Сигнал иного порядка

Софья Андреевна Мироедова (2023)

В будущем, когда человечество научилось путешествовать по космосу, учёные фиксируют загадочный сигнал с далёкой звезды Кеплер-47. Это может оказаться посланием от иной разумной цивилизации, но что именно оно несёт — мир или угрозу? Астрофизик Рудольф Абель и археолог Виктория Голицына вступают в опасную игру, чтобы раскрыть тайну сигнала. На фоне научных открытий и политических интриг они сталкиваются с вопросами, способными изменить не только их жизни, но и будущее всего человечества.

6 Виктория

Гиперскоростная дорога вилась вдоль изгибов Нила, вторя его крутым поворотам. То утопая в зелени берегов, то срываясь в пустыню, она несла коллег к Средиземному морю. Линия была возведена вместо старых рельсов первой Египетской железной дороги, заложенной ещё в середине девятнадцатого века. Минуя извилистый цветущий берег Нила, она неслась вдоль западного рукава дельты через иссушенные земли к главному вокзалу Александрии.

Два часа дороги прошли незаметно. Искандер дремал на плече Вики. Половину пути она смотрела очередную лекцию об освоении космоса, это был рассказ доктора Абеля о сложностях прогнозирования текущего состояния звёздных систем, куда планируется открыть кротовые норы. Вика всегда увлечённо наблюдала за достижениями науки в новых мирах, лелея надежду когда-нибудь оказаться там. В смешанных чувствах остаток пути она молча любовалась мелькавшими за окном живописными видами.

Сбросив скорость на въезде в город, поезд прибыл на главную станцию — Египетский вокзал. Его здание Комиссия решила не трогать, оставив в том виде, каким его перестроили в начале двадцатого века. Интерьеры тщательно отреставрировали, привели в порядок стеклянный навес, так что, выйдя из поезда, компания очутилась прямо посреди двадцатых годов позапрошлого столетия. Алина и Дан с Сафией и Ларри устремились к выходу, не обращая внимания на уже привычные своды. Супруги вместе с Ваном медленно плелись позади, рассматривая восстановленные витражи и стены колониального вокзала, хотя все трое бывали здесь уже не раз.

— Эй, не тормозите! — окликнул их Ларри. — До начала полчаса, а нам ещё нужно взять тачку.

Путешественники поторопились, и уже через десять минут оказались у здания Новой Александрийской Библиотеки. Споры по поводу сноса футуристической постройки рубежа второго и третьего тысячелетий, велись до сих пор. Одна сторона настаивала на восстановлении оригинальной Птолемеевской Библиотеки, разрушенной пожаром и войнами. Другой стороной в противовес приводились аргументы смены исторических эпох и уважения к более современному периоду культуры Земли. Поэтому проект был заморожен на долгие годы, и монументальный колос конца двадцатого века по-прежнему выделялся на фоне модернистских улиц города.

Коллеги прошли широкий холл, миновали оформленный деревом многоярусный зал, наполненный солнечным светом, и оказались в переоборудованной под современную лабораторию просторной комнате. Она была разделена плексигласом: в центре в стеклянном цилиндре располагалась научная часть, по периметру был небольшой амфитеатр для зрителей. Всё это было похоже на традиционный анатомический театр конца девятнадцатого века. Аудитория была заполнена до отказа. Сафия стремительно прошла в первый ряд на свободные для их делегации места. Остальные осторожно проследовали за ней, оглядываясь на разношёрстную публику: здесь были и знакомые лица Египетской миссии, и научные сотрудники других подразделений, и обычные зеваки, случайно забредшие на экзотическое представление. В некоторых из них Виктория узнала вчерашних посетителей перформанса, с той лишь разницей, что сегодня те были строго одеты, отказавшись от пышных светских туалетов.

— Сейчас начнётся, — затаив дыхание, прошептала Алина.

— Тревожно мне весьма, — вздохнул Ван.

— Кощунство, — поморщилась Вика, стараясь отвести взгляд от сцены за стеклом.

