Чумные Псы: Игра в надежду

Сойка Кэйн, 2022

Итак, неунывающие героини отправились учиться магии в школу Четырёх Секторов. Их целью является не только обучение, но и примирение светлых и тёмных детей. Ни одна сторона не рада вынужденному совместному сосуществованию. Не обойдется без интриг и конфликтов, и напряжение нарастает… Удастся ли девчонкам и их покровителям разрешить все мирно?

Сосед/Подозрения

Сразу за определением стихии следует выдача расписаний. Ученики тянутся к столу, за которым сидят директор и главы секторов, чтобы получить лист с расписанием и список того, что надо взять в библиотеке. Ксень хватает свое, не глядя: посмотрит после разделения на команды. Вот интересно, кто к ней попадёт? Явно не сестра, которая, даже не получив свое расписание, куда-то резво смоталась, потому что директор скорее всего припишет Птицу следить за тёмными. Но кого тогда?

Сунув расписание и библиотечный лист в карман, Ксень бежит в зал распределения по командам. Ее поедом ест любопытство и нетерпение.

Птица в это время идет с директором по коридорам и объясняет ему свой план. Мужчина тяжело вздыхает на ее объяснения, а когда девушка говорит, что дети даже спать в школе боятся, сокрушенно хмурится.

— И вообще. Мне не нравится этот ваш… Серрави. Какой-то он мутный.

— Что поделать, Темный отбирал учителей лично, — хмыкает Рыжий.

— Ну, с учетом паранойи Повелителя, неудивительно. Главой делегации в любом случае стал бы кто-то вроде Иктера. Ладно, у меня есть рычаг давления. Правда, распределение на команды…

Мужчина пожимает плечами.

— Пропустишь, потом познакомишься. Ты в любом случае будешь разговаривать со всеми темными скопом. Я сейчас покажу тебе зал, в который отправлю детей. Ты же подождешь?

— Конечно. Поболтаю с Яном и Драссом.

— Вот и славно, — говорит Элькрис. — А насчет Иктера и других консервативно настроенных темных учителей… надо искать подходы. А теперь мне нужно идти, решать вопросы о командах.

И директор исчезает, открыв маленький портал.

Птица смотрит на него с завистью и зовет Лордов — надо серьезно поговорить.

В это время Ксень ищет свою команду на распределении: некто Аррания Нэйт и Нэйсиэль Мара. Зазевавшись, она почти врезается в изящную белокурую девушку с золотисто-зелеными крыльями бабочки за спиной.

— Смотри, куда бежишь! — та морщит изящный носик. — Перед тобой графия Мара!

Ксень сопоставляет два и два:

— А зовут госпожу графиню, случайно, не Нэйсиэль?

Блондинка медлит, но все же отвечает:

— Да, это я. А ты, собственно?

— Ксен-Ий, с Шиана. Мы попали в одну команду. Приятно познакомиться и извини, что влетела в тебя. Нам осталось найти третью, ее зовут Аррания Нэйт.

Графиня Мара выдыхает с облегчением:

— Ну, хорошо хоть с Арри в одну команду попали, могли же подсунуть нам одного из этих злющих темных… Она пошла в библиотеку, получать книги. Пошли, как раз ее догоним. Кстати, мы из Латейры, королевства фей. А ты какими судьбами оказалась на Шиане?

— А, меня удочерили, — Ксень не горит сейчас желанием рассказывать историю, но берет на заметку, что феям начет «злющих» темных надо будет еще мозги прополоскать. Как и многим другим в школе. И шагает в библиотеку, по пути слушая болтовню сокомандницы, которая, как оказалось, много знает о традициях других светлых рас, и с удовольствием расскажет. Ксень слушает, потому что знание этикета важно, и она успела это усвоить. И пренебрегать такими знаниями не намерена.

