Бессарийский Принц. Цикл книг: «Эйриния». Серия: «Марк и Афин». Том III

Сергей Маркелов

Не успели друзья перевести дух от Лиходейств, что учудили в Аршии, как новые напасти не заставили себя долго ждать.Продолжив горе-миссию по сопровождению картографа из Аламантэи и его дочки в Южные Земли, они оказываются втянуты в интриги местных «Сильных Мира Сего».Разлученным с друзьями, а следом и со своей командой, ребятам ничего не остается, как отправиться в опасное Приключение по неизведанным и Таинственным Землям бескрайних пустынь Бессарийского Царства.

Глава 2 «Посвящение Друзей и Клятва Рыцаря»

— Афин, тебе удалось?! — радушно встретил друзей «на пороге» Овий.

Мышонок темно-каштанового окраса, с белой полосой на макушке обладал гордым взглядом карих глаз и небольшой ухмылкой на лице.

Он находился здесь в компании своей сестры — голубоглазой мышки его возраста, каштанового с рыжим отливом окраса. В ушах у неё красовались серьги, а на голове — повязка красного цвета. Длинные до плеч взъерошенные волосы и потрепанный, как и у брата вид, говорили, что им изрядно досталось вчера.

Но тем не менее они казались чуть «посвежее», чем стоявший подле них сербавласый, голубоглазый, высокий статный красавец Леони — с правильными чертами лица паренек примерно их возраста. На нем живого места не было: камзол оказался без рукавов, рубаха в сплошь в дырках, штаны испачканы, а под глазами сияли красные круги.

— Ха! Мне, да и не удастся! Да я его с того Света приведу к нам, если потребуется, — задорно ответил мальчик, и швырнул Марка перед собравшимися в трюме мышатами.

— Простите меня… я…

Не выдержав на себе их пристальные взгляды, мальчик упал на пол. Затем уткнулся в него лицом, и принялся стучать себя кулаками по макушке, не переставая причитать:

— Я виноват! Виноват!

— Брат, да встань уже, на тебя тошно смотреть, — кинулся к нему друг, и попытался оторвать от пола, но тот прирос к нему всем телом.

— Ты и вправду странный, Марк… Извиняться за то, что вернул нам Приску, — опустился рядом с ним Овий.

— Брат прав! Это мы должны просить прощения, — по другую руку присела Рина.

Она нежно положила ему на спину ладони, желая, как можно скорее успокоить мальчика, ставшего для них всех в столь короткий срок, другом на века.

— А-а-а?! — поднял горемыка на них взгляд, не веря собственным ушам.

Ожидая, что друзья будут на него злиться и даже побью по-дружески, он не мог понять, почему в глазах всех присутствующих не было и капельки гнева, и уж тем более ненависти к нему.

— Но ведь я… — чуть слышно проскрипел паренек, когда по щекам потекли слезы счастья и сожаления одновременно.

Радости от того, что он прощен и горечи — что посмел вот так плохо подумать про своих друзей.

— Простите меня… Каким же я был глупцом… Ведь я решил, что вы возненавидели меня за то, что я натворил…

— У каждого из нас свои барабашки в голове, — подсел к ним Леони, чем перебил мышонка.

Как и Дети Барона, он с удовольствием обнял друга и потрепал его по макушке.

— Но ты переплюнул всех нас! И пусть мы не знаем, Кто или Что сидит в тебе — но мы клянемся хранить твою Тайну, как свою собственную Жизнь.

— Да, и кроме того, не такой уж и плохой Она оказалась! — задорно подметил проказник, которому порядком надоело лицезреть своего брата в столь плачевном состоянии самобичевания.

— Афин! — хотела одернуть его Рина.

— Разве я не прав?! Она не позволила мне пожертвовать собой и даже пообещала отступить… Но куда важнее — именно Ей мы обязаны спасением Приски, — опустился мальчик на колени рядом с другом.

«И знай я наверняка — с тобой ли Она еще — кинулся и расцеловал бы вас обоих!»

Сложив губы трубочкой, повеса шутливо потянулся к нему, решив развеять грусть и печаль, остатки которой еще не покинули Марка.

