Влюбленный игрок

Патриция Мэтьюз, 1984

Кэтрин Карнахэн едва ли не с детства привыкла к опасной мужской работе – смело водила она по каналам баржу, при необходимости уверенно управлялась и с револьвером. А потому, увидев, что несколько пьяных негодяев жестоко избивают человека, сочла своим долгом вмешаться. Слишком поздно узнала Кэтрин, что спасенный ею Морган Кейн, такой обаятельный и милый, – один из самых лихих и дерзких игроков этих мест. Слишком поздно – потому что неотразимый авантюрист уже покорил ее сердце…

Глава 1

Дул холодный пронизывающий ветер. Воды канала Эри вздыбились огромными волнами. Было очень холодно, Кэтрин Карнахэн дрожала и ежилась в своем поношенном клетчатом пальто.

С наступлением сумерек начал наползать туман, и теперь вокруг баржи словно образовалась густая стена серой ваты. Кэтрин едва различала свою руку на румпеле. Бечевника совсем не было видно, и только глухой стук копыт по твердой утоптанной земле и движение «Кошечки Карнахэна»^[1] доказывали, что мулы и их погонщик Тимми Уоткинс здесь, наверху, делают свою работу.

С того места, где Кэтрин правила румпелем, не было видно фонарей, висевших на носу баржи. Судам не полагалось ходить по каналу ночью в такой густой туман, но причаливать здесь, в Сайд-Кате, было бы полным безрассудством: это место славилось жутким разгулом преступности, насилия и разврата. На пространстве в два жилых квартала умещалось двадцать девять салунов, завсегдатаями которых были бандиты всех мастей и калибров. Про Кат говорили, что там в день бывало по несколько сотен драк, и каждую неделю в канал сбрасывали по трупу. И хотя бандиты обычно не трогали людей с канала, случалось, что какой-нибудь пьяный или чокнутый нападал на тихоходные суда.

Кэт тихо выругалась. Если бы не Мик, они проехали бы Кат еще днем и сейчас преспокойно стояли бы на причале вблизи Олбани, ели что-нибудь горячее. Ох, надо было лучше приглядывать за отцом! Как же она не заметила его беспокойно бегающего взгляда, верного предвестника запоя?

Но вот же — не заметила, и Мик просто исчез из дока, пока они с Тимми готовили «Кошечку» к отплытию, а появился только сегодня утром, пьяный вдрызг. И все бы ничего, будь на дворе другие времена, но им надо было наверстывать потерянные часы, вот почему они рискнули не делать остановку на ночь. Доставить груз муки к месту надо было строго в назначенный день. Если опоздают, придется платить штраф — из стоимости перевозки вычтут приличную сумму за каждый день просрочки.

Кэт какое-то время горько размышляла об отце, Мике Карнахэне, пьяно храпевшем внизу на койке. Но что толку теперь горевать? Надо делать дело — вести баржу, пробиваться сквозь туман. Как-никак, а ей здесь лучше, чем бедняге Тимми, которому приходится тащиться все эти мили за сонными мулами. По сравнению с ним у нее здесь хоть какие-то удобства. Иногда погонщик мог ехать верхом на одном из мулов, но только не в такую ночь, как эта, когда с берега не видно баржи.

Сквозь пелену тумана Кэт услышала слабые металлические звуки пианино, перемежавшиеся хриплым пьяным смехом, и опять задрожала, на этот раз от страха. Если бы кто-то из молодчиков Ката узнал, что мимо проплывает баржа «Кошечка Карнахэна», что ведет ее девчонка двадцати двух лет, а мулов погоняет восемнадцатилетний паренек, подонки не устояли бы перед искушением легко поживиться.

Конечно, посторонний человек мог и не разобраться, что на румпеле «Кошечки Карнахэна» — девушка. На Кэт были мужские брюки, ботинки и пальто, а длинные каштановые волосы скрывала мужская шерстяная шапочка.

Только вблизи и при хорошем освещении можно было заметить ее тонкие женские черты, узкое лицо с живыми голубыми глазами, маленький носик и изящный аристократический рот. Но издалека Кэт, к счастью для себя, вполне сходила за парня, ибо была девушкой высокой, достаточно широкоплечей. Мужская одежда делала ее по-мальчишески угловатой.

