Невидимая СВЯЗЬ

Пьер Мартен

Привычное и совсем нехорошее дело, каким в последние годы занимался Сэм, держало его всю дорогу в напряжении. Но дорога не прощает. В один момент всё изменилось и теперь Сэму предстоит более трудный путь, заботясь о внезапно свалившемся ребёнке пройти через преследования, приключения, любовь и интимные отношения.

Глава 4 — Сэм

Я проснулся от толчка. Отсутствие шума двигателя было слишком сильным. Вытирая слюни с лица, я не помнил, как заснул. Грузовик остановился на хорошо освещенной заправке. Я запаниковал, увидев, что Вонючка и Чарли исчезли. Её автокресло всё ещё было в машине, но она сама и её сумка исчезли. Я выпрыгнул из грузовика, быстро осмотрелся и решительно направился к мини-маркету, пристроенному к станции. Я побежал трусцой, мысль о потере девочки наполняла меня страхом.

И тут я увидел Чарли выходящего из мини-маркета, Вонючка улыбалась сидя в его руке. Он увидел облегчение на моем лице и пожал плечами. «Извини, ты выглядел мертвым для всего мира. Я подумал, что тебе не помешает еще немного поспать», — извинился он.

«Не беспокойся», — соврал я. Мои плечи расслабились.

«Вонючка — подходящее имя», — улыбнулся Чарли. Я рассмеялся, поняв, почему он остановился. Он передал мне сумку Вонючки и прижал к себе девочку. В его объятиях она выглядела как дома. Ревность снова набросилась на меня, но я отпустил её. Каждый заслуживает немного любви после смены подгузника.

«Теперь, когда мы во Флагстаффе, какие у нас планы?» спросил Чарли.

«Место для ночлега, и мне нужно будет найти какой-нибудь транспорт», — сказал я, размышляя вслух, — «может быть, Амтрак». Мы пошли обратно к грузовику.

«Я ненавижу прощания», — сказал Чарли, двигаясь медленно, — «с ней это ещё труднее». Я мог только кивнуть. Я буду в той же лодке, когда приеду в Портленд. Было грустно думать об этом. Хотя прошел не целый день, из-за Вонючки он показался вечностью.

«Я думаю, что в паре кварталов от железнодорожного вокзала есть гостиница», — продолжал Чарли, — «Может, она и не самая лучшая, но зато дешёвая».

«Дёшево — это хорошо, — согласился я, — и всё, что мы собираемся делать, это спать». Не могу поверить, что я задремал во время поездки». Чарли поднял Вонючку и прижался губами к ее лбу. Он закрыл глаза и прижал её к себе. Я знал, что она соединяется с ним в последний раз. Его глаза открылись.

«Они идут», — сказал он, передавая мне Вонючку. Он быстро пошёл к грузовику. Я последовал за ним, доверяя его словам. «Они ищут грузовик», — продолжал он, открывая дверь и отстегивая детское кресло. «Примерно в четырех кварталах отсюда». Он указал на юго-восток, по диагонали через дорогу.

«Кто идёт?» спросил я, взяв свою сумку для ночевки, которую он протянул за собой.

«Полиция, я думаю», — ответил Чарли, снимая последние ремни с сиденья автомобиля, — «Они ищут её». Его голос был таким же торопливым, как и его движения.

«Как они узнали, что мы здесь?»

«Я не знаю как, может быть, мой телефон», — ответил Чарли, пожимая плечами. Он передал мне автокресло. Я положил сумки на плечи и сел на сиденье. Он посмотрел на меня со всей серьезностью: «Они хотят её. Я не знаю почему, но думаю, что мы им мешаем. Они знают о ней и опасаются нас».

«Черт», — вздохнул я. Мой мозг работал быстро, пытаясь понять, что делать дальше. Покинуть грузовик было само собой разумеющимся. «Ты должен остаться с грузовиком», — быстро сказал я. Я выставил вперед левое бедро. «Достань мой телефон из кармана и засунь его между сиденьями. Если они его отслеживают, скажи, что я оставил его, когда ты высадил меня у мотеля 6 в Уинслоу». Чарли кивнул и достал телефон.

