Невидимая СВЯЗЬ

Пьер Мартен

Привычное и совсем нехорошее дело, каким в последние годы занимался Сэм, держало его всю дорогу в напряжении. Но дорога не прощает. В один момент всё изменилось и теперь Сэму предстоит более трудный путь, заботясь о внезапно свалившемся ребёнке пройти через преследования, приключения, любовь и интимные отношения.

Глава 5 — Сэм

«Твои слезы прекраснее, чем ты думаешь», — прошептала Роуз. Одиночество, которое я чувствовал в ней, стало более понятным. «Рак — это просто еще одна моя удача», — проворчала она. Я попытался улыбнуться, хотя, наверное, это выглядело странно в сочетании с водянистыми глазами.

«Я не знаю, почему она показала мне это, — сказал я, — она показала мне только то, в чем я нуждался раньше». Одной рукой я держал Вонючку, а другой вытирал глаза. Я знал, что Роуз осталось жить в этом мире не больше года.

«Может быть, мне это было нужно», — сказала Роуз, садясь обратно в кресло, — «Может быть, мне нужно было знать, что кому-то не все равно».

«У тебя есть Натали…", — сказал я. Лицо Роуз изменилось, и она отвела взгляд, «Ты не сказала ей», — добавил я, зная, что это правда. Было удивительно, что я так легко увидел это по её лицу. Я никогда раньше не умел читать людей по лицу.

«Я не хочу, чтобы она приходила, потому что я умираю», — сказала Роуз с небольшой ноткой гнева. Она встала, чтобы положить ложку в раковину и выбросить пустую банку. Мне пришлось снова схватить Вонючку, когда она рванулась вперед и попыталась последовать за ней, или, может быть всему виной была банка.

«Мы здесь», — решительно сказал я. Я не мог поверить, что это вырвалось из моих уст. Я не хотел оставлять эту женщину одну. Еще день назад я бы побежал в другую сторону и даже не задумался бы об этом. Я посмотрел вниз на Вонючку, гадая, что это за наркотик. Когда я поднял глаза, Роуз смотрела на меня, заливаясь слезами.

«Я не уйду», — переформулировала я.

«Нет, уедешь», — зашипела Роуз, — «тебе нужно отвезти её в Портленд». Я подумал и решил, что поездка в Портленд может подождать. Я даже не знал, что ждет там Вонючку. Это могла быть напрасная поездка, но оставаться здесь тоже было нельзя. Роуз оставалось совсем немного времени на этой планете, и она не собиралась проводить его в одиночестве.

«Мы вероятно и есть твоя удача», — сказал я, покачав головой, — «мы никуда не уйдем, если ты нас не выгонишь».

«Тогда, возможно, придётся выгнать», — признала Роуз, её глаза расширились.

«Мы остаёмся. Кто-то должен показать мне, как заботиться о Вонючке, — сказал я, добавив в свои слова бодрый тон, — я понятия не имею, что в Портленде, но я знаю, что здесь мне нужна твоя помощь, Роуз».

«Ну, наверное мне не помешает приятное развлечение», — сказала Роуз. Я встал рядом с Вонючкой и сделал то, чего не делал уже давно: я обнял кого-то и Вонючка мне в этом несомненно помогла. В голове пронеслось, что нужно поскорее помыть девчушку.

Раздался звонок в дверь, и групповое объятие прервалось. Роуз вытерла глаза и поправила халат. Я передал ей полотенце, лежавшее у раковины, и она вытерла часть зеленого вещества, которое Вонючка разбросала вокруг.

«Оставайся здесь», — сказала Роуз, выходя из кухни с восстановленной уверенностью. Я бы хотел, чтобы моя мама была такой же, как она. Моя обменяла бы меня на бутылку джина при первой же возможности. Мне было интересно, что за человек Натали. Как она могла вот так запросто игнорировать такую идеальную мать? Я смотрел на Вонючку и удивлялся тому, как Роуз всего за какой то час стала замечательной. Я должен бояться перемен. Это может привести только к проблемам. Вонючка улыбнулась мне зелеными губами. Я не был уверен, что выбираю проблемы по собственной воле. Возможно, Вонючка выбрала их за меня. Я надеялся, что это был я сам и я хотел, чтобы это был я сам.