— Не паниковать! — громко шикнул Ларри, обнимая Сафию за плечи могучими руками.

Там в середине круга помещался лаконичный лабораторный стол с множеством проводов, тянувшихся к тонкому телу, распростёртому на нём. Виктория не сразу узнала в темнокожей хрупкой фигурке недавнюю мумию. Трудно было поверить, что за считаные дни можно восстановить человека из сухого трупа. Её вновь замутило, она схватила руку мужа и сильно сжала её, отрицательно качая головой.

— Это неправильно, — шептала она.

— Не беспокойся, Викуша, всё будет хорошо, они знают, что делают.

Внутри всё сжалось, страх парализовал так, что она не могла оторвать глаз от тела. Казалось, оно едва заметно дышит. Или это было иллюзией? Ведь, по словам коллег, мозговая активность ещё не была запущена.

На сцену вышли двое в лабораторных халатах.

— Френ и Дмитров, — холодно пояснила Сафия. — Они приняли у нас мумию.

Дан приложил палец к губам, призывая к молчанию.

Женщина в лаборатории подошла к столу и нажала на какую-то кнопку, отчего он поднялся вертикально, демонстрируя закреплённую ремнями фигуру в полный рост. Теперь стало видно красивое с высокими скулами юное темнокожее лицо гостьи из прошлого.

«Нубийка», — подумала Вика, и её губы задрожали.

Мужчина в халате вышел вперёд и развёл руками:

— Рад приветствовать вас на третьем сеансе реабилитации, — доктор Дмитров кивнул аудитории.

Аплодисменты здесь не были приняты, поэтому он продолжил:

— Насколько вам известно, мы с доктором Френ уже дважды восстанавливали из останков живую материю. В прошлый раз образцом была итальянская мумия, найденная в Альпах. О другой подобной находке вы знаете из истории. Ей была так называемая Этци, чей возраст оценивается в пять с половиной тысяч лет. Наш образец был намного моложе и сохранился чуть лучше. Можно назвать этот генетический код эталонным. Благодаря нейросети, очистившей исходный ДНК от чужеродных загрязнений, были успешно восстановлены живые ткани, и возвращена частичная активность мозга, позволившая вернуть элементарные признаки жизни, а именно дыхание и функции некоторых внутренних органов. Подробнее вы можете читать в нашем отчёте. Сегодня мы идём дальше и попытаемся активировать участки мозга, ответственные за память, мышление и речь. Другими словами, полностью вернуть образец к жизни. Доктор Френ, — он уступил слово коллеге.

— Добрый день, — поздоровалась женщина низким сухим голосом. — Нам удалось зафиксировать все нейронные связи, которые были активны в момент смерти. Именно их мы сегодня и перезапустим, чтобы оживить мозг Нафрит. Имя было выбрано группой археологов, нашедшей образец. Сейчас попробуем узнать настоящее. Для коммуникации мы используем надстройку наших языковых нейромодов, а также аудиоперевод современной речи на древнее наречие образца Нафрит. Для тех из вас, кто не установил расширение нейромода, мы обеспечили дубляж. Доктор Дмитров.

— Реабилитация займёт несколько минут. Сначала вы увидите восстановление подвижности лицевых мышц, после чего мы ожидаем осознанное пробуждение. Для вашего спокойствия должен упомянуть, разделяющий аудиторию плексиглас — это зеркало Гезелла. Вам нас видно, однако мы с образцом окружены непрозрачным отражающим стеклом.

Виктория жалела, что согласилась ехать. Нужно было отправить Искандера одного, а она отлично провела бы день за чтением на террасе. Сердце колотилось, она вспотела. Казалось, что это её собираются выдернуть из жизни в какую-то чуждую среду. Она сжимала руку мужа всё сильнее, а тот успокаивающе гладил её по колену, не отводя глаз от красивой юной миниатюрной женщины на столе.

— Начинаем, — скомандовала доктор Френ, и её коллега хлопнул в ладоши, активировав стол.

