Песочный город

Роман Анатольевич Радченко

Если над вашим родным городом сгустился вечный мрак, родные и соседи исчезли, температура неуклонно падает, что вы будете делать в одиночестве среди этой тьмы и холода? Книга содержит нецензурную брань.

7. Алкоголь, девочки и поножовщина

Я был погружен в себя, одолевали мрачные мысли. Денис, напротив, весело постукивал пальцами по обшивке двери в ритм внутренней песенки. Он показывал дорогу, я рассеянно объезжал заторы. Мы запарковались у обочины, рядом был алкомаркет. Денис уверенно отправился к нему, я следом, бросив ключи зажигания прямо на водительское сидение.

— Усы у меня не выросли, ага, — разговаривал сам с собой Дэн. — Тоже умники, делаю, что хочу!

— Ты о чём?

Он не стал разъяснять. На улице пригревало, солнечный майский денёк, и было бы приятно, если бы не тревожная тишина и одежда всюду на тротуаре. Мёртвые машины по дороге как саркофаги. Унылые жухлые кусты и скелеты деревьев.

Но дышалось легко, хотелось побыть на улице, Дениса же влекло к витринам магазина. Раздвижные двери не реагировали, но рядом была дверь обычная, и мы беспрепятственно прошли через неё в прохладный, тёмный зал. Компаньон поспешил к полкам с пивом, я остался у кассы, где светлее. Пока Дэн бродил по залу, я разглядел место кассира: мониторы, сейчас чёрные, рядом стеллаж с разноцветными упаковками, зажигалки, презервативы. На стуле кассира — красная форма.

Скоро я услышал шипение, бульканье и ругань напарника. Он явился из сумрака, обмахивая со свитера капли жидкости. В левой руке он держал пластиковую полуторалитровую бутылку «Жигулёвского», из горлышка лезла белая пена.

— Вроде, не тряс, — пожаловался он.

Я порылся возле стойки кассы, отыскал упаковку белых пластиковых стаканов. Денис аккуратно поставил их на прилавок, чтобы налить, но пиво так шипело и пенилось, что скоро вся подставка оказалась мокрой. Напарник ругался, вытирал рукавом.

— Оставь, — посоветовал я. — Больше сам провоняешь.

В сумраке было плохо видно, только белые стаканы и пена бросались в глаза, а в остальном разве что запах указывал, что Дэн пролил почти всю бутылку мимо тары. Я отправился к ближайшим окнам, они были закрыты изнутри на жалюзи. Пришлось поковыряться, но в итоге свет появился хотя бы у кассы, и потоп был остановлен.

Мы вытащили из-за стойки пару стульчиков, стол соорудили прямо на ленте продавца. Меня терзала куча вопросов, хотелось выговориться или просто утопить стресс. Денис же явно радовался жизни — он развалился на стульчике, закинув одну руку за спинку, ногу за ногу и лыбился, довольный, как кот на солнечном подоконнике. Лёгкий свет из двери падал ему на лицо.

— Вот это жизнь, — заявил он.

— Не жизнь, а тюрьма, — возразил я. — Мы заперты.

— Можно через сопки, там полно старых дорог, — предложил Денис со стаканом в руке, щурясь от удовольствия.

— Я думаю, там то же. Нечисть какая-нибудь. Знаешь, Дэн, мне кажется, кроме нашего города ничего не осталось. Хотя какой город — так, три района… И это наверное не Земля. Мы как-то попали на другую планету. Несколько человек и все эти дома.

— А остальные люди? — спросил напарник безо всякого интереса.

— Они куда-то растворились, не знаю. Пропали. Если бы я понимал, что произошло, мог бы строить догадки.

— Да ну, чушь, — отмахнулся Дэн. — Придумаешь же. Сейчас военные отобьют врага, и мы тоже пойдём воевать.

— С кем воевать?

— Зомби и мутантами, — терпеливо, будто ребёнку, ответил Денис.

Мы оба слегка опьянели, в ход пошла четвёртая бутылка, хотя большая часть вылилась с пеной на стойку.

— Я не хочу воевать, — сообщил я. — Я хочу чипсов и кальмаров.

Денис поднял лысую голову, в сумраке взгляд казался ещё более пустым, чем обычно.

— Мне тоже прихвати.

К сожалению, в магазинчике я плохо ориентировался. Тут же есть еда? Стоило отойти от кассы, я оказался во мраке и тут же врезался во что-то большое. Стеллажи с бутылками, тёмными, светлыми… Дневной свет едва пробивался через полоски жалюзи на окнах. Я отправился к ним мимо кондиционера, висевшего под потолком, и стал открывать одно за другим. Бутылки запестрели, засверкали в зеленоватых лучах. У дальней стены я разобрал что-то похожее на полку с чипсами.

