Язык чар

Сара Пэйнтер, 2013

Гвен Харпер получает от двоюродной бабушки наследство – дом в небольшом английском городке. Есть лишь одно условие – она должна прожить в нем не менее трех месяцев. Не так сложно? Вот только женщины рода Харпер издавна славились необычными способностями, за что в городе их прозвали ведьмами. Гвен не хочет иметь ничего общего ни с магией, ни с этим местом. К тому же здесь у нее случились первая любовь и первые разочарования. И ведь стоит ей остаться – Гвен точно знает, – наверняка произойдет какая-нибудь чертовщина…

Глава 2

Гвен долго принимала ванну, потом съела хлеб, который Лили оставила с запеканкой, так что, собравшись выйти в город, она уже чувствовала себя почти человеком. Все, что от нее требуется, это не терять концентрации. И в следующий раз, ощутив симптомы, их нужно просто проигнорировать. Все просто. Пусть даже ей и достались в наследство какие-то семейные силы, это еще не значит, что она обязана их использовать. Много лет назад она сумела воспротивиться Глории и отказаться от дальнейшего обучения и развития этих своих дарований, а последние тринадцать лет полностью исключила магию из обыденной жизни. И возвращение на одну ночь в Пендлфорд ничего в этом отношении не изменит. Независимо от того, сколько тайных записочек оставила для нее бабушка Айрис.

Офис солиситора расположился во внушительном таунхаусе в георгианском стиле на главной улице городка. Впрочем, внушительными здесь были все здания, и это до некоторой степени ослабляло производимый эффект. У двери Гвен замялась, что было совершенно нелепо. С Лэнгами ее не связывало больше ничто, и с самим мистером Лэнгом-старшим она никогда прежде не встречалась. Так что беспокоиться было не о чем. Из приемной ее сразу же направили в кабинет мистера Лэнга.

— Он вас ждет, — сообщила секретарша, поджав розовые губки.

Гвен хотела объяснить, что парковка в этом, несомненно оригинальном и живописном, городе отдана во власть сатаны и причиной опоздания стала непредусмотренная двадцатиминутная пешая пробежка, но не произнесла и слова, поскольку увидела мистера Лэнга. Выглядел он так, словно дни его пребывания в этом мире уже сочтены и тратить их на выслушивание оправданий или возмущений по поводу парковочных зон он, вероятно, не желает.

— Мисс Харпер. Надеюсь, вы извините меня, если я не встану. — Мистер Лэнг взглянул на свою инвалидную коляску. — Садитесь, пожалуйста.

Гвен села и попыталась не таращиться на древность напротив.

Старику было по меньшей мере девяносто, но сохранился он очень неплохо — ногти выдавали недавний маникюр, глаза живо блестели, хотя, конечно, свое право на отставку этот человек заслужил. И что же это за фирма такая, если покинуть ее можно только в гробу?

Мистер Лэнг взял со стола лист кремовой бумаги и протянул его посетительнице.

— Это оригинал того документа, который мы послали вам. Завещание вашей двоюродной бабушки. Я так понимаю, вы в некотором замешательстве.

Гвен сложила руки на коленях и брать бумагу не стала.

— Не вполне так. Я бы не назвала это замешательством.

— Чем могу вам помочь? — Мистер Лэнг сложил пальцы домиком.

— Я хотела бы знать, возможно ли продать дом прямо сейчас.

— По условиям завещания, объект не может быть выставлен на рынок в течение шести месяцев. По истечении срока вы имеете право продать его так быстро, как пожелаете.

— Да. Я так и прочитала.

Мистер Лэнг ждал.

— Я думала… — Гвен сглотнула. — Есть ли способ обойти это условие?

— Не уверен, что понимаю.

— Могу ли я выставить его на аукцион или что-то в этом роде? — Гвен не хотела ставить себя в неудобное положение и объяснять, что деньги нужны ей прямо сейчас. И что она не может оставаться в доме, потому что Айрис, похоже, разговаривает с ней из могилы.

— Мисс Харпер дала очень четкие указания. Последние изменения она внесла за шесть недель до своей кончины и тогда же распорядилась послать завещание вам.

— Но как? Как она смогла это сделать?

Седые брови мистера Лэнга поползли вверх.

— Она была исключительно организованная женщина.

— Я имею в виду другое. Мы не контактировали. Как она узнала мой адрес?

