В городе

Елена Новикова

У Игоря Черданцева пропадает брат. Поиски приводят героя в странный город. В городе, где не всё так однозначно. Город, который меняет людей и их жизнь. Кто рискнёт пересечь границу?

© Елена Новикова, 2021

ISBN 978-5-0055-7997-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Солнечный луч пробивался сквозь щёлку между шторами и падал на подушку. Он медленно смещался, лаская теплом кожу спящего человека. Игорь улыбнулся, просыпаясь.

Трель телефонного звонка прогнала приятную истому.

— Не бери, — сонно сказала Леся, обнимая жениха.

— Вдруг что-то важное? — Игорь потянулся за аппаратом, лежащим на прикроватной тумбочке.

— Наверняка, это с твоей работы, — девушка перехватила его руку и потянула на себя. — Пусть идут к чёртовой бабушке! Ты в отпуске.

Она легла ему на грудь. Её обнажённое тело было тёплым и мягким после сна. Быстрыми поцелуями она принялась покрывать его лицо и шею.

— Ну, Лесь! — засмеялся мужчина.

— Ничего не знаю! Ближайшие тридцать дней ты только мой! — Олеся села в постели, позволяя простыне соскользнуть.

Игорь любовался ею. Тонкая талия, маленькие упругие грудки с коричневыми ореолами сосков, милая татуировка с цветами, вьющаяся по предплечью. Копна каштановых пушистых волос. Озорной взгляд и многообещающая улыбка.

Телефон продолжал надрывно звонить.

— Дай я хоть его отключу, — попросил он.

— Лично мне он нисколечко не мешает.

Леся стянула простыню с Игоря.

— Да и тебе, как я посмотрю, тоже не мешает, — звонко засмеялась девушка.

Она ловко оседлала его бёдра. Оба в унисон застонали, когда Игорь вошёл в Лесю.

— Привет, — сказала она, наклоняясь к его губам.

— Привет, — отозвался он, прикусывая нижнюю губу любимой.

Телефон на тумбочке тренькнул, умолк и зазвонил снова. Но на него никто не обратил внимание.

***

Чувство неловкости — вот что ощутил Игорь, когда наконец посмотрел на экран телефона. Леся всё ещё плескалась в душе, а он включил чайник и стал собирать на стол поздний завтрак.

— Мам, привет! Ты звонила, — виноватым голосом сказал в телефон Игорь.

Мать взяла трубку после второго звонка.

— Игорь! Почему ты не брал трубку? Я так волнуюсь!

— Ну, мам, первый день отпуска. Я его на беззвучный поставил. Отсыпался…

— Олежик пропал, — женщина не дослушала.

— В смысле? — напрягся Игорь.

— Я не могу ему дозвониться. Уже три дня! Понимаешь? С ним что-то случилось!

— Что с ним могло случиться? Он взрослый мужик.

— Ты не понимаешь! Я чувствую.

Из ванны вышла Леся, вытирая мокрые волосы полотенцем. Второе полотенце превратилось в маленькое платьице, едва прикрывающее ягодицы.

— Кто? — одними губами спросила девушка.

— Мама, — также ответил Игорь.

Леся закатила глаза, помахала ему ручкой и отправилась в комнату одеваться.

— Ты меня слышишь?

— Да, мам.

— Я не знаю, что мне делать. Места себе не нахожу.

— Ты его друзьям звонила?

— Конечно! Никто ничего не знает! С ним точно что-то случилось.

Игорь вздохнул. Олег был младше него на пять лет. Любимый сыночек, позднее дитя. Долгожданный наследник. Избалованный великовозрастный оболтус, вечно попадающий в истории.

— Помнишь, когда мы искали его в прошлый раз, оказалось, что он поехал автостопом на Байкал? Нужно подождать.

— Как ты можешь? Это же твой брат?

Настроение стремительно падало. Мать снова начала твердить заклинание «это твой брат». Как будто хотела убедить в этом в первую очередь себя.

