Один в море воин

Сергей Зверев, 2006

За новейшим российским беспилотным летательным аппаратом, который может плавать и под водой, давно охотятся американские спецслужбы. С его помощью они хотят осуществить провокацию против России во время совместных учений в Аравийском море. И еще им нужен прославленный подводный спецназовец Сергей Павлов по прозвищу Полундра. Ведь аппарат они уже потопили, уведя его с экранов локаторов, и теперь Павлов должен достать его со дна моря. Но Сереге такая роль явно не подходит. Он решил вернуть аппарат своим. И его не остановит даже десяток американских подводных пловцов, которые караулят Полундру в районе поисков…

6

Тигран Митонасян стоял у окна и смотрел на улицу. Лицо у старого армянина, было задумчивым. Размышлял Тигран о том, что для счастья человеку надо, в общем-то, совсем немного. Особенно если человек этот уже немолод и неглуп. В самом деле, сейчас он всего лишь помогает в ресторане своему троюродному брату Ашоту. Вроде бы совсем незавидное положение, особенно для него, который еще пару лет назад был одним из самых богатых, высокопоставленных и влиятельных людей в Ираке. Но тем не менее чувствует он себя намного лучше и спокойнее именно здесь и сейчас. Тогда, в Ираке, несмотря на хорошие отношения с Хусейном, несмотря на богатство и высокое положение в обществе, он ни одной ночи не мог поспать спокойно. И ни одного дня не прожил в уверенности, что за ним сегодня не придут люди из тайной полиции. Ведь расположение президента — штука очень ненадежная. Сегодня оно есть, а завтра его нет. И тебя самого тоже нет, вместе с ним. Сейчас — другое дело. Поначалу, когда Тигран только-только появился в Ливане и прибыл в Бейрут, Ашот ему не слишком-то обрадовался. В конце концов, родней они были довольно дальней, до того момента видели друг друга только один раз. Но все, что было нужно, Ашот сделал — родственные узы для настоящих армян значат многое. Если бы не это, их диаспора не была бы такой сильной и разветвленной. А к слову сказать, в Ливане армяне жили еще со времен Тиграна Великого, который с римлянами воевал. В общем, Ашот быстро оформил родственнику документы, дал жилье при ресторане и обеспечил его работой. Сначала Тигран только выполнял всякие несложные поручения, но постепенно стал почти правой рукой Ашота — тот оценил ум и деловую хватку своего родственника. Ведь в таком деле, как ресторанное, часто бывает как воздух необходим человек, на которого можно без оглядки положиться. Таким человеком и стал для Ашота Тигран. И жилось ему в этом качестве совсем неплохо. Да и то — много ли в самом деле надо старику? На лаваш с маслом и шашлык хватает — а чего еще желать?

О своем багдадском прошлом Тигран старался вспоминать пореже. Даже брату почти ничего о том, что делал в Ираке, не рассказывал, сказал только, что работал на секретном объекте. Ашот не настаивал. Он тоже был умен и прекрасно понимал, что чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Кстати, спалось Тиграну в Бейруте намного лучше, чем в Багдаде. Спокойнее.

Старый армянин слегка встряхнул головой, отгоняя лишние мысли. И отвернулся от окна. Дел у него сегодня было много. Постоял немного, подышал воздухом — и вперед, работать.

Тигран прошел на кухню ресторана. Последнее время именно на нем лежала обязанность смотреть за поварами, а иногда он даже лично готовил некоторые традиционные блюда армянской кухни, даже сам Ашот, считавший себя прекрасным поваром, признавал, что многое у Тиграна выходит вкуснее.

Слегка прикрикнув на поваров и убедившись, что должное впечатление на них это произвело, Тигран отправился в главный зал. Он был почти пуст — ничего удивительного, мало найдешь любителей ходить в рестораны утром. Только у самого выхода один из столиков был занят двумя арабами. Но эти явно зашли сюда не столько поесть, сколько поговорить — заняты они были не содержимым тарелок, а друг другом, что-то тихо обсуждали. Тигран скользнул по ним взглядом и двинулся к стойке. Однако спустя секунду снова повернулся к арабам — лицо одного из них неожиданно показалось Митонасяну смутно знакомым. Повернувшись, он увидел, что оба араба смотрят на него. И глаза у них нехорошие, словно прицеливаются. Армянин смутился, отвел взгляд, а когда спустя минуту исподтишка опять посмотрел на тот столик, арабы уже снова были заняты тихим разговором.