— Право не стоит, — отстранился от него мышонок, поймав на себе приветливые улыбки друзей. — Ну, раз вы не держите зла за всё случившееся, прошу скажите — зачем мы здесь собрались?

— Афин позвал всех… Но прости — Орсин остался с Приской, как и Идри, — взял слово Овий.

— Батисия тоже не смогла прийти, — тяжко вздохнул массовик-затейник.

— Так что прими тех, кто присутствует, — договорила Рина.

— Принять?! Куда?! — замотал из стороны в сторону головой мальчик, не понимая к чему они ведут.

— Марк не строй из себя незнайку. Я пригласил их всех, не только, чтобы попрощаться, но и для того, чтобы посвятить в Члены нашего с тобой Тайного Ордена, — гордо отчеканил Афин.

— Ты рассказал им?! — зашипел паренек, потянув друга к себе.

— Конечно, Марк! После всего, что мы пережили вместе, они доказали, что достойны ими стать, — выкрутился озорник.

— Но ведь они…

— Понимаем… Наш «Неиссякаемый Источник Здравых Идей» сказал, что Орден этот — что-то типа Семьи. Вход в неё строго ограничен и не каждому дозволяется вступать в ваши ряды, но… — проговорил Леони, не вставая с колен.

— Мы все… — перехватила слово Рина, состроив жалобное выражение личика.

— Просим принять Нас от чистого сердца, — закончил Овий и все как один опустили головы.

— Выпрямись и прими надменную позу, соответствующую Основателю Ордена Венчи! — толкнул Марка в бок рыжий мышонок.

— Ну, если вы не против? — обвел мальчик всех присутствующих взглядом, полным благодарности.

И пусть они не видели сейчас его глаз, но сердцем почувствовали, что творилось у него на душе.

Девиз Ордена гласит:

«Ради Счастья Других сделаем всё возможное, и даже больше!» — взял слово Марк.

Первый Закон Ордена Венчи:

«Любой достоин помощи, но не каждый способен её принять» — перехватил инициативу Афин.

Второй закон Ордена Венчи:

«Ради тех, кого любите…» — поднял голову Леони на Основателей.

«Кем дорожишь…» — вторила ему Рина.

«И в ком души не чаешь…» — продолжил Овий.

«Сотвори Чудо, если потребуется…» — задорно проговорил Афин, взглядом дав понять брату, чтобы он закончил составление нового Закона.

«И никогда, и ни за что, не бросайте тех, кто нуждается в помощи и оказался в беде».

— А теперь ты — Овий, — возложил озорник правую руку на плечо парню. — Посвящаешься в титул Первого Капитана Океана Грез…

С этими словами, Марк последовал примеру друга и положил ладонь новоиспеченному Капитану на второе плечо.

— Рина — твоя забота и доброта не знают границ. Поэтому ты посвящаешься в титул Сестры Милосердия, — следом мышата выказали и девушке подобную честь.

— А ты Леони, получишь титул Художника и Искусствоведа Ордена Венчи.

— А теперь встаньте, новопосвященные члены Ордена Венчи, дабы произнести нашу Клятву, — огласил Афин Здравоумный.

«Пусть цветок, символизирующий Орден, завянет со временем, но наши Цели никогда не померкнут и не угаснут в ночи».

«Никогда не отступайте от своих идеалов, ибо вера в Добро, способна преодолеть всё то зло, что царит в нашем Мире».

Повторяли за Марком слово в слово клятву Леони, Овий и Рина.

— А теперь поднимите головы и несите Добро в Мир, в каждый Дом и в каждое Сердце, — закончил Клятву идейный вдохновитель, и друзья, прижав ладони к сердцам, ответили:

— Клянемся! В верности Ордену Венчи, его Целям и Идеалам, и отныне служить верой и правдой нашим Основателям Афину Здравоумному и Марку Отишному! Ура! — огласили они в один голос.

— Афин, что еще — за верой и правдой, служить нам?! — прошептал мальчик, крайне удивившись последней части Посвящения.

— Ну-у-у, — почесал затылок озорник. — Пока ты там прохлаждался, я немного порепетировал с ними, вот и…

— Брат мой, ты как всегда неподражаем, — похлопал паренек друга по плечам.

— А ты как всегда слишком много думаешь, — ответил ему улыбкой на столь дельное замечание Афин.