«Добрый вечер, мэм». услышал я мужской голос после того, как Роуз открыла дверь.

«Добрый вечер, офицер, — ответила Роуз, — надеюсь, всё в порядке». Некоторое время назад я услышала громкий взрыв, и это меня немного напугало». Её актерские способности, по крайней мере, её голос, были очень убедительны. Всегда полезно указать на очевидное, чтобы упредить вопросы.

«Это был просто пожар в мусорном контейнере, мэм. О нём уже позаботились».

«Слава богу», — воскликнула Роуз с облегчением, — «я думала, это что-то более серьёзное».

«Мы ищем двух человек, — сказал офицер, — мужчину и ребёнка. Ребёнку меньше года. Вы случайно ничего не видели сегодня вечером?»

«Нет, боже мой, ребёнка?» спросила Роуз.

«Да, мэм».

«Нет, я никого не видела». Роуз немного посмеялась, прежде чем продолжить. «Я услышала взрыв и заперла все свои двери и окна. Громкие звуки пугают тех, кто живет один». Я был потрясён её способностью так легко отводить вопросы. «Должна сказать, что мне очень спокойно, когда я вижу вас здесь».

«Я рад, что смог развеять ваше беспокойство», — казалось офицеру было немного неловко, — «Вот моя визитка. Если вы увидите тех двоих, о которых я упоминал, я буду признателен вам за звонок. Будет лучше, если вы к ним не подойдете».

«Они опасны?» спросила Роуз. В её голосе слышался страх. Это заставило меня улыбнуться.

«Возможно. У нас ещё нет всей информации, но нам сказали, что они могут быть заразными. Будет лучше, если вы будете держаться подальше и немедленно позвоните нам».

«О, это звучит ужасно, — продолжала Роуз, — надеюсь, с ребёнком всё в порядке. У меня есть дочь, вы знаете…»

«Спасибо, мэм, — вклинился офицер, — мне нужно поговорить с остальными жителями района, поэтому я должен идти дальше».

«Конечно», — сказала Роуз с разочарованием в голосе. Я чуть не рассмеялся, и мне пришлось прикрыть рот рукой: «Хорошей вам ночи, и, пожалуйста, будьте осторожны».

«Буду, мэм». Я услышал, как закрылась дверь, и стал ждать возвращения Роуз.

«Спущеные шины — не единственное твоё коварство», — сказал я, когда она вернулась. Её улыбка совпала с моей. Ей нравилось играть с полицейским.

«Молодые мужчины обычно не хотят разговаривать со старыми женщинами, — сказала Роуз, — начинаешь рассказывать им о моей жизни, и они уходят». Она потеряла свою улыбку. «Их там много, Сэм. Я видела трех офицеров, которые ходили от двери к двери, и много крутящихся огней. Они все были в перчатках».

«Надеюсь, они подумают, что я пошел дальше, — сказал я, — они, конечно, быстро двигаются. Кто-то знает о Вонючке и обладает достаточной властью, чтобы привлечь полицию без их согласия».

«История с болезнью упрощает дело», — предположила Роуз, — «Может быть, кто-то связан с ЦРУ».

«Ну, они не могут наложить карантин на целый город», — добавила я, — «Подозреваю, что они проведут несколько дней, осматривая окрестности, а потом интерес угаснет. Мне не нравится идея, что Вонючка попадет в руки того, кто может обладать такой властью. Ей нужны хорошие люди».

«Я подумала, что вы не были хорошим человеком», — сказала Роуз с улыбкой.

«Я не был», — улыбнулся я в ответ, глядя на Вонючку, — «но у неё есть способ изменить это».