«Наверное, показалось», — с облегчением подумал Тигран. Правда, ощущение, что одного из этих посетителей он уже где-то видел, не покидало его. Но вспомнить, где именно и при каких обстоятельствах, Тигран не мог. Немного помучившись, он мысленно махнул на это рукой. В самом деле, он в жизни столько народу разного встречал, что было бы просто странно, если бы при этом всех помнил.

Окончательно выбросив из головы странных утренних посетителей, Тигран подошел к старшему дежурной смены — проверить, как он выполняет свои обязанности. Но не успел обменяться с ним и парой слов, как из двери, ведущей на кухню, показался сын Ашота, четырнадцатилетний мальчишка, помогавший отцу по ресторану.

— Дядя Тигран, там за мусором приехали. Говорят, расплатиться надо.

— Как так? — удивился Тигран. — На прошлой недели Ашот с ними расплатился! Следующий раз еще не скоро!

— Не знаю, дядя Тигран. Сам с ними поговори, отца сейчас нет.

Тигран кивнул. Он знал, что Ашот собирался утром ехать к одному из поставщиков продуктов.

Он миновал кухню и вышел через черный ход. Рядом с мусорными контейнерами стоял грузовик, тот самый, который обычно забирал отходы ресторана. Вот только лица мусорщиков показались Тиграну незнакомыми. Впрочем, кто их разберет, этих арабов? Может быть, это другая смена, а может быть, просто новые работники.

Тигран подошел к грузовику.

— В чем дело? Мы ведь рассчитались с вами на прошлой неделе.

— Вы не с нами рассчитались, а с теми, кто до нас мусор вывозил. Ашот Митонасян заключил новый договор с нашей фирмой. Сегодня мы должны получить оплату.

— Странно, — нахмурился Тигран. — Ашот ничего мне об этом не говорил.

Армянин слегка насторожился, ситуация была какой-то странной. Не собрались ли его обжулить? Или еще чего похуже?

— Может быть, забыл? — предположил араб. — Но пока денег не получим, мусор вывозить не будем.

Физиономия у него была совершенно равнодушная и спокойная, а голос безразличный. Именно это и убедило Тиграна в том, что араб не врет. Типичный наемный работник, которого ничего не интересует. Не дадут ему сейчас денег — спокойно уедет, а начальнику скажет, что сбой произошел не по его вине. А они тут с полными баками отходов останутся!

Колебания Тиграна, видимо, отразились на его лице.

— Да ты не сомневайся! Не веришь мне — посмотри договор, — араб шагнул к мусоровозу. Митонасян последовал за ним.

Из-за мусорного бака быстро, словно отпущенная тугая пружина, взмыл здоровенный детина с бейсбольной битой в правой руке. Прежде чем Митонасян успел осознать, что происходит, бита со свистом описала в воздухе короткую дугу и с громким стуком врезалась ему в голову. Впрочем, удар оказался не слишком силен — нападавший бил профессионально, бита задела череп армянина по касательной, ровно с такой силой, чтобы оглушить, но не причинить никаких серьезных увечий.

Тигран, не успев и охнуть, рухнул на землю. Арабы кинулись к нему и мгновенно запаковали в непрозрачный черный пакет для мусора. Здоровяк безо всякого напряжения забросил бесчувственного армянина в кузов мусоровоза. Меньше чем через минуту грузовик выехал со двора на улицу. Случившегося так никто и не заметил — людей утром в ресторане было мало, а те, кто был, занимались своими делами. А мусоровоз, миновав армяно-григорианскую церковь, лавку восточных сладостей и антикварный магазин, выехал из армянского квартала. Он направлялся в сторону порта.

* * *

Порт Бейрута очень велик и шумен. Оно и понятно — Ливан, конечно, не самое крупное государство, но все-таки столица есть столица. В порт заходили корабли из самых разных стран, причалы кишели людьми, говорившими на разных языках, с разным цветом кожи и в самой разнообразной одежде — от немыслимых лохмотьев до строгой морской формы флота какого-нибудь из европейских государств. В воздухе висел разноязыкий гвалт, непривычный человек, попав сюда, легко мог решить, что угодил в сумасшедший дом, причем в отделение для буйных. Машин здесь было тоже очень много, и тоже самых разных. Поэтому мусоровоз, беспрепятственно въехавший на территорию порта через центральные ворота, совершенно не привлекал к себе внимания. Даже дежурившие у ворот таможенники не сочли нужным его останавливать. Впрочем, судя по тому, какими взглядами обменялись между собой два толстых араба в офицерской форме, возглавлявшие пост, можно было догадаться, что причина такого благодушия есть, и она вовсе не в лени. В самом деле, взятки здесь, на Востоке, умели давать и брать с непринужденностью и изяществом даже в те далекие времена, когда предки европейцев еще только-только железо ковать научились.