Птица же сидит, болтает с Лордами и ждет. Ян уже давно сгреб ее к себе на колени и теперь довольно фырчит. Девушка только улыбается: пока темная детвора не пришла, можно немного понежничать. Как только мысль формируется в голове, в зал входят дети, и спотыкаются о вид сидящей с Лордами Птицы. Да еще и девушка пытается подняться, но Ян тихим рыком оповещает о том, что отпускать ее не собирается. Детвора застывает у входа, следующие за ними никак не могут пройти дальше, образуется давка.

— Да заходите уже, — приглашающе машет рукой Драссир. — Входите, вам сказано.

Птица все-таки умудряется выбраться из Янских объятий и становится между Лордами. Когда входит последний ученик, и двери закрываются, девушка жестом приглашает всех сесть. И только после того, как все дети занимают свои места, начинает говорить.

— Я предупреждала, что если вы не будете следить за своим здоровьем, я обращусь к Лордам. Я обратилась.

— И у меня есть что сказать, — угрожающе начинает Ян. — Кто дал вам право срывать своим поведением мирные переговоры? Вы осознаете, что являетесь для светлых учеников единственными темными, которых они знают? И как вы представляете Тьму? Безумные параноики, считающие всех своими врагами?

— Дети, поймите, — вступает Драссир. — Вы — надежда Темного сектора. Первая весточка мира для этой Вселенной.

— Именно поэтому вы должны вести себя подобающе. И отдельное требование. Я знаю, что в школе учится полукровка. Если вы продолжите третировать его, я позову вам маршала Этриаса и он разъяснит вам, как нужно вести себя с представителями смешанной крови. Вам ясно?

Тихое «да» слилось в многоголосый гул. Лорды поднимаются. Драссир улыбается:

— Надеюсь на ваше благоразумие. И не стесняйтесь звать Птицу, если у вас возникнут проблемы. Она на вашей стороне.

Демон входит в портал, следом за ним порывается пойти Ян, но девушка ахает и хватает его за рукав:

— Стоять, я кое-что вспомнила! — тянет за пиджак, заставляя наклонить голову ниже, шепчет на ухо: — Прошу тебя, проверь господина Серрави. И если он чист, то воспитательную беседу придется провести и с ним.

— Выполню, — сообщает Ян.

Он треплет ее по голове и заходит в портал. По залу идут тихие шепотки, и когда портал закрывается, кто-то робко спрашивает:

— А Лорду Яну вернули форму?

— Ага, — улыбается Птица. — И брата. Ребят, я очень надеюсь, что у меня не будет с вами проблем. Поймите меня правильно: я-то вас готова вытаскивать из любой жопы. Но куда лучше в эту жопу не попадать. Элькрис относится к вам с большим уважением, он давно лелеял мечту принимать в свою школу темных, но не имел такой возможности. Учитесь, заводите друзей. Я не прошу вас полностью забыть об осторожности, просто не превращайте ее в паранойю. Мы договорились?

Соученики переглядываются, кивают согласно.

— Ну тогда бегите, отдыхайте. А, и да! Кто из вас в моей команде, а то я распределение пропустила?

От толпы темных детишек отделяется Карнайн:

— Меня к тебе третьим приткнули. А второй — тот пацан со смешанной кровью, Артур. Кстати, раз уж ты действительно с Лордами, будешь лидером группы. Считай, сама вызвалась.

И блестит глазами, в которых странная смесь уважения, восхищения, подозрительности и страха в равных пропорциях. Смешать и не трясти, а то рванет, что называется.

— Вас разделили с твоими друзьями? — изумляется Птица. — Ну ладно. Лидер так лидер, фиг с ним, разберемся. Пошли знакомиться?

Девушка тянет его в свою комнату, знакомит с угрюмым Артуром, который на Карнайна смотрит загнанным зверем. Птица тяжело вздыхает: то, насколько тяжело полукровкам, она еще по Трису поняла, но все равно мороз по коже идет от выражения глаз мальчишки.

— Есть будем? — предлагает она, ловит взгляд Артура и подмигивает ему, надеясь, что он оттает хотя бы ненамного.

— Потом, — отмахивается полукровка. — Ты в расписание смотрела? Нет? Зря!

