Успех или борода
Двадцатипятилетняя Сиенна Диаз мечтала стать сценаристом, а стала одной из самых популярных голливудских актрис. Все любят Сиенну Диаз, комедиантку в теле. Есть в ней что-то от Эми Шумер и Селесты Барбер, но наша Сиенна намного круче. В один из дней, чтобы отдохнуть от света софитов, голливудская звездочка сбегает от телохранителей и менеджеров в маленький домик на берегу озера. А дальше – все как в кино! Сиенна теряется в лесу, где телефон не ловит, а бумажная карта бесполезна. И вот тут-то и появляется симпатичный рейнджер Джетро Уинстон, спасший потеряшку, не признав в ней звезду таблоидов. Сиенна, будь осторожна на извилистых тропах Грин-Вэллей. Твое сердце могут украсть.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Успех или борода предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 5
Умением терять нетрудно овладеть;
К погибели стремятся мириады.
Уж так устроен мир.
Тут нечего жалеть.
Терпеть не могу звуки банджо.
Они у меня прочно ассоциируются с фильмом «Избавление»[8], поэтому я как услышу банджо, так хватаюсь за задницу — условный рефлекс, как у собаки Павлова. Хоть в колокол надо мной звоните — и ничего, а троньте струны банджо — и я кинусь спасать свой анус.
А еще меня коробит от фланелевых рубах.
И бородачей с охотничьими собаками и винтовками.
Скорее всего, это как-то связано с тем, что наши родители, самые обыкновенные по пригородным меркам, не особо следили за тем, что я смотрела по телевизору и в кино. Папа с мамой познакомились в морской пехоте и вместе уволились в запас, чтобы открыть частную практику. Они много работали и, соответственно, много отсутствовали, но всегда оказывались рядом, когда нам требовалась помощь или поддержка.
Тем не менее воспитали меня в основном старшие братья-сестры и старые фильмы. В четыре года я смотрела все подряд, а в нашем доме это обычно означало мыльные оперы.
Однако в восемь лет я увидела «Основной инстинкт» (поэтому у меня в хозяйстве нет ножа для колки льда).
В двенадцать я посмотрела «Пятницу, тринадцатое» и с тех пор испытываю жгучее отвращение к хоккейным вратарям.
Зато моим любимым фильмом в тринадцать лет стал «Утиный суп» с братьями Маркс. Вместе с сестрой Реной мы наизусть могли пересказать диалог Эббота и Костелло «Кто на первой!».
Но сейчас, на захолустной горной дороге в глухомани Теннесси, я нервно озиралась, оглядывая окружающие меня деревья, готовая поклясться, что слышу зловещую мелодию на банджо.
Тынь-дынь-дынь-дынь-тып-тып-теп-теплее-теплее-теплее…
Да, я опять заблудилась.
На этот раз не по своей вине. Я и прошлый раз не считаю своей виной, но на этот раз я реально не виновата! Я практиковалась целую неделю. С неохотного разрешения Дейва, начальника моей личной охраны, Хэнк трижды возил меня по окрестностям и показывал, как добраться до съемочной площадки. Он привез мне карты. Я составила карту в уме. Я даже начертила собственную карту по памяти. А еще у меня теперь новый сотовый, который хорошо ловит даже на горе.
Побыть одной за рулем казалось роскошью после недели работы над сценарием с раннего утра до часа ночи, ответов на письма, поездок в Ноксвилл на интервью или чтобы поторговать лицом, ну и совместного проживания с тремя здоровенными горластыми мужиками.
Тем не менее как раз сейчас мобильный потерял сеть, на часах шесть сорок семь утра, и я непоправимо и ужасно заблудилась. Я чувствовала себя полной дурой. Нужно было согласиться, чтобы меня отвез Дейв или Тим. Не знаю, почему я уперлась, что поеду сама.
Хорошая новость — потому что хорошая новость тоже была — заключалась в том, что солнце наконец-то соизволило взойти. Заметив официального вида табличку «Трасса Купер-роуд», я решила остановиться на обочине, рассудив, как рассудил бы любой нормальный человек, что эта трасса есть на карте.
Трассы на карте не наблюдалось. У меня не осталось сил для буйной расправы с картой, поэтому я вышла из машины, спокойно отхлебнула еле теплого кофе и решила пешком добраться до кемпинга, который виднелся вдали у ручья. Рано или поздно обитатели палаток полезут наружу — надеюсь, без винтовок и не в клетчатых фланелевых рубашках, — и тогда я обращусь к ним за помощью.