«Иди», — сказал Чарли, — «и позаботься о ней».

«Спасибо, Чарли», — ответил я, быстро уходя, с сумками, сиденьем и ребенком в руках. Я двинулся за мини-маркетом к большому металлическому мусорному контейнеру. Мне удалось проскочить позади, между ним и забором. Я наблюдал, как Чарли запрыгнул в грузовик и поехал по дороге. Сирены и мигающие огни последовали за ним всего через несколько секунд. Я сомневаюсь, что он проехал полквартала.

Одна из полицейских машин подъехала к мини-маркету, и из нее вышли два офицера. Оба полицейских были в облегающих синих перчатках, скорее всего, латексных. Один пошел прямо в магазин, другой стоял и наблюдал за происходящим на улице вместе с Чарли. В магазине должна была быть видеозапись, и я знал, что мое время ограничено. Тот, кто охотился за Вонючкой, обладал достаточной силой, чтобы быстро нас выследить. Я подумал о том, чтобы использовать Вонючку, но отложил эту идею. У полицейских было оружие, и я мог стать слишком смелым. Перчатки означали, что они знали о даре Вонючки или получили приказ от кого-то, кто знал. Мне нужен был отвлекающий маневр.

Мусорный контейнер был полон картона, бумаги и пластика. Он будет гореть. Я успею пройти квартал, прежде чем меня заметят. Я оценил свои запасы и решил не брать с собой автокресло. Оно было слишком громоздким, чтобы убежать. Сумки и ребёнка было достаточно.

Полицейский двинулся к мини-маркету вслед за своим напарником и исчез из моего поля зрения. Я молился, чтобы у продавца не было возможности воспроизвести видео, и им пришлось бы ждать менеджера или владельца. Я поднял пластиковую крышку мусорного контейнера, пока она не уперлась в ограждение. Я положил автокресло в контейнер и поджег зажигалкой уголок листа бумаги. Он начал быстро гореть. По прихоти я бросил банку купленного ранее крахмала и пошел по боковой дороге, подальше от места действия.

Я был в полутора кварталах от дома, когда услышал крики огня. Я повернул, пробрался между кустами и начал идти через задние дворы скромных домов. Было достаточно темно, чтобы меня не было видно с дороги. Небольшая полоса деревьев разделяла дома с каждой стороны. Я держался линии деревьев и двигался так быстро, как только мог, пытаясь просчитать свой следующий шаг.

Громкий взрыв эхом отразился от домов. Лопнула банка с крахмалом. Я увидел, как в некоторых домах загорелся свет, и переосмыслил мудрость добавления банки в огонь. Я услышал, как открылась раздвижная дверь в нескольких домах позади меня и еще одна рядом с ней. Там слышались разговоры и интерес к происходящему. Передо мной открылась еще одна дверь, и пожилая женщина вышла на деревянный настил.

«Что происходит?» — обратилась ко мне женщина. В темноте она, вероятно, приняла меня за соседку. У меня не было вариантов, и мне нужно было укрытие. Я увидел отблески вращающихся синих и красных огней, идущих с улицы. Я двинулся к женщине.

«Проблема в мини-маркете», — сказал я как можно более обобщенно. Я не думал, что у неё такое хорошее зрение, иначе бы она заметила сумки и ребенка у меня на руках.

«Надеюсь, их не ограбят снова», — сказала женщина, приподнявшись на носочках, как будто это помогло бы ей лучше видеть. Мигающие огни на дороге повышали мой адреналин и заставляли двигаться быстрее. К счастью, свет притягивал взгляды других соседей.

Женщина была в халате и тапочках. Когда я приблизился, она заметно испугалась, увидев мою ношу на руках. Она отступила назад к своей раздвижной стеклянной двери, а я поспешил вперед.

