Ведьма

Ростислав Паров, 2023

Устав от трудовых будней топ-менеджера и пройдя череду личных неурядиц, главный герой отправляется в Карелию – к своему давнему другу, в поисках спокойствия и былого понимания. Не найдя ни того, ни другого, он собирается возвращаться, но случайно оказывается у местной отшельницы.

Глава 4

Утро. Похмелье. Похмелье, которого у меня уже очень давно не было. Неприятный осадок от никчемного вчерашнего разговора. Сожаление. Сожаление о том, что приехал сюда, что поддался временной слабости и начал искать внешней помощи. Недовольство. Собой, своим приездом сюда и своим другом.

Тот с утра встал вялым, болезным и, по новой традиции, скучным. В этот день его унылый вид даже раздражал меня.

«Сегодня день вежливости, завтра скажу, что срочные переговоры, и свинчу отсюда, — говорил я себе. — Но этот день ведь надо чем-то себя занять».

— Эй, Вадя, да проснись ты уже, старик! — тормошил я за завтраком хозяина. — Скажи, чего в вашей глуши есть интересного? Кроме унылых лесов и мегатонн снега? Ну, может, лешие или ведьмы какие?

— Ведьма тут есть одна! — вмешалась Олеся, жизнерадостность которой была единственным, что делало это утро добрым.

Ее нахождение во всей этой беспросветной скуке казалось мне удивительно инородным, неестественным.

«Чего она вообще тут делает? — не раз в тот день спрашивал я себя. — Наверное, попала под пагубное влияние моего помрачневшего товарища».

— Серьезно?! — оживился я. — Сто пудов мне надо ее видеть! Вадя, дружище, ты просто обязан! Пока я совсем вам не наскучил, ты должен отвезти меня к ней!

— Кстати, она неплохой мозгоправ, — добавила Олеся, не давая ответить заторможенному похмельному мужу.

— Даже так! Все, веди меня к ней прямо сейчас!

— Ладно, съездим, — наконец пробурчал Вадик. — Соберешь еды какой?

— Хорошо, — согласилась Олеся, — чай только допью.

— Еды? Чего, так далеко ехать? — удивился я.

— Да нет, — рассмеялась Олеся, — она же отшельницей живет! Если не привозить ничего, того и гляди, помрет, бедненькая!

Минут через двадцать мы были во дворе.

— Давай на моей, — кивнул я на свой «мерседес», предполагая немного развеяться за рулем.

— Не, — возразил Вадик, — на машине неудобно.

Открыли гараж. Выкатили снегоход — простенький двухместный «Вайдтрак». Пыль, по бокам — царапины, на стекле — трещина. Хозяева совсем не заботились о своем «снежном коне».

— Давай я порулю!

— Ладно, только не гони сильно… А то заблюю тебе всю спину, — наконец-то сподобился он на шутку.

В неспешном темпе добрались минут за двадцать. Через лес, потом долго по открытому полю, пересекаешь трассу, до леса, там до одинокой сосны и вглубь ельника. Дорожка там уже катанная — кто-то был здесь до нас, если не того же дня, то днем раньше. Иначе бы все следы скрыл тот снегопад, вместе с которым мы прибыли к Камским.

Подъехали практически к самому дому. Одинокая хижина из потемневшего от старости кругляка. Покосившиеся окна, наполовину разрушившаяся кирпичная труба, свисающие до земли сосулищи. Вокруг тоже как надо — высоченный темный лес, пустынная лужайка и совершенная тишина. Мрачно, угрюмо — в общем, настоящая ведьмина берлога!

Когда Вадик потянул скрипучую дверь, на мгновение мне даже стало жутко — я ожидал увидеть горбатую седовласую старуху с хриплым голосом и перекошенным лицом — настоящий ужастик наивного детского сна.

Насколько же был я ошарашен, когда внутри обнаружил совсем юную девушку с милым, приятным лицом. На ней была телогрейка, шерстяной платок, валенки, рукавицы — и это одеяние усиливало первое удивление. Все увиденное и услышанное совсем не стыковалось друг с другом.

— Привет, — тихо поздоровался Вадик, ставя сумку с продуктами на стол. — Что с дровами? — чуть громче спросил он, выдыхая изо рта облако густого пара.

В доме было, мягко говоря, холодно.

— Кончились, — спокойно отозвалась «ведьма», совсем не хриплым и не старческим голосом. — Почти.

— Ясно, — не менее хладнокровно ответил ей Вадик и, не говоря больше ни слова, вышел на улицу.

По идее, мне бы стоило присоединиться к нему и помочь с рубкой дров. Но мне было до чертиков интересно понять, что же здесь происходит — с какого лешего эта девчушка так вырядилась, что она делает в этой мрачной хижине, и почему ее называют ведьмой.

Не обращая на меня внимания, «ведьма» осмотрела принесенные нами продукты, вытащила на стол картошку и подсолнечное масло. Подбросила в печь небольшую охапку сухих веток. Огонь начал с треском поедать их.

Во всех действиях хозяйки ведьминого дома тоже было что-то загадочное. Движения медленные, как будто заторможенные. Происходящее она воспринимала спокойно, как нечто обыденное. Даже мое появление и нахождение в доме никак не волновало ее. Она даже не смотрела в мою сторону.