Таков был мой план.
В него абсолютно не входил очень знакомый с виду зеленый пикап, который сбросил скорость еще в начале трассы и наконец остановился рядом с моей крошечной машинкой. А еще в мой план не входила озадаченная улыбка на красивом лице рейнджера Джетро, который спрыгнул на землю и оглядел меня, попивающую остывший кофе.
В плане у меня ничего подобного не значилось, но не скажу, чтобы это оказалось неприятно.
Не сводя с меня глаз, рейнджер, которого я, столько зная о его прошлом, уже не могла называть, как раньше, неотразимым или просто красавцем, приподнял шляпу совсем как в прошлый раз. И совсем как в прошлый раз осведомился:
— Мэм, вам нужна помощь?
Неожиданное тепло распространилось от живота до кончиков пальцев при звуке голоса рейнджера Джетро — хриплого, будто спросонья. От этого голос казался ниже и мужественнее. Несмотря на неожиданные кульбиты желудка, я сострила:
— Ах, вы, наверное, говорите это всем заблудившимся леди!
И была вознаграждена широкой улыбкой:
— Честно говоря, нет. У меня еще не вошло в привычку так часто встречать леди в беде. Но когда это случается, у них у всех очаровательные ямочки на щеках и заплутавшие как две капли воды похожи на вас.
Я не сдержала ответной улыбки. Этот Джетро отнюдь не новичок в искусстве флирта. Он ну просто очень-очень опытен и искусен — умеет подпустить комплимент под видом констатации очевидного факта, причем дешевая или стремная составляющая равнялась большому жирному нулю. Джетро заставлял мое сердце биться быстрее, а сам при этом оставался совершенно спокойным.
Я разглядела в этом уверенность в себе, причем нормальную, а не неприятного свойства. Искреннюю и вполне заслуженную уверенность в себе.
Я позволила обозначиться ямочкам на щеках и не отказала себе в удовольствии заглядеться на его губы, потому что они у него красивые. Но я смотрела на них не очень долго, потому что у Джетро еще и глаза красивые.
— Стало быть, вы моногамный спасатель?
Джетро переступил с ноги на ногу, глубоко вздохнул и скрестил руки на широкой груди:
— Скорее у меня уже несколько лет не сезон на спасательные миссии.
— Как, в этих лесах больше нет девушек?
Он фыркнул от смеха, но удержал невозмутимое выражение лица:
— Девушек много, но ни одной, которую я хотел бы спасти так сильно, как вас.
Я рассмеялась и заметила, что он смотрит на мой рот. Джетро моргнул и все-таки улыбнулся. В прошлую встречу он похвалил мои улыбку и смех, и я решила, что настал момент для ответной любезности.
— У вас красивая улыбка, рейнджер!
— Зовите меня Джетро.
— А чем вам не нравится «рейнджер»?
— Мое имя не Рейнджер, Сара.
Я слегка вздрогнула от удивления, ощутив смутную неловкость, вроде чувства вины, потому что зовут меня вовсе не Сарой, однако не стала выводить Джетро из заблуждения. Я уже не сомневалась, что он не узнал во мне известную актрису, но вдруг он вспомнит мое имя?
Я надеялась, что нет.
Не успела я поправить его и назваться, как Джетро шагнул ко мне, мягко и уверенно отобрал у меня кружку с кофе и поставил на крышу моей машины. Мне пришлось приподнять голову, чтобы не отрывать взгляда от его глаз, которые положительно зачаровывали. Глаза оказались золотисто-зелеными, а не карими, как я ожидала.
Джетро стоял близко ко мне, но не вплотную. Очень хорошее расстояние — не таящее угрозы, но в пределах досягаемости. Прямо-таки невербальное приглашение.
С совершенно невероятной улыбкой, от которой у меня слегка ослабели колени, Джетро негромко произнес, так что я невольно подалась вперед, чтобы расслышать:
— У вас удивительно красивый голос. Такой голос просто жаль тратить на слово «рейнджер», когда можно сказать «Джетро»…
Я моргнула и вздрогнула, потому что — о господи! — желудок, по ощущениям, исполнил сальто-мортале.
Может ли этот рейнджер быть еще сексуальнее? И отчего, помимо очевидного, он так сексуален?
— Джетро, я вам кое-что скажу, если позволите…
— Говорите, что вам только захочется, Сара, — услышала я бархатистый баритон. — Только повторяйте мое имя почаще.
