Китеж-град. Осада Ершовки

Святослав Атаманов, 2021

1237 год. Во время монгольского нашествия на Русь, ушёл под воду Китеж-град. Но что было потом? А потом был край, где никогда не бывает зимы. Край, где бродят диковинные животные и растут тропические плоды. Край, в котором люди из Древней Руси – создали новую цивилизацию и построили великие города. О том, как в этом краю жили наши далёкие предки, спасшиеся когда-то от смерти в Китеж-граде – и рассказывает эта книга.

XI. Лес

Дорога сделала крутой поворот, и Алексашка чуть на всём скаку не налетел на телегу. Чуть в отдалении он увидел двух мужиков, рубивших лианы топорами.

Лошадь, запряжённая в телегу, испугалась неожиданно появившегося всадника, встала на дыбы и громко заржала.

Один из мужиков, громко ругаясь, побежал к Алексашке.

— Куда мчишься, чёрт шальной, не видишь, телега стоит?! Лошадь напугал! — кричал мужик.

Второй, явно постарше первого, с начавшей уже седеть бородой, подошёл к Алексашке и спросил как-то даже немного с участием:

— Преследовали тебя что ли, парень? — казалось, ему и вовсе не было дела, до чуть было не взбесившейся лошади.

— Да, павианы гнались. — признался Алексашка.

— Вишь-ты, павианы… Эй, слышишь, Прохор, на дороге опять павианы озоруют.

— Да что мне павианы. — буркнул первый мужик, которого назвали Прохором. — Из луков постреляем, коли нападут — и вся недолга. Ну садись что ли Гордей, да поехали в Бенгаловку. — он заткнул топор за пояс и полез на телегу.

— Да нельзя вам туда, нельзя вам в Бенгаловку! — крикнул ему Алексашка

— Это как так «нельзя»? Это что ещё такое? — Прохор смотрел на Алексашку с явным недоверием.

— Да так вот нельзя! Враг там!

— Какой такой ещё враг?

— Какой не ведаю, я когда уезжал, врага ещё не было.

Мужики переглянулись и замолчали. Каждый из них, видимо, думал о своём. Наконец Гордей решил нарушить молчание и спросил:

— А ты сам-то, парень, кто таков будешь?

— Алексашка я. — честно ответил Алексашка.

— Ну Алексашка, расскажи тогда нам, что знаешь. Что там в Бенгаловке происходит?

И Алексашка, обращаясь в основном к Гордею (так как угрюмый вид Прохора был ему не по душе) — рассказал мужикам всё, что знал. А знал он немного — как прискакал Митька с Западного Форпоста, как они с Ерофеем пошли к воеводе, как послал потом Ерофей его, Алексашку, с письмом от Буслаева в Ершовку.

Мужики слушали молча, но как только Алексашка замолчал — горячо заспорили — ехать им в Бенгаловку или не ехать. Прохор, казалось, не поверил ни единому слову из рассказанного Алексашкой, и говорил, что надо ехать.

— Сказал он! Мало ли что он там сказал! Он ведь врёт, поди! А, малец? Скажи ведь — врёшь?

— Да на что ему врать-то? — увещевал Прохора более умудрённый годами Гордей. — Парнишка ведь и не знал, что нас в лесу-то встретит, а гляди — ка ты, гнал во весь опор. Зачем ему так нестись было, коли не гнались за ним павианы? Значит, правду сказал.

— Про павианов может он и правду сказал, а про врага, верно, неправду! — не унимался Прохор.

— Раз про павианов правду, значит и про врага правду. — парировал Гордей.

Мало-помалу аргументы Прохора начинали заканчиваться. Он казалось, и сам уже не хотел ехать в Бенгаловку, и спорил больше для вида. Алексашка же не решался бросить их, и ехать дальше один, потому что втроём было гораздо больше шансов выехать из леса целыми и невредимыми, нежели одному.

Всё решилось окончательно, когда Алексашка достал из перемётной сумы письмо воеводы, и показал его мужикам.

Хотя мужики и не умели читать, но буслаевская печать произвела на них впечатление, и Прохор, хоть всё ещё и ворча, стал разворачивать лошадь и телегу назад. Мужики уселись на телегу, Алексашка сел верхом — и через минуту все трое уже ехали по лесу на восток.

Больше во время путешествия по лесу с ними не случилось ничего примечательного, и когда уже начало смеркаться — наши трое путников выехали из леса и увидели вдалеке каменные стены Ершовки.