Некоторое время казалось, что ничего не происходило. Вика даже перевела дух, в надежде, что эксперимент провалился. Однако уже через две минуты лицо нубийки начало подрагивать и исказилось страшной гримасой боли. Послышался нечеловеческий вой.

Вика кусала щёки, они уже кровоточили. Пальцы, сжимающие ладонь Искандера, свело.

Девушка на столе замолчала и, часто задышав, открыла глаза. В них отразилось непонимание.

«Должно быть, она впервые так чётко видит саму себя», — подумала Виктория, ведь настолько чистых зеркал в Древнем Египте ещё не было.

Девушка сжала губы в попытке произнести слова. Но мышцы пока ей не поддавались. Она силилась взять своё тело под контроль, но была слишком слаба. Доктора стояли позади стола, но ей было их прекрасно видно в отражении.

— Здравствуйте, — чётким, но смягчившимся голосом произнесла доктор Френ.

— М…, — промычала Нафрит в ответ.

— Как ваше имя?

— У-у, — губы девушки, наконец, начали двигаться.

— Вы помните ваше имя? — спросил доктор Дмитров.

— Б…б… — Нафрит произносила звуки, дубляж пытался подхватить смысл. — Бол…б… бо…

— Она говорит «Боль?» — спросила Алина. — Ей больно?

— Тс! — непривычно резко оборвал её Дан.

Сцена продолжалась, доктора серьёзно смотрели на девушку, не пытаясь больше перебивать её.

— Бога! — набравшись сил, выкрикнула она.

Аудитория вздохнула.

— Бога! Яне… я… н-н-чи…

Мурашки пробежали по спине Вики, руки заледенели.

— Я не чинила, — с трудом проговорила Нафрит. — Я н-н… не чинила препятствий…, — её голос дрожал. — Не чинила препятствий Богу в его…, — она вдохнула, набирая с воздухом сил. — В его выходе, — взмолилась она, сбивая дыхание. — Я чиста! Я чиста…, — глаза девушки мелко заморгали, всё тело пробило судорогой. Лицо вновь дрогнуло, и она на последнем вздохе повторила: — Я чиста…

Её веки сомкнулись, рот приоткрылся. Плечи бездыханно застыли.

— Повторная смерть зафиксирована на второй минуте активной работы мозга, — констатировала доктор Френ.

Стол принял исходное горизонтальное положение.

— Как видите, — невозмутимо подхватил доктор Дмитров. — Мы добились потрясающего успеха, полностью восстановив активность мозга! Мы стали свидетелями столь важного научного прорыва!

— Позже мы повторим эксперимент с этим образцом. Однако, к сожалению, уже за закрытыми дверями лаборатории. Теперь перед нами стоит данная цель: продлить жизнь образца до полной реабилитации.

— Как мы и предполагали, произошло следующее: мозг не смог осознать себя, поскольку уже принял смерть с выделением предсмертных гормонов. После первой фазы реабилитации мы сможем начать с текущей точки более успешно, поскольку нейронные связи обновились.

— Благодарим вас за присутствие на столь важной части нашего исследования, — поклонилась доктор Френ.

— Волонтёры, желающие продолжить работу в нашей команде, могут направить свои резюме в наш Университет. Всего вам доброго!

Доктора покинули сцену. В ледяном свете лаборатории одиноко лежало вновь мёртвое тело девушки с застывшей на лице гримасой боли.

Виктория не чувствовала ни рук, ни ног. Во рту разливался металлический вкус крови. По щекам текли слёзы. Искандер повернулся к ней, его лицо озаряла заворожённая улыбка, тут же сошедшая на нет:

— Что с тобой, Викуля?

Она поджала губы и мелко мотала головой из стороны в сторону:

— Это ужасно, — прошептала Вика, и на губах выступили капли крови, наполнявшей рот.

— Так, идём, — муж вскочил, рывком поднял её с места и потащил вон из лаборатории, вон из библиотеки на режущий глаза солнечный свет.

— Это книга мёртвых, — едва дыша, сказала она мужу, еле переставляя ноги в сторону выхода.