В этот момент вваливается озадаченная Ксень с горой учебников, за которой ее даже не видно. Она роняет кипу на столик у своей кровати и только потом замечает, что у них гость.

— Добрый день! Я Ксен-ий, сестра леди Рий-Нар, но можно просто Ксень… — изрекает она несколько рассеянно. И обращается уже к книгам, которые принесла: — Нда, вот это попадаловка!

— Уже представлены, — фыркает Карнайн. — Забыла, что ли?

— А что такое? — недоумевает Птица, игнорируя темного. Ксень, кажется, этой ремарки и вовсе не заметила. — У меня как-то расписания и нет, не до того было. Так что там? Что, нас совсем завалит горой знаний?

Ксень протягивает сестре ее листки:

— Меня Анита отловила по пути из библиотеки, всунула вот! Говорит, дерево нас определило как абсолютных универсалов, и поэтому учиться мы будем всему! В смысле, вообще всему, что тут преподают! Ознакомься и трепещи!

Рыжая говорит, а сама косится на кипу учебников скорее с энтузиазмом. Ей не терпится поскорее посмотреть на местные пособия, да и вообще она любит книги. Ту зеленую на непонятном языке, которую они так и перевели, она тоже с собой прихватила, и теперь талмуд лежит в нижнем ящике письменного стола.

Карнайн аж бледнеет немного при взгляде на кучу книг и нездоровый энтузиазм одной наглой и рыжей.

— Твою ж… — стонет Птица. — Мне жопа. А если я перетружусь, двойная. Ладно, черт с ним. Будем работать с тем, что имеем. Погодите, а как же наши команды? У нас же разное расписание, или я чего-то не понимаю?

Ксень кивает:

— Разное. Каждый учится по своей специализации. А вместе — выполняем коллективные задания. В первые полгода их мало, а потом станет больше.

На нее смотрят все, включая Карнайна. Рыжая поднимает глаза:

— Что? Я насела на Аниту и выспросила все, что успела. Надо же знать, с чем столкнемся на учебе. И да, еще, по секрету — никто не свалится с переутомлением. Рыжий… кхм! Директор Элькрис протащил разрешение отделить время жилых комнат от основного. То есть спать можно сколько угодно, все одно тебя выкинет ко времени завтрака. Вроде, на ужине объявят. Но тихо — я вам ничего не говорила!

Ксенька сурово блестит на всех глазищами и зарывается в толстый угрожающего вида учебник с грозной надписью на обложке «Древнейшая история магического мира.»

— Ну началось, — фыркает Птица. — Книжный червь за ужином. Питается буквами. Ладно, чую, мне тоже надо получить учебники. Кто со мной?

С ней идет вся ее команда, на которую периодически косятся светлые. Какой-то юноша отделяется от своей тройки и подходит к девушке:

— Принцесса, искренне вам сочувствую.

— А что у меня случилось? — вскидывает бровь Птица.

Мальчишка тушуется, но запал не теряет, блестит зелеными глазами:

— Ну как же… Ваша команда… Темный и полукровка — это…

— Прекрасно, — перебивает его Птица жестко. Вспоминает, что говорили Ян и Драссир, и продолжает, повысив голос, так, чтобы было слышно всем в коридоре. Хотя они итак прислушиваются очень внимательно. — Это замечательно, а вас, господа, я не понимаю. Каким вы показываете Свет вашим соученикам? Какое они мнение составят? Да если бы я получила такое отношение, я бы раз и навсегда запомнила, что вы — враги.

По коридору идет тихий ропот, а раздраженная Птица резко разворачивается на каблуках и продолжает путь.

Ксень, тем временем, сидит и с воодушевлением листает учебник, когда раздается тихий стук в дверь.

Она выглядывает: там феи из ее команды.

— Арри, Нэйси? Случилось что-то?

