.

Краткая пауза, и они, не сговариваясь, поволокли меня к стоящей у обочины машине. Коля кинулся вперёд, распахнул заднюю дверь. Иногда, когда Костин локоть соскальзывал с лица, мне удавалось крикнуть «помогите», пару раз получилось взбрыкнуть и ударить его пяткой по голени. Но в целом — бесполезно. Мимо проезжали машины, по другой стороне дороги, испуганно оглядываясь, пробежала женщина с ребёнком, следом спокойно прошла влюблённая парочка, потом ещё кто-то. Горел в окнах домов свет, истошно лаяла дворовая псина. Место довольно оживлённое, освещённое, но никому не было дела до какой-то там девчонки, которую силком запихивают в чёрную тонированную «мазду». И меня впихнули. Попытались закрыть дверь, но я лупила по ней ногами и, наконец-то освобождённая от удушья, истошно орала — так, что даже не сразу поняла, что что-то изменилось.

Похитители вдруг оставили меня. В это же мгновенье где-то рядом раздался окрик:

— Э! Чё за беспредел?

Собрав все силы, я вырвалась из машины, упала, вскочила и вдруг словно прилипла к её боку.

— Стоять!

Окрик был командный, рука, удерживающая меня, прямо-таки железная.

— Чё за херня тут происходит, Рыжий?

— Бать… — залепетал Коля, — бать, это… Ну…

— Ты чё, попутал, щенок? Ты, сучара, на кого тень наводишь? Ты с кем, с-сука, беспредел творишь?

— Бать, ну…

Я даже не пыталась вырываться, хотя орал этот «батя» так, что впору уже штаны менять. Каждое слово было хлёстким, громким, предельно понятным.

А ещё — это был Денис. Тот самый. Из клуба.

Он одной рукой вжимал меня в машину, другой тряс Колю за грудки:

— Ты какого хера с вокзальными трёшься, паскуда? Ты чё, нюх потерял? Тебя чё, подлечить?! — с силой пихнул его, тут же развернулся к Костику. — А ты какого хера ещё здесь? Пошё-ё-ёл отсюда!

— Ну, вообще это наша территория, Денис Игоревич, вы как бы тоже не путайте… — Костик встряхнул плечами и подобрал кулаки к груди, словно собирался драться, но всё-таки сделал пару шагов назад. — И это не беспредел, если чё. Это моя работа, я за неё перед конторой отвечаю, а эта, — он кивнул на меня, — с виду только овца, а на самом деле жёсткое динамо!

Денис скользнул по мне безразличным взглядом, грубо пихнул в сторону:

— В машину!

Я упрямо опустила голову.

— Оглохла?! В машину мою пошла, я сказал! Рыжий!

Коля подхватил меня под локоть и поволок к чёрному джипу. И когда я уже поднималась на подножку, коротко врезал под рёбра.

— Вякнешь хоть слово — убью!

Я задохнулась от боли и повалилась на сиденье.

Коля отирался возле джипа, карауля меня, а Денис и Костик о чём-то спорили на повышенных тонах, стоя лицом к лицу, и было понятно, что Денис давит — он и говорил громче, и открыто напирал, заставляя противника пятиться. Иногда замахивался, и тогда Костя едва заметно дёргался, готовый уклоняться от удара, но в ответ руку не заносил. И наконец отступил.

Едва Денис вернулся к своей машине, Коля засуетился:

— Бать, извини, бать…

— Это твой последний залёт, Рыжий, — бросил тот жёстко, но без крика. — Ещё раз, и хана тебе.

— Я понял, бать! Извини…

— На хер пошёл!

Открыл водительскую дверь, замешкался на минуту, поглядывая в сторону вокзала.

— С-сука борзая… Шестёрка.