«Я думаю, она опирается на то, что уже есть», — сказала Роуз. Мне понравилось, как это прозвучало. Возможно, мне нужна была только причина, чтобы стать кем-то, кого я не ненавижу. Я ведь держал руку умирающей женщины, прежде чем соединиться со Вонючкой. Вонючка рассмеялась моей улыбке. «Пора научиться купать её», — добавила Роуз, забирая Вонючку из моих рук.

У Роуз было две спальни, её и запасная, которая служила кабинетом. В запасной стоял раскладной диван с тонким матрасом. Мне он вполне подошел бы. Используя подушки с дивана, мы устроили небольшой загончик на полу из одеял. Вонючка ещё не ползала, так что он мог служить кроваткой.

В эту ночь, мы с чистой Вонючкой крепко спали. День изменил мою жизнь и, откровенно говоря, вымотал меня. Мои глаза оставались открытыми достаточно долго, чтобы увидеть, как Вонючка закрывает свои. Она была очень красива, как и все младенцы.

Я проснулся от запаха кофе. Это был поистине домашний запах, и я нашёл его очень приятным. Правда, я понятия не имел, почему он меня радовал. Может быть, потому что мне не пришлось варить его самому. Я сел и увидел, что Вонючки нет, а коричневый халат лежит на краю кровати. Роуз, должно быть, уже давно встала. Я накинул халат и пошёл на кухню вслед за райским запахом.

«Доброе утро», — радостно сказала Роуз, когда я вошёл. Она практично держала Вонючку на бедре, а другой рукой растапливала масло на сковороде.

«Доброе утро», — ответил я. Вонючка улыбнулась мне и я подумал что не слишком презентабельно выгляжу в этом халате.

«Я вижу, ты нашёл халат. Раньше он принадлежал Сэму», — хихикнула Роуз, — «Похоже, теперь снова». Я не был уверен, что я комфортно себя чувствую, выхаживая в одежде мертвого человека. Роуз это, похоже, не расстроило, поэтому я подавил свои чувства и двинулся к кофе.

«Нет», — сказала Роуз и преградила мне дорогу, — «сначала приберись, а потом можешь присоединиться к нам на завтрак». Я что-то пробурчал, глядя в её решительные глаза. «В ванной в холле есть свежие полотенца, шампунь и мыло в душе. Я не смогла найти бритву в твоей сумке, поэтому положила одну из одноразовых бритв Сэма на раковину». Я уже собирался возразить, когда поймал взгляд Вонючки. В её глазах была та же решимость. Я посмотрел на них и улыбнулся. Стинки издал задыхающийся смешок, а Роуз улыбнулась в ответ.

«Сначала чистота», — повторил я свои инструкции, отступая назад, — «душ, бритье, а потом завтрак». Роуз кивнула в знак согласия, прежде чем я повернулся и направился в ванную. Я не очень хорошо относился к приказам, но эти были совсем другими. Они пришли спокойно, с улыбкой, а не в виде резких требований, к которым я привык. Это был дом Роуз, и это были её правила. Я задумался на минуту, почему я играю по её правилам, потом разделся и залезла в душ.

«Ты хорошо привёл себя в порядок», — сказала Роуз, когда я вернулся на кухню. Она протянула мне чашку кофе: «Сливки или сахар?».

«Черный, спасибо», — сказал я, удивляясь своей вежливости и взял кофе. Я сел за стол, и Роуз посадила Вонючку ко мне на колени.

«Мне нравится твоё лицо без волос», — сказала Роуз, — «оно более интеллигентное и подчеркивает линию челюсти». Я улыбнулся на комплимент. Всего за секунду она сделала так, что с этого дня я буду бриться каждое утро. Роуз была не той женщиной, которую хотелось разочаровать.

«Хотите ли вы яйца?» спросила Роуз, возвращаясь к плите.

«Да, яичницу, пожалуйста», — ответил я. Вонючка внимательно наблюдал за Розой, когда она подошла к холодильнику, достала несколько яиц и вернулась к металлической миске, чтобы сделать яичницу.