Когда «ведьма» сняла свои варежки и принялась за чистку картошки, я полностью избавился от первого шока и решил, что пора бы взять ситуацию под свой контроль.

— Как звать-то тебя? — начал я разговор, усаживаясь на какой-то покрытый половыми ковриками сундук.

— Зови, как тебе нравится, — не поворачиваясь, отозвалась она, — у меня нет имени.

— Так уж и нет? — усомнился я. — Ок, — продолжил я после длительной паузы, так и не дождавшись от нее ответа, — пока буду называть тебя просто «ведьма». Хотя ты ж никакая не ведьма, да? Простой человек ведь?

— Кто знает.

— У-тю-тю, какие мы серьезные! Ну, хорошо, а где твой хрустальный шар, варева там всякие, метла, наконец? Какая же ты ведьма без всей этой атрибутики?!

На эту провокацию ведьма тоже не ответила. Несмотря на всю ее серьезность, ее вид все больше меня смешил — эта нелепая засаленная телогрейка делала из девчушки какого-то колобка.

— Не хочешь отвечать? Да и бог с тобой! Распятия-то не боишься?! — я наставил на нее скрещенные пальцы, ожидая, наконец, услышать звонкий девичий смех.

— Не боюсь.

Попытка заставить ее рассмеяться провалилась. Вдруг меня осенило — это, наверное, от нее Вадик заразился своей угрюмостью.

— Ну, ок. А чего умеешь-то? — продолжал я посмеиваться над ней. — Почему тебя ведьмой зовут?

Про себя же я пытался разгадать ее загадку.

«Может, сирота, которой всей округой помогают? Тогда зачем посреди леса? Неразумно как-то! Может, шизофреничка? Вроде не похоже».

— Зачем ты здесь? — неожиданно спросила она, не отрывая глаз от своей картошки.

Такое обращение возмутило меня. На вид ей было не больше двадцати, почти вдвое младше меня.

— Не слишком ли ты молода, на «ты» меня величать? — улыбнулся я, чтобы скрыть легкое раздражение.

— Внешность обманчива. Так зачем ты здесь?

— Здесь?! — я мельком обвел глазами небольшую комнату, заметив в углу небольшой стол, заваленный исписанной бумагой. — Да чтоб скуку разогнать! Хотел на реальную ведьму посмотреть хоть раз в жизни, а тут — разочарование какое-то!

Обычный человек на мою эмоциональную тираду должен был отреагировать тоже эмоционально — обидеться, разозлиться, рассмеяться. Ведьма не поддалась. Продолжала строить из себя особенную.

В сенях послышались Вадины шаги, а через секунду в двери появилась его голова:

— Жень, помоги, пожалуйста, не могу в одного вытащить!

Срубленное Вадиком дерево упало совсем не так, как он хотел, и в итоге зацепилось за ветви стоящей рядом сосны. Нам пришлось немало попотеть, прежде чем мы вызволили нашу добычу из лап этого «энта».

— Слушай, Вадя, — с усмешкой спросил я, когда мы сели на освобожденный ствол, — что это за ведьма вообще? Смех, да и только! Школьница какая-то!

— А… Ходят слухи, что она вообще не стареет.

— Ага?!

— От стариков слышал… — он делал паузы, еще не в силах восстановить дыхание. — В любом случае ты зря высмеиваешь ее. Она немало хорошего сделала — Олеся перестала полетов бояться, сосед благодаря ей семью сохранил.

— Шутишь?

— Нисколько.

В дом я вернулся еще более озадаченным. Всплыли Лесины слова о том, что ведьма — неплохой мозгоправ. Под запах горящего на сковороде масла я стал молча рассматривать ведьму, ее унылое жилище, как будто ожидая найти что-то, что стало бы ключом к разгадке. Постепенно взгляд мой упал на окно, за которым Вадик колол только что напиленные нами чурки.

Тут снова вспомнился вчерашний разговор. Утренние сожаление, недовольство и горечь.

«Как так? — спрашивал я себя. — Если с ним я не могу найти понимание, с тем, кто знал меня много-много лет… Могу ли я вообще найти его с кем-нибудь? Ленка, Юлька — может, все это было неизбежно?»

— Эй, ведьма, — окликнул я обладательницу глупой телогрейки, — есть вопрос к тебе.

Не то, чтобы я верил в ее мудрость и способность ответить мне. Вопрос возник сам собой, и раз уж Камские так хвалили ее, то почему бы не проверить, на что она действительно способна?

— Говори.

— Почему мы, люди, так трудно понимаем друг друга?.. Или мы обречены быть одинокими в своем непонимании?

Она повернулась ко мне и впервые взглянула прямо в лицо.

— Ты задал хороший вопрос, — она оперлась задом на печку и скрестила на груди руки.

— И у тебя есть на него ответ?

— Есть, — ведьма как будто пришла в себя и вновь вернулась к готовке. — Только он займет время.

— Значит, не знаешь? — ухмыльнулся я.

— Представь, хочешь ты узнать, как дела у твоего друга. Спрашиваешь, а он тебе отвечает: «Нормально все». Узнал ли ты то, что хотел? — глянула в мою сторону, не поворачивая тела.

Это было достойное возражение. Ответ на сложный вопрос никак не должен быть простым.

— Я подумаю, ведьма. Уж чего-чего, а времени у меня сейчас предостаточно!