Ухватился за руль и, подтянув себя, тяжело плюхнулся на сиденье. До половины открыл передние окна. В салон тут же ворвался свежий воздух, и мне стало чуть легче дышать — в боку горело и пульсировало, мешая сделать нормальный вдох. Денис посидел ещё, молча барабаня ладонями по рулю, потом так же молча закурил. Я смотрела на его силуэт — как он играет скулами, как задумчиво потирает согнутым большим пальцем губы, как поводит подбородком, выпуская дым, — и, несмотря на боль и начавший колотить меня «отходняк», была почти счастлива. Ощущение такое, словно папка пришёл и навалял плохим мальчишкам. Защищённость. Даже не знаю, испытывала ли я её — вот такую конкретную, хотя бы раз до этого. Особенно если учитывать, что папки-то у меня никогда и не было.

— Что у тебя с ними? — не оборачиваясь, строго спросил Денис.

Я не ответила. Тогда он сделал ещё одну глубокую затяжку и, выкинув окурок в окно, решительно снял с ручника.

Минут через десять я рискнула подать голос:

— Куда вы меня везёте?

— А чего это вдруг на «вы»? Мы вроде неплохо познакомились в прошлый раз, м?

Честно сказать, до этого проскакивала мысль, что он меня не узнал. А теперь, когда стало понятно, что это не так, нахлынул страх. Его-то я тоже, получается, продинамила, не придя в ту грёбаную субботу? И почему-то было очевидно, что если Денис захочет наказать, то тут уж ничто мне не поможет.

— Да не бойся. Заедем сейчас в одно местечко. Есть хочешь? Шашлык там, или люля? Я с утра как кофе выпил, так до сих пор…

Он говорил, бросая быстрые взгляды по зеркалам, ловко, даже нагло обруливая другие машины, а я и боялась его, и стыдилась своего нищебродского вида, и одновременно млела. Денис был таким же, как тогда, «конкретным» — иначе и не скажешь. Хотелось прижаться к нему, уткнуться носом в шею под подбородком, вспомнить тот терпкий, опасный запах сильного мужчины, что свёл меня с ума в клубе «Удача».

— Мне домой надо. Время уже…

Он сдвинул пальцем рукав джемпера, глянул на часы.

— А, да, да… Строгий папка. Помню, — улыбнулся. — Но мы же не в ночной клуб. Полчасика-то найдёшь, м?

Остановились у шашлычки. Денис велел мне сидеть, сам пошёл внутрь. Пока его не было, я сняла шапку, как могла прибрала волосы, подтёрла пальцем нижние веки на случай, если вдруг тушь потекла. Рядом с визгом тормознула машина, из неё вылез мужчина, похожий на армянина, и сразу же направился к джипу. Заглянул в приоткрытое окно и вздрогнул от неожиданности, увидев меня.

— А стройбат где?

Я непонимающе дёрнула плечами. Он заозирался, и в этот момент появился Денис с тарелкой шашлыка в одной руке и бутылкой шампанского в другой. Армянин пошёл к нему навстречу, пожал протянутое запястье, заговорил было, но Денис активно замотал головой и сунул в окно бутылку:

— Держи.

Я подхватила шампанское, Денис открыл свою дверь, уселся.

— Алик, давай утром, а? Ну правда, ну весь день одно и то же — то Мага, то Ашот, то ты… Вы сначала охреневаете, волну гоните против ветра, а потом проходу не даёте. Не, давай завтра. Всё! Мне сейчас и без тебя есть чем заняться.

Алик понимающе заулыбался:

— Слушай, где ты таких берёшь, а? Персик!

— Так, ты это… Езжай к себе на родину и собирай там свои персики, не хрен на наши слюни пускать!

Обернулся ко мне:

— А ты чего ещё там, вперёд иди!

Дождавшись, пока залезу и заберу у него тарелку с шашлыком, захлопнул свою дверь, махнул Алику:

— Часиков в девять. Если меня ещё не будет, Ольге бумажки отдашь, а я тебя найду потом.

— Ээ, Денис-джан, зачем в девять? Такой красавица — так рано, зачем оставлять?

— Ты сейчас добазаришься у меня, на шесть утра назначу.

Алик примирительно поднял руки и попятился к своей машине.