— Мисс Харпер была вашей двоюродной бабушкой. Возможно, она общалась с кем-то из членов семьи?

Гвен покачала головой. Этот вариант был совершенно точно невозможен.

— Неужели нельзя каким-то образом отменить это условие? Незамедлительно? — Гвен поймала себя на том, что невольно повысила голос, и снова закрыла рот. Кричать на беззащитного старика недостойно. Он не виноват, что работает в этом бездушном, кожа да дуб, аду и напоминает персонажа из «Крестного отца».

Мистер Лэнг спокойно посмотрел на нее.

— Понимаю.

Гвен откинулась на спинку стула.

— С вашего позволения я приглашу своего внука.

— Извините? — Гвен подалась вперед.

— Документы готовил он, но… — Лэнг помолчал, — из-за большой загруженности, так сказать, передал эстафету мне.

— Ладно. Хорошо. — Сдвинувшись на краешек обитого кожей стула, Гвен ждала. Ее любимый минивэн был забит личными вещами и атрибутами бизнеса, и она с трудом устраивалась среди коробок. Оставаться в Эндхаузе она не хотела, но и ночевать в машине тоже. Гвен мысленно вернулась к сказанному стариком. Внук? Но ведь не может быть…

Дверь у нее за спиной открылась, и Гвен обернулась.

Мужчина в темно-сером костюме был старше и выше парня, которого она помнила. Лицо напряженное, и вот оно-то, как ни печально, в точности соответствовало последнему сохранившемуся в памяти образу. От неожиданности Гвен открыла рот, но тут же, поняв, что похожа, наверно, на деревенскую дурочку, закрыла его.

— Привет, Гвен.

— Кэм. — Слово прозвучало непривычно, незнакомо.

— Не вставай.

Гвен поняла, что застыла в каком-то промежуточном состоянии, привстав и словно приготовившись сорваться с места и бежать.

— Какая-то проблема? — Когда они виделись в последний раз, Кэмерону Лэнгу было двадцать три года, и тринадцать лет — срок немалый. Этим и объяснялось профессионально-бесстрастное выражение, с которым он смотрел на нее.

— Ты — адвокат, — тупо констатировала она.

— Похоже на то, — подтвердил Кэм.

— Мисс Харпер желает опротестовать завещание мисс Харпер, — подал голос мистер Лэнг-старший.

— Нет. Я не собираюсь его опротестовывать, — возразила Гвен, внезапно ощутив потребность предстать в образе женщины благоразумной и рассудительной. При этом она понимала, что слово «благоразумный» вряд ли первым придет на ум Кэму для ее характеристики. Гвен хотела показать, что изменилась и ее желания не диктуются необходимостью. По прошествии тринадцати лет никакого антагонизма быть не должно. Может быть, и никаких эмоций. — Меня всего лишь интересует, есть ли способ обратить дом в наличность. И сделать это быстро.

Хотя такое представлялось едва ли возможным, но лицо Кэма посуровело и напряглось еще сильнее.

— Позвольте. — Повторив все то, что уже говорил мистер Лэнг-старший, он собрал лежавшие на столе бумаги и вручил их Гвен. Взять их пришлось, чтобы они не сползли по коленям и не упали на пол, а взяв, она невольно посмотрела вниз. Внизу страницы стояла подпись Айрис. Почерк тот же, петляющий, что и на записке в сумочке. Никакой ошибки: Айрис действительно хотела, чтобы она взяла дом. Хотела, чтобы она задержалась в Пендлфорде, и ради этого даже внесла в документ пункт о невозможности продажи дома в ближайшие шесть месяцев. С одной стороны, такое внимание к себе приятно, пусть даже и внимание со стороны женщины, избегать которую ее учили, как чумы.

Кэм, хмурясь, листал страницы.

— Где документы, подтверждающие правовой титул? Они должны быть здесь.

Мистер Лэнг-старший пожал плечами.

— Прекрасно. Должно быть, Айрис оставила их дома. — Кэм взглянул на Гвен. — Они понадобятся вам, когда займетесь продажей. В мае.

Она посмотрела в его карие глаза, и что-то шевельнулось в груди.

— Через шесть месяцев. Ясно.

— Вам нужно их найти. Это очень важно.

— Понимаю. Я просто не уверена, что смогу…

— Что? Слишком заняты? — Кэм покачал головой и протянул ей папку. — Довольно необычная реакция для человека, получившего в подарок дом.