«Пожалуйста, — сказал я, держа Вонючку высоко на груди, — мне нужно позвонить». Женщина посмотрела на меня и снова на огни за деревьями. Было видно, что она соединяет меня с ними, поскольку мы оба были не на своем месте. Я ускорил шаг, когда увидел, что она потянулась к дверной ручке.

«Пожалуйста», — отчаянно сказал я, бросая свои сумки и кладя руку на её руку. Моя другая рука пробралась под макушку Вонючки, поглаживая кожу на её голове.

«Не делай больно…", — паника женщины улетучилась, когда Вонючка вторглась в наши мысли. Я чувствовал одиночество женщины. Я видел образ мужчины и переживаемую потерю, которую она чувствовала, все еще сильную, хотя я знала, что это было много лет назад. Я наблюдал, как её растерянность сменилась решимостью, и улыбка украсила ее губы. «Внутрь, быстро», — сказала она.

Я почувствовал полицейских и их желание найти Вонючку. Я присел на корточки, подхватил сумки и последовал за женщиной в её дом. Как только я вошел, она закрыла дверь, задернула шторы и указала на небольшой диван. Я бросил сумки перед диваном и тяжело сел. Вонючка подпрыгнула у меня на коленях и улыбнулась. Реальность вернулась. Я позволил своему дыханию замедлиться до нормального.

«Кто она?» — спросила женщина. Ее глаза были добрыми, почти как у бабушки, когда она осматривала Вонючку. Видно было, что мы потревожили её сон. Её завитые седые волосы были растрепаны, а на лице не было никакой косметики.

«Я не знаю», — ответил я, зная, что не могу лгать. Она почувствовала Вонючку.

«У вас такое же имя, как у моего покойного мужа, Сэма», — сказала женщина. Мои глаза расширились. Вонючка показал ей то, что она должна была увидеть.

«Я видел его, — признался я, — он был высоким, с седыми бакенбардами, а под глазами у него образовывались глубокие морщинки, когда он улыбался». Женщина улыбнулась с любовью. Улыбка предназначалась её мужу, а не мне.

«Она особенная», — сказала женщина, присаживаясь рядом со мной. Вонючка потянулась к женщине, и я помог ей сменить себя.

«Очень особенная», — добавил я.

«Я Роуз», — сказала женщина, обнимая Вонючку.

«Я Сэм, как вы знаете, а это Вонючка», — сказал я. Вонючка улыбнулась, услышав свое имя.

«Вонючка? Какое ужасное имя для такого прекрасного ребенка», — сказала Роуз, слегка покачивая Вонючку на коленях. Вонючка издала один из своих задыхающихся смешков.

«Я не знаю её настоящего имени, — сказал я, — когда я впервые встретил её, она обкакалась и была… ну, вонючей. Так и прилипло». Вонючка улыбнулась, когда я снова произнес её имя. «Видишь, ей нравится». Роуз засмеялась. Видно было, что она давно не смеялась. Мне было приятно быть частью этого. Странно, но в прошлом я никогда не заботился о чувствах старушек.

«Не хочешь ли ты чего-нибудь поесть, Сэм?» спросила Роуз. Я был голоден, но в любом случае ответил бы «да». Я понял, что она хочет меня накормить. Ей было приятно смотреть, как я ем. Мне нравилось, что ей приятно. Вонючка менял меня.

«Это было бы замечательно», — ответила я. Роуз по-бабушкиному улыбнулась и передала Вонючку обратно мне. Я последовал за ней на кухню.

«Я всегда готовлю несколько блюд за раз, — сказала Роуз, доставая из холодильника глубокую тарелку, — сегодня я решила приготовить жареную курицу. Надеюсь, ты любишь курицу».

«Да, очень», — ответил я. Я сел с Вонючкой за кухонный стол. Это была маленькая кухня. Стол был придвинут к углу, возле него стояли три стула, два с одной стороны и один в конце. Я смотрел, как она перекладывает две жареные грудки с блюда на противень и ставит его в духовку.