О том, что он приёмный, Игорь узнал в пять с половиной лет. Когда радостные родители приехали из роддома со свёртком, в котором покряхтывал младенец, добрая, в кавычках, соседка сказала:

— Ну теперь-то тебя обратно в детдом сдадут.

Маленький Игорёк ничего не понял, но хорошо и надолго запомнил страшное чувство внутри живота, которое кольнуло при этих словах. В тот же день он подошёл к отцу и спросил, когда ему нужно собирать вещи. Видя, как мать возится с малышом, Игорёк хотел плакать.

— Ты что? Какой-такой детский дом? — всплеснул руками отец. — Не выдумывай.

— Это твой брат, — мать погладила свёрток. — Ты должен его любить и защищать. Ты теперь старший.

И Игорёк успокоился. Конечно, это братик. Маленький и смешной. Он совсем ничего не может и ему нужно во всём помогать.

Только потом мальчик понял, что Олежеку всё разрешают не по тому, что он маленький, а по тому, что родной. Бывает такое: старается пара завести ребёночка — и никак. Лечатся, к бабкам ездят, свечки ставят — всё, что угодно. Но не выходит. Тогда, отчаявшись, берут из приюта сироту. Стараются полюбить, иногда получается, иногда — нет. А потом, вдруг, без всяких таблеток, заговоров появляется свой родной ребёночек. Чудо? Чудо! Только приёмыша-то никуда не денешь.

— Ты в полицию обращалась? — спросил Игорь.

— Без толку, — всхлипнула мать. — Сказали, нужно заявление по месту жительства Олега писать. А как я поеду? Отец болеет.

— Сердце?

— Ты съездишь?

Игорь задумался. Олег давно переехал из родного города в столицу. Родители продали две квартиры, доставшиеся от бабушек-дедушек, и купили родному сыночку неплохую квартиру в спальном районе. Туда же уходила часть пенсий.

— Постараюсь, — скрипя зубами, пообещал Игорь.

— Найди его, пожалуйста! Игорь, он ведь…

— Да-да, такой доверчивый, неопытный и всё такое.

— Зачем ты так? — голос матери дрогнул. — Ох…

Она отключилась. На пределе слышимости Игорь успел разобрать что-то про неблагодарность.

— Что на этот раз? — спросила Леся, выходя на кухню.

— Олег снова смылся куда-то. Мать психует.

— Слушай, а ничё, что Олежа ваш — лось здоровый и безмозглый? — Леся налила в чашки кипятка.

Игорь стоял у окна и шумно сопел. На лбу мужчины пролегли морщинки, губы плотно сжались.

— Ты же не собираешься всё бросить и рвануть искать этого придурка? Да? — Леся перестала намазывать на кусочки батона паштет. — Гарик?

Положив нож на стол, девушка подошла и обняла его, прижимаясь к широкой спине.

— Пообещай мне, что в этот раз ты не станешь его искать, — просила она. — Даже если он попал в неприятности, пусть сам выкручивается. Сколько ты можешь за ним присматривать? Он уже вырос.

— Этот придурок мой брат.

— Они вспоминают об этом, когда нужно его вытащить из очередной передряги.

Олеся мягко развернула Игоря лицом к себе, заглянула ему в глаза.

— Ты в отпуске. Я в отпуске. Завтра мы поедем выбирать путёвки. А потом рванём к морю. Будем целыми днями валяться на пляже, а вечерами зажигать в клубах.

— Мы сгорим в первый день, — улыбнулся Игорь, обнимая девушку.

— Обязательно сгорим! — засмеялась Леся. — И ты всю ночь будешь мазать меня кремом и обтирать мокрым полотенцем.

***

— Игорь, ты уже доехал? — было слышно, как мать ходит по квартире.

— Э, — протянул Игорь, — нет.

Он бесцельно валялся на диване, перещёлкивая каналы телевизора. Леся укатила к себе и раньше, чем завтра не приедет.

— Но подъезжаешь, да? Там пробки?

— Мам, я не поехал, — признался Игорь.

— Как же так? — возмутилась мать. — Мы ведь с тобой утром разговаривали.

— Чтобы подать заявление о пропаже человека, не нужно ехать по его адресу. Я узнавал.