— Что? — Искандер сосредоточенно шёл вдоль книжных полок.

— Она молилась, это были слова из книги Мёртвых… «Я не гасил жертвенного огня в час его. Я не распугивал стада в имениях Бога. Я не чинил препятствий Богу в Его выходе, — декламировала она по памяти, — Я чист, я чист, я чист…

Они вышли на площадь перед библиотекой и присели на лавку. Муж извлёк из своего маленького рюкзака бутылку воды и протянул её Виктории. Она отказалась. Тогда Искандер вытащил из кармана платок и промокнул кровь в уголках её губ:

— Викуша, это чересчур. Тебе нужно выпить успокоительное.

— Нет, — отпряла она. — Я не хочу успокаиваться! Ты понимаешь, что мы только что видели? Это была смерть! Момент её смерти, отпечатавшийся в её мозгу! Ей пришлось прожить его снова по прихоти этих недоумков! Они не оживили её, они над ней надругались! — Вика всхлипнула.

Муж заботливо вытер горячие слёзы с её щёк и нежно обнял.

Через несколько минут к ним присоединились остальные. Все были бледными, как полотно, только Алина светилась ярким румянцем. Компания подошла к супругам, и девушка сказала:

— Она читала «Исповедь отрицания»!

— Да, Книга Мёртвых, — кивнула Виктория.

— Офигенно! Кто же она, что знает её наизусть?

— Просто была образована и часто ходила в храм, — пожал плечами Искандер.

— Образована и умерла в пустыне, вместо того, чтобы быть похороненной с почестями? Это полный бред! — рассмеялась Алина.

— Думаю, эту исповедь должны были знать все, ведь её зачитывали перед отходом в мир иной, — сухо ответила Вика.

— В принципе, это не так важно, — постановил Дан. — Она могла быть придворной в караване. Известна масса случаев, когда нубийцы были вхожи в придворные круги. Может, её взяли в плен после набега. Либо казнили за измену наместнику. А может, просто отбилась от остальных. Вот и всё. Никакой загадки тут нет. Намного интереснее, смогут ли они воскресить её полностью!

Вика вскочила и покрутила пальцем у виска:

— Да вы все больные! Ничего святого уже не осталось! Оставьте же её в покое! — крикнула она и пошла прочь от компании коллег.

Искандер побежал за ней, размахивая бутылкой.

Они шли в сторону набережной, минуя футуристические корпусы Библиотеки, фонтаны и скульптуры. У воды Виктория остановилась, облокотилась на парапет и полной грудью вдохнула морской воздух. Щёки ещё саднило, но первая волна ужаса от увиденного улеглась. Муж догнал её и обнял. Она не стала сопротивляться, а сильнее вжалась в объятия, спасаясь от леденящего душу и тело страха.

— Прости меня, — шепнул он ей на ухо. — Напрасно мы поехали.

— Это уж точно.

— Не думал, что увиденное настолько тебя потрясёт.

— И я не думала, — призналась Вика.

— Это естественно. Ведь это смерть.

— Как будто для нас всех это перестало быть естественным! Мы словно забыли, что смертны только потому, что не стареем. Вы все смотрели на это так, словно это просто очередной экспонат музея… Ничего, ничего человеческого в вас не было…

— Викуля, послушай, — он нежно повернул её к себе. — Страх смерти раздирает каждого из нас. Именно поэтому мы так заворожены идеей воскрешения. Ведь это обещает нам вечную жизнь.

— Но зачем? — она непонимающе смотрела на мужа. — Зачем вам бессмертие? Вы же и так постоянно стонете о скуке и рутине.

— Не я! — поднял руки Искандер.

— Не ты, это правда, — Виктория обняла себя руками. — Ты потрясающе наивный оптимист.

— Не обижай меня.

— Я не хотела.

— Нет, я знаю что хотела. Но это просто эмоции. Я ведь знаю тебя, ты не желаешь мне зла и не хочешь обидеть на самом деле. Это всего лишь слова.

