Три сестры мушкетера. Время поиска

Роман Иванович Веков (Кукуев)

Лирический триллер, остросюжетная прозаическая поэма «ТРИ СЕСТРЫ МУШКЕТЕРА» Романа Векова (Кукуева) – это приятное познавательное чтение для людей всех возрастов и профессий, где каждый сможет найти для себя идеального героя и пережить невероятные приключения, а также, пользуясь приведенными рецептами, попробовать то, что подавалось на пирах римских патрициев! Приятного вам аппетита! Остерегайтесь подделок.

Глава 20

— Сразу бы сказал, что хочет открыть сейф, все было бы по-другому, — задумчиво изрекла Клавка.

— Интересно, как же? — ехидно поинтересовался Петрович.

Клавка не стала уточнять и сразу же перескочила на утренние, хотя, впрочем, и относительно утренние события. Несмотря на бурно проведенную ночь, проснувшаяся Клавка нашла в себе силы убрать остатки пиршества, накормить кошек и приготовить рассольничек для своего драгоценного. Она понимала, что нужно привести его в пристойное состояние, ведь впереди — поездка за хозяйкой. Больше всего на свете она боялась, что вернется Саид и застанет их тут одних без Калерии.

Было уже далеко за полдень, когда Генка со своей подругой усаживались в машину. И вдруг клавкино внимание привлекли хозяйская сумочка и пакет с почты. И тогда она вспомнила, что вчера в Большом они забыли Мурлинку, а Петрович ее так и не привез. С одной стороны это оказалось и неплохо, потому что получилось бы не совсем удобно, если бы Петрович застал ее с Генкой, но, с другой стороны, им теперь придется ехать за кошкой. Она так сразу и сказала Генке:

— Если хозяйка вернется, а кошки на месте нет — добра не жди.

После ночных ласк и всего прочего Генка почему-то был не в духе с самого пробуждения и грубо ответил, мол, ему некогда искать дурацких кошек, а нужно возвращаться на работу. Какое-то время они спорили, но Клавка сумела-таки настоять на своем, и, чтобы хоть как-то сократить путь, они отправились в Большое всякими проселками, но застряли у Погорелок.

Генка предложил Клавке подождать в машине, пока он сходит за трактором. Клавка наотрез отказалась сидеть посреди леса одна, и тогда этот гад заставил ее, слабую женщину, толкать свою распроклятущую машину почти два километра до большака. Он был такой злой, что Клавка побоялась ему возражать, но вдруг оступилась и упала, и тогда Генка набросился на нее с кулаками и заорал, что это она во всем виновата, что она навязалась на его голову! И если бы не она, он уже давно вскрыл бы калерин сейф и был бы далеко с большими деньгами и в хорошем настроении. Клавка возразила, дескать, и сама бы не отказалась оказаться где-нибудь далеко и с хорошими деньгами.

— Петрович, ну ты пойми, — решила все-таки пояснить свои алчные притязания Клавка. — Ты же знаешь, у Калерии деньжищ до неба, мы бы не стали все брать, а взяли бы вот столечко. — Клавка показала пальцами толщину того, что по ее мнению, есть у Калерии, и того, что бы они взяли. — Нам бы с Генасиком хватило.

Петрович сразу взвился и стал упрекать Клавку в том, что при отношении к ней Калерии, подобное вероломство, мягко говоря, никак не годится.

— У тебя, Петрович, денег достаточно, даже машина вон какая, — возразила Клавка. — А мы с Генком — люди бедные, и мне еще дочку кормить надо.

— Ладно, ладно, — сказал я. — Дальше-то что было? Как же это вы Саида по дороге-то не встретили? А ты, Петрович, тоже, хорош гусь, обещал тетке кошку найти, а сам со мной прохлаждался.

Петрович очень удивился тому, что и он оказывается виноват. Это очень ободрило Клавку, и она продолжила:

— Саид, должно быть, с другой стороны, через Павлово ехал, а мы к Девницам выбирались. Там в автобус и сели, и я сразу у вас на руках кошку узнала, а вы мне наврали про нее. — В голосе Клавки послышалось ехидство.

— Ну, ты Клавка теперь всех ворами сделать готова, — изрек во благо установления истины Петрович. — Это я ему кошку Калерии отвезти велел, понял?

Я же нашел нужным уточнить у Клавки, когда именно они сошлись с Генкой в том мнении, что нужно брать сейф?

— Тогда и сошлись, пока машину толкали, когда же еще?

Клавка невозмутимо пожала плечами, будто, так и полагается: толкая машину, договариваться об ограблении хозяек.

Петрович опять попытался повести свою воспитательную работу, но я решил сам восстановить ход событий:

— Дальше все просто. Когда я вышел помогать толкать машину, то Клавка узнала кошку, и они с Генкой решили поехать со мной. Мой товар подтвердил их уверенность в том, что я направляюсь в кошачий рай. Теперь они могли утащить у Калерии что угодно, ведь подозрение в краже в пустом доме естественно падет на постороннего, тем более, торговца такими сомнительными товарами.

— Какой вы умный! — восхищенно сказала Клавка. — Прямо как мой Генасик!

— Еще бы, — согласился я. — А потом очень удачно оказался на месте и вернувшийся Саид.

Моими дедуктивными способностями уже восхищались оба — и Генкина возлюбленная, и сам Петрович. Но тут я задал еще один вопрос:

— Мне не очень понятно, любезная Клава, почему ты сначала говорила, что все музейщики уехали в Москву, а потом ты так здорово излагаешь, какое впечатление они произвели на Калерию Тимофеевну. Мне не очень верится, что вы с Генкой не договорились обо всем раньше, еще до того, как сломалась машина.

Клавка попыталась вроде бы невозмутимо и даже изящно закурить, но опять расплакалась, бросила сигарету и «раскололась». Так вот, в неуспехе этого, столь замечательно разработанного умным Генасиком плана, оказался виноват все тот же необязательный Петрович — он вовремя не привез ключевую кошку, а устраивать взлом в чистеньком домике Калерии они ни за что не стали бы, если бы…

Петрович набрал полную грудь воздуха, собираясь в очередной раз напомнить Клавке о ее подлости и неблагодарности, но я успел его опередить и спросил:

— Почему же там, в доме, вы не шарахнули меня чем-нибудь, не связали, а убежали в окно?

— Все равно уже ничего б не удалось. Я в окно саидову машину увидала, — простодушно сообщила Клавка. — Он бы в момент явился на шум. А так получается, что мы не задаром в доме околачивались, мы вора выследили. Кто же знал, что вы Петровичу дружок?

— Ну и дрянь же ты, Клавка, понял, — сплюнул Петрович.

— Поняла… — опять поправил его я.