— Значит, ты написал заявление, — немного успокоилась женщина.

— Нет, — коротко ответил Игорь и чуть отстранил телефон от уха.

— Что? Я не расслышала.

— Я ничего не писал. Мам, он взрослый мужик. Сколько можно за него переживать?

— Да что ты такое говоришь? Ему невозможно дозвониться уже столько дней, а ты предлагаешь мне успокоиться? Игорь! С ним что-то случилось!

— Да он, скорее всего, где-то со своими друзьями зависает.

— Я поняла, — голос матери стал отстранённым.

«Сейчас начнётся», — подумал мужчина, закрывая глаза ладонью.

— Я всё поняла. Мы тебя вырастили, на ноги поставили, кормили-поили, одевали. Я ночи не спала, сопли тебе вытирала. А теперь мы для тебя никто. Зачем тебе родители и брат. Ты же нас никогда родными не считал. Скотина неблагодарная!

— Ну знаешь! — Игорь со злостью смахнул пальцем по экрану, прекращая звонок.

Эти разговоры о неблагодарности порядком его бесили. Ему следовало бежать к родителям по первому зову. Решать проблемы Олега. Подкидывать ему денег. Первая серьёзная ссора в семье Черданцевых разыгралась после того, как Игорь взял в ипотеку эту самую квартиру.

— Вот значит как. Не нужны мы тебе стали, — плаксиво сказала мать, когда Игорь радостно сообщил, что съезжает.

— А что ты, Галь, хотела? Всё, — развёл руками отец.

— Кто теперь за нами присмотрит?

— Олег же с вами.

— Через месяц он уедет на учёбу. И всё. Никому старики не нужны.

Потом мать просила отказаться от квартиры, за которую Игорь уже внёс часть суммы. Отец прикидывал, сколько Игорю придётся выплачивать и куда можно было бы потратить эти деньги.

— Вон, ремонт пора делать. Обои уже надоели.

Но Игорь ушёл и несколько месяцев не общался с семьёй. Потом кое-как всё наладилось. Однако при каждом удобном случае его стали укорять в неблагодарности.

— Да что ты ведёшься? — спрашивала Леся. — Твоя мамаша тот ещё манипулятор. Вырастили — спасибо. Ты им денег подкидываешь, Олежу из жопы постоянно вытаскиваешь. Пусть радуются.

***

— Игорь, матери плохо. Только что «скорая» уехала, — голос отца был тревожным.

— Что-то серьёзное?

— Давление подскочило. Она ведь уже вторую ночь нормально не спит. А тут…

— А тут я ещё, да?

— Ну зачем ты так? Сын, прошу тебя, как человека прошу, съезди. Узнай, что там и как. Мы ведь переживаем.

На языке вертелись отговорки. Леся была сто раз права. Но Игорь просто не смог себя заставить отказать.

— Ладно. Завтра с утра поеду.

Ну, действительно, что такого? Съездить в столицу, заглянуть в квартиру брата. Удостовериться, что он тупо где-то с друзьями. Найти его и навешать хорошенько. Заставить позвонить родителям и успокоить их. А потом с чистой совестью взять тур куда-нибудь к пальмам и белому песку. Покидать в чемодан вещи. Взять весёлую, смеющуюся Леську — и в аэропорт. Две недели райского отдыха, вдали от города.

— Только не говори, что ты реально туда поедешь! — Олеся злилась.

— Да ладно. Там дел на полдня.

— Гарик, ты дурак? Они так и будут на тебе ездить.

— Это ж семья. Лесь…

— Знаешь, что? Езжай! До конца жизни будешь за Олежей приглядывать?

— Это в последний раз. Честно.

— Иди к чёрту, Черданцев! — выпалила девушка, вздохнула и добавила мягче: — Спокойной ночи.

***

За ключом от квартиры Олега пришлось заезжать к родителям. За месяц, что Игорь их не видел, старики сильно сдали. Мать вышла в прихожую — а дальше Игорь и не проходил — с перетянутой платком головой. Отец кутался в безрукавку, хотя на улице было очень тепло для начала сентября.

