Китеж-град. Осада Ершовки

Святослав Атаманов, 2021

1237 год. Во время монгольского нашествия на Русь, ушёл под воду Китеж-град. Но что было потом? А потом был край, где никогда не бывает зимы. Край, где бродят диковинные животные и растут тропические плоды. Край, в котором люди из Древней Руси – создали новую цивилизацию и построили великие города. О том, как в этом краю жили наши далёкие предки, спасшиеся когда-то от смерти в Китеж-граде – и рассказывает эта книга.

III. Бенгаловка

— Как не чёрные кочевники? А кто тогда? — Воевода всё пристальней и пристальней смотрел на Митьку.

Но Митька, казалось, уже точно решил, что бояться ему нечего, а потому с уверенностью сказал:

— Нет, точно не они. Эти совсем другие.

Воевода разозлился, и закричал на Митьку:

— «Точно не они»?! Тебе-то, молокосос, откуда знать, что это не они! Когда в Великий Край чёрные кочевники пришли — тебя ещё и на свете не было!

Но Митька, казалось, совсем расхрабрился и перестал робеть перед воеводой, а потому заявил:

— Можно подумать ты был, воевода.

Буслаев на минуту опешил, не зная, что сказать. Митька говорил правду — с того момента, как чёрные кочевники вторглись с востока в Великий Край и штурмовали Город Мастеров — прошёл без двух лет целый век. Ни Митьки, ни Буслаева, ни Ерофея — во время нашествия ещё и на свете не было. Тем не менее, народная молва за почти целый век ничуть не ослабела, и про то, какой из себя с виду чёрный кочевник — знал в Великом Крае каждый ребёнок.

Воевода перевёл дух, успокоился, и снова принялся за Митьку:

— А кто же это тогда? Говори, какие они из себя?

Митька не совсем понимал, как точно ему описать непрошенных гостей, но подумав, решил объяснить как умел:

— В железо все закованы, шеломы глухие на башках, лица не видно. Пики у них длиннющие, лошади здоровые, тоже все в железе.

— Только лошади, верблюдов нет?

— Кажись, нет.

— И много их?

— Ой, много!

На этот раз воевода задумался надолго. На чёрных кочевников и впрямь было не похоже. Они доспехи не носили, а рядились всё больше в чёрные ткани, (потому так прозваны и были), пик и копий у них не было, сражались они гнутыми саблями или стреляли из луков. Нет, не они.

Что же это? Неужто, Мегалополис? Неужто, решили нарушить перемирие? Но зачем?

Всё же воевода на всякий случай спросил у Митьки:

— Откуда они пришли?

— Дык с запада и пришли.

— Из пустыни?

— Из пустыни.

Значит, не Мегалополис, невозможно это. Для того, чтобы напасть на Западный Форпост со стороны пустыни, войскам Мегалополиса пришлось бы выехать в пустыню через свой Южный Форпост и проскакать по пескам больше, чем полтысячи вёрст. Не может этого быть. Даже большое войско никогда не решалось выезжать в пустыню дальше, чем на пару десятков вёрст. А тут — полтысячи.

Нет, немыслимо. Просто немыслимо. Для войск Мегалополиса это было бы равноценно самоубийству.

Оставался третий вариант — если это не чёрные кочевники и не войска Мегалополиса, значит, это был кто-то третий. Кто-то неизвестный и страшный.

Прикинул так же воевода и время, которое у него осталось в запасе. Если чужаки захватят Западный Форпост, то через пару часов могут быть под воротами Бенгаловки. Время было дорого.

«Гонца надо слать» — заключил в конце концов воевода, повернулся к Ерофею и сказал:

— Гонца срочно посылай в Ершовку.

Ерофей секунду подумал, и спросил:

— Алексашку послать, что ли?

— Посылай кого хочешь, только быстрее. Письмо сейчас напишу, Настя его вам на стену принесёт. Скажи гонцу, чтобы живо коня седлал, и народ вооружай. Ступай.

Буслаев пошёл в терем, а Ерофей с Митькой пошли назад.

Алексашка увидел их ещё со стены и побежал навстречу. Ерофей не дал ему ничего спросить, а коротко отрезал:

— Живо коня седлай, в Ершовку поедешь.