— Откуда тебе знать? Ты слышишь только то, что я говорю. Почему ты не можешь предположить, что я думаю об этом постоянно? Просто очень хорошо скрываю!

— О чём? — нахмурился муж. — О том, чтобы меня обидеть?

— О том, что ты постоянно носишь розовые очки! Не знаю, что бесит меня больше, мода на декаданс или тупой оптимизм.

Искандер отступил, опустив руки. Вздохнув, он сказал:

— Я пойду. Мы будем в том ресторанчике у Амфитеатра. Как остынешь, приходи. Поезд в семь, — напомнил он и пошёл прочь.

Вика отвернулась к морю и закрыла глаза, подставив лицо лёгкому бризу, пытаясь унять бешено колотившееся сердце и роившиеся в голове мрачные мысли.

Полчаса, проведённые на набережной, пошли на пользу. Сердце перестало бешено биться, ужас отступил, нервы успокоились. Виктория полюбовалась яхтами и паромами, курсировавшими между материками, насладилась беспечным криком чаек и решила вернуться к мужу и коллегам. Она прошла мимо угловатых корпусов библиотеки и нырнула в зелень городских улиц. Большинство из них теперь были пешими, за исключением широких эклектичных проспектов, громоздивших бок о бок здания разных тысячелетий.

Современные города ещё были центрами столкновения эпох. До них длинные руки Комиссии ещё не дотянулись. Невозможно было определить, какой исторический период нужно уничтожить, чтобы расчистить место для прошлого. Поэтому Александрия, как и другие мегаполисы, оставалась живой. Здесь восстановленные римские руины соседствовали с роскошью особняков в стиле модерна, стеклянными монолитами конца двадцатого века и многоэтажными экооазисами прошлого столетия.

Узкие переулки модернистских домов вывели её к парку Аль Шалалат. Вика заглянула туда, чтобы перевести дух у широкого пруда в тени раскидистых деревьев с видом на древние городские стены, ещё не тронутые реставрацией. Посреди водоёма возвышался крошечный островок, пышно заросший высокими пальмами, возле которого ютились семьи уток в ожидании щедрых на крошки прохожих.

Мысли по-прежнему возвращались к Нафрит. Виктория не могла поверить, что учёные продолжат пытать её мёртвое тело, чтобы доказать свои безумные теории. Ей была невыносима даже идея о возвращении с того света. Несмотря на беззаботную веру в бессмертие её вечно молодых современников, она втайне надеялась, что рано или поздно умрёт, растворится в пустоте, и ничто больше не сможет побеспокоить её. Воскрешение казалось ей чем-то противоестественным, чуждым самой природе. Отмена старости шестьдесят лет назад уже оставила отпечаток на психике нынешних землян, чем обернётся бессмертие? Вероятно, колонии были правы, приняв билль о запрете генетических модификаций. Она снова пожалела, что в своё время так и не улетела с Земли.

Остановка у пруда вновь погрузила её в мрачные размышления, поэтому Вика поднялась с зелёного берега, и продолжила свой путь через парк, минуя руины стен, высокие столетние баньяны и памятники завоевателям прошлого. Она вышла на уютную, усаженную деревьями улицу, миновала хорошо знакомый Национальный Музей, куда они весь год приезжали с презентациями. Он помещался в особняке итальянского стиля, построенного в начале двадцатого века богатым торговцем древесиной и Пашой. Здание успело побывать американским консульством и только в прошлом веке попало в руки Комиссии Древностей, так и оставшись лицом Александрийской Египтологии. Прошла мимо нескольких домов ар-деко, остановилась возле старой мечети, чей купол едва умещался между соседними постройками, и оказалась перед поворотом к Римскому Амфитеатру. Там, зажатый безвкусными коробками жилых зданий, стоял старый кинотеатр из ревущих двадцатых, сверкая на солнце яркими буквами «Rio». Теперь здесь помещался богемный салон, где завсегдатаями были всякого рода деятели науки и искусств. Они убивали там свободное время, сидя за вялотекущими разговорами и потягивая местное лимончелло и кумкватовку. Там же из раза в раз компания её коллег собиралась после очередной лекции или презентации последних раскопок.