Ох ты ж!.. Желудок еще раз прошелся колесом. Мне ужасно захотелось коснуться этого рейнджера. Что за чары вуду на меня действовали?
Я с усилием сосредоточилась и продолжала, будто не слыша:
— Пожалуйста, примите это за комплимент, потому что я скажу абсолютно искренне: вы самый талантливый флиртун, какого я когда-либо видела.
Брови Джетро поехали куда-то под шляпу, хотя улыбка не дрогнула. Более того, она стала еще веселее.
— Я не шучу. А ведь мне попадались весьма способные. Обязательно укажите виртуозное владение искусством флирта в своем резюме, и если вам понадобятся рекомендации, дайте мне знать, потому что вот насколько может что-то покорить в незнакомом человеке, настолько меня покорила эта ваша черта.
Джетро рассматривал меня несколько секунд. Желание прикоснуться к нему усилилось до настоящего зуда. Он стоял совсем близко, однако я могла думать только о том, что он недостаточно близко. В этом, должно быть, и крылся подвох.
Умно, рейнджер Джетро. Очень умно.
А его глаза… Не давайте мне рассказывать о его глазах, даже начинать не позволяйте! Я не могу объективно относиться к этому мужчине. Какой красавец! В глазах рейнджера Джетро таилось приглашение — искрящееся, горячее, гипнотизирующее. И мне ужасно хотелось ответить на него согласием.
Нарушая и одновременно усиливая томительное напряжение, Джетро наконец ответил:
— Из ваших уст это комплимент.
И окинул взглядом мое лицо, задержавшись на губах.
Ах-х-х… (счастливый вздох).
Как жаль, что я опаздываю на съемку! И еще очень жаль, что я пообещала Хэнку держаться подальше от рейнджера Джетро. Я не ожидала снова встретить его, поэтому обещание не казалось особой жертвой. Хэнк явно делал из мухи слона, поддавшись ханжеской истерике: этот рейнджер не похож на хрупкий цветок — он хладнокровен, выдержан и толков.
А я не пожирательница мужчин.
Скорее я их сортирую.
Уступив наиболее ответственной стороне своего характера, я глубоко вдохнула и поглядела на часы… Да, я ношу часы. Не люблю смотреть время на мобильном — в основном потому, что меня это отвлекает. Я сразу вижу сообщения-уведомления и чувствую себя обязанной ответить, тогда как наручные часы мне требований не предъявляют.
Они как бы говорят: вот тебе время — и все, что меня абсолютно устраивает. Это прекрасно.
— Ужасно не хочу ставить на паузу это эпическое великолепие, — я жестом обвела фигуру рейнджера Джетро (с головой), — но есть ли такая возможность… Не могли бы вы помочь мне найтись и сегодня? Я должна была кое-куда подъехать к полшестому, а уже почти семь…
При виде моего жеста Джетро усмехнулся — совершенно нормальная мужская реакция. Ни сознания собственной важности, ни шокированного негодования, ни досады от внезапной смены темы, только спокойное принятие новых условий и внутренняя уверенность. Он вел себя так… по-взрослому.
Джетро покачался на пятках, достал телефон из заднего кармана и набрал кому-то сообщение.
— Конечно, без проблем. Время есть, я только предупрежу босса.
После оргии сплетен с Хэнком я помнила, что босса Джетро зовут Дрю, что он федеральный охотинспектор, помолвлен с сестрой этого рейнджера и несколько лет назад нещадно его отлупил.
Я ничего не сказала о своей информированности, но внимательно смотрела на Джетро, пока он звонил.
Ладно, ладно, признаюсь: я на него глазела.
Да, я пялилась на рейнджера Джетро!!!
Довольны теперь?
Вы бы от него тоже глаз не отвели. У него длинные для мужчины ресницы и красивая бородка. Которая обрамляет очень красивый рот.
Меня не покидало ощущение, что я его знаю — возможно, потому, что Хэнк выложил мне всю его подноготную. При этом Джетро даже не знал моего настоящего имени, — радикальная перемена ролей. Это ко мне обычно подходят незнакомцы, уверенные, что они меня знают. Они следят за моей жизнью, видели фотографии с моей кинсеаньеры[9] и имеют свое мнение насчет платья, в которое я одета. Каковым мнением им не терпится поделиться и обсудить на форумах по всему славному интернету.