— Вот как? — Гвен никак не могла отвести взгляд от подписи Айрис. В какой-то момент ей даже показалось, что стены сдвинулись, а когда она подняла голову и посмотрела на Кэма, комната накренилась влево.

— Да, люди обычно кричат «ура».

— Кэмерон! — возмущенно одернул внука мистер Лэнг. — Мисс Харпер потеряла двоюродную бабушку.

— Ничего. Я все равно ее не знала, — отозвалась она.

— Гвен такими пустяками не проймешь, — тут же вставил Кэм.

— Эй! — протестующе воскликнула Гвен. Так, значит, вражда не забыта.

— Запасные ключи. — Кэм достал из ящика конверт из плотной коричневой бумаги и положил на стол.

— Спасибо.

— Полагаю, на этом все?

Лицо его и впрямь постарело и стало жестче. Как ни странно, теперь Кэм и впрямь нравился ей больше, чем тот молодой человек, оставшийся в памяти. И это было не совсем удобно.

— Не хочу вас задерживать, — выдавила Гвен.

Кэм едва заметно наклонил голову и вышел из комнаты.

— М-да… — озадаченно протянул мистер Лэнг-старший. — Так что это было?

Гвен покачала головой. Ей было не по себе. Тот факт, что дедушка Кэма ничего не знал об их прошлом, не стал для нее сюрпризом — мало кто посвящает бабушек и дедушек в свои личные дела, но все-таки… все-таки…

Она пожала руку мистеру Лэнгу и поблагодарила за потраченное на нее время. Не его вина, что она не может конвертировать дом в деньги и снять квартирку в Лидсе, Лондоне или на Марсе. Шесть месяцев. И что же это будет?

Вернувшись в Эндхауз, Гвен закрыла за собой дверь и на секунду прислонилась к ней головой. Может быть, так действовал сельский воздух, но вдруг показалось, что дом дышит вместе с ней. Она закрыла глаза и увидела хмурящего брови Кэма.

Пройдя на кухню, Гвен перебрала собранные в папке бумаги. В конверте, на котором значилось ее имя, написанное рукой Айрис, обнаружился ключ и сложенный вдвое листок бумаги.

Моя дорогая Гвен. Очень жаль, что я так и не узнала тебя. Надеюсь, ты такая, какой я тебя вижу. Вместе с силой приходит ответственность. Я хочу, чтобы ты приняла все, что я тебе завещаю, но, принимая это, прими и то, что оно влечет. Твоя Айрис.

Как мило и загадочно. Спасибо, Айрис.

— Тук, тук. — Задняя дверь открылась, и Лили прошествовала в кухню, продырявливая старый потертый линолеум острыми каблучками-шпильками. — Это только я.

— Чем могу тебе помочь? — спросила Гвен, убирая письмо в папку и захлопывая коричневую картонную крышку.

— Нет, чем я могу тебе помочь? Всегда с удовольствием вспоминаю, как помогала твоей бабушке, и готова предложить скидку.

— Извини?

— Я могла бы помочь тебе разобраться со всем этим. — Лили обвела выразительным взглядом расползшиеся по столу бумаги, тарелки, грязные кофейные чашки. — Похоже, в одиночку здесь не справиться.

Гвен ощутила нарастающее давление в висках.

— Спасибо, но помощь мне не нужна. — Она поднялась и смахнула крошки с блюдечка в мусорную корзину. — В любом случае я не могу позволить ее себе.

— Я бы убрала, а у вас высвободилось время для… — Лили задумалась — …для того, чем вы занимаетесь.

— Я прекрасно справлюсь сама. Правда.

Но Лили не слушала и уже выкладывала на стол то, что принесла в сумке. Сначала появилась фляга, потом бумажный пакет, распространявший аромат выпечки.

— Я принесла суп и хлеб.

— Ты вовсе не обязана…

— Это пока ты еще не устроились. Уверена, ты и по магазинам пройтись не успела. — Лили в упор посмотрела Гвен в глаза. — Не беспокойся, задерживаться не стану. Я не из тех, кто сует нос в дела соседей. Люди есть разные, кому-то нравится общаться, а кому-то нет. Мы здесь ко всем относимся одинаково уважительно.

— Вот и правильно.

Лили негромко рассмеялась, и от ее смеха у Гвен мурашки побежали по шее.