«Зелёная фасоль подойдет?»

«Отлично», — ответил я. Мой рот начал наполняться слюной. Я был значительно голоднее, чем мог себе представить..

«Почему они её преследуют?» спросила Роуз, доставая из холодильника миску с зеленой фасолью. Я объяснил всё, что знал. Роза внимательно слушала, пока всё разогревалось. Я снова почувствовал её радость от того, что она готовит для меня еду. Я был компанией, и Вонючка убедил её, что я безопасная компания. Роуз нужна была компания.

«Разве ты не собираешься присоединиться ко мне?» спросил я, когда она поставила передо мной еду.

«Я уже поела, — ответила Роуз, забирая Вонючку из моих рук, — мне нужно следить за своей девичьей фигурой». Я попытался не рассмеяться, но её улыбка заставила меня улыбнуться. Она села рядом со мной и смотрела, как я ем. Курица, даже разогретая заново, была превосходна.

«Я считаю, что вы мыслите здраво», — сказала Роуз, когда я грубо облизал пальцы. Она протянула мне салфетку без комментариев. «Тебе стоит доставить Вонючку в Портленд». Приправа к курице была вкусной, и мне не хотелось её оставлять, но я удержался от того, чтобы снова облизать пальцы, и воспользовалась салфеткой. Роуз хмурилась на плохие манеры и подсознательно вызывала во мне желание подчиниться.

Вонючка начала ворчать и наклоняться к моей зеленой фасоли. Я видел голод в её глазах. Я поддразнил её, взяв одну из бобов и положив её в рот. Она залюлюкала, как шимпанзе, и размахивала руками вверх-вниз. Я засмеялся.

«Не дразни так её», — укорила Роуз.

«У меня есть детское питание в пакетах», — сказал я, с усмешкой вставая. Я достал немного пюре из зеленой фасоли, чтобы у нас был одинаковый вкус.

«Можно?» спросила Роуз. Я видел желание в её глазах.

«Конечно», — ответил я, обменивая банку с детским питанием на Вонючку. Я усадил Вонючку к себе на колени и позволил Роуз кормить её. Вонючка была не меньшей свиньей с зелеными бобами, чем с морковью. Все её тело было задействовано, и она старалась получить как можно больше и как можно быстрее. Роуз же в это время пыталась удержать Вонючку от проглатывания ложки.

«Я помню, как кормила Натали, когда она была такой маленькой, — сказала Роуз с улыбкой, — она всегда была так взволнована. Всегда старалась помочь, прямо как эта».

«Натали?»

«Она моя дочь, — сказала Роуз, уворачиваясь от пальцев Вонючки, измазанных едой, с помощью ложки, — сейчас она живет в Фениксе. Крупный адвокат». Роуз рассмеялась, когда Вонючка поймала ложку и попыталась засунуть в рот больше, чем нужно. Вонючка, казалось, была так довольна, что контролировала себя и пиналась ногами, чтобы сообщить нам всем о своем успехе.

«Вы часто с ней видитесь?»

«На День благодарения и Рождество», — сказала Роуз, перезагружая ложку, — «Если она когда-нибудь выйдет замуж, подозреваю, что буду видеться ещё реже». Я видел обиду на её лице, даже когда она улыбалась Вонючке. Я подумал о своей матери и задался вопросом, что она делала в этот момент. Я не видел её много лет и не собирался встретиться. Конечно, в отличие от Роуз, моя мать она редко бывала материнской или трезвой. Я никогда не знал своего отца и не видел никого из своей дальней семьи с самого детства.

«Ты могла бы навестить её», — предложил я. Не знаю, откуда это взялось, но я чувствовал, что должен предложить какой-то вариант. Я хотел помочь.