Я серьезно, поищите по тэгу #СиеннаКинсеаньера, который по-прежнему нет-нет, да и выскакивает в Твиттере. Вы придете в ужас и вдоволь посмеетесь.
Но вернемся к сексуальному Джетро.
На этот раз я оказалась незнакомкой.
Оказалось, побыть незнакомкой очень приятно.
Однако неведение Джетро в сочетании с моей осведомленностью отчего-то коробило. В отличие от утаивания имени это уже отдавало настоящим обманом. Знание истории Джетро окрашивало направление моих мыслей и реакций на его поступки, а Джетро и не догадывался, что на него смотрят сквозь линзу сплетен.
— Дрю? Это Джет. Я опоздаю. До скорого, — сказал он и закончил звонок. Либо решил не дожидаться ответа, либо попал на автоответчик. — Куда вы направлялись? — осведомился он, не поднимая глаз от телефона. Должно быть, чувствовал на себе мой взгляд, но, казалось, его это совершенно не беспокоит.
— Гм, в Кейдс Ков.
Джетро тут же на меня поглядел:
— В Кейдс Ков?
— Да, и ужасно опаздываю.
— А вы… — он еще раз оглядел мое лицо, и его, видимо, осенило — глаза чуть расширились. — Вы, стало быть, актриса?
А-А-А-А-А-А! Бдыщ!
Он знает о съемках. Нет, ну а как иначе, если он рейнджер национального парка, где мы снимаем? Но мне не понравилась его интонация: будто моя профессия актрисы делала все, что я сказала или сделала, бутафорским, ненастоящим.
А я не обманывала, а избирательно рассказывала правду. Это большая разница.
Не желая, чтобы магия между нами рассеялась, я увильнула от прямого ответа.
— Я сценаристка, — сообщила я, отвернувшись к машине якобы за сумкой и скрыв невольную гримасу.
По иронии судьбы, я только что доказала справедливость подозрений Джетро. Однако сказанное не являлось ложью — я действительно автор сценариев.
— Правда? — Когда я выпрямилась с сумкой в руке, Джетро уже открыл мне правую дверцу и глядел на меня с новым интересом, граничащим с упоением: — Так это вы сочинили фильм, который тут снимают?
— Да, я.
Это было правдой.
Только сев в кабину, я сообразила, что Джетро не подал мне руку, как в прошлый раз. Не знаю, почему я заметила, но вот заметила и задалась вопросом, отчего он не предложил руки и отчего я это заметила.
— А как вы начали писать сценарии? — спросил он, открыв дверцу со своей стороны и поставив термокружку с кофе, снятую с крыши моей машины, в подставку ближе ко мне. Надо же, а я совсем забыла!
— Выиграла конкурс в колледже.
Строго говоря, это тоже правда.
— Какой? Конкурс на лучший сценарий? — Повернув ключ в зажигании, Джетро положил мобильный на приборную доску — видимо, чтобы сразу видеть сообщения.
— Нет. Конкурс стендапа на первом курсе.
— Так вы комедии пишете! — Улыбка вернулась на лицо рейнджера Джетро.
Мне очень нравилось, как легко он улыбается. Учитывая его прошлое, особенно мутную криминальную часть, я поражалась, с каким искренним дружелюбием и как оживленно он держится.
Я собралась с духом, желая быть честной, но очень надеясь, что, если я расскажу правду, Джетро ни о чем не догадается.
— Ну, проходил конкурс на стендап, импровизацию и тому подобное, а в зале оказалась голливудская агентесса по поиску талантов, довольно известная в своем кругу. У нее племянник в конкурсе участвовал. После моего выступления она ко мне подошла. Я показала ей кое-какие свои работы — с юности люблю сочинять, и она вывела меня на нужных людей, которые причесали мой первый сценарий…
Между прочим, это чистая правда — я опустила только часть о войне предложений между киностудиями, которые наперебой хотели заполучить сценарий. И еще я не стала уточнять, что агентесса категорически настаивала на том, что главную роль должна сыграть я, и никаких возражений слушать не пожелала.
Правда, я не сильно сопротивлялась. Упустить шанс стать кинозвездой в двадцать лет? Еще чего!
Джетро развернулся в обратную сторону, к главной дороге, которая, как я уже запомнила, называлась Мотыльковой просекой. Я чувствовала, что у него на кончике языка вертится новый вопрос, и поспешила перепрыгнуть опасный участок:
— А шесть лет спустя я заблудилась в Теннесси, задумавшись над очередным сценарием.