— А вот с Джанет будь осторожнее. Это хозяйка «Медового горшочка» и главная городская сплетница.

Гвен промолчала, потому что пыталась придумать, как бы избавиться от Лили.

— Вообще-то, я как раз собиралась разобраться сегодня с вещами.

— Не забудь проверить список.

— Список?

— Да, список содержимого. Все на своем месте. Не хочу, чтобы ты подумала, будто я нечиста на руку. И тебе нужно дать мне расписку, что все в целости и сохранности.

Только теперь Гвен поняла, о чем идет речь, и покраснела от смущения.

— Я вовсе не это имела в виду. Я только…

— Все в порядке. В конце концов, ты же меня не знаешь. Ты не местная и не представляешь, какой хорошей подругой я была для нее.

— Уверена, прекрасной. — Гвен хотела, чтобы Лили поскорее ушла. Соседка не села, и это было хорошим знаком, но любезность взяла верх над благоразумием. — Не желаешь ли чашечку чаю? — предложила она и тут же отругала себя — вот дура.

— Не буду отнимать время. Тебе здесь работы хватит.

Гвен улыбнулась. Ей стало вдруг так легко, что даже голова пошла кругом.

— Вообще-то, мне не терпится поскорее начать. У меня никогда не было собственного дома.

Лили посмотрела на нее с любопытством.

— Ты никогда не покупала дом?

— Нет, только снимала. Обычно одну комнату, делила квартиру с кем-то еще.

— Неужели? — Лили поджала губы. — И тесно не было?

— Немного. Я часто переезжала… из-за работы, так что бытовые условия для меня были не важны. — Гвен всегда чувствовала себя в большей безопасности, переезжая с квартиры на квартиру и нигде не задерживаясь надолго. Пендлфорд был последним местом, которое она называла домом, и закончилось это не очень хорошо.

— Но сейчас-то ты не работаешь.

— В данный момент нет. — Объяснять любопытной Лили, что и как, не было никакой необходимости. Такие слова, как секонд-хенд и рукоделие, вряд ли пришлись бы ей по вкусу.

— Так ты, значит, остаешься?

— Да. — На время.

Лили состроила гримасу.

— Обязательно найди тот список. Мне неприятности ни к чему. — Она взяла свою сумку, повернулась и шагнула к двери. — И суп съешь сегодня. Он с курицей.

Ладно, подумала Гвен. Лили, конечно, малость странная. И немного напрягает. Она снова открыла папку и достала несколько скрепленных скобкой листов формата А4 с напечатанным вверху заголовком «Содержимое Эндхауза». Для удобства список был поделен на комнаты, но, занявшись чтением, Гвен уже через минуту потеряла к нему интерес. В любом случае Лили наверняка ничего не взяла. Пролистав страницы, она дошла до последней и расписалась внизу. Потом приготовила еще чашку чаю и выпила его за кухонным столом. Зачем бы Лили так волноваться из-за списка, если она что-то взяла? Зачем настаивать, чтобы Гвен все проверила? Разве что она что-то искала? Гвен покачала головой, отгоняя нелепую мысль, но ее взгляд упал на серый ключик.

Ключ от запертой двери. Медлить Гвен не стала, любопытство проснулось и уже толкало ее к действию. Выскользнув наружу, она прошла к небольшой постройке за огородной грядкой и попыталась открыть побеленную дверь. Дверь была заперта. Ключ повернулся легко, без усилий. Помещение за дверью не было большим, но пользовались им часто. Возле одной стены стояла деревянная скамейка с аккуратно задвинутым под нее стулом. На другой стене висели полки, заставленные баночками с джемом, снабженными аккуратно подписанными наклейками. Гвен взяла одну баночку — «Аконит». Ладно.

С потолка свисали связки трав; в одном углу стояла раковина с деревянной сушилкой, в другом — клетчатая кошачья постель. Гвен облегченно вздохнула. Вот и объяснение ночных шумов. Бедняжка оказалась запертой где-то или спряталась от испуга. Странно, что Лили ни словом не упомянула о домашнем любимце. Гвен представила несчастного котика, голодного и испуганного, и сердце сжалось от жалости. Через секунду оно сжалось еще сильнее, когда она осознала, что ответственность за случившееся лежит на ней.

