Последняя эра

Роман Романович Углев, 2003

Как предсказано в пророчествах, после ужасных апокалиптических катаклизмов наступит так называемый "Золотой век" или "Миллениум" – последние 1000 лет существования этой земли. Каким будет это время? Что сулит нам это уже не столь далекое будущее? Опираясь на библейские предсказания, автор приоткрывает завесу, чтобы хотя бы немного ответить на эти волнующие вопросы.

Глава 1

Сон внезапно улетучился как от легкого толчка, и приятный мужской баритон с прозрачного диска на лобовом стекле моего флаера произнес:

— С благополучным прибытием, Виктор. Добро пожаловать в город Иерусалим. Вы хотели бы подняться в отель пешком, или Вас доставить прямо в номер?

— Хм… я, пожалуй, немного пройдусь по набережной, — ответил я.

— Ваши вещи уже доставлены к Вам в номер, — с готовностью проговорил голос бортового компьютера флаера.

— Спасибо.

Я непроизвольно улыбнулся. Мне нравился мой флаер. Это была 75-я модель персональных аэромобилей с четырнадцатым поколением Искусственного интеллекта, он был всегда настроен на мою волну, запрограммирован на мой тип характера, в нужный момент давал полезные советы и умудрялся даже вполне по-человечески шутить. Я всегда удивлялся, как это он с такой точностью предусматривает всевозможные мелочи, с которыми мне приходится сталкиваться в командировках, и заботиться обо мне почти так же хорошо, как моя жена.

Борта флаера раздвинулись в стороны, образовав пологий трап, прозрачная крыша отъехала назад, а кресло из лежачего положения с мягким жужжанием плавно приняло свое обычное сидячее положение.

Хорошенько потянувшись, я поднялся и окинул внимательным взглядом легендарный Город Мира и подумал:

«Подумать только, вот уже 29 лет, как начался наш «Золотой век», а я еще здесь ни разу не был».

Мысли текли лениво и не спешили просыпаться, но волнение, которое началось еще дома, теперь снова напомнило о себе.

Отогнав мрачные мысли, я посмотрел на часы.

«Ну, надо же, время 02:14, а светло так, что можно разглядеть магнитные застежки на моих сандалиях».

Непроизвольно я поднял голову и… ох! Вот это… да! Такого я еще не видел! Никакие голографы не могли передать этого потрясающего зрелища. Небо над городом горело и переливалось огненными разноцветными всполохами!

Когда я впервые услышал о том, что небо над Иерусалимом светится по ночам, я предположил, что это явление похоже на северное сияние, но меня мягко поправили и сказали, что оно в тысячу раз прекраснее. Кроме того, северное сияние бывает время от времени, а сияние над Иерусалимом неизменно озаряет небо каждую ночь, и всякий раз бывает особенных оттенков.

Разноцветные искры света, возникая из ничего, разлетались во все стороны, то, как от маленького взрыва, то, раскручиваясь по спирали, то, наоборот, скручиваясь в одну точку и исчезая. Время от времени яркие волны, похожие на морскую рябь, пробегали от одного конца неба, до другого, растворяясь в ночной звездной мгле на горизонте. Иногда вдруг все гаммы цвета начинали ритмично пульсировать, как будто скандируя какой-то неведомый небесный огненный гимн, и мне казалось, что я в этот момент даже слышу какую-то диковинную музыку.

Я слышал от людей, обладающих цветным слухом, что световые гаммы над Иерусалимом в действительности исполняют что-то, похожее на сложные музыкальные произведения, но настолько разнообразные, что они скорее похожи на пение птиц, стрекот кузнечиков и жужжание пчел и жуков на опушке весеннего леса, нежели на музыку, созданную человеком. Однако явление было действительно потрясающим, и никакими человеческими словами его нельзя было, как следует описать. Я стоял и ошеломленно смотрел вверх, не в силах оторваться от этого зрелища, пока у меня не заныла шея.

«Ради одного только Иерусалимского неба стоило приехать сюда», — подумал я, насилу отводя свой взор с неба и, направив свои шаги по направлению к набережной, стал разминать шею.

Однако, опустив глаза, я увидел нечто еще более прекрасное — воды Реки Жизни, берущей свое начало, как мне рассказывали, прямо из-под крыла храма Господня. Пылающее небо отражалось в водах реки, отчего река казалась каким-то фантастическим, разноцветным, огненным потоком.

— Вот это да! — я заворожено замер, и какое-то время был просто очарован этой изумительной, потрясающей красотой.

Совершенно ошеломленный первыми впечатлениями от великолепия Иерусалима, я с первых же мгновений понял, почему люди, побывавшие здесь хотя бы раз, стараются прилетать сюда каждый год, хотя это и не входило в требования Царя.

В то же мгновение я непроизвольно поморщился от этой мысли, вспомнив, по какой причине мне пришлось приехать в этот город. Сделав над собой усилие, я заставил себя отбросить это воспоминание, чтобы неприятными размышлениями не портить впечатлений от увиденного.

Еще раз взглянув на огненные всполохи в небе, я закрыл глаза, сделал глубокий вздох, ощутив всей своей грудью приятный, чистый, бодрящий аромат прибрежного воздуха, резко выдохнул, оглянулся вокруг и медленно пошел вдоль набережной в направлении слегка светящихся голубоватых стрелок, которыми предусмотрительно отметил для меня путь в гостиницу мой флаер. Причем, видеть эти стрелки мог только я. Мне как-то объясняли, каким образом их настраивали на определенную частоту, свойственную только мне одному, но я так и не понял, как это достигалось.

Было так здорово идти мимо Реки Жизни под сверкающим небом. Мое сердце наполнялось несказанной радостью и покоем.

«Не случайно ее называют Рекой Жизни. Когда мимо нее идешь, действительно, хочется жить», — размышлял я.

Мысли текли спокойно и легко.

Поскольку ход времени здесь совершенно не ощущался, я не знаю, сколько часов или минут заняла моя прогулка, но через какое-то неопределенное время я все-таки, незаметно для себя самого, оказался около гостиницы, массивный диск которой висел над набережной, сверкая овальными окнами нижнего уровня. С того места, где я находился, опоры, на которых стояла гостиница, не были видны, и создавалось впечатление, что гостиница висит в воздухе, подобно огромной летающей тарелке.

— Ну, и где ты, Ф75? — позвал я, подняв голову и поглядывая на окна.

Флаер моментально подлетел, почти бесшумно остановившись в нескольких сантиметрах от меня.

— Я хочу в номер.

Борта воздушного суденышка тут же раскрылись, приглашая меня внутрь. Я сделал шаг вперед и с облегчением бухнулся в кресло, чувствуя себя не столько усталым после прогулки, сколько переполненным ощущениями.

Летательный аппарат с легким жужжанием с присвистом взмыл в воздух, и через мгновение я оказался в просторном номере гостиницы. Мои глаза уже слипались. Думать ни о чем не хотелось, и сил у меня хватило только на то, чтобы раздеться и упасть на постель. Как только моя голова коснулась подушки, я тут же крепко заснул.