— Ну, есть места и похуже, — он сопроводил свое заявление лукавой улыбкой.
— Ох, не говорите. Россия, например. Не хотелось бы мне заблудиться в России. Путин мог принять меня за тигра и загнать на вершину горы…
— Или Северная Корея. Тамошний президент принял бы вас за пончик.
Я сморщила нос:
— Значит, по-вашему, я похожа на пончик?
— Нет, но я то и дело ловлю себя на мысли, какая же вы на вкус.
Я ошеломленно уставилась на Джетро (что вызвало у него новую лукавую улыбку) и захохотала, откинув голову.
— Вы просто супер! Блеск!
И я слегка шлепнула рейнджера по плечу, попутно оценив его бицепс. Джетро смеялся вместе со мной.
Кстати, бицепс у него оказался замечательный. Очень-очень хороший бицепс.
Не уступив инстинктивному порыву потрогать рейнджера Джетро где-нибудь еще, я взяла кружку с кофе и поставила себе на колени, чтобы занять руки.
— Зачетная попытка завуалированного флирта. Гляжу, вы многому можете меня научить.
— В смысле флирта? — с сомнением переспросил он. — Это вряд ли.
— О да! Сто процентов. Из вас получился бы замечательный персонаж. Вы находчивый, остроумный и красивый. В книгах всем подавай серьезного героя со сложным характером, но в моих фильмах — то есть в сценариях, которые я пишу, а я сочиняю романтические комедии, — все ждут, что главный герой будет умным и очаровательным. Женщины обожают смотреть на таких мужчин в кино. Только представьте себе Райана Рейнольдса с бородой!
Джетро покачал головой:
— Я не знаю, кто такой Райан Рейнольдс.
Мне вновь пришлось подбирать челюсть. Поперхнувшись, я мгновенно развернулась на сиденье:
— Что?! Почему? Как можно не знать Райана Рейнольдса?
Мой абсолютно обоснованный вопрос неожиданно встретился с новой ловкой попыткой охмурения:
— Поговорим об этом Райане потом. А сейчас давайте-ка вернемся к тому, что я остроумный и красивый. Расскажите мне об этом побольше!
Снова засмеявшись (удержаться не было сил), я опустила затылок на подголовник, искоса наблюдая за рейнджером Джетро.
— Мне кажется, об этом вы знаете все.
— Не знаю, клянусь, — он превосходно изобразил невинную подкупающую интонацию, хотя и скалился, как черт.
— У вас есть зеркало? Давайте, что ли, с этого начнем.
Теперь захохотал уже Джетро. У него прекрасный смех — естественный и, что называется, утробный. Заразительный.
Мне это очень понравилось. Очень понравилось.
Я и забыла, каково беседовать с человеком, который не догадывается, кто я. У людей мгновенно возникает мысль воспользоваться мной, чтобы прославиться. Это я уже проходила, и не раз.
А со своим братом селебрити общение превращается в соревнование — у знаменитости сразу просыпается страх быть обойденным кем-то более известным, более интересным, более трендовым.
Я и до взлета моей карьеры довольно трудно сходилась с людьми. Так уж сложилось, что мне не попался парень, с которым сразу стало бы комфортно, непринужденно, чтобы я не ощущала потребности непременно поддерживать беседу, заполняя паузы шутками и постоянно развлекая. А вот сейчас мне было легко и весело.
Джетро — легкий и веселый человек, вот что. Поэтому я, разумеется, не задумываясь, ляпнула:
— Ну как же я люблю таких, как вы!
Не успела я смутиться своего дурацкого признания, как Джетро отозвался без малейшей заминки:
— Взаимно.
Несмотря на его незамедлительное уверение, я все-таки почувствовала себя странно. Да и как могло быть иначе?
Отвернувшись, я уставилась на дорогу, стиснув кружку с кофе. Шум крови в ушах становился все громче.
И фраза странная, и веду я себя странно. А я не привыкла быть странной. Я привыкла помогать другим обрести уверенность и расслабиться. И, хоть убей, я не могла прогнать некстати напавшую на меня странность.
Но оказалось, мне это и не нужно.
— И что вы решили? — спросил Джетро, останавливаясь на мигающий красный.
— Что? О чем? — встрепенулась я, расширенными глазами беспокойно поглядывая то на него, то вокруг, испугавшись, что рейнджер что-то говорил, а я прослушала вопрос.