Уютный полумрак, освещённый мягким светом витражных окон, прятал высокие потолки, длинный каменный бар и крошечные деревянные столики, расставленные в беспорядке на мозаичном полу. Едва очутившись внутри, Вика сразу заметила гору составленных возле окна столов, где расположились её друзья. Все, за исключением Ларри, потягивали крепкий кофе из крошечных чашечек. Геолог же сидел в обнимку с высоким стаканом искрящегося пеной пива.

— О, а вот и наша Витя, — кивнул он, завидев Викторию.

Искандер обернулся и поднялся, встречая жену:

— Что тебе взять: чай или кофе?

Та устало вздохнула, бросила взгляд на часы, висевшие над длинной стойкой, и пожала плечами:

— Я бы выпила вина…

— Не рановато? — муж покосился на время, не было ещё и трёх.

— В самый раз! — подбодрил её геолог и крикнул человеку за баром: — Неси бутылку!

— Бокал шабли, — уточнила Вика в ответ на вопросительный взгляд бармена.

Искандер отодвинул подготовленный для неё стул рядом с собой и, когда жена села, примостился на краешек своего, взяв её за руку.

— Ну как ты? — он заглянул в её глаза.

— Нормально.

— Прогулялась?

— Да…

— А мы тут обсуждаем новую встречу с красавицей Нафрит! — Алина отсалютовала подруге чашечкой кофе.

Вику передёрнуло, муж сжал её руку и метнул неодобрительный взгляд на историка.

— У вас за этот час появились какие-то новости?

— Да! Сафия с Ларри заглянули к нашим докторам и узнали, что следующий раунд будет уже вечером! Они не хотят терять прогресс, так что будут оживлять её снова!

— Ужас какой…

— Да хватит, Вик! — нахмурилась Алина. — Мы уже поняли, что ты не одобряешь. Но что ж, нам всем теперь заткнуться?

— Нет, продолжайте, — пожала плечами та, принимая бокал из рук официанта.

— Да фиг с ней, с Нафрит, — гоготнул Ларри. — Мы и так уже затрахали эту тему!

Сафия сидела, молча куря электронную трубку и пуская колечки в тусклые пыльные лучи. Ларри обнял её и продолжил:

— Хорошая новость, коллеги! Я таки прусь с вами на Универс! Сафию позвали на конфу по вашему любимому Кеплеру!

— Эх, печально, что Вана с нами сейчас нет, — бросил Искандер. — Он бы обрадовался.

— Кстати, а где он? — спросила Виктория.

— Остался консультироваться с доктором Френ. Это редкая удача, — объяснила Сафия.

— Уже есть какая-то ясность о конференции? — Вика перевела взгляд на Ларри.

— Сафия говорит, они набирают группу, чтобы глянуть, что там нашли.

— Они всё же нашли цивилизацию?

— Походу!

— Все мертвы?

— А вот фиг знает! Вроде как.

— Кого будут брать в экспедицию?

— Самых крутых, ясное дело. Ван пролетает, — хохотнул геолог.

— Доктор Ван И может лететь как ассистент, — сухо возразила Сафия.

— О, ты растопила своё сердце для малютки Вани? — удивился её муж.

Женщина только холодно окинула его взглядом.

— А кого зовут из археологов? — уточнила Вика.

— Там целый список. Правда, желающих маловато.

— Я бы хотела полететь, — задумчиво протянула она.

— Зачем? — встрепенулся Искандер. — У нас уже есть запланированная миссия.

— Ну и что? Разве я не могу отказаться?

— Ты же знаешь, это так не работает! К тому же участок восстановления очень интересный! Не такой древний, конечно, как Египет, но белокаменные церкви тоже стоят реставрации!

— Когда будет экспедиция? — проигнорировав мужа, спросила Сафию Виктория.

— Планируют на следующий месяц, — выпустив очередной клуб дыма, ответила та.

— Видишь, я вполне могу успеть везде.

