Серая Башня

Сергей Элгрин, 2023

Что если детектив обладает способностью "отматывать" время вспять и просто просматривать события на месте преступления? Какой невероятный чит, не правда ли? Ни одной мисс Марпл и Пуаро подобное не снилось!Именно такой способностью владеет Гордон Рой, частный сыщик, имеющий большую известность в столице королевства Стаентрад. С помощью этой способности он раскрыл семьдесят дел за шесть лет!И вот: новое дело маячит на горизонте – кто-то ограбил дворцовую сокровищницу, стащив королевские реликвии-символы власти, и начальник тайной полиции обращается за помощью именно к Гордону Рою.Им предстоит вести это расследование вместе, но чем больше они узнают, тем запутаннее становится дело. Да и сам детектив – подозрительная личность. Кажется, он что-то скрывает и как-то связан с этим делом......И самое главное: при чём тут эльфы? Их же не существует, они бывают лишь в сказках! Ведь так?

Глава 1. Первый снегопад

В тот ноябрьский день я отложил все дела и остался дома.

Я сидел в тепле и уюте, за шахматным столиком, слушал треск дров в очаге, курил трубку, потягивал подогретое вино и читал старинную книгу. На столике передо мной лежала пара кожаных перчаток и ушное украшение.

Ничто не предвещало проблем, день был спокоен и ленив, но вдруг…

…в дверь постучали.

В памяти тут же всплыли слова, что я услышал от одной знакомой, прорицательницы, несколько недель назад: «Всё начнётся в день первого снегопада». Я взглянул в окно — снег укутывал весь мир белой пеленой. Это был первый снегопад начинающейся зимы.

В дверь постучали настойчивей. Я сидел в нерешительности.

Стук превратился в грохот — казалось, в дверь лупят уже сапогом и намереваются выломать. Я взял со столика перчатки, надел их, надел ушное украшение, собрался с духом и пошёл открывать.

Я распахнул дверь, и передо мной предстали три заснеженные фигуры. Снег валил так густо, что казалось, будто над гостями кто-то вытряхнул мешок с мукой. Не сразу я разглядел под слоем снега их наряды, а когда разглядел — красные мантии с изображением короны на груди, накинутые поверх лёгких доспехов и кольчуги — всё у меня внутри похолодело. Это была дворцовая стража.

Ближайшим ко мне стоял грузный мужчина среднего роста и с пышными усами. На вид ему было под пятьдесят. Усы седовато-серые, такого же цвета волосы на голове, стрижка очень короткая — «ёжик». Широкая грудь, широкие плечи, выпирающее пузо. У него было сердитое лицо, и он казался человеком, привыкшим командовать и отдавать приказы.

Двое других стояли у него за спиной. Они были молоды и ростом превосходили своего лидера. Один — довольно худой, на лице глуповато-весёлое выражение, на губах ухмылка. Второй выглядел сердитым и чем-то напоминал усатого предводителя. Стрижки у обоих были типичные для здешних мест — «под горшок».

Усатый сурово уставился на меня и хрипло прорычал:

— Гордон Рой?

— Да, — сказал я чуть испуганно.

Неделю назад в королевстве произошло страшное событие — попытка устроить восстание. Из затеи ничего не вышло, бунт подавили, но с тех пор городская и дворцовая стража как с цепи сорвалась: стражники лютуют, рыщут по столице, тащат на допрос в пыточные подвалы любого, кого заподозрят в соучастии. Обнаружив трёх дворцовых стражей у себя на пороге, я, разумеется, не на шутку перепугался. Вдруг они решили, что и я — участник восстания, и собираются уволочь меня на допрос с пытками?

— Гордон Рой, частный сыск? — снова сердито спросил усатый.

— Да, — чуть уверенней сказал я.

Усатый бесцеремонно вошёл в дом, оставив на моих безукоризненно чистых дубовых полах снежные следы, два молодчика проследовали за ним.

— Королевство нуждается в вашей помощи, сыщик Гордон Рой, — сказал усатый. — Король нуждается. И…

Тут его тон смягчился, и он добавил с печальным вздохом:

–…и я нуждаюсь, если уж говорить на чистоту.

— А вы, собственно, кто? — осторожно спросил я.

— Я Адэран Тольскер, начальник дворцовой стражи.

Он заметил стоящий рядом табурет и сел на него. Молодые спутники встали за его спиной. Они выглядели самоуверенными и нахальными. Молодчики беззастенчиво принялись рыскать любопытными глазами по обстановке в моём доме, будто силились что-то найти.