Джетро смотрел на меня так, будто я вовсе не странная и он по-прежнему хочет узнать вкус моих губ.
— Вы явно ведете внутренний диалог. Простое любопытство: к чему вы в итоге пришли?
Я пристально смотрела (читайте — глазела) на него, думая: вот мужчина, который стопроцентно заслуживает, чтобы на него глазели.
— Пожалуй… — я подумала, как ответить, и решила сказать правду. — Пожалуй, я решила, что я странная. Я с полчаса провела в вашем обществе и только что фактически призналась, что я вас люблю. Это странно.
Джетро пожал плечами и отозвался, опять-таки не дрогнув и бровью:
— Ничего странного, я же на редкость обаятелен. Пончик?
Я заморгала:
— Какой пончик?
Рейнджер Джетро указал подбородком на дорогу:
— Если проехать с полмили в том направлении, можно зайти в кафе Дейзи и взять пончиков. Пончики у нее уникальные. Но в Кейдс Ков налево, так что ради пончиков придется сделать крюк. У вас есть время для крюка?
— Э-э-э… — Я нахмурилась, удивляясь мгновенной смене темы и серьезно задумавшись о том, чтобы поесть пончиков. — И так уже опаздываю, — нерешительно сказала я, споря с собой вслух.
Он включил поворотник, хотя на дороге мы были одни, и свернул налево:
— Тогда в другой раз.
Я кивнула. Мысли метались между пончиками и моим недавним признанием в любви.
— Да, как-нибудь потом.
— Может, вечером? — непринужденно спросил Джетро.
— Сегодня? Вы будете вечером есть пончики?
— Ну да. Я могу забрать вас со съемочной площадки и отвезти на озеро. Мне это по пути.
— То есть вы возвращаетесь через Кейдс Ков и мимо дома Хэнка?
— Ну, не совсем, — признал он. Мягкая улыбка тронула его губы. — Но я сберег бы время и вам, и себе, если бы вы позволили возить вас вечером и по утрам. Тогда вы бы не заблудились и больше не опаздывали, а мне не пришлось бы носиться по дорогам, разыскивая вас.
Я фыркнула, иронично заметив:
— Уверена, у вас есть занятия поинтереснее, чем возить меня с места на место.
— Не могу представить ни единого дела важнее, чем возить женщину, которой я так нравлюсь.
Я закрыла лицо руками и замотала головой:
— О господи, теперь вы эту фразу не забудете, да?
Он засмеялся, забавляясь моим смущением.
— Позвольте предложить вам сделку. Вы разрешаете отвезти вас домой сегодня вечером, а завтра утром — на съемочную площадку. Если мне это будет хлопотно, а вам неприятно, тогда мы это прекратим, и ничего тут особенного. Но если договоренность устроит нас обоих, тогда… — он не договорил, позволяя мне самой додумать окончание.
Я поглядела на него сквозь пальцы:
— Вам-то какая от этого выгода? — Я опустила руки. — А я очевидно выигрываю. Неужели вам действительно хочется на три месяца взвалить на себя заботу о запросто объясняющейся в любви странной дамочке с топографическим кретинизмом?
Джетро взглянул на меня все с той же мягкой улыбкой, но глаза у него загорелись, и взгляд двинулся по моей фигуре, отчего во рту у меня пересохло. Прежние кульбиты желудка ни в какое сравнение не шли со сладострастными судорогами внизу живота.
Господи, как я хотела, чтобы он и дальше так на меня смотрел!
Наконец Джетро перевел взгляд на дорогу и пожал плечами. Когда он заговорил, голос отчего-то звучал хрипло:
— Даже не знаю, чего бы мне хотелось больше, чем подвозить вас дважды в день.
И взглянул на меня, проверяя, правильно ли я поняла намек.
Я поняла. Более того, намек попал мне прямо между ног.
Впервые в жизни я не нашлась с ответом от волнения, удивления и удовольствия. Я невольно задумалась, а не покататься ли на этом рейнджере, и от этой мысли меня обдало жаром.
Я выдержала его взгляд, ничего не говоря, потому что слов уже не требовалось, и остаток недлинной дороги мы ехали в напряженном молчании. Напряженном в хорошем смысле, в приподнятом. В таком, знаете, «я дождаться не могу, когда этот день закончится и я увижу тебя снова».
Браво, рейнджер Джетро.
Аплодисменты.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Успех или борода предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