— Вот хитрожоп… — выруливая, усмехнулся Денис. — Все они такие. В лицо лыбятся, в спину плюют… Но шашлык делают хорошо. Ну что, куда рванём?

***

Остановились возле центральной площади. Бодро, лучезарно отражаясь в подледеневших лужах, мигала новогодняя ёлка. Ветер трепал мишуру, гнал по асфальту мусор и заставлял прохожих отворачиваться от резких порывов, а мы с Денисом смотрели на это молча — он жевал мясо, я цедила шампанское — и думали каждый о своём. Салон машины был шикарный, такой просторный, возбуждающе пахнущий чем-то типично мужским: немного кожей и пластиком, немного бензином и табаком. Денис восседал на водительском месте как Бог, как бравый капитан космолёта из повестей Стругацких — такой непонятный, но смелый, ловкий. Возможно, всемогущий… Из магнитолы, которая крутила диски — подумать только, диски! — мечтательно пел о своей «Леди в красном» Крис де Бург.

И я так остро почувствовала вдруг, что скоро Новый год — вот это предвкушение чуда, бескрайний горизонт светлого будущего, в котором, конечно, будет и любовь, и богатство, и что-то ещё, о чём я пока даже не знаю, но непременно счастливое… Даже в носу засвербело. Должно же наступить счастье, ведь столько я уже вытерпела ради него!

Денис подался в мою сторону, моё сердце тут же сладко замерло, но он только открыл бардачок, вынул из него аккуратно сложенное полотенце. Вытер руки. Подлил в оба стаканчика шампанского, сделал музыку потише.

— С тебя тост.

Теперь, когда он обратил-таки на меня всё своё внимание, я засмущалась, чувствуя себя лохушкой. Приподняла стаканчик:

— Давай…те за знакомство?

— Да ладно, за знакомство пили уже, ещё осенью. Не помнишь? — Он внимательно щупал взглядом моё лицо. — Давай, может, за случайную встречу?

Выпили. Вообще пила, можно сказать, только я, а Денис с аппетитом уплетал мясо. Я тоже жутко хотела есть, но постеснялась — ну в самом деле, как бы я его кусала, жевала? Некрасиво как-то… Я и так стрёмно выглядела.

После третьего стаканчика натощак, меня резко накрыло. Расслабленная, я несла какую-то хрень, а Денис смотрел на меня, сидя в пол-оборота, и теребил часы на запястье. Потом без лишних слов положил руку мне на затылок и потянул к себе. Я протяжно охнула. Мгновенно выступили слёзы. Выпрямилась, вжалась спиной в сиденье и, мелко дыша, переждала острую боль в боку.

— Та-а-ак… Они били тебя?

Я отчаянно замотала головой.

— Правду говори, терпеть не могу, когда мне брешут! Били?

— Честно, нет! — я повернула к нему голову. — Просто упала два дня назад… на ступеньках поскользнулась. Правда!

Он подозрительно сощурился.

— У врача была?.. Может перелом ребра быть.

Я промолчала.

— Чтоб завтра же сходила, ясно?

Мне осталось только согласно кивнуть. Он махом допил своё шампанское, смял стаканчик в кулаке.

— Кстати, ты так и не ответила, какие у тебя с ними дела.

Я обмерла.

— Ну… Я торговала на той станции.

— И?

— Там платить надо за место, а я не заплатила.

Денис медленно повернулся ко мне.

— Чего?

Я кивнула и заговорщически улыбнулась. Почему-то казалось, что и он рассмеётся, но Денис наоборот разозлился.

— Кинула? Ты кинула смотрящего?! Мозги у тебя есть? Да ты… — он даже приподнял напряжённо раскрытую руку, словно собирался дать мне леща, но только потряс ею и врезал, наконец, по баранке руля. — Д-дура! И я, дурак, впрягся… Наступил на хвост чужой шавке, а он, оказывается, прав был… — Перевёл взгляд на ёлку, поиграл скулами. — А Рыжий? Этот какого хрена там делал? Вы с ним знакомы?