— Ты смеёшься, — улыбнулся Искандер. — К миссии на Нерли нужна внушительная подготовка! Неужели ты не хочешь увидеться с родными? Они ведь живут неподалёку.

Виктория промолчала, не в силах отвечать на очередную манипуляцию мужа.

— Да и здесь мы ещё не закончили, — насупился он.

— Не плеши, Саня, — рыкнул Ларри. — Нам остался девятый квадрант. Радиолоки там вообще ничего не видят. Это просто горы и пустыня. Управимся за неделю.

Искандер сжал руку супруги и всмотрелся в её отстранённые черты:

— Викуля, нам не нужно в колонии, это слишком опасно.

— Тебе лететь не обязательно, — даже не взглянув на мужа, ответила Вика.

— Эй, птенчики, не ссорьтесь, — хихикнула Алина. — Всё равно ещё не решено, кого возьмут!

— В любом случае мы все летим на Универсариум, заглянем на конференцию! — осторожно вмешался Дан.

— Ты тоже хочешь лететь на Кеплер? — удивилась Алина.

— Я воздержусь. Слишком много неизвестных.

— Да, летят только сорвиголовы! — Ларри с размахом опустил стакан на стол, отчего пиво едва не расплескалось.

— Помню, ты был против колоний и колонистов, — прищурился Искандер.

— Да, ненавижу колонюк! — утвердительно кивнул тот. — Но жену-то я люблю! — геолог крепче сжал Сафию в объятиях.

— Думаете, там тоже будут воскрешать мёртвых? — в глазах Алины вспыхнули озорные огоньки.

— Вряд ли, — ответил ей Дан. — Сначала же нужно изучить их физиологию.

— Ну изучат, а потом?

— Едва ли это так просто.

— Ну, прикинь, — не унималась девушка. — Вот изучили их строение, нашли что-то типа нашего ДНК и? Воскресят?

— Ты что думаешь? — Ларри уставился на жену.

Та молча пожала плечами.

— Вот было бы здорово поговорить с живым инопланетянином! — мечтательно протянула Алина.

— Я полагаю, такие исследования займут уйму времени, — покачал головой Искандер.

— Ну и что? Время-то у нас есть! Мы же, считай, бессмертны! — ликующе пропела Алина.

— Мозг смертен, — вставила Сафия.

— В смысле? — нахмурилась девушка.

— Мы пока не можем продлить человеку жизнь дольше ста пятидесяти лет. Мозг по-прежнему стареет. Слабеют нейронные связи.

— Ну это же в теории! На деле-то никто не проверял!

Все за столом переглянулись. Виктория залпом осушила бокал и кивнула официанту обновить.

— А что, между прочим, послезавтра в Каире пройдёт встреча с главным долгожителем Земли, — нарушил молчание Дан.

— Со стариком Мартеном?

— Да, из первых колонистов на Тигардена.

— Это же наша первая колония?

— Да, только я читал, что первой должна была быть какая-то другая система, но в итоге открыть к ней тоннель не вышло. Это как-то связано с гравитационными силами, не помню, — пояснил Дан. — Мартен и другие были отобраны для посещения той, первой планеты. Им пришлось ждать что-то вроде десяти лет, прежде чем в шестидесятые открыли канал к системе Тигардена.

— Слушайте, — вмешался Ларри. — Ведь все наши колонии от нас не дальше, чем сорок световых лет. Какого чёрта мы попёрлись на Кеплер? Это же риск.

— Из-за сигнала, — напомнил Искандер.

— Ну и что?

— Ты что, правда не понимаешь? Это другая жизнь! Цивилизация! — всполошилась Алина. — До этого все наши колонии были просто в меру годны для жизни и населены всякими лесами и грибами.

— Ладно, пофиг. Вроде как из-за этого тоннель не такой стабильный.

— Домыслы, — вставила Сафия.

— Да с чего бы? Я же не пионер какой-то! — прогремел Ларри, убирая руку, обнимавшую жену.

Она покачала головой.