— Ну, сукин сын, только я до тебя доберусь, — бурчал под нос мужчина, спускаясь с лестницы.

Внутри щемило от жалости к двум немолодым людям, оставшимся в квартире наверху. Их обеспокоенность передалась Игорю.

В столицу он приехал ещё до полудня. Навигатор проложил путь через дворы, минуя светофоры, пешеходные переходы и скопления автомобилей.

Игорь поднялся на третий этаж и постучал в квартиру брата. Он всё ещё надеялся, что Олег откроет и начнёт нести какую-нибудь очередную историю. Украли телефон, был вне города, решил пройти «неделю детокса» от сети. Мотался за границу, в конце концов. Этого вполне можно было от него ожидать.

Но никто не открыл, и Игорь вошёл сам. Сделав пару шагов, он замер. Здесь было слишком чисто для Олега. Никаких курток на вешалке, обувь не вываливается с полки, призеркальная полочка не переполнена парфюмом. И совершенно нежилой, застоявшийся воздух. Нет даже примеси ароматических палочек, которые так обожает брат.

Не разуваясь, Игорь пошёл по квартире. В кухне чистота — скромный набор посуды стоит в шкафчике, холодильник вымыт и пуст, раковина без единого пятнышка, как и плита. Ни крошки хлеба на столешнице, ни бутылки под раковиной.

— Чёрт! — хотелось выйти на площадку и убедиться, что это действительно квартира Олега.

В спальне чувство тревоги разрослось до неимоверных размеров. Со стен исчезли постеры и ловцы снов. Идеально заправленная кровать, пустые тумбочки, отполированное зеркало на пустом трюмо. Широкими шагами Игорь подошёл к шкафу и раздвинул зеркальные дверцы. Пусто. Только тонкий аромат лаванды.

Игорь сидел на диване в гостиной. Квартира Олега изменилась — ничего не говорило о её хозяине, будто здесь никто и не жил. Конечно, можно было бы допустить, что Олег решил кардинально изменить свой стиль, но где тогда его новые вещи? Да его вполне устраивал вечный поиск мест силы, как он это называл. Олег был просто помешан на духовном росте, поиске себя, открытии всех этих уровней и прочем.

Из раздумий Игоря вывел щелчок открываемого замка.

— Какого чёрта ты вытворяешь? — идя к входной двери, спросил Игорь.

И осёкся. На пороге стояла крупная женщина, за спиной которой маячил худой жилистый мужчина с загоревшей до темна кожей.

— Ты кто такой? Серик, это кто? — женщина упёрла руки в бока, загородив проход.

— Это вы кто такие? Где Олег?

— Слышь, какой Олег? Чё в нашей квартире делаешь, а? — Серик кое-как протиснулся мимо жены.

— Какой вашей квартире? Это квартира моего брата! Откуда у вас ключ?

— Это наша квартира! Никакого Олега здесь нет. Уходи, — женщина махнула рукой.

— Стоп! Никуда я отсюда не уйду. Олег где?

— Асия, в полицию звони, — сказал Серик.

— Вот именно. Вызывайте, — Игорь сложил чуть подрагивающие руки на груди.

Женщина забормотала себе под нос и полезла в сумочку за телефоном.

***

— Вот договор. Это наша квартира, — Асия выложила перед участковым документы. — Пусть уходит. И ключ отдаст!

Полицейский взял бумаги, пробежался глазами:

— Олег Иванович Черданцев — ваш брат?

— Да, — кивнул Игорь. — Это его квартира.

— Уже нет. Продал он её. Асия Болатовна Сарсенбаева теперь законная хозяйка. Уже два дня. Вот тут всё в порядке. Смотрите.

Игорь с недоверием взял документ. Он читал и не мог поверить. Действительно настоящий договор купли-продажи. Оформлен у нотариуса. Все печати и росписи. К нему же пакет документов, включая техпаспорт.

— Ничего не понимаю, — Черданцев вернул бумаги немного успокоившейся женщине.

