Зловещие предсказания

Софи Клеверли, 2022

Вайолет Вейл – начинающий детектив! Она разоблачила Чёрную вдову (не без помощи верного пса Скелета!), а теперь готова взяться за новое дело. В Греческом театре выступает медиум леди Афина и делает предсказания, сбывающиеся все до единого. Вайолет становится интересно, что же там творится. Она проникает в здание театра и… становится свидетельницей преступления. Что ж, Вайолет готова раскопать правду, впервые в жизни проехаться на лифте и найти новых друзей!

Глава 6

Мы болтали с Элени и Нико, потягивая сладкую шипучку. Чудесный напиток пощипывал язык и даже слегка пьянил.

— Вкуснотища! Никогда не пил ничего подобного, — признался Оливер.

— Ты ещё не пробовал мамину баранину в горшочках, — возразила Элени. — Или долму. Она заворачивает мясной фарш в виноградные листья. Вообще мамину стряпню!

Брат с сестрой рассказали нам историю театра, начиная со строительства много лет назад, когда возникла мода на возрождение классицизма, до упадка. Как родители с первого взгляда влюбились в театр, напоминавший об их греческих корнях, и выкупили его (довольно дёшево, по словам Элени), чтобы вернуть былую славу. Они пережили трудные времена, но, благодаря популярности леди Афины, дела пошли на лад.

— Хотя могло бы быть и лучше, — настаивала Элени, совершенно не по-девичьи хлопнув по столу рукой, — если бы разрешили поставить мои пьесы…

Она замолчала, потому что фойе заполнили первые зрители. Наверное, открыли двери. Толпа роилась вокруг нас, собираясь у буфета. Добродушный гул доносился до нашего столика.

— Прошу прощения, — протискиваясь мимо коляски Элени, буркнула дама средних лет с огромным турнюром под бесконечными складками зелёного платья. Она задержалась у столика и вытаращилась на Элени, выставив вперёд острый нос.

— Бедняжечка, — жеманно произнесла она, — что же с тобой приключилось?

— Бубонная чума, — печально ответила Элени. — Очень заразная. Хотите, покажу?

И начала закатывать рукав.

Лицо дамы исказилось от ужаса, и она с шумом шарахнулась от столика. Элени и Нико расхохотались.

— И что, часто задают такие вопросы? — поинтересовалась я. — С ума сойти можно.

— Да. Иногда, не потрудившись спросить, двигают кресло, будто я просто мебель! — воскликнула Элени. — Выручает смех — лучшее лекарство. — Она усмехнулась.

— Ерунда, — ответил Нико, — коли так, ты бы давно вылечилась, когда лучший в мире мим Пьетро в номере «Воздушная прогулка» свалился в оркестровую яму.

Она захихикала.

— Мы хохотали до слёз. С ним, кстати, ничего не случилось, — быстро спохватилась она. — Акробаты оставили там мат.

— Николаос, Элени? — раздался сзади тёплый весёлый голос. — Кто это, дети?

— Я же просил называть меня «Нико», — пробормотал Нико, шутливо закатывая глаза.

— Мамочка, — просияла Элени, — это Вайолет и Оливер. Пришли посмотреть шоу. Мы показываем им театр.

Я повернулась к женщине, вылитой Элени, только старше — с ослепительной улыбкой, с волнистыми, заплетёнными в косу густыми тёмными волосами, такими же карими глазами, только с морщинками в уголках. На ней было тёмно-красное платье с замысловатым жемчужным узором по краю юбки и рукавов, настолько красивое, что я позавидовала, поскольку сама почти всегда носила чёрное.

— Рада познакомиться, — улыбнулась она, — этой парочке давно пора подружиться с ровесниками. Я Мария Анастос. Добро пожаловать в Греческий театр!

Она прошлась вокруг столика, поправила воротничок Нико и, наклонившись, два раза чмокнула Элени в щёку.

— Ты хорошо себя чувствуешь, agapi mou^[2]? — спросила она, и та кивнула. — Надо бежать, а то шоу не состоится!

И мама Нико и Элени скрылась в толпе.

Нико улыбнулся и снова искусно смял воротничок.

— Это мама. Она здесь всем заправляет. Любит искусство. Папа предпочитает следить за зданием. Театр — его страсть. Он, наверное, за сценой.

Шум вокруг нарастал. Я увидела, как открываются двери в ложи, а взволнованная толпа покидает буфет и входит в зал.

— Пойдёмте, — позвал Нико. — Я отведу вас в ложу.

* * *

Нико открыл ключом дверь, и мы увидели, что ложа была на удивление маленькой. Внутри было только два кресла с красной бархатной обивкой.

— Ой, — удивилась я, стараясь не показать разочарования, — а где же сядете вы?

Мне не хотелось, чтобы брат и сестра Анастосы нас покинули. Конечно, я должна была сосредоточиться на расследовании дела, но в тот момент меня захлестнули дружеские чувства.

— О нас не беспокойтесь, — ответил Нико, помахав свободной рукой, вторую он держал на коляске Элени. — Мы ведь тут живём, помните? И шоу леди Афины видели не раз.

— Насмотрелись уже, — резко, но с оттенком горечи заметила Элени. — Встретимся после спектакля, если вы не умчитесь домой.

Оливер заглянул внутрь.

— Что, можно заходить, не возражаете?

Он стряхивал с куртки невидимые пылинки, хотя Мэдди недавно привела её в порядок.

— Ну конечно, — ответил Нико.

— Спасибо, — от всего сердца поблагодарила я, хотя была не против их компании.

Мы с Оливером вошли в ложу и заняли свои места.

— Зал битком набит, — заметил он.