Что ж, посмотреть и впрямь было на что — я не бедствовал. Я снимал замечательные двухэтажные апартаменты в хорошем месте города. Полы — дубовые, стены — обиты дубовыми панелями. Окна — широкие, с кованными решётками со всевозможными завитушками. Лестница, ведущая на второй этаж, разумеется, с перилами — всё чин чинарём.

Изнутри дом полностью отделан под дерево, хоть и был каменный. Всюду комоды с искусным орнаментом, такие же сундуки, шкафы, забитые книгами. На полу — половики с изящными витыми узорами. Да, не ковры, как у царей южных государств — но и не грязная тряпка, брошенная на пол в крестьянской лачуге.

Я сел на стул напротив Адэрана Тольскера. Между нами оказался шахматный столик. Столешница имела круглую форму, на ней изображена шахматная доска, на столике лежала раскрытая книга, стоял бокал с недопитым вином, дымилась трубка.

Я, продолжая наблюдать за любопытными помощниками, вальяжно откинулся на спинку стула и забросил ногу на ногу. Испытывая гордость за свой дом, я думал: Смотрите, господа, любуйтесь. Вот как я живу.

Тольскер недовольно наморщил нос, к чему-то принюхиваясь. Полагаю, это он учуял горящие в курильницах благовония, которыми изрядно пропах весь дом. В этом городе, в этой стране, с этими людьми — сложно жить без благовоний, без притираний, без духов. Благовония, которые я использовал, были редкими и дорогими, они назывались «ксао-н’далл», их доставляли из южных королевств, мне они напоминали о Родине, в нашем семейном доме всегда приятно пахло. Запах ксао-н’далла мне нравился, он был терпко-сладким, успокаивал и создавал чувство уюта и защищённости.

— Что ж, — сказал я, — изложите ваше дело, мастш Тольскер. Что от меня нужно аж самому королю?

Он помолчал, пристально глядя на меня и пожёвывая кончик уса, потом сказал:

— Прежде всего, хочу кое-что прояснить. Отказаться от этого дела, мастш Рой, вы не можете. Это дело — приказ короля, исполнить его — ваш долг.

Я почувствовал себя неуютно и заёрзал на стуле, но кивнул. Адэран Тольскер усмехнулся.

— Не расстраивайтесь, мастш Рой, вам будет хорошо уплачено, — при этих словах он окинул взглядом обстановку в доме. — И за молчание тоже. Вы живёте один, мастш Рой?

Я кивнул.

— Я знаю это, — сказал начальник дворцовой стражи. — Я наводил справки о вас, прежде чем прийти сюда. Дело, которое король хочет вам поручить — очень секретное — никто не должен о нём знать.

— Понимаю. Так в чём же оно заключается?

Мне стало интересно, чего же король хочет от меня.

Тольскер посмотрел на бокал на столе, затем сказал:

— У вас есть что-нибудь, чем бы согреться, мастш Рой?

— Есть желудёвый кофий, — сказал я (тёплое вино как раз закончилось).

Адэран Тольскер погрустнел.

— Признаться, я надеялся на стопочку доброго хизга… но сгодится и кофий, если горячий.

Я перевёл взгляд на его помощников.

— А они? — спросил я.

— А они ничего не будут.

Я сходил в дальнюю комнату — там находился очаг, кухня. Сам я редко готовил, у меня был приходящий слуга — Горшак — он стряпал и убирался в доме.

В очаге чуть горел огонь, рядом стоял сосуд-ковш «yulma», в котором находился недавно приготовленный кофий. Я налил кофий в одну кружку, а вторую — для себя — наполнил травяным отваром из котелка, подвешенного над очагом. Когда я вернулся, то увидел, что Тольскер листает книгу на столе, и невольно поморщился от такой бесцеремонности. Я протянул кружку Тольскеру и сел напротив.

Начальник стражи шумно хлебнул кофий, сморщился и сказал:

— Вы ведь не местный, да, мастш Рой?

— Да. Я прибыл в Стаентрад шесть лет назад, и все эти годы прожил здесь — на окраине столицы, в этом доме.

Он кивнул. Видимо, мои слова подтверждали то, что он уже успел разузнать обо мне.

— Откуда вы? — спросил он.

— С юга.

— Галак’х? Бристир? Гулион? Талессия?

— Из Талессии, — сказал я.