— А что такого? Квартира продана. Так что, если вас не звали, отдайте ключи и уходите. Думаю, никому из нас скандал не нужен. Асия Болатовна, вы будете заявление писать?

— Пусть уходит, — отмахнулась женщина.

— Мы всё равно замки сменим, — сказал её муж.

— Олег не мог продать квартиру, — не унимался Игорь.

— Почему не мог? Вот документы. Игорь Иванович, давайте на выход. С родственником своим сами разбирайтесь.

***

Игорь стоял на площадке. Участковый ушёл, предупредив, что, если он не оставит супругов Сарсенбаевых в покое, его всё-таки доставят в отделение.

— Чего? — Серик открыл дверь.

— Извините. А сделку Олег лично заключал?

— Нет, мы с агентством говорили. Риелтор квартиру показывал.

— Когда показывал?

— В среду прошлую.

— Неделю назад? — изумился Игорь.

— Ну.

— Серик, что ты с ним разговариваешь? Закрывай дверь! — крикнула из квартиры Асия.

— А вещи? В квартире что-то было? Статуэтки, одежда?

— Нет, вот как сейчас. Мы за мебель тоже платили. Сын тут жить будет.

— Серик! — крикнула женщина требовательно.

— Извините, — Игорь пошёл вниз.

Дверь в квартиру Олега закрылась, щёлкнул затвор замка. Новость о продаже квартиры ошарашила. Поверить в то, что Олег добровольно продал жильё, Игорь не мог. Мать общалась с Олегом четыре дня назад, и он ни слова ей не сказал. Опять же сделка заключена через посредников.

— Во что ты ввязался? — спросил вслух Игорь, заводя машину.

***

— Вы от меня чего хотите? — спросил полицейский.

Игорь приехал в ближайшее отделение, чтобы написать заявление.

— Чтобы вы приняли заявление и нашли моего брата, — в который раз повторил Игорь.

— Я так понимаю, он продал квартиру и не выходит на связь. Правильно?

— Да.

— Ну, значит, уехал. Доказательств же нет, что его заставили? Нет.

— Так его нужно найти, чтобы понять, заставили или сам продал.

— Вы серьёзно? Он у вас пьющий?

— Нет. При чём тут это вообще?

— Значит, не в зоне риска. Взрослый, совершеннолетний человек. Квартира его была? Его. Он мог сделать с ней всё, что захочет.

— Он на звонки не отвечает. У него телефон вне зоны доступа.

— Сменил.

— Скажите честно, вы просто работать не хотите? — Игорь стал выходить из себя.

— Так, гражданин, вы выражения выбирайте, — полицейский приосанился.

— Я ничего не понимаю! — Игорь обеими руками взъерошил волосы.

Полицейский пожевал губами и чуть развернул монитор компьютера к посетителю.

— Ваш брат? Было уже заявление о его пропаже. В прошлом году мать ваша писала. А потом отозвала. А мы его искали, между прочим. Где он тогда нашёлся?

— На Байкале.

— Вот! В другую страну уехал. Ему что мешает сейчас такое сделать? Уехал, вам не сказал. А квартиру продал, чтобы там купить. Вот и всё. Мы здесь его будем искать, а он где-нибудь будет жить спокойно.

— А если его где-то силой удерживают?

— У вас есть доказательства?

— Может мне за вас работу делать? Вы обязаны принять заявление!

— Тон сбавь, — полицейский сложил руки перед собой.

— Вы обязаны принять заявление, — настаивал Игорь.

— Сто тысяч.

— Что?

— Сто тысяч.

— Ну знаете ли! — Игорь поднялся со стула. — Я до прокуратуры дойду. Найдутся связи…

— Слышь, сядь, — полицейский внимательно посмотрел на Черданцева. — Пиши.

***

Игорь вышел из отделения полиции с тяжёлым сердцем. Заявление, конечно, приняли. Зарегистрировали, внесли в базу. Даже пришло уведомление об открытии дела. Но он видел, с каким выражением лица смотрел капитан на лист бумаги, исписанный аккуратным почерком Черданцева. Можно не сомневаться, искать Олега никто не станет. Через положенное время его объявят без вести пропавшим, а потом умершим. Разбираться никто не станет.