«Приятно готовить для кого-то, — прокомментировала Роуз, — мне так не хватает нормальной жизни». Я держал Вонючку в одной руке, а другой потягивал кофе. Кофе был очень насыщенным. Первый глоток был почти горьким, переполняя мои вкусовые рецепторы. Второй глоток приятно смягчил вкус. Роуз начала взбивать яйца металлическим венчиком. Вонючке этот звук показался очень интересным, и она замахала руками. Я поставил кофе и поднес Вонючку к миске, чтобы она понаблюдала. Роза улыбнулась, глядя на сосредоточенность Вонючки.

«Я думаю, ей нравится звук», — сказала я.

«Внешне она совсем как ребенок», — добавила Роуз, ускоряя взбивание, отчего глаза Вонючки расширились.

«Я никогда не видел, чтобы она плакала», — сказал я.

«Она была у тебя ещё недостаточно долго, — сказала Роуз, — все дети плачут». Я не мог не согласиться, но подумал, что Вонючка может оказаться исключением.

«Может, ей это и не нужно», — предположил я, — «а может она видит только то, что ей тоже нужно». Роуз перестала взбивать яйца и посмотрела на Вонючку. Затем она покачала головой и вернулась к взбиванию яиц.

«Младенцы не знают, чего хотят», — заявила Роуз. Я кивнул головой и решил не спорить. Это казалось бессмысленным, тем более что я не мог ничем подкрепить свои доводы. Это был первый ребёнок, за которым я пытался ухаживать. Роуз была уже экспертом, у неё у самой был уже один ребёнок.

«Я знаю, что она может считывать информацию на большом расстоянии», — сказал я, — «за четыре квартала от нашего нахождения». Мне было интересно, что случилось с Чарли. Надеюсь, полицейские просто допросили его, а потом отпустили. Надеюсь, они поверили ему и искали нас с Вонючкой в Уинслоу. Путаница всегда была хорошим помощником.

«Как ты думаешь, она всегда видит мысли или только когда мы прикасаемся к ней?» спросила Роуз, выливая желтые яйца на горячую сковороду. Она отпихнула меня с дороги, чтобы я отошёл от раковины. Пришлось сесть обратно за свой кофе.

«Я не уверена, что она вообще их видит, — сказала я, пожав плечами, — возможно, она только проводник. Не думаю, что я когда-либо видел её разум».

«Хорошо, — засмеялась Роуз, — она, вероятно, думает только о грудях и гороховой каше». Я потягивал свой кофе и воздержался от умных замечаний, которые приходили мне на ум. У меня появился внутренний голос, тот самый, который говорит мне заткнуться и не быть грубым.

«Интересно, как они узнали о её даре?» бесцельно спросил я.

«Откуда ты знаешь, что это дар?» ответила Роуз, загружая тостер хлебом.

«Ты почувствовала это, — сказала я, — как бы ты это назвала?»

«Что-то прекрасное, что-то чудесное и драгоценное», — сказала Роуз. Она повернулась ко мне, и я увидел умное выражение на её лице, которого не замечал раньше. «Говорят, некоторые наркотики похожи на это». Я посмотрел вниз на Вонючку, и она улыбнулась мне. Точно, она была наркотиком.

«Я зависим», — признался я, улыбаясь Вонючке.

«Я тоже, — согласилась Роуз, — удивительно, как быстро она привязывает к себе. Я чувствую только доброту, но это может быть иллюзией». Я подумал об этом и решил, что это не имеет значения. Моя предыдущая жизнь была дерьмом. Теперь у меня была цель, и я себе нравился. Я попытался представить, как далеко я готов зайти ради Вонючки, чтобы защитить её. И я не видел границ.

«Думаю, я бы умер за неё». Я вздрогнул. Роуз кивнула — «Мы бы умерли за неё.»

«Наверное, будет лучше, если мы не будем позволять ей общаться со слишком большим количеством людей, — предположила Роуз. Если мы ошибались насчет неё и она была чем-то плохим, чего мы не можем увидеть, то лучше всего было бы изолировать эффект. Это был мощный наркотик.

