Три сестры мушкетера. Время поиска

Роман Иванович Веков (Кукуев)

Лирический триллер, остросюжетная прозаическая поэма «ТРИ СЕСТРЫ МУШКЕТЕРА» Романа Векова (Кукуева) – это приятное познавательное чтение для людей всех возрастов и профессий, где каждый сможет найти для себя идеального героя и пережить невероятные приключения, а также, пользуясь приведенными рецептами, попробовать то, что подавалось на пирах римских патрициев! Приятного вам аппетита! Остерегайтесь подделок.

Глава 14

На чудесно обретенном кадиллаке Петрович с Тамарой, погрузившись в самую глубокую российскую глубинку, через несколько дней приехали в село Большое и остановились в местном Доме рыбака, где Тамара, оказывается, трудилась буфетчицей, а ремонтами в столице, благо та была всего в нескольких часах езды, они с племянницей только подрабатывали.

И вот судьбы распорядилась так, что Тамара стала женой Петровича и владелицей этого Дома рыбака, который путем обмена на кадиллак и модной тогда приватизации превратился в отель, получивший гордое название «Тамара».

— За сбычу мечт! — заплетающимся голосом провозгласил Петрович, явно завершая свой рассказ и выдавливая из бутылки последнюю каплю «рояля».

Но мне еще нужно было как можно подробнее узнать про кошачий рай, поэтому я и поспешил спросить:

— Что же стало с профессорской тетушкой?

— Да она же сегодня утром с Клавкой к нам заезжала и кошку свою где-то забыла, — неожиданно вразумительно сообщил Петрович.

— А вообще? — Я задал наводящий вопрос.

— А вообще она в Дерзайцах кошачью ферму держит, понял? — И, чтобы мне было именно понятнее, он добавил: — Коты у ей в домиках вроде твоих живут, а Клавка их кормит, шалава. Мужик у ей — Генка, у него — «Волга». На ней оба ездиют.

Клавка-шалава, а тем более «ейный» Генка тогда совершенно не интересовали меня, но нужно было, чтобы Петрович еще что-нибудь рассказал о Дерзайцевской котовладелице, и я решил перевести беседу в научное русло.

— А, знаешь, Петрович, я думаю, что она их изучает. Есть такая теория, что люди произошли не от обезьян, а от кошек, — задумчиво сказал я.

— Кошки, мартышки! — скривил черную физиономию Петрович. — Еще скажи, что от пингвин, блин!

Он замахал руками как крыльями, но, не удержав равновесие, опрокинулся на спину. В следующую секунду я услышал его храп.

Я подумал, что надо бы прогнать его с моей кровати, но в кресле было так удобно, и я решил еще немножко в нем посидеть. И как-то сразу уснул и увидел тот самый остросюжетный сон про Цезаря и никогда не стоявшие в Москве памятники.

Но, позвольте, что же это получается? Я, значит, еду себе, ничего не подозревая, в рейсовом автобусе, торгую, занимаюсь мелкой благотворительностью, а сзади меня со своим ухарем движется в одном со мной направлении эта самая Клавка!

Они спешат на какой-то паром, в то время как «старая дура», которая никуда, по генкиным словам, не денется, может, по клавкиному предположению, взять да и помереть. То есть, только вчера дерзайцевская дама с Кошкой и Клавкой, которая «ейных, понял, котов кормит», заезжали в петровичеву «Тамару», а потом она так быстро уехала, что забыла именно эту самую Кошку, с которой никогда не расстается. И Кошка, голодная и брошенная, целый день шипела на всех, а со мной подружилась, потому что у меня была привычная для нее еда!

Но из разговора Клавки с кавалером выходило, что с дерзайцевской дамой определенно что-то стряслось. Надо будет срочно из Дерзайцев связаться с Петровичем, который хоть и поглупел от спокойной жизни, но ведь он, как-никак, когда-то работал в следственных органах и специально учился ловить преступников!