Помещение быстро заполнялось, и шум разговоров не смолкал.

Мы сидели внизу, у самой сцены, хотя её закрывал огромный занавес с золотистой каймой.

— Люди, похоже, по-настоящему верят этой леди Афине, — задумчиво сказала я, разглядывая беседующих зрителей. — А может, им просто нравится спектакль.

— Как ты думаешь… будет страшно? — спросил Оливер, и я заметила, что он дрожит.

— Нам остаётся только надеяться, — ухмыльнулась я и радостно потёрла ладони.

Двери в конце зала захлопнулись, и свет погас. Послышались вздохи и чей-то визг. Оливер озадаченно вертел головой. На мгновение и мне показалось, что произошёл какой-то сбой, но, когда я повернулась к сцене, занавес торжественно открылся.

— Не волнуйся, дорогая, — послышался хриплый мужской голос где-то поблизости. — Это так задумано.

— Но никто теперь не увидит моего платья! — пожаловалась дама.

Я подавила смешок. Похоже, в Греческий театр люди ходили не только посмотреть представление, но и себя показать в высшем свете.

Когда занавес полностью раскрылся, послышались отдалённые раскаты грома, и по бокам сцены взвились струйки дыма, щекотавшего нос резким запахом. Из нашей ложи мы видели за кулисами рабочих сцены, они были одеты в чёрное и передвигались, будто тени. Атмосфера была жуткой, и по спине у меня сразу пробежал холодок.

Раздался удар грома, и неожиданно на сцене появился высокий мужчина, словно луной освещённый прожектором. Он был в цилиндре и во фраке, носил тёмную бородку и немного напоминал моего отца, но с более угловатым, заострённым лицом и полными тайн глазами.

— Дамы и господа, — рокочущим голосом объявил он, — приветствую вас в этот чудесный вечер на потрясающем спектакле. Он унесёт вас за пределы возможного.

Мужчина помолчал, и я с удивлением заметила, что публика притихла, внимая каждому слову.

— Сегодня, друзья мои, вы станете свидетелями того, как леди Афина, ведомая духами древних, открывает завесу и разгадывает тайны.

— А духи уже там? — нервно зашептал мне на ухо Оливер.

Я прикрыла глаза и потянулась, ощупывая пространство. Оно казалось тихим и чёрным: ни свечения призраков, ни шёпота, ни холодного дыхания на шее. Я покачала головой. Если леди Афина на самом деле умеет вызывать духов, то пока ещё они не появились.

— Должен предупредить, — продолжил таинственный незнакомец на сцене. — Леди Афина никогда не ошибается. Попомните моё слово: она самая могущественная прорицательница со времён Дельфийского оракула. И эта мощь выводит её за границы всего живого: она беседует с умершими. Таким образом, друзья мои, мы преодолеем пласты времени, узнаем, что нас ждёт в будущем. Это очень опасно. Страшно!

Мне не нравилось, что он называет нас друзьями.

Что-то в нём было явно отталкивающее.

— Итак, — сказал он, — только один из вас получит сегодня предсказание. Но как вы узнаете, — он улыбнулся, словно удав, заглатывающий кролика, — слава о леди Афине опережает события. Она говорит только правду. Предсказанное непременно сбывается.

В зале послышался шёпот, который я приняла за удивление и согласие. Кажется, рассказ о сбывшемся пророчестве, который поведала мне мисс Ли, — не обман. Люди на самом деле ей верили. Хотя это только одно предсказание…

Я тут же решила вызваться добровольцем. Подберусь к ней поближе и пойму, что происходит. И, надо признаться, хотелось узнать, что ждёт меня в будущем.

Послышался шум дождя, и запахло дымом. Мужчина порывисто огляделся по сторонам и снова посмотрел на публику.

— Да, — заявил он привычным тоном, — сейчас появится моя госпожа. Оставьте своё остроумие при себе. Граница… в мир духов… скоро откроется.

Он повернулся, на этот раз небрежно, и исчез в дыму на заднем плане.

И снова стало темно.

Оркестр заиграл тревожную мелодию.

Громыхнул гром, и — хотите верьте, хотите нет — с небес, в свете прожектора, с вытянутыми к публике руками спустилась женщина. Она в дыму подлетела к сцене. Когда дым немного развеялся, я различила окружавшие её декорации.

На сцене стояло что-то вроде гардероба из тёмного ореха, стол, покрытый бархатной скатертью и два стула. На столе в сияющей бронзовой подставке элегантно смотрелся хрустальный шар.

А ещё сбоку сияло зеркало в золочёной оправе, довольно длинное и узкое, повёрнутое от всех, кроме одного из сидящих на стуле — очевидно, что смотреть в него могла только леди Афина. Хотя нам с наших мест тоже было видно часть зеркала.

Да, посмотреть было на что, несомненно!

Она словно сошла с картины с античным сюжетом. Длинные медвяные локоны волнами струились по свободному летящему белому платью с замысловатым узором синего бисера вокруг горловины и по пояску вокруг талии. Синяя бисерная змейка обвивала руку.

Когда она коснулась босыми ногами сцены, публика затаила дыхание.

Она смотрела в центр зала, а потом стала смотреть вдаль.

— Добрый вечер, — тихо сказала она с едва уловимым акцентом. Наверное, греческим, но он был не похож на певучий голос миссис Анастос. — Я, леди Афина, приветствую всех, живых и мёртвых.

Она медленно опустилась в одно из кресел.

— Ну, кто готов испытать судьбу?

«Вот оно, — подумала я. — Лови удачу».

И вскочила, как и все до единого зрители в зале.

Примечания

2

Любовь моя (греч.). — Примеч. пер.