Я сделал пару шагов к цели, когда за стеллажом с винами дёрнулась человеческая тень, что-то больно ударило меня в плечо. От неожиданности я прыгнул назад, наткнулся на полку — бутылки зазвенели. Ноги заплелись, я не сумел сдержать равновесие и сполз на скользкий пол, тщетно пытаясь схватиться за что-нибудь сзади. На голову посыпались пакеты с чипсами и протухшим кальмаром. Кто-то метнулся к выходу, а Дэн с испугом спрятался за кассу, и незнакомец выбежал мимо него на улицу.

Скользя и спотыкаясь, я вскочил на ноги.

— Стой! Лови!

Я выбежал на улицу, дневной свет ударил по глазам. Я покрутил головой — шаги убегавшего слышались слева, и ноги сами понесли меня туда. Мелькнула чёрная фигура, исчезая за углом.

— Да стой же! Просто поговорим!

Обогнув угол, я побежал за незнакомцем через сад голых деревьев. Небольшая ловкая фигурка мелькала среди узких стволов берёз. Явно уступает мне в телосложении. Я перепрыгнул через пару резных чёрных оградок и одну лавку. Спина беглеца приближалась, я слышал шумное дыхание, стук шагов. Листья устилали землю, рябили в глазах разноцветным, я не заметил, запнулся о кочку, растянулся сведи корней деревьев, проехав по инерции по скользкой земле. Листья метнулись в воздух и осели, а когда я поднялся на ноги, незнакомца не было, шагов тоже не слышно.

Я проковылял к ближайшему дереву, тяжело опёрся. Ныли ушибы, ободралась кожа на правой ладони, свитер был усыпан веточками и мелкой листвой.

Подошёл Дэн, он тоже двигался с трудом, но не из-за ран, а потому что волок железную магазинную корзинку, набитую бутылками «Жигулёвского».

— Ушёл! — сообщил я. — Видел в лицо?

— Опять какая-то тётка, — пожал он плечами, осматривая меня. — Подрался, что ли?

— Упал.

Мы дохромали до ближайшей лавки, Дэн с облегчением поставил корзинку, те гулко брякнули. Лавка была изогнутой и двуцветной: зелёные и красные доски попеременно.

— Жен-щи-на! — закричал я.

— Чего орёшь? — испугался напарник.

— Надо же посмотреть, кто это. Людей так мало. — Я набрал в лёгкие воздуха: — Жен-щи-на, не бойтесь!

— Да пусть бежит, — зашипел Дэн, озираясь. — Мало ли, кто это. Опять сумасшедшая.

— Может, и нет. Я думаю, она как мы, просто испугана.

— Скорее всего, она враг, — возразил напарник. — Смотри, что у тебя на рукаве…

Я и сам начал ощущать покалывание, осторожно стянул свитер через голову. Кровь!

— Она тебя пырнула, — догадался Дэн.

Я разглядывал ранку. Ничего серьёзного, кожа аккуратно разошлась, красные капельки чуть расплылись на зелёной футболке. Похоже, да, порез, явно не от падения. Крови немного, но всё же впечатляет. Меня ещё никогда не резали.

— Чем это? — спросил я, продолжая с удивлением разглядывать рану.

— У неё нож был. Меня тоже пыталась, я увернулся. Видишь, она убить хотела. Их скорее всего банда.

— Нет. — Я тяжело опустился на лавку. Прохлада уже заползала под футболку, щекотала лёгкими касаниями. — Она запаниковала. Мы застали её в магазине, она сидела там в темноте, и наверное, была в ужасе.

— Она тебя чуть не убила!

— Да ладно, царапина. Она защищалась. — Я снова повысил голос: — Жен-щи-на! Не бойтесь, мы друзья!

— Не придёт она, — с раздражением заметил Дэн, усаживаясь на лавку. — Она бежала не для того, чтобы возвращаться.

— Она может быть где-то рядом, спряталась и следит.

— Давно уже сбежала! К своим.

Денис откупорил бутылку, та зашипела, пена забрызгала землю.

— А чего стаканы не взял? — Я надел свитер обратно. Рана неглубокая, кровь остановилась. — И кальмары! Мы остались без кальмаров.

— Да не надо ничего…

Денис безмятежно распивал прямо из бутылки, булькая и кашляя иногда. Поглядев на него, я понял, что ничего больше не остаётся, и тоже откупорил одну. Тяжёлую бутылку приходилось поднимать двумя руками, пиво попадало даже в нос, пена текла на шею, грудь и саму лавку. Свитер повлажнел в районе горла.