Девушки хлопают глазами в изумлении:

— Нет, а что могло случиться? Просто мы не выбрали лидера команды…

Ксень вспоминает, что Анита что-то такое о лидерах говорила. Она не хочет эту должность, ей хватит забот и без руководства командой, поэтому она говорит беспечно:

— Соломинку вытащить, и делов-то!

И только когда Аррания достает палочки и ломает одну из них, выкидывая половину, до нее доходит, что феи шутку не поняли и собираются тянуть жребий прямо сейчас. А еще, что палок — три.

— Меня не надо было учитывать! — пытается возразить она, на что Арри замечает:

— Идея была твоя. Так что от участия ты не отвертишься! — по ее крыльям пробегают маленькие огоньки. Ксень в очередной раз удивляется, насколько феи друг на друга не похожи, оказывается. Нэйсиэль, неся в себе стихию природы, выглядит как классическая иллюстрация к сказке: золотые волосы, бабочкины крылья, пышное платье… А Аррания, будучи феей огня, выглядит так, что в ней заподозришь скорее демоницу: смуглая кожа, огненно-красные волосы и такие же глаза, на голове небольшие рога, крылья обтянуты кожей и украшены шипами, да к тому же имеется хвост. Но она при этом светлая! И никто не пытается ее дискриминировать — это Ксень быстро поняла. Как и то, что феи вообще пользуются уважением среди магов. Делая заметку в уме, Ксень дергает палочку… и замирает, увидев в своей руке ту самую, короткую.

— Значит, мы выбрали, — говорит Нэйси, — Поздравляю, лидер! — и, судя по голосу, она действительно искренне радуется. А вот Ксеньке не до смеха, но уже поздно что-либо менять.

В этот момент врывается Птица с Карнайном, который тащит свою порцию учебников и часть её.

— Да говорю я тебе, светлые не так отвратительны, просто вы не умеете из готовить! И отдай мне наконец книги, я не изнеженная барышня!

— Как принцесса, ты должна…

— Слушай, я тебе в нюх дам! — сообщает девушка, в пылу спора даже не заметившая фей. — Я дворовая девчонка с Земли, заниматься всем этим мне просто пришлось! И знаешь, тяжесть книг куда приятней того, что мне приходится тащить! И я уверена, Ксень со мной согласится! Так что отдай мне мои учебники и давай сверим расписание. Артур, ты чего там застыл? Тебе перевязку надо сделать.

Полукровка, который светлых как раз заметил, неохотно отлипает от стены и хмурится:

— Только после того, как наш уважаемые гости…

— А?.. — Птица поворачивается наконец к феям. — Привет, меня зовут Птица, я сестра Ксеньки!

Она протягивает руку для пожатия. Что-то рядом неслышно фыркает Карнайн, а Артур вообще напрягается и сверлит девушек злым взглядом.

— Нэйси, — блондинка неуверенно пожимает руку Птицы. — Рада знакомству…

Аррания усмехается:

— А это ваша команда? Ну что, Аррания Нэйт. Рада видеть шианских принцесс. Но нам уже пора, мы еще не все вещи распаковали. Ксень, до встречи на занятиях!

Феи ретируются. Ксенька выдыхает: девушки, кажется, испугались темных, хоть виду и не подали.

— Будет трудно, — изрекает она в пространство, а затем обращается к Артуру: — Не злись заранее, тебе никто здесь ничего не сделает. Мы не позволим.

— Да, Лорды все очень… доходчиво объяснили, — вздыхает Артур. — Но я и не за себя боюсь.

Птица умиленно смотрит на него, Ксень качает головой:

— Мы умеем за себя постоять. А теперь раздевайся, будем делать перевязку.

Ожог на боку мальчишки почти сошёл, но даже этого хватает, чтобы Карнайл ошеломленно ахнул.

— Это кто тебя так?!

— Не помню, — равнодушно сообщает Артур. — Или светлые, или тёмные. Все одним миром мазаны.

Карнайн набирает воздуха в грудь, чтобы выплюнуть возмущенный комментарий, но Артур смотрит устало и горько, и тёмный сдувается.