Затем он повернулся к друзьям и громко огласил:

— Ну, а теперь, можно всех нас поздравить с открытием Третьего Отделения Ордена Венчи!

— Третьего?! — спросила старшая дочь Барона.

— Отделения?! — удивился её брат.

— Ну да… Один в Аргандэи, другой в Вестии и вот теперь здесь — в Аршии. Овин ты как старший, назначаешься Главой Отделения. Не посрами же наши Идеалы.

— Буду стараться изо всех сил! — ударил себя в грудь парень.

— А что, в Вестии тоже есть?! — пытливо взглянул на них Леони.

— Конечно, друг! Вот вернемся, я познакомлю тебя со всеми…

— Боюсь с этим, придется повременить, — перебил Основателя Ордена Художник.

— Как это?! — иначе взглянул Марк на друга, который как бы не старался, ни мог скрыть некоего напряжения.

— После наших с вами «игрищ», Аршия слегка «преобразилась». Так, что я попросил Леони остаться на время с нами и помочь… — выручил паренька Овий, видя, что разъясняться тот не мастер.

— Понятно-о-о «куда ветры дуют», — чуть прищурил глаз пытливый мышонок, бросая на Рину игривый взгляд.

— Не смеем отговаривать тебя от столь благородного порыва… Надеюсь, что мы скоро свидимся, — в свою очередь, Марк порадовался за их попутчика, ставшего им всем хорошим другом.

— А вы?! — спросила девушка, чуть опечалившись столь скорой разлуке.

— У нас задача — доставить Лесандри и его «сына» в Ишпу. А кроме того…

— Мы обязательно спасем Кириэку из лап этих негодяев! — сжал ладонь в кулак мальчик, загоревшись новой целью.

В этот самый момент наверху послышались голоса взрослых, зовущих их всех на палубу. Не проронив больше ни слова, молча кивнув друг другу, мышата покинули трюм.

Под пристальным взглядом Барона, его старшие дети Овий и Рина, а также Леони, сошли на сушу. А Марк и Афин, остались на корабле, не в силах глаз оторвать от своих новых друзей, с которыми, не успев толком «наиграться», вот так скоро были вынуждены расставаться.

— Отчаливаем, — огласил «приговор» капитан Арад, не желая оттягивать сей напряженный миг.

Тут же на сердце ребят упала грусть и печаль, которые вмиг были прогнаны внезапным детским криком.

«Ма-а-лк, Афи-и-н, патастите-е-е! Я есё не успела скасять фам…»

Донесся с суши голос совсем еще маленькой мышки рыжевато-красноватого оттенка, с голубыми глазками по имени Приска.

Даже уставшую и обессилевшую, сюда её доставил на своем плече могучий Идри, прихватив с собой и светло-серого окраса мальчика — Орсина.

— Спасипа! — замахала друзьям обеими ручками босоногая девочка в нежно-лиловом сарафанчике.

Тем самым она вызвала улыбку радости на лице отца, который не стал ругать Идриана за его порыв помочь детям попрощаться со своими друзьями.

В порыве самых искренних детских эмоций, переполняющих малышку, она отвесила Марку воздушный поцелуйчик. Поймав который, мышонок прислонил к щеке. А затем, улыбаясь ей чистой, счастливой улыбкой, прижал к сердцу. На его щеке проступили слезы радости, что столь милая малышка жива и снова сможет радоваться жизни.

— Простите меня, я был не прав, — закричал вслед Гостям Орсин, вставая на ноги. — Вы настоящие, верные друзья!

— Раз ты так говоришь, тогда… — подмигнул ему повеса, нарушив тем самым напряженный момент расставания. — Ждите нас скоро в гости!

— Нет! — сорвался тут разом истошный крик у всех взрослых, толпившихся на пристани и не сводивших пристального взгляда с их корабля.

— Ха-ха-ха! — залился смехом Афин. — Можете и не звать, мы всё равно припремся! И уж тогда, будьте уверены, доведем «реконструкцию» Аршии до конца.

Слова этого Лиходея заставили всех бывалых моряков ужаснуться при одной только мысли, на что эти двое будут способны, немного повзрослев.

