Хватит быть размазней

Саша Расков

Что такое жизнь? Протяжённость эпизодов, наполненных разными проблемами, мечтами и бесконечным ожиданием чуда. Бегущая лента фотоплёнки, которая не останавливается ни на минуту. Можем ли мы прервать круговорот и взглянуть на происходящее со стороны? Рассказы Саши Раскова отражают правду нашего бытия. Мысли, чувства, эмоции — всё, что наполняет каждый прожитый день. Это истории, в которых вы узнаете себя. Истории о буднях и праздниках, любви и ненависти, выборе и его последствиях. Книга содержит нецензурную брань.

Шестнадцатый

Капли дождя мягко ложились на подоконник, наполняя комнату приятным звуком. Прошло около тридцати минут с момента, когда мы в порыве обжигающей страсти скинули одежду, а наши тела предались плотским утехам. Помню, как она лежала на боку, её хрупкий пальчик рисовал осьминога на моей груди. А я, пребывая в состоянии эйфории, тупо пялился в потолок, размышляя о том, чему посвятить вечер.

— О чём думаешь? Тебе не понравилось?

Мне понравилось. Даже очень.

— С чего ты взяла? — удивился я. — По мне, так было здорово.

— А вдруг? — улыбнулась она. — Ольга, моя подружка, рассказывала про бывшего парня, который уверял, что ему нравится. А оказалось — нет.

— Странно… может, у неё не было рта?

— Саш! Я серьёзно!

— Я тоже.

Улыбка превратилась в недоумение с нотами будущего протеста.

— Фу-у! Что ты говоришь?! Вообще-то, это не обязательно!

— Тихо, тихо! Я пошутил.

— Все вы так… шутите.

— Ладно, закрыли, — массируя её бедро, сгладил я. — Кофе будешь?

— Не откажусь.

Предприняв некоторые усилия, я перекатился на край постели. На ковре беспорядочно валялись шмотки, помятые сигареты, разряженный айфон и гелевая ручка. Не вдаваясь в подробности относительно последней, я нащупал джинсы, энергично натянул их до пупка. Чего только не сделаешь ради девчонки. Особенно ради красивой.

На кухне было холодно. Растерев ладонью плечо, я сначала хорошенько обдумал, а уже потом распахнул верхний ящик. Маленькая баночка, принесённая Антоном накануне, была на месте. Кофейного топлива хватало ровно на две чашки, что весьма порадовало. Ловким движением руки я приподнял язычок чайника, повернулся к телевизору.

— А ты шустрый! — Она зашла на кухню. Её точёная фигурка скрывалась за толстым слоем одеяла. Со стороны выглядело потрясно. Ох, как потрясно!

«Опыт», — пришло на ум. Но я промолчал.

— После кофе… повторим?

На всю квартиру раздались фанфары какой-то третьесортной передачи с идиотским названием «Про это». На экране появился седовласый мужчина в стильных солнцезащитных очках, который неспешно гулял по Москве. Оглядываясь на проходящих девушек, он всем своим видом показывал решимость выдать что-то умное. Когда заставка подошла к концу, плейбой покрутил задом у киоска и наконец-то открыл шоу.

Есть мнение, будто человек по своей природе не может быть моногамным. Ведь если посмотреть, даже на уровне животных моногамностью могут похвастаться лишь белые лебеди, волки и пингвины.

— И чёрные грифы, — дополнил я.

— Грифы?

— Птицы такие. Они живут парами. Если партнёр изменяет — это вызывает гнев стаи.

— Ого! Откуда ты это знаешь?

— Помню со школы, — прилично хлебнул я. — Наш биолог был помешан на пернатых. Каждый урок твердил про образ жизни, питание и… прочую лабуду.

Чтобы понять, насколько верны современные мужчины, мы пригласили десятерых представителей. Каждый из них — личность, имеющая свой статус, вид деятельности и, конечно же, семейное положение.

Поставив чашку на стол, я прикинул силы по организации обеда для двадцатилетней Киры. Несмотря на любовь к телевидению, она меня привлекала. Скажу больше: я уже мозговал о том, чтобы познакомить её с мамой.

— Есть будешь? — вежливо поинтересовался я. — Могу сварганить яичницу.

— Подожди… сейчас будет интересно.

На фоне студийного полотна возник тридцатилетний самец, одетый в безразмерный свитер и торчащую из-под него рубашку. Как правило, такой видок имеют мужики, выросшие под чутким контролем. Естественно, мамочек.

У меня была девушка. Мы прожили почти два года. Хотели пожениться. Но как-то раз я спросил: какой я по счёту? В плане секса. Она призналась, что тридцатый. В общем, мы расстались.

— Ха! — не удержался я. — Во даёт!

— Чего даёт? — покосилась Кира.

— Забавная история! Разве нет?

— Нисколько.

Разговор иссяк. Надо было что-то придумать.

— Кир, поделись: а какой я по счёту?

Кира поменялась в лице. Не будь мы дома, я бы предположил, что к её пятке провели высоковольтный кабель.

— В смысле?

— В прямом. Какой я у тебя? По счёту?

Взяв с вытяжки пульт, она молниеносно погасила экран. Кажется, я попал в яблочко. Оставалось лишь надавить.

— Ну и? — настаивал я. — Чего напряглась?

— Ничего… просто… это важно?

— Расслабься, все мы люди…

— Шестнадцатый, — промямлила Кира. — Доволен?

Пауза.

— Шестнадцатый?! — от ярости воскликнул я. — Как? Как это возможно? Не понимаю! Тебе же всего двадцать!

— Да пошёл ты! Ты не судья! Ясно?!

Следующие пятнадцать минут больше напоминали развязку сериала, нежели сцену из провинциальной жизни. Собрав барахло, она с криками выбежала в подъезд. Мне хотелось остановить её, прижать к себе, соврав, что вскрывшийся факт не имел значения. Но я не мог. Злость, досада и разочарование обуздали душу, сковав позывы к геройству.

Твою мать, я был шестнадцатый. Шестнадцатый!

Ближе к ужину я успокоился. Кира, как представитель современного общества, где нет правил и порядков, заслуживала прощения. Сняв с зарядки мобильник, я нашёл её контакт, большим пальцем набрал: «Восьмая».

Ответа не получил. Всё было кончено.