Поэзия Крыма

Сборник, 1909

Вакханалия природы и жизни создала из Крыма бриллиант, трепетный, переливчатый; природа и жизнь стянула на небольшое пространство все, что у неё было красивого, радостного и скорбного и здесь, в Крыму, создала свой пантеон… А люди, увлеченные природой, входят в калейдоскоп и переливаются в смене лиц и одежд, здоровых и больных, гаснущих, расцветающих и цветущих. И вот – поэты, чуткие, глубже воспринявшие природу и жизнь, запечатлели свои настроения, свои переживания в музыкальных стихах. Они пришли разные, со своеобразными душами и создали ряд танцующих образов и звуков. Подойдите к ним ближе, остановитесь над ними, над их восприятиями, и поэты заразят Вас своими переживаниями, углубят Вас, а тогда и море, к небо, и скалы, и берега, цветы и любовь – все будет цельнее, глубже. Поэты создадут гамму настроений, заставят пережить полнее и цельнее всю красоту, все обаяние, все разнообразие Крыма. И многое, что скользнуло бы по мозгу, затаится в его извилинах, начнет расти и расцветет в прекрасный цветок очарования…

Граф А. Голенищев-Кутузов

Крымский альбом

На берегу

Беглец житейских бед и зол,

К тебе, о море, я пришёл

На склоне дней, старик усталый,

И полюбил мой тусклый взор

Твоё сиянье, твой простор,

И берега твои и скалы…

Стою, охвачен весь тобой,

Стихает в сердце жизни горе;

Его ты победило, море,

Своей безбрежной красотой!

На долго ли?… К чему сомненье!

Меня живит твой блеск, твой шум;

В душе я чую пробужденье

Далёких грёз, давнишних дум.

Они бегут ко мне, как волны,

С приветом вольным и родным,

А я, счастливый и безмолвный,

Сквозь слёз, внимаю жадно им.

Ночь

Это звёздное небо в сиянье ночном,

Это синее море под лунным лучом,

Этот дремлющий берег и мерный прибой

Замирающих волн — как могуч их покой!

Как победно он льётся в усталую грудь,

Как в его волшебстве хорошо отдохнуть,

Позабыть истомившую сердце печаль,

Унестись безвозвратно в безбрежную даль,

Где печаль над крылатой мечтой не властна,

Где лишь море, да небо, да ночь, да луна!

Там и здесь

Корить Ривьерой не дерзай

Наш берег Крыма благодатный,

Прогресса вымысел развратный,

С твореньем Божьим не ровняй!

Там европейский пошлый глянец

В курзалах, виллах и садах;

А здесь на девственных горах

Востока знойного румянец.

Там паровоза свист и гром,

Рулетки стук, бряцанье злата;

А здесь природа мирным сном

И чистой негою объята.

О, предпочту ль красе простой

Приманки лжи и лицемерья —

Нарядной дамы шлейф и перья —

Чадре татарки молодой.

В преддверии

Мне берег этот мил и дикой красотой

Кругом столпившихся утёсов, и узором

Пестреющих холмов, и неба синевой,

И моря южного целительным простором;

Но всех его красот дороже для меня

Душе лишь внятное, незримое для ока

И в сумраке ночей, и в тёплом свете дня

Дыхание востока…

Внимаю ль, как журчат таинственно ручьи

Под влажной зеленью в ущельях меж скалами,

Скрипучую ль арбу встречаю по пути,

В горах влачимую ленивыми волами,

И песнь унылую татарин в ней поёт;

А там, где стелется по склону виноградник,

За стенкой на коне, как призрак, промелькнёт

В чалме угрюмый всадник.

Иль в чуткой тишине, когда угаснет день,

И кипарисная в саду моём аллея

Кидает чёрную, задумчивую тень,

Под взором месяца, в молчанье цепенея;

И тихая волна, лепеча в полусне,

Ласкает край скалы, к воде склонённой низко,

Всё шепчет, говорит и напевает

Восток!.. он близко, близко!

И жадно с берега в таинственный простор

Подолгу я смотрю, — и там, вдали туманной,

Красою знойною мой опаляя взор,

Рисуется в мечтах мне край обетованный;

Встаёт усопший мир и светит вновь очам

И просится душа на древний клич Пророка,

Туда, к развалинам, пустыням и гробам

Священного Востока!

Прощание

Отчалил пароход… Приветный мирный край,

Где дни я проводил в тиши уединенья,

Где снова я познал тревогу вдохновенья,

Отраду тихих дум и сладких грёз — прощай!

Уж властные кругом кипят и брызжут волны

И в беге радостном влекут меня с собой

Куда-то прочь, — а я на палубе, безмолвный,

Стою, — и грудь моя сжимается тоской.

Увижу ль вас опять, суровые вершины

Над морем спящих гор и хмурые леса,

Кудрявые сады и влажные долины

И ясные, как взор младенца, небеса?

Вернусь ли вновь сюда, под это солнце юга,

К подножью этих скал, к прибрежью этих вод,

Иль там, на севере далёком, жизни вьюга

Меня в своих снегах и вихрях погребёт?

К чему загадывать? — Не побежит обратно

Гонимая во тьму грядущего волна;

Миг счастия, сверкнув, проходит безвозвратно,

Закинув в памяти лишь смутный образ сна.

Нет в жизни отдыха… Бесстрастно, недвижимо

Крутые берега над волнами стоят;

А я, покинув их, плыву всё мимо, мимо,

К ним молча устремив признательный мой

взгляд.

Ай-Петри

Дорогой, вьющейся по рубежу стремнин,

Коляску кони мчат привычной, ровной рысью;

Далёко в небесах угрюмый исполин,—

Ай-Петри, — манит взор заоблачною высью.

По сторонам пути на лозах виноград

В приветной зелени кустов кудрявых зреет,

А под горой внизу… там взору нет преград!

Оттуда тихою прохладой с моря веет…

И странный грезится мне сон под стук колёс:

Ай-Петри выше всё растёт перед очами

И чудится — вот, вот, очнётся вдруг утёс

И, как орёл, взмахнёт могучими крылами,

Чтоб к солнцу улететь… но, пленник вековой,

Не властен за мечтой умчаться в мир

надзвёздный,

Сорвавшись, кинется в объятья тёмной бездны,

В то море синее, что дремлет под горой.

Исар

Меж двух гор, под их навесом,

Конец ознакомительного фрагмента.