— Так что там с этим самым старым? — спросила Алина, чтобы остановить зарождавшийся спор.

— А, он приезжает в Каир, рассказать о своей жизни.

— Как-то тупо, — проворчал Ларри.

— Если вы послушаете его речь, — негромко произнесла Сафия, — то поймёте, о чём я говорю. Ему сложно формулировать слова. Его спасает от Альцгеймера только нейромод.

— Но ведь мод спасает! — обрадовалась Алина. — Значит, всё ок, и мы, считай, бессмертны!

— Нейромод помогает, пока связи не истончились полностью, — объяснила анатом. — Он не протянет и до двухсот лет.

— А сколько ему сейчас?

— Что-то около ста пятидесяти, — ответил Дан.

— Как же тогда работает воскрешение? — удивилась Алина. — Там-то связи вообще отсутствуют.

— Это другое. Они восстановлены искусственно. Это новая технология, пока неизвестно, как она влияет на личность. Исследования ещё ведутся.

— Но ведь на Земле уже есть десятки, если не сотни воскрешённых!

— Да. И к ним есть вопросы.

— Вы чё, не слыхали о суицидах воскрешённых? — громыхнул Ларри.

— Как же тогда технологию одобрили? — ужаснулся Искандер.

— Страх перед смертью сильнее здравого смысла, — ответила Сафия и продолжила курить.

Коллеги замолчали, размышляя над сказанным. Дан уставился в пустую чашку, взгляд Алины помутнел — она принялась листать новостную ленту на линзах, перебирая пальцами по ладони, Ларри мрачно крутил остатки пива в стакане, Искандер продолжал сжимать руку жены, а та повернулась к окну, наблюдая за мерно текущей уличной жизнью. Тишину нарушил официант, поинтересовавшийся, не хотят ли они ознакомиться с обеденным меню, и компания занялась обсуждением предлагаемых блюд. Только когда на столах появились горячие тарелки с заказами, разговор вернулся в прежнее русло.

— Может, съездим на встречу? — подала голос Алина, отделяя фасоль от других овощей.

— С Мартеном? — спросил Дан.

Та утвердительно кивнула.

— Но она в понедельник. Нам нужно последний раз посетить участок, сдать материалы и готовиться к отчёту, — покачал головой Искандер.

— Ну и что? Подвинем на денёк и поработаем в пятницу. Кто нам запретит? — насупилась девушка.

— Кто за? — поднял брови Дан. — Мы сдали наш участок, осталась бумажная волокита.

Все переглянулись.

— А что, если мы возьмём лодку и пойдём в Каир на ней? Будет классное приключение! — обрадовалась Алина.

— А как же поезд? У нас билеты! — противился Искандер.

— Это вообще неважно, — посмотрела на него Вика. — Я за. Раз уж мы поехали на интервью с мёртвой мумией, почему бы не посмотреть на живую?

Она не стала говорить напрямую, как хочет послушать из первых уст истории о смелых шагах пионеров новых миров, но упускать эту возможность не собиралась.

— Ладно, — он недовольно уставился в тарелку.

— Мы не поедем, — высказался за двоих Ларри. — У нас на завтра планы.

Сафия кивнула.

— Окей! Значит, решено! Берём лодку на четверых и утром отправляемся в Каир!

— А где мы будем ночевать? — не отрываясь от своей пасты, пробормотал Искандер.

— Остановимся в том отельчике, где были во время конфы по Птолемеям, — предложила Алина.

— Романтические выходные, — Вика погладила мужа по плечу, пытаясь приободрить его.

— Хорошо, — стараясь не улыбаться, согласился Искандер.

Они закончили обед, прогулялись по восстановленному Амфитеатру, где шла древнеримская постановка, и проводили Ларри с Сафией на поезд. После пешеходными улицами вышли к набережной и нашли в переулке здание старого небольшого отеля, действующего с середины двадцатого века, и провели вечер там, слушая импровизированный концерт местных джазовых музыкантов. Казалось, смута прошедшего дня сошла на нет, уступив место размеренному и привычному ритму жизни.