«Может, стоило всё-таки денег дать? Ну что такое сейчас сто тысяч? У меня на карте больше», — думал Игорь.

— Чем могу вам помочь? — спросила девочка-секретарь.

Черданцев приехал в риелторское агентство, через которое Асия Сарсенбаева купила квартиру Олега. Небольшая фирма располагалась в цокольном этаже жилого дома на одной из центральных улиц. Игорь успел посмотреть отзывы о ней и не нашёл к чему придраться.

— Мне нужно узнать о продаже квартиры. Сделку совершили пять дней назад.

— Вы покупатель или продавец квартиры?

— Квартира принадлежала моему брату.

— Извините, ничем не могу вам помочь. Мы не выдаём сведения о клиентах.

— Мне нужен кто-нибудь из руководства, — настаивал Игорь.

— Хорошо, подождите.

Секретарь, приглядывая за странным посетителем, набрала номер на стационарном телефоне и коротко переговорила с кем-то.

В холл вышел представительный мужчина в костюме. Безупречно-белая рубашка едва сходилась на объёмном животе.

— Роман Евгеньевич, заместитель директора. Слушаю вас, — представился мужчина.

— Игорь Черданцев. Мне нужна информация по сделке. Квартира моего брата была продана через ваше агентство.

— Возникли какие-то проблемы? — напрягся Роман Евгеньевич. — У вас долевые права на площадь? Квартира была выставлена под залог? Мы не нашли никаких препятствий к продаже.

— Мой брат пропал. Не выходит на связь. И мы не уверены, что он продал квартиру добровольно.

— С нашей стороны все формальности соблюдены.

— А как я могу узнать, что именно Олег приходил к вам? Это он? — Игорь нашёл на телефоне фотографию брата и показал сначала заместителю, а потом секретарю.

— Вы хотите сказать, что подозреваете наше агентство в чёрных махинациях? — раздул ноздри Роман Евгеньевич. — Мы слишком давно на этом рынке. И работаем как с новостроем, так и со вторичкой. У нас проверенные юристы. Мы досконально проверяем клиентов с обоих сторон, прежде чем идём на сделку. Так что все ваши инсинуации просто оскорбительны.

— Вы можете ответить на простой вопрос — приходил к вам Олег или нет? Может быть, приходил с кем-то? У вас есть записи с камер?

— Напомните, вы из полиции? Ах, нет! Тогда попрошу покинуть офис, — толстый палец Романа Евгеньевича указал на дверь. — Мы не разглашаем сведения о клиентах третьим лицам.

— Это мой брат!

— Серёжа, проводи господина, — крикнул Роман Евгеньевич в сторону.

Из-за конторки, отгораживающей угол холла, поднялся рослый детина в форме охранника. Скошенный лоб, выступающие надбровные дуги, перекатывающаяся за щекой жевательная резинка. Совсем не щуплый Игорь рядом с ним казался школьником.

***

От реки уже тянуло холодом и сыростью. Листья карагачей всё ещё тёмно-зелёные, припыленные, ярко выделялись на фоне начавших желтеть ив. Игорь сидел на скамейке, задумчиво крутя в руках стаканчик с остывшим кофе.

А что, если Олег действительно сам продал жильё, собрал вещи и куда-нибудь уехал? Ведь это было бы вполне в его духе. А матери ничего не сказал, просто потому что знал, как она отреагирует. Игорь открыл в смартфоне мессенджер, куда мать переслала последнее сообщение Олега.

— Со мной всё хорошо. Сейчас в удивительном месте. Пришлю фотки, — прочитал вслух Игорь.

Больше ни слова. И в сети телефон не регистрировался почти пять дней. «Может, реально, что-то с аппаратом?» — подумал Игорь.

С социальными сетями Игорь не дружил. Да, у него был аккаунт и иногда он выставлял туда фотографии. Это Леся сидела в телефоне часами, переписывалась с друзьями, постила всё, что попадало в объектив.

— Ты скучный, — говорила ему девушка. — Сейчас все в сетях. Если не запостил фоточку, то, считай, ничего и не было.