— Вспомнил, — завопил тут Фортис, первым очнувшись от страшных видений. — Ведь это вы… Вы, те самые прохвосты, что заставили меня пожертвовать своим грузом и вывести Управляющего Корнута на чистую воду…

— Нет, вы, наверное, с кем-то нас перепутали! Мы никакие не Морские Царицы и не Дети Ночи, — усмехнулся рыжий мышонок, напустив на себя крайнее удивление.

— Да-а, точно… Это они, — запнулся контрабандист, перейдя на шепот. — Истинные Вестимские Разбойники…

Всем без исключения было еще что сказать удаляющимся из виду ребятам, но у всех мышат ком к горлу подступил. И они провожали их уже сквозь прозрачную пелену, что застилала им глаза…

Как только береговая линия Аршии осталась позади, и к Марку вернулось ощущение реальности, он вдруг вспомнил о совсем немаловажной составляющей их приключений.

— Слушай Афин, а где Батисия? Не видел её со вчерашнего… — нарушил всеобщее молчание мышонок.

Ему о многом хотелось сказать, но лишь единожды вспомнив о ночном «инциденте», мысли снова стали путаться. В горле пересохло, и паренька охватила мелкая дрожь.

— Как мне сказали, она попрощалась со всеми еще заранее, на суше… — задумчиво проговорил повеса, поправляя на голове повязку.

Он прекрасно заметил резкую перемену в настроении друга, но просто не знал, как еще помочь ему осознать, что он вовсе не виноват во всем случившемся.

— Она что, избегает меня?! — крайне печально прошептал мальчик, стараясь изо всех пересилить свой страх.

— Вряд ли, брат мой… Тут дело в другом… — перешел на шепот Афин. — Я слышал её отец о чем-то с ней побеседовал с самого утра… После чего она стала себя странно вести…

— В смысле?!

— Ну, например… Завидев меня еще издалека — поспешила исчезнуть с глаз долой… Не знаю, какая «муха её укусила», но Батисия даже не приняла моего приглашения на вступление в Орден, — теперь и рыжий мышонок паник головой.

А Марк, в свою очередь, погрузился в «пучину» размышлений.

— Эх, а я ведь ей такой сладкозвучный Титул придумал… — чуть слышно прошептал паренек, но оказался неуслышанным другом.

— Ты и её хотел пригласить?! — чуть повысил голос мальчик.

— Конечно, брат! А также Приску и Орсина. Но последние два, так измотались, что не смогли даже дать ответа… Но ничего, у нас еще будет возможность их завербовать, — улыбнулся озорник.

Тяжело вздыхая, мышонок в последний раз бросил прощальный взгляд в сторону удаляющейся береговой линии архипелага Вольных.

— Надеюсь, на это…. Не хотелось бы, чтобы всё вот так… — не договорил Марк, как вдруг дверь в кают-компанию резко открылась и из неё выбежала Батисия.

Уткнувшись носиком в ладошки, девушка явно старалась скрыть свои слезы от окружающих.

— Дочь! — послышался ей вслед голос Лесандри, выскочившего за ней.

Не успел он и шагу ступить, как в него впились испытывающим взглядом все члены экипажа «Отчаянного», что находились на палубе.

Быстро прошмыгнув мимо мальчишек, не успевших и рта раскрыть, мышка поспешила скрыться в трюме, подальше от чужих глаз.

Высокая, стройная, с осиной талией прекрасная девушка обладала необычным светло-солнечно-желтым окрасом и лазурными глазками цвета моря. На ней красовалось простое платье без излишеств, которое даровала ей дочка Фортиса взамен утерянному вчера в результате «активных игр в догонялки».

— А вот и отличная возможность узнать, в чем же дело?! — прошептал Афин и потянул друга за собой.

Но дорогу им тут же преградил суровый капитан.

— Прохлаждаетесь, пока остальные вкалывают, бездельники?! — прохрипел Арад.

— Беги, я отвлеку его, — прошептал мальчик, и наигранно преклонил перед грозным воспитателем колени.

— Простите нас, Адмирал Арад, за всё, что произошло за последние дни. Я готов понести любое наказание, которое сочтете нужным, — горячо проговорил помощник повара без нотки шутки и баловства.

— Даже та-а-ак?! — не на шутку удивился крыс, почесывая подбородок.