— Отец у меня демон был, — тихо шепчет полукровка. — Был, потому что свои же его и… А мать — светлая. Такая вот смешная история.

Ксень украдкой смаргивает слезы: Артур говорит так, словно это что-то будничное. Помогает парню нанести мазь и снова наложить бинты, старается держать лицо, хотя мимолетный взгляд в настенное зеркало дает понять: получается плохо, она вся красная и ресницы у нее предательски мокрые.

Карнайн бубнит что-то о том, что на такое способны только полководцы светлых. Тихо бубнит, практически неслышно, но у Артура слух тоже демонический.

— А вот тут, чистокровный, ты ошибаешься, — шипит он сквозь зубы. — Отца порешили ваши! Так что не задирай нос, вы все реально одинаковые, и плевать, какого цвета ваша чистокровная магия!

Карнайн гордо вздергивает нос, но Птица обрубает:

— Вы со светлыми одинаковые слова говорили, когда решили на распределении над Артуром посмеяться. Я — принцесса светлого государства. Я знаюсь с темными, в основном высшими кругами. Разницы… Просто нет. Все умеют любить, все напуганы, все хотят жить и бывают жестоки. Не думай, Карнайн, что если ты чего-то не видишь, этого нет.

Она тяжело вздыхает и садится на свою кровать.

Демон наоборот, резко начинает собираться в свою комнату, подхватывает учебники, кое-как прощается и выскальзывает за дверь вертким змеем.

Ксень, как раз закончившая перевязку, переглядывается с сестрой:

— Какие все упрямые! Чую, нас ждет крайне занимательный учебный год…

— Главное, что мои булочки поговорили с детьми, и кажется, их поняли. Конечно, стоило ещё Смерть на минималках вытащить или Зебру, но четырёх они бы точно не вынесли.

— Булочки?.. Это ты о ком? — очень тихо и аккуратно интересуется Артур.

Не понявшая подвоха Птица пожимает плечами:

— Ну Ян с Драссом же.

— А Смерть и Зебра у нас кто?

— Хью и Сайлент. Что не так-то? Чего ты на меня так смотришь?

Артур издает звук средний между воплем и нервным хихиканьем, пытается сформулировать свою мысль, но получается не очень внятно. Ксень, уже понявшая, в чем дело, беззвучно смеется, прикрывая лицо историей магии, плечи ее так и ходят ходуном.

— Как вы до сих пор живы с таким подходом?! — наконец обретает дар речи полукровка. — Как Лорды — Великие Темные — не убили вас за такие клички? И за все остальное, между прочим, тоже!

— Ээээ… Ну… Слабоумие и отвага? — пожимает плечами Птица и слышит в голове смех Сайлента. Остаётся только глаза закатить. — От того, что они великие тёмные, они не перестают быть разумными с самыми обычными желаниями. Жить, любить, радоваться, дружить, и все прочие прелести жизни. Те самые, которые им, как великим, не слишком доступны — их даже в Тёмном Секторе боятся. Ну, всех, кроме Сайлента, его так встречали, что сразу ясно: обожают все до единого. Вот они и получают, что хотят. Согласись, очень неприятно жить в атмосфере страха.

Девушка хмыкает: Лорды, которые этот спич слышали, хором притихли.

— В конце концов, даже их… начальство не чуждо человеческим слабостям.

Артур пулей подскакивает с кровати и машет руками:

— Ты… Это! Не сходи с ума окончательно, а? Не говори такого! Услышит еще, и что делать будешь?

Ксень пожимает плечами:

— Ну услышит, ну придет. Никогда вот такого не было, и вот опять! Он даже в теле Птицы уже успел побывать, еду вот попробовал. Артур, спокойнее. Мы его не боимся. Мы с ним общаемся.

Ксень улыбается. У полукровки на лице написано, насколько безумными он считает сестер. Рыжая показывает ему язык, чтобы вывести из ступора и снова утыкается в учебник: она не дочитала очень интересную главу об одном мире с крайне странными законами физики, и теперь не уснет, пока не закончит.