— Я спрашиваю потому, мастш Рой, что, чтобы ясно понять суть дела, которое поручает вам король, вы должны знать историю нашего королевства. Любой местный её знает отлично, а у иностранца с этим могут быть проблемы.

— Я думаю, я хорошо знаю историю Стаентрада.

— Ладно, — кивнул Тольскер. — И тогда вы, наверное, знаете, что с года основания Стаентрада и по сей день в стране всегда правила лишь одна династия, один королевский род?

Я кивнул:

— Отатисы. Род Отатисов.

— Верно. И вы, наверное, знаете, что существуют некие… гм… предметы, реликвии, которые неразрывно связаны с Отатисами и переходят от старого короля к новому и символизируют королевскую власть?

— Серая Башня, — сказал я с усмешкой и махнул в сторону окна, забыв, что из-за густой метели Башню сейчас из окна не видно. — Если её можно назвать предметом.

— Что ещё?

Я задумался.

— Королевский амулет, Камень Отатиса и… — я замялся, поняв, что забыл что-то ещё.

— И Перстень Отатиса, — закончил за меня Тольскер.

Я начал догадываться к чему он клонит. Я был сыщиком, специализирующимся на поиске украденного и поимке воров — не на расследовании убийств.

Он снова шумно хлебнул кофий и сказал:

— Вы, конечно, в курсе о том, что здесь произошло неделю назад.

— Все в курсе, всё королевство.

Он кивнул.

— Так вот, дело, которое хочет поручить вам король, непосредственно связано с этими событиями. Во время бунта в дворцовом комплексе некоторые из этих… бандитов… занялись грабежом. Бунтари ворвались даже в Серую Башню, добрались до этажа с сокровищницей, где хранились королевские реликвии, и…

Он запнулся, печально уставился в пол и закончил:

–…и украли их.

— Украли?? — я не верил своим ушам. Серая Башня — самое охраняемое здание в королевстве. Этаж с сокровищницей — неприступное место.

Я спросил:

— Как это вообще могло произойти?

Начальник дворцовой стражи не поднимал глаз от пола.

— Среди бунтарей были… дворцовые стражи, — сказал он, и в голосе звучал стыд и чувство вины.

— Король должен был с вас голову снять за такое, — вырвалось у меня прежде, чем я осознал, что говорю и кому. — Простите.

— Прощаю, — махнул рукой Тольскер. — Он и собирался снять. И снимет. Если я не найду похищенные реликвии. Я пытался сделать это своими силами, подрядил всех моих людей на поиски — в тот же день, когда подавили бунт и обнаружилась пропажа — и вот итог: ничего. Неделя потрачена впустую.

Он некоторое время помолчал, задумчиво разглядывая то ли пол, то ли кружку в руках, и шумно сопя. Затем продолжил:

— И тогда кое-кто из моих подручных, — Тольскер махнул себе за спину, — те, что побашковитей, сообщили мне о вас. Мол, по всей столице ходит молва, что некий частный сыщик, Гордон Рой, без труда отыскивает любую украденную вещь, с лёгкостью ловит воров. Я разузнал о вас побольше и, признаюсь, остался впечатлён — ни одного провала, лишь победы и успех! В чём ваш секрет, мастш Рой?

Я улыбнулся и скромно потупился.

— Мастш Тольскер, если бы кто-то ещё знал мой секрет — то в столице было бы два таких отличных сыщика, а пока в ней один лишь я. Предпочту, чтобы и впредь это так оставалось.

Он усмехнулся.

— Хорошо. Хотите держать тайны ремесла при себе — держите. Нам же важно, чтобы эти тайны поработали на интересы королевства.

— Поработают, мастш Тольскер. Только введите меня в курс дела. Пока что я узнал лишь, что во время бунта кто-то ограбил сокровищницу в Серой Башне, стащив королевские реликвии. Вы знаете, кто были эти люди?

— Поимённо — нет. Но в общих чертах — представляем. Бунт так быстро вспыхнул внутри дворцового комплекса, потому что на стороне заговорщиков была часть солдат — на территории дворца, внутри защитных стен, стоят казармы особых войск и дворцовой стражи. Почти все зачинщики бунта во дворце — новички, недавно устроившиеся на службу: полтора-два года назад. Вероятно, специально и устроились — ради участия в бунте. Они прорвались к воротам, открыли их, и потом уже внутрь хлынули те, что осаждали дворец снаружи. Воры — кто-то из них, из тех новичков. Но их было так много… А после того, как мы подавили бунт, многие разбежались, скрывшись в неизвестном направлении — так что мы и не знаем кого искать и где.