Воспользовавшись моментом, Марк мигом прошмыгнул мимо. Но новая преграда «выросла» на его пути в лице первого помощника капитана — трехцветной, плотного телосложения мыши, бело-черно-рыжего окраса. На боцмане красовалась изрядно потрепанная рубаха, вся в заплатках и штаны, оборванные до уровня колен.

Компанию Ануму охотно составил штурман Зеб, у которого руки так и чесались проучить непослушных мальчишек.

— Да чтобы я не придумал, вам всё будет всласть, — прищурил глаза Арад, чуть обернувшись на моряков.

Те, без лишних слов поняв его намек, расступились перед мышонком.

— Здесь нужно как следует поду-у-у-мать… — призадумался мудрый крыс, провожая взглядом юного плотника, метнувшегося в трюм.

Уже спустя пару песчинок, мальчик осторожно спускался по ступеням вниз, дабы не спугнуть обладательницу золотистых вьющихся волос до лопаток, которая скрылась в самом дальнем углу трюма.

— Батисия, я… — тихо прошептал Марк, пересилив свой страх и стыд.

— Поди прочь! — прохрипела девушка в ответ.

Паренек тут же замер, так как в её голосе слышалась горечь обиды.

— Но я…

— Прочь, я сказала! Оставь меня одну! — проскрипела сквозь слезы мышка, не показываясь.

— Хорошо, я оставлю тебя… Но прошу, скажи, как мне загладить свою вину?! Я здесь по просьбе Афина. Он… он… Очень беспокоится о тебе, как и я… — прошептал тихо гость трюма, но ответа не последовало.

«Прости, ты не желаешь отвечать… И я прекрасно тебя понимаю.

Сам до жути напуган. Только представь — находиться во власти гнева и ярости, сгорать от желания пролить кровь…

Осознавать, что тот путь — убийственный, и тем не менее, не находить в себе силы, остановиться… Я был на грани…

И я лишь хотел сказать — спасибо, что не отвернулись от меня… Я… я… не достоин таких друзей, как ты».

Крайне прочувствованно проговорил последние слова мальчик и хотел удалиться прочь, но голос Батисии остановил его.

— Постой, Марк! — выскочила она из-за ящиков, утирая слезы. — Ты здесь вовсе не виноват…

— Будь это была правда — ты бы не избегала нас с Афином, — виновато говорил мышонок, опуская глаза.

Не оборачиваясь на неё, он встал к ней спиной и лицом к выходу.

— Но… но… Ведь это ты сейчас избегаешь моего взгляда, — подметила девушка.

— Мне стыдно, за всё в чем я повинен… А ведь я даже не смог попросить прощения у Овина, Рины, Леони… И уж тем более — Приски… Что ж я за мышь такая, что даже моя собственная Жизнь мне не принадлежит?! — с горечи выпалил страдалец, всё что его мучило с самого пробуждения.

— Это не правда! Никто из нас не держит на тебя зла… — попыталась вразумить мальчика дочка картографа.

— Знаю, но мне от этого ни легче… И пусть они продолжали мне улыбаться, сердцем я чувствовал, что между нами возникла «стена». Пусть совсем еле уловимая, но и этого хватит, чтобы осознать, что я не в силах её разрушить.

— Марк ты… — сделала мышка шаг навстречу ему, утирая остатки слез.

— Понимаю, я слишком зациклен на самом себе… И даже сейчас, когда тебе больно, я наивно считаю, что и в этом повинен я… Прости, больше не буду тебе надоедать, — проскрипел мышонок и хотел удалиться, но Батисия кинулась к нему.

Поднявшись на пару ступеней по лестнице, девушка, недолго думая, обняла его со спины обеими руками и прижала к сердцу.

— Батис… — чуть слышно прошептал паренек, застыв на месте.

Глаза его вмиг округлились, к горлу подступил ком, а сердце бешено заколотилось.

— Не во всех бедах, что случаются в нашем Мире, можно отыскать виноватых… — зашептала уроженка Алимантэи, уткнувшись ему в спину носиком.

«И даже не смей думать, что большинство из них, происходит по твоей вине…

Ты хороший друг, Марк! И пусть сам пока об этом не догадываешься, но Доброты в твоем сердце хватит на весь Мир.