Мусоровоз проехал через весь порт, приблизился к одному из небольших причалов, возле которого стояла небольшая невзрачная рыбацкая фелюга. Кораблик этот словно сошел со страниц учебника истории — деревянные борта, грязная палуба, замызганный парус, несколько оборванцев, расположившихся на каких-то тюках рядом с мачтой. Точь-в-точь пиратский кораблик, только совсем маленький.

К остановившемуся мусоровозу подошли двое высоких мужчин. Дверца кабины открылась. Наружу выглянул тот самый араб, который разговаривал с Митонасяном. Он быстро обменялся с подошедшими несколькими словами, потом коротко кивнул, выскочил из машины и кинулся к причалу.

— Эй! Давайте сюда!

Оборванцы на палубе фелюги крики эти проигнорировали. Но орущего это не смутило.

— Сюда давайте, дети больного верблюда! Кому сказал!

После этих слов, на которые вообще-то полагалось бы обидеться, оборванцев словно подменили. Они дружно повскакали с мест, сноровисто перекинули с борта фелюги на причал широкий трап и спустились по нему.

Араб кивнул им в сторону мусоровоза и тихо отдал несколько коротких команд. Оборванцы кинулись к машине. Через несколько секунд они уже тащили к трапу черный мешок, в котором находился предмет, весьма напоминающий человеческое тело. Собственно, им он и был.

Этот рейд не остался незамеченным. К причалу неторопливо пошел один из таможенников. Но не успел он и рта раскрыть, как к нему подскочил водитель мусоровоза. Одной рукой он обнял таможенника за плечи, словно старого друга, а второй очень ловко залез ему в карман. Офицер явно заметил это, но ни малейших признаков гнева и возмущения не выказал. Напротив — лицо его расплылось в довольной усмешке. Он о чем-то спросил водителя грузовика, тот ответил. После этого таможенник, похлопав себя по карману, в котором только что побывала чужая рука, повернулся к фелюге спиной и таким же неспешным шагом удалился с причала.

Через десять минут фелюга отчалила.

* * *

Ночь была роскошной. Яркие южные звезды — каких только сравнений для них не придумывали люди в разные времена, а все равно так ничего подходящего и не подобрали — горели так ярко, что казались совсем близкими. Казалось, подпрыгни повыше, и сумеешь сорвать одну из них с темного неба. Или наклонись и зачерпни из воды — отражения звезд в океане были столь же яркими и загадочными. Дул легкий бриз, море слегка волновалось. Воздух был свеж и прохладен, как это бывает только в этих морях, на этих широтах.

По волнам, подгоняемая свежим ветром, под надутым парусом шла рыбацкая фелюга. Выглядела она в звездном свете таинственно и загадочно, при взгляде со стороны трудно, наверное, было бы поверить, что такая картина принадлежит насквозь неромантическому двадцать первому веку. Казалось, вот-вот на палубе кораблика появится пират в широкополой шляпе и кафтане в белых кружевах, со шпагой на боку и пистолетами за поясом.

Но смотреть на фелюгу было некому, море было пустынно. Впрочем, нет. Впереди виднелись огни какого-то судна, к нему-то явно и направлялся рыбачий кораблик.

Судно это оказалось яхтой. Но, в отличие от фелюги, весьма большой и совершенно современной. Строго говоря, и не яхта никакая, а полноценный корабль. Просто как-то уж повелось называть такие вот частные корабли, дорогие игрушки богатых людей, именно яхтами. Впрочем, мачта на этой яхте все же имелась. Правда, паруса на ней не было, ее капитан явно предпочитал более современные двигатели. Не было на яхте ни названия, ни порта приписки, ни флага — а вот это уже было странно по-настоящему. Это все равно что машина без номеров.

На носу приблизившейся к яхте фелюги замигал фонарик. Интервалы между вспышками были неровными, они что-то обозначали. Но ни один знаток морских кодов ничего не разобрал бы — использовалась явно нестандартная кодировка. Однако на яхте сигнал прекрасно поняли. Вскоре на ее борту замигали такие же вспышки, фелюга двинулась вперед и через пару минут пришвартовалась к высокому борту яхты.

— Привезли? — раздался в ночи негромкий голос, говоривший по-арабски. Его обладатель находился на борту таинственной яхты.

— А как же, — отозвался кто-то с фелюги. — Принимайте свой заказ!

Черный сверток быстро передали с фелюги на яхту. После этого два судна разошлись в разные стороны.