Птица же задумчиво смотрит на кровать. Хочется спать, но в то же время кажется, что она должна что-то сделать. «Расписание проверить ты должна, — усмехается в её голове Ян. — Но это можно сделать завтра. Ложись, тебя ждёт сложное время.»

«Я люблю тебя», — сообщает девушка в ответ, и уже вслух:

— Всем спокойной ночи!

Артур кивает, глядя на Птицу с некоторой опаской. Ксень только отмахивается, скрывшись за книгой.

***

Сон у Птицы тяжёлый и болезненный. Она видит битву — и ничего романтичного в ней нет. Она прекрасно понимает, что так и должно быть, но все намного страшнее, чем она себе представляла. Крови и боли слишком много для нее, в какой-то момент в группу темных прилетает огромный шар магического огня, и их расшвыривает. Девушка может слышать крики боли, и — или ей кажется — треск ломающихся костей. Она резко отворачивается, потому что наблюдать за этим — невыносимо. Из ее глаз текут слезы, плечи трясутся, и она уверяется окончательно в том, что войну нужно остановить. Чтобы такого кошмара больше не происходило.

И видит Сайлента, стоящего в стороне, как будто ничего не происходит. И пока девушка пытается понять, что здесь творится — ни за что она не поверит, что Первый Лорд оставит своих без помощи — за спиной Сайлента сгущается Тьма.

— Ты позволил им умереть, — скрежещет Темнейший, и его голос пугает настолько, что Птица просто падает на колени.

Однако Сайлент вскидывает голову яростно, поворачивается — и девушка видит, насколько демон выше своего Повелителя. Не то чтобы это мешает Хэлкарду смотреть на него сверху вниз.

— Ты позволил им умереть, — повторяет Тьма.

И на этот раз во взгляде Лорда что-то неуловимо меняется, и он падает на колени, как подрубленный.

— Меру наказания определишь сам.

Сайлент поднимает голову, и Птица знает, что услышит. Но когда демон отвечает, по позвоночнику все равно бежит ледяная волна:

— Смерть.

Девушка бросается вперёд, но Хэлкард поворачивается, выбрасывает руку в сторону сражающихся: тонкие пальцы увенчаны когтями, едва ли намного большими, чем у орионцев. Светлых — наверное, светлых, в этой каше ничего невозможно разобрать — швыряет в стороны, и Птица кричит. Кто-то хватает её за плечи, девушка отбивается, но напавший сильнее. Окружение меняется, и она обнаруживает себя в их пространстве сна. Руки, удерживающие её, исчезают, и Птица наконец может обернуться. Перед ней стоит Сайлент, слегка усмехается уголком губ, но за этой усмешкой легко можно разглядеть боль и вину.

— Тебе нужно учиться контролировать пеленг, — сообщают ей.

— То есть так все и было? За это тебя наказали?

Лорд наклоняет голову в согласии.

— Я не представляю, как это можно контролировать, когда я сплю. А всегда находиться здесь я не могу, очень устаю.

— Я научу тебя, — обещает демон, смотрит грустными глазами.

Птица вдруг осознает, что Сайлент ожидает, что от него отвернутся, и шагает вперёд, обнимает, утыкается лбом в широкую грудь. Демон взъерошивает ей волосы и отступает сам, и улыбка на его лице теперь настоящая:

— Я должен идти. Всем прочим займёмся после.

***

Птица просыпается сразу, и обнаруживает, что все постельное белье мокрое, а сил спать просто нет: страшно снова оказаться в кошмаре. Так что она выползает в коридоры — памятуя недавнюю встречу, все же приведя себя в порядок.

И не зря, потому что увлеченная своими мыслями, она врезается в господина Серрави, который смотрит на неё задумчивым взглядом гранатовых глаз. И снова она чувствует острое дежавю — она точно встречала кого-то очень, очень прохожего на этого мужчину. Но кого?

— Кажется, сталкиваться ночами становится традицией, — хмыкает девушка.