Не меняйся, прошу, чтобы не случилось…»

— Но… я…

— Поклянись мне, — развернула она его к себе лицом, и смело заглянула в глаза.

— Я… я… — замялся мальчик, не в силах оторвать от неё взгляда, сам не понимая, почему слова этой прекрасной мышки светло-солнечно-желтого окраса, с лазурными глазками цвета моря, обладающей шикарными прядями вьющихся волос до лопаток, так глубоко проникли в его сердце и душу.

— Клянусь тебе! — горячо прошептал Марк, которого, даже находясь на пару степеней ниже, мышка была на голову выше.

Но сейчас разница в росте не имела никакого значения, как и её статус в обществе. Не зная, как и отблагодарить Батисию за поддержку, мальчик обнял её в ответ.

— И пусть даже весь Мир падет и будет лежать в руинах, я не забуду твоей доброты ко мне. И Клятвы, что дал нынче — всегда и всюду я буду следовать ей! Словно путеводная Звезда, она озарит всю тьму в моей душе… Благодаря тебе, отныне я направляю все свои помыслы и действия…

— Скажи… Скажи это громче! Чтобы все слышали, — горячо прошептала девушка.

Объятия Марка чудесным образом успокоили её. А слова, произнесенные от чистого сердца, вернули веру, что еще не всё потеряно. Есть еще ради чего жить и продолжать бороться с невзгодами и бедами, которые словно шквал порой обрушивается на нас, так и норовя снести с ног.

— Клянусь, Батисия! Не ради себя, а ради других, следовать своему Пути… — говорил громко и отчетливо паренек, словно находясь под присягой всей своей Жизни.

«Пути Добра и Милосердия! И чтобы не случилось, куда бы жизнь меня не кинула, какие бы горести не обрушились на мою голову Судьба, клянусь:

Добром отвечать на добро, пресекать зло в любых его проявлениях, и по мере возможности обращать его в исправление.

И пусть страх, что сковывал меня доселе, не давая свободно вдохнуть, открыть глаза и обратить внимание на тех, кто вокруг меня — отныне отступиться! Ибо я твердо решил для себя, что буду следовать этой Клятве во имя тех, кто верит, любит и дорожит мной, как самым дорогим в жизни — как самой Жизнью!»

— Клятва достойная Рыцаря самой Рины, — взяла слово мышка, перед которой опустился на колено мальчик в знак глубочайшего уважения её мудрости и сердечной доброты.

«Однажды придет час, и ты вспомнишь этот миг, коря себя, что дал столь Драгоценное Обещание так поспешно и необдуманно…

Но помнить должен ты одно: Любовь, Верность, Доброта — спасут тебя всегда. Следуй им, и ты никогда и нигде не пропадешь».

С этими словами, девушка подала Рыцарю свою ручку, дабы скрепить Клятву.

— Спасибо Батисия, — поцеловал он её, а затем прислонил ладонь к щеке. — Что веришь в меня…

— Нет, Марк! Это тебе спасибо! Я всё своё детство провела в душном «Городе Каналов», где и ступить без разрешения не дозволялось. Порой мне так надоедало играть роль вечной зазнобы, мнившей себя выше остальных мышей, что я готова была расплакаться и бросить всё… И лишь в обществе вас с Афином, я смогла почувствовать себя настоящей… В компании таких друзей, как вы, а также Овия, Рины, Алтисии, Приски и Орсина мне не нужно более притворяться кем-то другим. Спасибо вам…

— Батисия… Кто же ты? — поднял на неё испытывающий взгляд мальчик.

— Скажем так… Твой брат почти угадал, назвав меня Дочкой Барона, — печально улыбнулась мышка. — Но не будем о грустном…

— Прости…

— Не извиняйся, Марк… — смахнула она «тучку», что набежала на её прекрасное личико, и вновь взяла себя в руки.

«Не разочаруй меня мой Рыцарь Рины, встань и неси свою Клятву по Жизни! Приложи всевозможные усилия, дабы привнести даже в самые мрачные и темные уголки и сердца Эйринии Теплоту и Свет Надежды. Чей огонь да не угаснет в сердцах всех, кто окружает тебя».