«Как можно меньше», — согласилась я. Роуз помешала яйца, и они начали собираться в пушистые гроздья. «Я думаю, она хорошая», — добавил я, больше для себя, чем для Розы.

«В холодильнике есть масло и желе», — сказала Роуз, указывая локтем. Я поднялся вместе с Вонючкой и достал масло и желе. «Столовое серебро в ящике», — продолжила Роуз, наклонив голову в сторону ящика рядом с посудомоечной машиной. Я без вопросов достал из ящика вилки и ножи и накрыл на стол. «Спасибо», — добавила Роуз, когда я закончил сервировку. Я не был уверен, почему это было так приятно. Это была всего лишь простая благодарность.

Завтрак прошёл хорошо. Я был голоден, и яйца были вкусными. Виноградное желе подсластило тост, и я запил все это второй чашкой кофе. Роуз с удовольствием смотрела, как я ем. Мне нравилось, как она готовит, так что всё сложилось удачно.

Нехарактерно для себя, я передал Вонючку Роуз и начал убирать со стола, когда мы закончили кушать. Роуз и Вонючка улыбались, пока я убирал. Попутно мы говорили о прошлой жизни Роуз как учительницы, пока я споласкивал посуду и загружал посудомоечную машину. Она преподавала историю в средней школе и была помощником директора. Я не знал, почему не почувствовал этого раньше. Неудивительно, почему я быстро выполнил её требования. У неё был такой учительский голос, который не допускал возражений.

«Я не был хорошим учеником», — признался я с улыбкой, вспоминая какие неприятности я когда-то доставлял. У нас со школой были разные цели».

«Все учатся по-разному», — сказала Роуз.

«Мы с учёбой никогда не ладили, — уточнил я, — знания никогда не оседают в моем мозгу. Да у меня просто нет таких умственных способностей».

«Глупости».

«Да нет. Это правда, — продолжал я, — даже если бы я пытался выучить, то я бы всё забыл, когда дело дошло до теста». Дрожь пробежала по мне, когда я вспомнил некоторые тесты. Это было то самое чёрное чувство, которое я помнил. Эта ужасная глупость чуть не заставила меня бросить учебу. Вонючка потянулась ко мне с колен Роуз. Я взял её, и чувство рассеялось в её улыбке. Она была чудесным наркотиком.

«Сколько будет один плюс один?» спросила Роуз. Я весело посмотрел на неё.

«Два, но что это…»

«Вот видишь, — вмешалась Роуз, — у тебя нет проблем с запоминанием. Ты просто никогда не хотел учиться».

«Все знают один плюс один», — сказала я немного резче, чем нужно.

«А Вонючка — нет, — продолжала Роуз, — где первоначально была принята Магна Карта?»

«Я не уверен, что знаю, что такое Магна Карта», — сказал я, мой гнев нарастал. Я уже чувствовал это раньше. Я не был уверен, что хочу снова чувствовать себя глупо.

«Она была принята в месте под названием Руннимед, — сказала Роуз, — произнеси это вслух несколько раз». Меня охватил гнев. Я не хотел чувствовать себя её ученицей. Мне не нравилось быть самым глупым человеком в комнате. «Пожалуйста, Сэм», — тихо добавила Роуз.

«Руннимед, Руннимед, Руннимед», — сказал я, чувствуя себя скорее глупо, чем тупо. Если бы она не сказала «пожалуйста», я бы вышел из комнаты в расстройстве. Роуз улыбнулась и взяла блокнот и ручку, которые лежали в конце стола. Она написала «Руннимед» и протянула его мне. Это было написано иначе, чем я мог предположить. Я думал, что это два слова. Она поменяла мне ручку на Вонючку.

«Напиши это один раз», — сказала она, и её улыбка заставила меня подчиниться. Я чувствовал себя идиотом, когда копировал слово буква в букву чуть ниже её почерка. Мой почерк был не таким разборчивым. Она забрала бумагу, когда я закончил, и бросила ее в корзину для мусора под раковиной.

«Где была принята Магна Карта?». повторила она свой вопрос.