«Да, — ответила Роуз, — наверное, я могла бы». Роуз боролась с хваткими руками Вонючки, чтобы положить в рот Вонючке ещё одну ложку фасоли. У меня возникло предположение, что на лице Вонючки было больше еды, чем оказалось в её животике. Роуз грамотно собрала ложкой кашу вокруг мордочки Вонючки и скормила её ей, как будто это нормально — есть еду с лица. Я смотрел и учился.

«Тебе не нравится твоя жизнь», — сказала Роуз, не обращая внимания на то, что она снова наполняет ложку. Вонючка хрюкала от возбуждения, её глаза пристально следили за ложкой. Должно быть, Вонючка многое рассказала Роуз обо мне.

«Я не…» заикнулся я, а потом решил перейти на прошедшее время: «Я не был хорошим человеком». Роуз хихикнула. Я не был уверен, было ли это из-за Вонючки или из-за произношения моих слов.

«Никто из нас не всегда хороший, — сказала Роуз, борясь с Вонючкой за контроль над ложкой, — я расплющила шину своего мужа, просто чтобы он обратил на меня внимание. Ну, он еще не был моим мужем, но я была настроена решительно». На этот раз усмехнулся я.

«Я удивлён, что он заговорил с вами после этого», — сказала я.

«О, он никогда не узнал, что это была я, и я никогда ему не говорила». Роуз улыбнулась, когда воспоминания вернулись к ней. «В то время он работал курьером, и я заказывала вещи только для того, чтобы он доставил их к нам домой. Мама очень сердилась, когда я тратила деньги». Роза продолжала медленно кормить Вонючку, не обращая внимания на ворчание Вонючки, требующей ускориться. «Однажды я решила, что смогу уговорить его остаться подольше. Сэм доставлял товар к входной двери, а я прибежала с заднего двора и проткнула ножом его шину». Роуз подняла на меня глаза. «Проткнуть шину гораздо сложнее, чем ты думаешь. Потребовалось несколько попыток, прежде чем я услышала, как выходит воздух».

«У тебя коварный ум, Роуз», — сказал я с улыбкой.

«Это сработало, — пожала плечами Роуз, — ему пришлось одолжить телефон, чтобы вызвать ремонтную машину. Я провела с ним два часа без перерыва. К тому времени, как он ушел, у меня уже было свидание». Улыбка Роуз стала еще шире, когда всплыли воспоминания, которые я не хотел слышать.

«Это было ради благой цели, — сказал я, стыдясь своего прошлого, — я совершал эгоистичные поступки. Я причинял боль людям только потому, что хотел чего-то».

«Колоть шину Сэму было эгоистично», — добавила Роуз, — «Я не думала о том, что будет лучше для него. Я думала только о себе». Она наполнила ложку, собирая то немногое, что осталось в банке. «То, что мы в итоге полюбили друг друга, было удачей».

«Или судьба», — сказал я. Вонючка рванулась вперёд, и я крепче обхватил её за талию. Липкая рука Вонючки накрыла мою, и мое сознание расширилось. Я увидел что-то в Роуз. Что-то плохое, чего я не хотел видеть. Я знал Роуз меньше часа, и боль от этого пронеслась сквозь меня.

«Судьба — Удача. Это просто термины для одного и того же». сказала Роуз, кормя Вонючку последней ложкой.

«Ты когда-нибудь жалела об этом?» спросил я. Я знал, что слеза уже просочилась и старался не думать о том, что видел. Она бы не хотела, чтобы я знал. Это был первый раз, когда я пожалел о связи с Вонючкой. Это было не то, что мне нужно, но это было единственное, что я видел.

«Никогда… что случилось?» сказала Роуз, увидев мое лицо. Я ничего не мог поделать с собой. Слезы навернулись и хлынули из моих глаз. Я никогда в жизни не чувствовал себя таким слабым.

«Я не хочу, чтобы ты умирала», — медленно сказал я. Роуз смотрела, как Вонючка отпустила мою руку. Слезы не останавливались. Роуз улыбнулась и поднесла руку к моей щеке.