Теперь Игорь сидел на скамье на набережной в столице и неуклюже тыкал пальцем в экран смартфона. На страницу брата Игорь не подписывался, ему было просто неинтересно смотреть все эти глупые ролики, которые выставлял Олег. И фотографии Черданцева-младшего с разных вечеринок ничего кроме раздражения не вызывали.

Квадратики фотографий по три в ряд. На последней Олег стоит на фоне степи. До горизонта никаких строений, только поросшие жёлтой травой мелкие сопки. Олег выглядит уставшим — под глазами тёмные круги, чёткие носогубные морщины, уголки губ опущены. Подпись под кадром «Место силы». Почти две сотни сердечек и пара десятков комментариев:

— Круто!

— Плохо выглядишь, бро.

— Это где? Скинь контакты, тоже рвану.

А ещё бессмысленные огонёчки, улыбающиеся смайлики и пара комментариев на английском.

Игорь посмотрел на дату, когда был выставлен пост, — шесть дней назад.

Предыдущая фотография. Олег позирует у здания. Серые стены, на первом этаже большие тёмные окна, деревянная двойная дверь и массивные ручки. Олег широко улыбается. Подпись «Гостиница. Я как будто в совке». Снова сердечки, комментарии. Дата поста — семь дней назад.

Фото у вокзала. За плечом Олега дорожная сумка. Правая ладонь поднята в приветственном жесте. На запястье яркие бусины фенечек и браслетов. Подпись «Время приключений! Следите за репортажами. Будет круто»! Опубликовано восемь дней назад.

Каждый день Олег выставлял хоть что-то. А потом просто перестал. Игорь листал ленту назад, пытаясь найти упоминание, куда мог отправиться брат, потому что ни одна из последних фотографий не имела геотега.

— Еду по сакральным местам, — сообщал Олег в конце августа. — Нашёл потрясающих ребят. Офигенные картинки! Купил тур на сентябрь. Вот ссылка на их аккаунт!

Игорь перешёл на страницу. Та же степь. Круги на земле из заросших мхом камней. Каменные идолы со стёршимися от времени лицами. Сосны, растущие между валунами. Небольшая скала, в которой то ли природа, то ли человек, проделали глубокие шурфы. Фотографий немного, но Игорь прекрасно понял, что Олегу такое явно понравилось.

— Как можно поехать в тур? — написал Черданцев в личные сообщения аккаунту.

— Есть свободные места на этот четверг, — ответ пришёл почти тут же.

— А можно подробности?

— Конечно. Сейчас скину вам наш прайс и маршрутный лист.

***

— Что ты сделал? — переспросила Леся.

— Взял трёхдневный тур. Тут недалеко, соседняя область. Олег с ними ездил.

— Игорь, ты в своём уме? Ну ездил он и ездил. Неделя прошла. Он мог ещё куда-нибудь свалить, — Леся злилась.

— Лесь, тут что-то не так, — Игорь откинулся на спинку скамейки. — Кто тогда показывал квартиру Олега? Он ведь в это время был в этом туре.

— Ты думаешь, эта фирма заманивает людей, бросает их посреди степи и продаёт их квартиры? Не слишком ли сложная схема? Степь — не пустыня, из неё можно выйти.

— Почему он тогда перестал выставлять фотки? Сама же говоришь, что Олег зависимый от лайков этих ваших.

— Да тупо новый аккаунт завёл. Всё распродал, свалил, может даже из страны, и начал вообще всё заново. Ты не рассматриваешь такой вариант?

— Это даже для него слишком.

— А я не удивлюсь, если всё именно так!

— Я должен съездить…

— Ничего ты не должен! Игорь, это мы с тобой — слышишь, ты и я, мы с тобой — должны были сегодня покупать тур. И не по каким-то непонятным сакральным местам, а в какую-нибудь Турцию или Египет. Ну или куда-нибудь к морю. А ты решил забить на нас?

— Я приеду, и мы обо всём поговорим. Лесь, я тебя люблю, — но трубка уже молчала.