Я кивнул.

— А что конкретно украли, мастш Тольскер?

— Все три реликвии. Камень Отатиса, Амулет Отатиса и Перстень Отатиса.

Я снова кивнул, он продолжил:

— Я слышал, у вас особая манера ведения дела, мастш Рой. Говорят, вам обязательно нужно осмотреть место преступления и знать время, когда совершилась кража, и тогда вы с лёгкостью устанавливаете личность преступника, а потом быстро находите украденное и вора.

— Примерно так всё и обстоит.

— Тогда чего же ждать, мастш Рой? Давайте прямо сейчас к месту преступления и проследуем.

— Сейчас? — я растерялся. — В Серую Башню?!

— Да, туда.

— В такой снегопад? — я указал на окно.

— Мы и так потеряли кучу времени, не обратившись к вам сразу. Не будем же терять более ни секунды. Ну, давайте, собирайтесь, собирайтесь.

Он вскочил с табурета и нетерпеливо заходил по комнате. Мне пришлось подчиниться, я обречённо встал, направился к входной двери.

Там стоял сундук, в нём лежали кое-какие вещи, другие висели на крючках на стене, и я принялся собираться. Самое главное, что мне было нужно — уже находилось на мне: перчатки и ушное украшение. Я надел зимнее пальто, сверху набросил накидку с капюшоном.

— Наслышан о вашей любви к капюшонам, — усмехнулся Тольскер.

Не сомневаюсь. Рассказы о капюшоновом сыщике с причудами — уже стали городской легендой. Но меня это не сердило, наоборот — из-за этих легенд клиенты шли ко мне валом. Их привлекало не только то, что сыщик Гордон Рой великолепно находит краденное и воров и за шесть лет не потерпел ни одного поражения, но и то, что он с причудами. Возможно даже, второе привлекало клиентов сильнее, чем первое.

Я слышал, люди на улицах распевали такую песенку:

«Гордон Рой, Гордон Рой,

проживает за рекой.

Капюшон он надевает —

преступленья раскрывает».

Я достал из сундука сапоги, натянул их и объявил Тольскеру, что готов трогаться в путь. Он и двое подручных прошли к двери, а я прицепил к поясу кошель с деньгами — на всякий случай — и мешочек, в который положил трубку, кисет с курительной смесью и зажигательные палочки, вошедшие недавно в моду — «матчезы» — с их помощью разводили огонь.

Я поправил на ухе украшение. Это был кафф в виде ящерицы, сворачивающейся клубком, пытающейся укусить свой хвост. Я носил украшение на левом ухе. Кафф был сделан так, что образовывал вверху острый угол, из-за чего казалось, что левое ухо у меня — остроконечное. Прямо как у тех волшебных существ, которые тут же приходят на ум, когда речь заходит об остроконечных ушах. Как их там называют в детских сказках? Эль… Эли… Эльфи… Не помню.

Тольскер с удивлением и неодобрением посмотрел на меня, но промолчал — наверное, впервые видел, чтобы мужчина носил ушные украшения. И если знати подобную блажь ещё можно простить, то увидеть эдакое на простолюдине, вроде меня, было для него крайне странным.

Я запер дом, мы спустились по крыльцу и тронулись в путь. Снег валил как пух из разорванной перины, снежинки огромные и липкие, под ногами чавкало, в воздухе стояла сырость.

Я жил в приличном районе, отделённом от центра города речушкой. Место называлось «Район-за-Рекой», Риван-Сгаир. Тут стояли, в основном, двухэтажные дома, типа моего, имелись и лавки. Во внутренних дворах некоторых крупных домов разбиты сады. Район тихий, и жили здесь респектабельные граждане.

Как раз к соседнему дому подходила женщина, за которой шла служанка, нагруженная сумками и корзинами.

— Здравствуйте, мастш Рой! — крикнула соседка.

— Здравствуйте, мэдэмэ Элиза, — приветливо ответил я.

Меня здесь знают и уважают. Почти все обитатели района обращались ранее ко мне за помощью.

Чтобы попасть отсюда в другую часть города, нужно миновать реку, что называлась Ривана. Как раз неподалёку от моего дома находился горбатый каменный мостик, к нему мы и направились.