«В Раннимеде», — ответил я, — «но вы только что мне сказали».

«И ты не забудешь в ближайшее время, не так ли?» уверенно сказала Роуз.

«Как я могу», — сказал я, как будто она была скучной, — «ты заставила меня сказать и написать это».

«Ты учишься физически, Сэм, — продолжала Роуз, — тебе нужно почувствовать факт, а не просто увидеть его в книге. Готова поспорить, что у тебя не было проблем с магазином или искусством». Искусство и магазин были веселыми. Я забросила большинство других занятий.

«Ну, они не требуют большой работы мозга», — уточнила я.

«Больше, чем ты думаешь, — продолжала Роуз, — я видела, как отличники с трудом справляются с заданиями, к которым нет инструкции. У них проблемы с „решением“ задач. Вы — полная противоположность». Я старался не улыбаться. По какой-то причине я не хотел, чтобы она знала, что эта идея мне понравилась. К моему сожалению мне это не удалось, и мои губы скривились.

«Где находится Руннимед и что такое Магна Карта?» спросил я с глупой ухмылкой. Мне казалось, что это важно знать. Моему мозгу потребуются годы, чтобы забыть Руннимед, так что я мог бы иметь некоторое представление о нем. Мы с Вонючкой слушали, как Роза заполняет пробелы. Она была в режиме учителя и, казалось, наслаждалась уроком. Я наслаждался её удовольствием.

Я лежал на диване, держа бутылочку для Вонючки и внимал словам учительницы поглядывая в телевизор. Вонючке не нужна была помощь, но мне нравилось держать её. Смесь плохо пахла, совсем не молоком. Заплесневелый запах мокрого картона. Роза заверила меня, что все в порядке, а Вонючка наверное думала, что это вкусно. Я бы предпочёл сок.

В правом верхнем углу экрана телевизора появилось нечёткое моё изображение, держащего на руках Вонючку. Под ним белыми печатными буквами на красном фоне было написано «Тревога за здоровье». Роуз затаила дыхание, пока мы слушали репортёра, стоящего перед мини-маркетом.

«Центр по контролю заболеваний объявил предупреждение. Этот мужчина и ребёнок на его руках предположительно являются носителями смертельной формы лихорадки Эбола. Хотя у них может быть иммунитет, но все, кто с ними контактирует, подвергаются риску. Тифозная Мария нашего времени». Репортер, женщина, скорее всего, выбранная больше по внешности, чем по умению, указала позади себя на мини-маркет. «Их видели прошлой ночью в этом „Ви Март“ на углу улиц Первой и Уилкерсон. Полиция опубликовала фото с камер наблюдения, которое мы вам сейчас показываем. Они просят общественность помочь найти этих двоих».

Картинка потускнела, затем изменилась на снятую ранее пресс-конференцию. Полицейский в чистой синей форме обращался к ряду микрофонов на подиуме. В нижней части экрана был заголовок «Шеф Локерсон». «Мы хотели бы получить помощь общественности в поиске мистера Сэмюэля Дональдсона и ребёнка, известного только как „Джейн Доу“. Не пытайтесь приблизиться или задержать их. Немедленно позвоните властям и позвольте нам сделать нашу работу». Локерсон коротко кашлянул в руку, затем снова посмотрел на камеры. «Мистер Дональдсон, если вы слышите это сообщение. Пожалуйста, свяжитесь с нами немедленно. У нас есть медицинский персонал и оборудование. Мы можем помочь вам обоим».

Изображение потускнело и вернулось на разделенный экран между ведущим и репортером. «Мэри, это та самая лихорадка Эбола, от которой недавно умерло столько людей в Африке?» — спросил ведущий.

«Джим, власти сказали мне, что она может быть более вирулентной». Мэри ответила: «Полиция установила блокпосты и проверяет все машины, выезжающие из района. Первый этап действий — сдерживание и быстрая изоляция зараженных». Разговор перешел на предположения о том, как мы с Вонючкой заразились Эболой. Роуз встала и начала закрывать шторы на всех окнах.