Меня обдало новой волной ужаса.

— Нет!

— Точно?

— Да!

— Смотри, если ты мне брешешь…

Я опустила голову. Всё, сказка кончилась — принц оказался чудовищем. Денис раздражённо закурил, но уже после второй затяжки выкинул сигарету в окно.

— Куда тебя?

— На Ленина, там спортивный магазин, знаешь…те?

Ну и нахрена я, спрашивается, назвала Лёшкин дом, от которого пото́м ещё почти полчаса пёхом?

Минут через пять Денис бросил на меня быстрый взгляд и раздражённо буркнул:

— Пристегнись! Это-то можно было без подсказки сделать?!

Ещё минут через десять положил вдруг лапищу мне на колено, скользнул по бедру под пуховик. Сжал пальцы.

— Ладно, извини.

Погладил ногу и так и оставил руку на ней. Глянул на меня искоса:

— Не обижаешься?

— Нет.

— Хорошо. Я, чтоб ты понимала, вообще не должен был в это соваться, тем более что, оказывается, ты сама виновата… — он снова кинул на меня взгляд, сжал пальцы на бедре. — Но уже впрягся, так что не волнуйся, улажу. Только смотри, чтоб больше такого не повторялось! Мозгами думать надо, куда лезешь, и чем тебе это грозит. Отымели бы, да скинули в камыши под мостом. Или на хату бы отправили, отрабатывать перед всей братвой. Как тебе такая перспективка? — Покачал головой. — Ну что ж вы, бабы, бестолковые-то такие, а? Ты вот почему в тот раз не пришла? А я, между прочим, встречу важную перенёс! Был бы не я, а кто другой — нашёл бы тебя потом и… — Помолчал. — Ну кто так делает?

— Извините. Я просто не смогла тогда.

— Не смогла она. Бестолочь. — Глянул на часы. — Однако… Тебе теперь влетит, наверное, от отца?

Убрал руку с моей ноги, и всю оставшуюся дорогу мы ехали молча.

***

— В этом подъезде?

Я кивнула.

— Этаж какой?

— Третий.

— А окна?

— Первые три от подъезда.

Денис наклонился, разглядывая их через пассажирское окно.

— Не врёшь? А то, может, и не тут вовсе живёшь?

Я сжалась и неопределённо пожала плечами, мол, думай, как хочешь.

— А первое это…

— Кухня.

— Отлично! Даю тебе две минуты, чтобы включить там свет.

— В смысле?

— В прямом. Поднимаешься, заходишь в квартиру, включаешь на кухне свет и машешь мне в окошко. Хотя ладно, можно не махать, чтобы батя не спалил. Но если свет не включишь — я поднимусь следом. Понятно? Ну, всё тогда. Пока. Спасибо за компанию.

В груди пронзительно, тоскливо заныло. Я собрала все крохи своей пьяненькой решимости и прямо заглянула ему в глаза.

— А может, мы как-нибудь… — и испуганно замолчала.

Денис потеребил часы.

— А смысл? Менять планы, подстраиваться под тебя, а потом обламываться? Я, знаешь ли, не мальчик уже для такой романтики. К тому же вокруг полно сговорчивых девчонок, которым только свистни. Не, не вижу смысла, Люба. Тебя же Люба зовут?

— Люда.

— А, ну да, Мила. Милаха.

Я кивнула и открыла дверь.

— Ну, тогда… я пошла?

— Угу.

— Спасибо за то, что спасли меня от этих…

— Угу.

А в тот миг, когда я уже потянула на себя дверь подъезда, раздался короткий свист в спину. Я тут же обернулась, задохнувшись от боли в боку, и сердце бешено застучало: Денис смотрел на меня через открытое пассажирское окно.

— В следующую субботу, в час, на той же остановке. Ждать не буду ни минуты.

Я, счастливая, расплылась в улыбке, а он указал пальцем на третий этаж:

— Время пошло.