Взгляд ее наткнулся на блокнот со спиралью, под простенькой обложкой. Гвен раскрыла его наугад и увидела страницу, исписанную черной шариковой ручкой. Буквы клонились вправо, и слова жались друг к другу, так что пространства между ними почти не оставалось.

Гвен вытащила стул, села и стала читать первую попавшуюся страницу. Сегодня снова приходила М. Д. Я знала, что для смелости ей нужно выпить, и, судя по запаху, это было сладкое немецкое вино. Неудивительно, что вкус у нее, как у восьмилетней девчонки. Дала ей обычный травяной настой.

О’кей. Итак, бабушка Айрис — особа язвительная. Гвен перевернула еще одну страницу.

Эта чертовка снова здесь разнюхивает. Нет ничего хуже отчаявшейся ведьмы.

Ведьма. Гвен поморщилась. Если кошка черная, я здесь не останусь.

В ту ночь Гвен даже не стала притворяться, что рассматривает вариант с ночевкой в «Ниссане». Да, она не хотела быть в Пендлфорде или в Эндхаузе, но прогноз погоды обещал минус шесть, и уехать куда-то далеко было уже поздно. Зная, что, возможно, поступает неблагоразумно, Гвен все же не собиралась спать в минивэне, когда в доме ее ожидала мягкая и теплая постель. И еда. Она перелила суп из фляги в кастрюлю и поставила ее на плиту. По кухне расплылся аромат лука, чеснока и курицы. Гвен достала тарелку, отрезала свежего хлеба и даже успела проглотить пару ложек, прежде чем ее сломила усталость. Кое-как она доплелась до спальни и свалилась на кровать. Рассудок и сердце пытались примирить ее с холодностью Кэма. Холодностью, вполне ожидаемой. Именно поэтому за тринадцать лет она так ни разу и не подняла трубку телефона. Говорят, ожидание боли хуже самой боли. Не в этом случае. Гвен никогда бы не поверила, что ей будет так больно не увидеть ничего в лице Кэма. Ничего, кроме холодного презрения. Она закрыла глаза, и в темноте завертелась, изгибаясь, цветная спираль. И танец этот, с изгибами и поворотами, продолжался, пока сон не сморил ее.

Гвен открыла глаза и попыталась проснуться, но тьма давила на веки, тянула их вниз. Ей снилась река. Черная, холодная, как лед, вода. Бледное лицо Стивена Найта поднималось из густой, плотной глубины, как будто он плавал в масле, а не в воде. Открытые глаза смотрели обвиняюще. В открытом рту колыхалась темная жидкость.

И снова тот же скребущий звук, что разбудил ее прошлой ночью. Гвен заставила себя проснуться по-настоящему и, не обращая внимания на необъяснимым образом открывшееся окно, неслышно, на цыпочках, прошла к лестничной площадке. Встав у перил, она слегка наклонилась и посмотрела вниз. На полу в прихожей, в лужице лунного света, сидел тощий, кожа да кости, кот. Не сводя глаз с бедного животного, Гвен осторожно, чтобы не спугнуть его, спустилась на несколько ступенек. Кот заметил ее, но остался на месте и наблюдал за незнакомкой черными немигающими глазами, отражавшими скудный лунный свет. Гвен на несколько секунд отвела взгляд, показывая, что ее бояться не нужно. Кот не шевельнулся и вообще выглядел спокойным и даже расслабленным. Гвен сделала еще пару шагов, и тут кот мяукнул. Пронзительный, разрезавший воздух звук не был кошачьим, скорее его могла издать ржавая пила, царапнувшая рифленое железо. Гвен машинально вскинула руки к ушам.

— Черт!

Кот взирал на нее с откровенной неприязнью. Может быть, ему не нравилось, когда люди ругаются.

— Извини. Ты меня напугал.

Кот поднялся и, задрав напоминающий бутылочную щетку хвост, направился в кухню.

Гвен послушно последовала за ним и лишь потом вспомнила, что в доме нет никакой кошачьей еды. Она достала банку тунца, вывернула содержимое на тарелку и размяла. Все это время кот ходил вокруг.

— Я о тебя споткнусь.

Кот снова мяукнул.

— Ладно, ладно. — Гвен поставила перед ним тарелку.

Пока кот расправлялся с тунцом, она налила в блюдце разбавленного водой молока.

— Вообще-то молочного тебе не полагается, но дополнительные калории лишними явно не будут. — Я разговариваю с котом. Господи, помоги.