Она понимает, что от разговора не уйти — Иктер ещё в первый раз показал, что так просто девушка от него не отделается. Так что она приглашающе взмахивает рукой.

— Вы больше любите говорить на ходу? — хмыкает тёмный.

Птица слегка улыбается:

— Мне нужно проветрить голову.

— Дурные сны? — в голосе темного скука. Он явно просто пытается поддерживать светскую беседу.

Девушка тяжело вздыхает. Она предпочла бы сразу узнать, что от неё хотят, но нет же, Иктер выбрал кружной путь.

— Да. Такое со всеми случается.

— Конечно, со всеми. Сочувствую. Меня тоже мучают кошмары, уже много лет.

Говорит он это таким же скучающим тоном.

Птица впервые смотрит на мужчину не как на проблему, которую нужно решить. Осторожно сжимает его ладонь:

— Это не навсегда.

— Не будьте столь уверены, принцесса.

Руку он отбирает, но медлит пару секунд, и этого знающей демонов девчонке полностью хватает, чтобы понять: ещё одно одинокое страдающие существо, тянущееся к любой крошке тепла.

Некоторое время они идут в молчании, и девушка даже начинает получать небольшое удовольствие от прогулки. Но конечно же, господин Серрави не желает оставаться в тишине.

— Дети сказали, вы очень тесно общаетесь с Лордами.

— Детям стоило бы болтать поменьше, — Птица вздыхает. — А нам — попросить их молчать.

— А что вы скажете о мо… моем… Повелителе?

— Во-первых, это крайне приватный разговор. Не для коридора школы. А во-вторых… Поймите, я вас не знаю. И не уверена, что стоит…

— Прошу вас, — выдыхает Иктер. — Моя комната в конце коридора.

Птица хочет твёрдо отказать, но бросает взгляд на лицо демона, и задыхается от боли в его глазах. Сглатывает, понимая, что делает глупость.

— Я расскажу только то, что на поверхности, — говорит она. — Ведите.

Комната тёмного отличается от того, что она видела обычно. Её нельзя назвать роскошной в том смысле, в котором все привыкли употреблять это слово. Но она большая и комфортная, разделена на два помещения. Чем-то обстановка неуловимо напоминает комнату Аларэя — дорогая, но не аляповатая мебель, все просто и элегантно, но каждая вещь кричит о хорошем вкусе хозяина.

— Прошу вас, — демон отодвигает кресло от небольшого, рассчитанного максимум на двоих столика.

Господин Серрави явно не собирался принимать гостей.

— Фруктов? Вина?

— Эррис, если можно. И да, пожалуй фруктов.

Она смотрит на хлопочущего вокруг неё Иктера и пытается понять, куда пропал тот холодный тёмный, которым он был ещё полчаса назад. И ладно бы он изменил свое поведение только ради информации! Но нет, его глаза… В них светится что-то, похожее на желание защитить.

Может быть, он потерял кого-то? Ребёнка? И доверчивая девушка, не желающая держать дистанцию, стала неплохой заменой?

Серрави тем временем принёс ей заказ, устроился на втором кресле, глядя то на эррис, то на девушку, с лёгкой насмешкой.

— Вы-то где его попробовать умудрились? — удивляется Птица, делая первый глоток.

Демон неопределенно крутит рукой:

— Я побывал во многих местах.

— Надеюсь, хотя бы в некоторых из них у вас была возможность отдохнуть.

— Увы, — хмыкают ей в ответ. — Но я не так важен.

— Да, вы хотели поговорить о Темнейшем.

Иктер подаётся вперёд.

— Я могу видеть связь с ним на вашей ауре, — предупреждает он. — Не стоит пытаться подбирать слова.

Птица кивает. Так даже проще.

— Надеюсь, никто другой её увидеть не сможет.

— Только не светлые. И тёмных с такой способностью исчезающе мало.

Девушка делает зарубку в своём сознании, но тут же отвлекается на глаза Иктера — в них горечь мешается с надеждой и мольбой.

