Последний апокриф. Роман-стёб

Семен Злотников, 2007

Это третье издание романа известного драматурга Семена Злотникова, пьесы которого: «Пришел мужчина к женщине», «Уходил старик от старухи», «Команда» и другие игрались по всему миру. Роман-стёб «Последний апокриф» – не рекомендуется для прочтения: истинно верующим; не истинно верующим; знающим, как надо жить и что делать; не знающим, как надо жить и что делать; уверенным в собственной значимости; ни в чем уже не уверенным; и т.д. В этом романе нет зла, параллелей, перпендикуляров, наставлений, внушений, суда и прочего прикладного добра, которым богата мировая литература. Всего-то – Игра, приносящая Радость. «Настоящая жизнь – Игра!» – провозгласил Иоанн Златоуст почти две тысячи лет назад. В самом деле, Любовь и Добро немыслимы без Игры. У Игры нет корысти. Игра не предаст. Игра возвращает нас в Детство. Детство немыслимо без Игры. Игра обещает Свободу, будит Фантазию, спасает от уныния. В этой книге нет ноты уныния. Просто книга – Игра.

15.

Из жития Джорджа…

…Джордж Араратович Капутикян, или просто Джордж, по кличке Кудрявый, как уже было замечено, полный, рыхлый мужчина появился на свет в Иерусалиме, в армянском квартале старого города.

Его предки пришли на Святое Место давно: пятьсот или тысячу лет назад.

Он любил вспоминать, что родился в рубашке и детство провел в любящем окружении мудрого папаши-пройдохи Арарата, ласковой и прекрасной, как озеро Севан в далекой Армении, мамаши Лэваны, веселого и беспечного дядюшки Азнавура, плаксивой и скуповатой тетушки Девдуван и других обитателей старого Иерусалима.

С его слов, он взрослел в отчем доме и все у него было хорошо, а когда пришло время, то неторопливо собрал свои нехитрые пожитки в старый чемодан крокодиловой кожи, испросил благословения дорогих родителей да и отправился за счастьем в вожделенную Армению (все пятьсот или тысячу лет армяне старого Иерусалима свято верили, что на родине предков их непременно ожидают удача и любовь!).

Разумеется, в силу природной скромности и прочих сопутствующих моменту обстоятельств, Джордж мог рассказывать все, что угодно — нам, однако, известно, что его поспешному отъезду из Вечного Города предшествовало почти невероятное событие, которому, в свою очередь, предшествовали события…

Впрочем, по порядку.

Так получилось, что Джордж, пребывая в совсем еще нежном возрасте, пристрастился к азартным играм.

Например, игрой в кости он овладел года в два!

Тогда же, фактически в те же два года, он, не слезая с горшка, лихо переигрывал жирных менял с арабского рынка в шиш-беш (тоже, к слову, игра, и тоже восточного происхождения!).

В три года он уже резался в карты, как бравый гусар (но, в отличие от гусаров, наш маленький герой никогда не проигрывал!).

В неполных четыре он вышел на шахматный поединок с известным в церковных кругах того времени отцом-настоятелем эфиопского храма Можежей Камоху…

…Тут мы только слегка нарушим плавное течение нашего правдивого повествования и заметим, что Можеже Камоху в шахматах не знал себе равных!

Все еще помнили, как у Можеже в гостях побывал сам Хосе Рауль Касабланка (в сутане монаха, под страшным секретом, проездом из Аргентины в Бангкок, с заездом в Иерусалим)!

Так вот, этот самый Камоху сражался с Хосе одной левой — правой он ковырялся в носу!

Все еще помнили, как, проиграв, Касабланка запил и не поехал в Бангкок…

…Итак, продолжаем, безвестный мальчонка по имени Джордж побил именитого старца Можеже всухую, со счетом: 3:0 (в итоге бедняга-монах пал духом, ушел в сторожа, сбежал в мусульманство и удавился!).

Тут всем стало ясно, что Джордж не так прост…

Однако, поскольку любой в старом Иерусалиме хорошо понимал, что честной игры в природе по определению не существует — постольку, собственно, никто и не сомневался, что мальчик мухлюет.

Что мальчик мухлюет, впрочем, мало кого волновало — все только пытались понять, как это ему удается.

К примеру, он карты видел насквозь!

Выкидывал кости на стол с максимальным фантастическим результатом!

Или за доли секунды он менял все фигуры на шахматной доске (понятно, фигуры противника — не свои!)!

Короче, обжуливал всех без разбору, за что однажды едва не поплатился жизнью…

Вот мы и подошли к событиям, кардинально изменившим, казалось, налаженную судьбу юного шарлатана.

Как-то однажды всеми известный шейх по имени Хусни Муд-Аг в сопровождении трехсот тридцати трех жен и шестисот шестидесяти шести евнухов, скучая и ковыряясь в зубах, бродил вдоль крепостной стены старого города.

Отяжелевшее послеполуденное солнце лениво закатывалось за мельницу Монтифиори.

Жара почти спала.

В небе парили орлы.

Местный и пришлый люд весело кучковался вокруг пятачка у Яффских ворот, где наш юный герой, по обыкновению, обжуливал очередного искателя приключений.

Обычно любая толпа перед шейхом расступалась, а тут на него даже дети не обращали внимания.

Простояв с полчаса в изумлении, Муд-Аг не удержался и решительно направился к юноше.

— Кидай! — раздраженно выкрикнул он, безобразно рыгнув.

— Мы тут как бы на бабки кидаем, великий шейх, — падая ниц, почтительно простонал папаша Арарат (он всегда находился поблизости к сыну, чтобы того не обидели, не дай бог, а также следил за порядком, выкрикивал ставки, жульничал на кассе — в общем, руководил процессом!).

— О чем это он? — растерянно поинтересовался шейх у главного евнуха.

— В переводе со староармянского, — витиевато пояснил кастрат, в совершенстве владевший всеми известными и неизвестными языками и наречиями (за что и был кастрирован!), — кидаем на бабки буквально означает: играем на деньги.

— Корыстный, однако, какой! — одобрительно пробормотал Муд-Аг.

Ласковый иерусалимский вечер для шейха в итоге оказался неласковым: очень скоро он проиграл все деньги, какие имел, жен и наложниц, евнухов и верблюдов, наконец, шатры и дворцы.

Муд-Аг до того заигрался, что хотел уже было заложить свою голову (последнее, собственно, что у него оставалось!).

— Да на что, сам подумай, мне твоя глупая голова! — устало воскликнул добряк Арарат, презрительно сплюнув на слабо освещенную ущербной луной каменную мостовую.

Не описать канители, свалившейся на Капутикянов одновременно с деньгами, драгоценностями, верблюдами, шейхскими женами и евнухами (тема другого романа!).

Муд-Аг же, оправившись от потрясения, с войском своего двоюродного брата Ага-Муда осадил по всему периметру армянский квартал и срочно потребовал головы"маленького негодяя".

Армяне, однако, своих выдавать не привыкли и соврали (ложь во спасение — не ложь!), будто бы"маленький негодяй"испарился.

Пока они юлили и врали, наш юный герой достиг порта в Яффо, скоренько пристроился юнгой на корабль, плывущий на родину предков, в благословенную Армению…