Кот понюхал молоко и принялся лакать, а Гвен преисполнилась гордости за себя.

Она принесла из гостиной унылого вида подушку и положила ее на пол в кухне.

— Сегодня можешь поспать здесь. — С этими словами Гвен закрыла дверь и поднялась наверх. Вымыла руки в ванной. Что там едят кошки? Червячков? Мух? Надо будет купить небольшой поднос, кошачьей еды, новую постель. А еще проверить животное у ветеринара.

На лестничной площадке Гвен остановилась, посмотрела еще раз на пятна лунного света, стынущего на полу в прихожей, прислушалась к ночным звукам дома.

Кот лежал, свернувшись, в ногах кровати. Гвен пристально посмотрела на него — он ответил ей тем же. Ладно, пусть так.

Гвен открыла глаза. Два желтых глаза смотрели на нее с расстояния в пару дюймов. В последний момент она подавила рвущийся наружу крик и моргнула. Кот лениво потянулся и спрыгнул с кровати, приземлившись с глухим стуком.

— А я-то думала, вы это делаете бесшумно. — Кот повернулся и посмотрел на нее с тем же, что и накануне вечером, презрительным выражением.

Теперь, в дневном свете, Гвен разглядела его получше. Определенно не черный. Какой-то разномастный, словно побывал в блендере. Общее впечатление сложилось ужасное, так что, глядя на животное, сразу возникало желание покрасить его в какой-то один цвет. Кот, словно прочитав мысли своей новой хозяйки, строго посмотрел на нее.

— Извини, — сказала Гвен. Какая нелепость.

Она скормила коту остатки тунца, добавила размоченного в воде хлеба, а потом вспомнила про оставшийся суп, достала его из холодильника и понюхала. Курица. Кот уже ходил кругами, терся о ноги, мяукал и урчал.

— Пахнет хорошо, да?

Гвен налила супа в тарелку, тарелку поставила на пол, и кот поспешил к угощению, но внезапно остановился. Потом зашипел и, распушив шерсть, метнулся к двери.

Гвен подняла тарелку и еще раз принюхалась. Может, ему не понравились травы?

Задняя дверь — Гвен могла бы поклясться, что закрывала ее вечером — вдруг открылась.

— Тук-тук. Это только я. — Лили Томас улыбнулась, блеснув хищными зубками. — Суп на завтрак?

Гвен лишь теперь заметила, что держит в руке термос.

— Нет, просто помыть собралась, — сказала она, опуская флягу в раковину с мыльной водой. — Могу чем-то помочь?

— Нет, я только за своей посудой.

— Конечно. — Гвен ополоснула флягу и вытерла клетчатым кухонным полотенцем. Потом достала и вручила Лили керамическую кастрюлю из-под запеканки. — Не знаешь, как Айрис звала своего кота?

Лили нахмурилась.

— У Айрис не было кота.

Гвен решила не упоминать о кошачьей постели в пристройке. С таким же успехом она могла бы назвать Лили лгуньей, а так добрыми соседями не становятся. К тому же в глазах Лили было что-то змеиное.

— Теперь, похоже, завелся. И чувствует себя как дома.

— Бродяжка, должно быть. Не корми, а иначе не отвяжешься потом. — Лили помолчала, потом спросила: — Ты уже посмотрела список?

— Да, вроде того.

— А блокнот там значился? — Все в Лили было нарочито небрежно — поза, голос, открытое выражение лица, — но воздух вдруг завибрировал от напряжения.

Гвен покачала головой.

— Нет, извини.

— Все в порядке. Это мелочь. Я так привязалась к Айрис… думала взять что-то на память. — Лили осторожно вытерла сухие глаза.

— Блокнот?

— С рецептами, — мгновенно пояснила соседка. — Я восхищалась ее томатным чатни, и она пообещала оставить мне рецепт.

Гвен нахмурилась.

— Почему она просто не дала его тебе?

Лили рассмеялась.

— Постоянно забываю, что ты совсем не знала свою бабушку. Рецепты она берегла, относилась к ним очень ревностно. Утверждала, что в семье их нужно передавать из поколения в поколение… — Она остановилась, поняв, что сказала не то, и продолжала уже спокойнее: — А еще Айрис всегда говорила, что я для нее самая близкая… как внучка.

— Что ж, если найду рецепт, обязательно тебе передам.