Уточняет:

— Что вы хотели спросить?

— Какой он?

Птица берет гроздь винограда, откидывается на спинку кресла. Серьёзно задумывается.

— Сломанный. Это приходит в голову в первую очередь. Однажды его переломали настолько, что теперь ему приходится восстанавливать себя по осколкам.

Иктер зажмуривает глаза, тяжело дышит. Птица не выдерживает, подходит к нему, осторожно обнимает, гладит по уложенным в необычную причёску волосам. Просит Яна перестать копать информацию об этом существе. Он всего лишь боится. С кем не бывает.

Ян соглашается даже с облегчением: дел у него предостаточно и без этого.

Серрави поднимает голову, и на миг кажется совершенно беззащитным. Но Птица знает, что сейчас он снова вернёт свою броню, и отступает, возвращается на свое место, крутит в пальцах так и нетронутую веточку винограда.

— Он хоть иногда бывает счастлив? — голос у демона надтреснутый и хриплый.

— Не знаю, — девушка вздыхает. — Скорее всего, нет. Но иногда, очень редко, он смеётся. И с трудом, он начинает понимать концепцию заботы. Не думаю, что я могу рассказать вам больше.

— Вы рассказали главное, — шелестит демон. — Благодарю вас.

Птица кивает, наконец срывает виноградину — просто чтобы забить мерзкий, горький привкус во рту.

— Вы действительно верите в то, что мир возможен? — вдруг спрашивает Иктер.

Для ответа на вопрос девушке не нужно думать ни секунды:

— Да.

Демон усмехается, но больше ничего не говорит. До самого утра они сидят в молчании.

***

Ксень подрывается с рассветом — хотя и помнит, что проспать нереально, но привычка берет свое. Видит, что Птица с потерянным видом сидит на краю своей кровати. Слишком потерянным и каким-то задумчивым. Рыжая подавляет желание закатить глаза, и осторожным шепотом интересуется:

— И что у нас случилось на сей раз?

— Да так, поболтала с Иктером. Жалко его, — девушка вздыхает. — К вечеру снова к нему пойду. Видела бы ты, как он меня обхаживал. Чую, потерял кого-то. Да ещё и Сайлент…

Ксень нашаривает свою обувь:

— Значит, Иктер потерял близкого на войне, отсюда и ненависть к светлым. Что же, вполне понятно. А Сайлент… Стоп! Потом! Потом расскажешь!

— Я понятия не имею, терял он кого-то или нет, — качает головой Птица, но оказывается проигнорирована.

Рыжая трясет сонной головой и остро желает кофе, который и заказывает у повара. А потом наседает на сестру с новой силой:

— Сайлент не убежит, а вот у нас сегодня занятия начинаются. Ты смотрела в расписание, моя хорошая?

— Не-а. Я наверное для начала ещё посплю, все равно тут время не идёт. А то полночи колобродила. Одно, другое. Да и Ян говорит, что волноваться не стоит. А если уж Ян так считает…

Девушка устало валится на кровать, на всякий случай нашаривает листок с расписанием, но отрубается быстрее, чем успевает что-то прочесть.

Ксень качает головой и начинает паковать тетради и учебники, она-то свое расписание видела, и учиться она намерена хорошо. Все же, не одной дипломатией государства строятся, знания тоже сила. Заказывает себе легкий завтрак и топает в ванную, жуя на ходу, благо оба соседа дрыхнут, как младенцы. Когда она с мокрой головой, в футболке и шортах вываливается обратно, Артур уже не спит. Он изучает свое расписание, и явно прикидывает, что ему понадобится.

— Сколько уроков? — спрашивает Ксень. — И да, доброе утро. Есть будешь?

— Восемь, — немного потерянно отвечает парень. — Нет, пока не буду.

— Если вы не заткнитесь, я кину в вас ботинком, — сообщает Птица.

Ксень делает Артуру знак умолкнуть, пакует рюкзак и выскальзывает за дверь. Сестре надо поспать, а ей пора идти учиться.