— Мерзкий вкус, — пожаловался я. — Чего не взял «Хеннесси» какое-нибудь?

— Это самое нормальное. Хочешь — сходи, — лениво отвечал напарник.

Мы немного поболтали о ерунде, Дэн отвечал неохотно, поэтому и я замолчал. Пиво было гадким, но в голове приятно зашумело. Я откинулся и положил затылок на спинку, глядя в небо. Материнская планета плыла в зените, лёгкие облачка редко пробегали по её диску. Небо вокруг салатовое, а планета розовая. Громадная, как большая луна. Если долго смотреть, кажется, на неё можно упасть. И быстро движется по небосклону, хотя облака сбивают с толку. Кроме облаков рядом с планетой ещё что-то… Кольца! Тонкие, чуть заметные, будто клубы пыли. И на самом диске можно различить тени колец, тонкие полосы.

— Куда же нас занесло? — вздохнул я.

Дэн не отвечал, я чуть повернул голову: уснул! Чуть завалился на бок и сопит, закрыв глаза. Бутылка вылилась на землю, тёмная лужица у ног.

Я снова перевёл взгляд на небо. Теперь будем жить здесь, под Большой Луной? Оставят ли Стиратели нас в покое?

Ветки деревьев покачивались на ветру, убаюкивая. Тишина… Я тоже прикрыл глаза и провалился в сон.

Пробуждение было неприятным. Холод, сырость, вода, я захлёбывался. Проведя рукавом по лицу, я увидел девушку в чёрном, она как раз выливала из бутылки остатки минералки мне на лицо. Я хотел вскочить, но незнакомка толкнула в грудь, перед глазами возникло лезвие ножа:

— Вякнешь — нос отрежу.

Лезвие блестело на солнце и казалось знакомым. Пожалуй, не блефует, лучше не перечить… Девушка слегка кольнула ножиком мне в плечо:

— Встать. Пошёл! И чтоб тихо.

Мутило — кажется, проспал я немного. Надвигается похмелье, хотя сейчас важнее не оно. Дэн спал на лавке в той же позе, его незнакомка трогать не стала. Я пошёл от лавки, куда показывали, слегка запинаясь. Захватчица шла следом. Я украдкой обернулся: спортивная быстрая девушка примерно моих лет или чуть старше. Тёмные штаны, толстовка под горло. Чёрные волосы стянуты сзади, серые глаза смотрят зло.

— Пошёл!

Снова укол, уже с спину.

— Ай! Чего ты хочешь?

— Молчать, — прошипела она, но хотя бы не стала опять тыкать ножом.

Мы брели через сад мимо дорожек и оградок, шурша разноцветными листьями. Девушка заставила меня сесть на одну из лавок, сама с ножом стала впереди.

— Будешь кричать — рожу порежу, — предупредила она. — Отвечай, только тихо. Кто вы такие?

— Мы… просто. Ищем выживших. Ты же обычный человек?

— Я тебе рожу располосую, — повторила она. — Вопросы задаю я. Зачем на меня охотитесь?

— Мы не охотимся. Мы просто осматриваемся.

— Значит, шпионите. Сколько вас всего? И не вздумай врать! Соврёшь — язык отрежу.

— Шестеро, вроде… — призадумался я.

— И где остальные подельники?

— В деревне… Давай, нормально поговорим? Чего машешь ножом, как дурная?

— Я тебя прирежу, — пообещала она. — Одним бандитом меньше.

— Я не бандит! Мы обычные люди!

— Не рассказывай, обычных не осталось, вы преступники и насильники. Что стало с остальными?

— Какими остальными?

— Дурачка не врубай! Что с остальными людьми, жителями? Куда вы их дели?

— Мы?.. Мы их никуда не девали, мы сами не понимаем, куда…

Я изо всех сил старался не смотреть на Дениса, который крался к ней сзади. Он прыгнул на хулиганку со спины и обхватил, прижав её руки к бокам. Девушка от неожиданности вскрикнула и завертелась, ругаясь, она пыталась скинуть противника с себя. Не теряя времени, я бросился к ним и в первую очередь выкрутил бандитке кисть, заставив выронить нож. Мы повалились на землю и барахтались несколько минут. В воздух летели ошмётья травы. Девушка визжала и материлась, Денису она прокусила ладонь, и он раненный отполз в сторону. Соблюдая осторожность, я скрутил хулиганку, пока она шипела и брыкалась как кошка, взрывая цветную листву. В итоге, девушка лежала на животе, пытаясь вывернуться, я сверху выворачивал ей руки за спиной, но не сильно, а чтобы успокоить.

Конец ознакомительного фрагмента.