Лили еще раз улыбнулась, и лицо ее как будто вспыхнуло и стало приятным и милым.

— Спасибо. Буду очень признательна.

В большой супермаркет на окраине города Гвен отправилась на машине, рассчитывая закупить все необходимое; нельзя же вечно полагаться на подаяния добрых соседей. Помимо прочего, она купила кошачьей еды и красный бархатный ошейник для кота и, не взглянув на чек, положила его в сумочку. Покупки приблизили ее к лимиту по кредитной карте, и Гвен надеялась только, что кот не съест слишком много.

Вернувшись в Эндхауз, Гвен установила айпод и включила на полный звук Джонни Кэша. Собрала жестянки, пакеты и банки, сложила их в картонные коробки, потом прошла по дому, сметая пыль и паутину и подтирая следы грязных лап.

Появился и кот. Купленная еда имела успех и удостоилась кошачьей похвалы.

— Ты не очень-то привыкай к деликатесам. В следующий раз такого не будет.

Склонив голову набок, кот высокомерно посмотрел на хозяйку.

— Наверно, придется тебя оставить.

Он медленно моргнул.

— На то время, пока я здесь. Усыновить.

Кот принялся облизываться.

— Отлично. Это какой-то знак?

Солнце село в четыре часа, направив мысли Гвен в сторону раннего обеда. Достав кастрюли и ножи, она взялась за готовку. Какое удовольствие снова иметь в своем распоряжении настоящую кухню. Кухню, которую не надо делить с надоевшими соседями. Гвен даже испытала минутное счастье, следуя знакомому ритуалу приготовления соуса к пасте. Работа успокаивала и расслабляла. Растревоженные неожиданной встречей с Кэмероном Лэнгом чувства понемногу улеглись.

Гвен порубила свежий базилик, едва не отхватив при этом кончик мизинца.

— Чтоб тебя. — Она сунула палец под холодную воду и приказала себе не думать о Кэме при обращении с острыми предметами. Бросила базилик в закипающий на плите томатный соус и постаралась не представлять его в темном костюме. Кэм в костюме — это что-то. Когда они были вместе, Гвен могла бы поклясться, что снять с него футболку с изображением «Рамонес» можно только хирургическим путем. Если он и стаскивал ее, то только на пляже. Она поежилась, вспомнив, как темнели его глаза, когда он обнимал ее крепко, как тонущий. Так было всегда. В нем было что-то необузданное, отчаянное, а вот ловкости, если посмотреть с высоты прожитых лет, недоставало. Гвен снова закрыла глаза. Интересно, чему Кэм мог научиться за тринадцать лет. Она прислонилась к столу, вдохнула пар, напитанный запахом чеснока и вина, и ощутила свое вдруг ожившее и заговорившее тело. Глаза открылись. Кто-то стучал в заднюю дверь.

Гвен знала, что лицо у нее горит, но это можно было объяснить жаром от плиты. Открыв рывком дверь, она уже собиралась вежливо, но твердо послать Лили Томас куда подальше, но обнаружила перед собой женщину, которую не узнала и которая с волнением смотрела на нее в сумрачном свете. На незнакомке был темно-синий брючный костюм, в руке сумочка такого же цвета, но в целом она выглядела немного потрепанной. Круги под глазами казались еще темнее на бледной коже лица.

— Вы должны помочь мне, — сказала женщина и, отодвинув Гвен, прошла в кухню и уселась на самый большой стул.

— Извините? — растерянно спросила Гвен.

— Вы ведь Гвен Харпер, так?

— Да, — подтвердила она, торопливо стирая недовольную мину. В конце концов, хорошие манеры ничего не стоят. — Вы живете по соседству?

— Нет, разумеется. Я — Мэрилин Диксон.

— Конечно. — Город определенно населяли сумасшедшие. Гвен кивком указала на плиту. — Я как раз собралась пообедать. Поедите со мной?

Глаза у Мэрилин полезли на лоб.

— А это поможет?

Гвен попрощалась с логикой и здравым смыслом и опустилась на стул напротив.

— Можно чуточку сдать назад? И, пожалуйста, говорите помедленнее. У меня такое чувство, что я что-то пропустила.

Мэрилин еще крепче вцепилась в лежащую у нее на коленях сумочку.

— Вы — внучка Айрис Харпер, верно?

— Я прихожусь ей внучатой племянницей.