За рекой стояли высокие каменные дома центральной части города. Над ними, чуть вдали, поднимались башни дворца. А над всеми возвышалась она — Серая Башня. Самая необычная, величественная и странная. Сейчас её было плохо видно из-за снегопада.

Дорога была мощеной, но под ногами хлюпала слякотная жижа — снег всё валил, валил и тут же таял.

— Вы не носите оружия? — спросил начальник дворцовой стражи.

Я потёр друг о друга руки в перчатках и сказал:

— Как правило, нет, мастш Тольскер. Мне оно ни к чему.

— А если случится драться?

— Справлюсь… своими силами.

— Даже ножа при себе не имеете?

Я пожал плечами.

— Мне он не требуется.

— Как знаете.

Когда мы переходили по мосту, я на ходу полюбовался на уток, проплывающих стайкой внизу — это были городские утки, они не улетали в тёплые края, а всю зиму оставались здесь и кормились тем, что подбрасывали горожане.

Миновав мост, мы попали в кварталы центральной части города. Дома каменные и высокие — чаще всего в три этажа плюс чердак или мансарда. С каждым шагом мы становились всё ближе к Серой Башне, что возвышалась впереди, и я слегка побаивался встречи с ней.

— Да уж, вот вам и ноябрь, — сказал Тольскер.

Я взглянул на него — начальник дворцовой стражи был весь покрыт снегом, усы побелели. Наверное, я и сам в тот момент походил на карпа, вывалянного в муке.

— У меня на Родине, — сказал я, — ноябрь называется «хиндари».

— Очень красивый у вас на Родине язык, — ответил Тольскер, затем выдержал паузу и добавил. — Только я не помню, чтобы в Талессии ноябрь называли «хиндари», в Талессии ноябрь называют «нэвэрэн».

Он с подозрением уставился на меня, хотя трудно было сохранять пристальный серьёзный взгляд под сплошным хлопьями снега, летящими в лицо.

Я пожал плечами:

— Я из небольшой глухой деревушки в Талессии, и там свой особый диалект.

Он хмыкнул и отвернулся.

Вот чёрт меня дёрнул ляпнуть про «хиндари». Я тут же велел себе впредь держать язык за зубами и не болтать лишнего при этом субчике. Человек он, похоже, не глупый, и дотошный, и подозрительный. Отец всегда говорил мне: «Не шурши листвой у логова спящего эндгарра».

Случайная мысль об эндгарре вдруг вызвала у меня печальные воспоминания. Воспоминания о моей сестре. О моей погибшей сестре. Страшные картины того события пронеслись перед мысленным взором, образ умирающей сестры ясно возник передо мной.

Эли, милая Эли… Эндгарр жутко её изуродовал, она вся была в крови, клочья плоти свисали из ран как рваные тряпки. Эли, милая Эли… Отец всегда звал её Майрой. Мать — Эльдой. А мы с братом — просто Эли. «Эли» — лучше имени на моей Родине и не придумаешь. Адри, Эли и Н’ри — тройка неразлучных сорванцов, коими мы были всё детство: я, сестра и брат. Я был старшим, сестра средней, Н’ри — младшим.

Каким далёким сейчас казалось то время, и моя семья, и моя Родина… Прежде я и представить не мог, что когда-нибудь окажусь здесь, в этом краю, и буду шагать по заснеженным улицам к… Серой Башне.

Я поднял голову — силуэт Башни возвышался впереди, утопая в снежной пелене. С каждым шагом мы приближались к ней. Я испытывал страх перед Башней, и он постоянно нарастал. Чем ближе я подходил к ней, тем страшнее становилось.

Я замер и начал судорожно хватать ртом воздух. Я чувствовал, что задыхаюсь, не хватало воздуха, я согнулся и обхватил голову руками. Она раскалывалась от боли, сердце бешено стучало, в глазах темнело.

— Что с вами, мастш Рой? — озабоченно спросил Тольскер, он и его люди остановились.

— Что-то не то съел на завтрак… — простонал я. — Сейчас пройдёт.

Я постарался взять себя в руки, успокоился, выпрямился. Из-за визита Тольскера я пропустил приём отвара и лекарств. Или нет — я выпил отвар? Кажется, выпил. Тогда из-за чего случился приступ — из-за моего страха перед Башней?!

— Я в порядке, мастш Тольскер. Продолжим путь, ведите.

— Ну, как скажете… — неуверенно ответил он.

И мы пошли дальше. Вперёд, к Серой Башне.