— О… — огорченно протянула Мэрилин и, словно обиженный ребенок, выпятила нижнюю губу. Короткую паузу заполнило негромкое бульканье соуса.

— Вы хорошо знали мою двоюродную бабушку? — вежливо поинтересовалась Гвен.

— Вообще-то нет. Она держалась независимо и общения не искала.

— Верно.

— Но она всегда помогала. — Мэрилин шмыгнула носом. — Не скажу, что делала это с удовольствием, но помогала.

— По-моему, она и сама-то не отличалась особой крепостью. — Гвен просто не могла представить, чем Айрис помогла бы Мэрилин Диксон, особе не первой молодости, но все же лет на тридцать моложе Айрис.

— Ха! — воскликнула Мэрилин, и Гвен едва не подскочила. — Она была здорова как лошадь. И крепка как… как… Да. Никогда не болела. Пока… — Мэрилин опять остановилась, и Гвен почти услышала, как шевелятся мысли в голове у гостьи. — …пока не померла. — Снова остановка. — Да упокоит Господь ее душу.

Гвен нахмурилась.

— Извините. Может быть, ее душу должна упокоить богиня? Я в этом как-то не очень уверена, — сказала Мэрилин.

— Мне все же непонятно. — Гвен покачала головой, разгоняя окутавший мысли туман. Не помогло. — Можно начать с начала? Кто вы и почему вы здесь?

Щеки Мэрилин вспыхнули.

— Ваша двоюродная бабушка была известна тем, что помогала людям. Она говорила, что, когда умрет, сюда приедете вы.

Какая-то бессмыслица.

— Последний раз я видела Айрис, когда мне было тринадцать лет, и ничего такого она не говорила.

— Не стреляйте в вестника, — бросила недовольно Мэрилин. — И вообще-то, вам стоило бы проявить больше благодарности. — Она сделала широкий жест рукой. — В конце концов, Айрис оставила вам свой дом.

— Здесь что, все в курсе моих дел?

— В Пендлфорде? Конечно.

— Да поможет мне бог. — Гвен подняла глаза к небу.

— Что ж, похоже, меня здесь видеть не желают, — вздохнула Мэрилин и начала подниматься.

— Не уходите. Извините, если была груба. Я просто немножко запуталась. — И испугалась. Гвен перевела дух. — Вы можете рассказать мне, какого вида помощь оказывала моя бабушка?

Мэрилин устроилась поудобнее. Лицо ее сочувственно смягчилось.

— Вы действительно не знаете?

— Я действительно не знаю, — сказала Гвен, хотя кое-какие подозрения уже появились. Потайная комната с какими-то баночками. Странные звуки. Кот. Странности бабушки Айрис. И все указывало на то, что репутация семейства Харперов как чудных вовсе не забыта.

— Она была колдуньей.

— Извините? — Гвен надеялась, что ослышалась.

— Она помогала с разными вещами. — Мэрилин пожала плечами. — К примеру, когда куры переставали нестись или простуда долго не проходила. У нее от всего было чудесное средство.

— Вы имеете в виду гомеопатию? — Пожалуйста, пусть это будет гомеопатия, а не карты Таро.

Лицо Мэрилин просветлело.

— Конечно. Люди всегда используют гомеопатию или рефлексологию. Бывает, втыкают иголки в те места, где болит. То же и Айрис делала.

— И вы ей платили?

Мэрилин погрустнела.

— Не подумайте, что я не пыталась. Но она не брала.

Это дело другое. У Глории был свой, распечатанный ценник. Гвен поднялась и помешала соус. Размеренные движения успокаивали, и ей не нужно было смотреть на Мэрилин Диксон с ее голубыми глазами навыкате и решительным подбородком.

— Но я никогда не забывала, что в долгу перед ней. Денег она не брала, но каждый знал, что придет время и она попросит тебя о чем-то.

О’кей. Хватит этой ерунды. Рука с мешалкой задвигалась быстрее. Помочь этой женщине Гвен не могла. Она не смешивала, не готовила снадобья, не составляла заговоры и даже не давала советы. И не собираюсь это делать.

Гвен повернулась к Мэрилин.

— Извините, но я не уверена, что могу чем-то вам помочь. Я не Айрис.

Уже выходя из комнаты, Мэрилин оглянулась и смерила Гвен оценивающим взглядом.

— Нет, вы не Айрис. — И с этим она ушла.