Другие канальеры, обитавшие на собственных кораблях, многие из которых знали ее еще с рождения, были не из болтливых. Они редко разговаривали с сухопутными жителями, только в случае необходимости. Но даже если это случалось, про Кэт они помалкивали, поскольку в большинстве своем эти люди восхищались определенными отступлениями от общепринятых норм.

Несмотря на сырой холод и страх, Кэт чувствовала, что начинает клевать носом. Она уже и не помнила, когда в последний раз спала. Организм требовал отдыха.

Вдруг до нее донеслись звуки, которые быстро отогнали дремоту. Кэт резко вскинула голову и прислушалась. Опять те же звуки — мужское мычание и шум драки. Протерев глаза, она уставилась в туман, но ничего не увидела.

Тревожно напрягшись, она тихо позвала:

— Тимми?

Ответа не последовало. Может, с парнем что-то случилось? Может, на него напали бандиты? Такое случалось на берегу Ката, хотя всем известно, что у погонщика мулов и красть-то особенно нечего.

— Тимми? — опять позвала она, на этот раз чуть громче.

Баржа замедлила ход, и в следующее мгновение течение прибило ее к берегу. Из тумана неожиданно вынырнул Тимми, маленький коренастый парнишка с копной огненно-рыжих волос.

— Кажется, там на кого-то напали хулиганы, мисс Кэтрин, — сообщил он. — Я разглядел только, что идет драка. Похоже, трое бьют одного.

Кэт не знала, что делать. Ее раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, она сочувствовала жертве, но с другой — на этом участке канала каждую ночь множество людей становилось жертвами насилия. Этот человек, кто бы он ни был, поступил глупо, сунувшись в такое место, и точно так же глупо с ее стороны будет идти его спасать. В Сайд-Кате сочувствие может дорого стоить.

Вздохнув, девушка потянулась к кольту, привязанному к корме у румпеля. Она ненавидела оружие, но проявила упорство и заставила себя научиться стрелять: на берегах канала водилось много подонков, которые понимали только язык силы.

— Останови мулов, Тимми, — тихо сказала она. Когда мулы встали и баржа уткнулась в берег, Кэт перелезла через борт и вышла на тропу.

Тимми, увидев кольт, испуганно округлил глаза:

— Мисс Кэтрин, вы что, хотите…

— Знаю, это глупо, но если я не вмешаюсь, беднягу могут забить до смерти. Я не могу спокойно проехать мимо. Надо хотя бы попытаться ему помочь.

— Я пойду с вами…

— Нет! — отрезала она. — Ты останешься с мулами, иначе их могут украсть. Ты же знаешь, мулы стоят дорого. Не волнуйся, со мной все будет в порядке. — Она взвесила в руке револьвер. — Я знаю, как пользоваться этой штукой.

Кэт взвела курок и пошла на шум. Теперь до нее доносились болезненные стоны. Внезапно налетевший сзади порыв ветра разорвал туман, и она увидела четыре фигуры. Один мужчина лежал ничком на земле, трое других склонились над ним. В руках у одного нападавшего была короткая дубинка. На глазах у Кэт он с противным хрустом обрушил ее на распростертое тело.

Кэт подняла кольт, крепко ухватив его обеими руками.

— А ну-ка стоять, парни! — приказала она, нацелив револьвер на того, кто был ближе всех.

Трое грязных, оборванных и пьяно качающихся мужчин замерли на месте. Кэт махнула кольтом.

— А теперь все трое медленно отойдите и быстро-быстро уносите ноги! Если, конечно, никто из вас не хочет получить пулю в живот.

Мужчины растерянно смотрели на нее, не зная, как разрешить это непредвиденное затруднение. Наконец один презрительно фыркнул.

— Черт возьми, ребята, да это же сопляк! — сказал он и шагнул вперед.

— Вы меня плохо поняли, парни? — крикнула Кэт. — Я знаю, как обращаться с револьвером, и, не задумываясь, пристрелю вас, как водяных крыс. Ну же, проваливайте, живо!

Чтобы подкрепить свою угрозу, она выстрелила в землю у них под ногами.

Все три подонка попятились и вскоре скрылись в тумане. Кэт слышала их шаги, удалявшиеся в сторону Ката.

Подождав для верности еще немного, она медленно подошла к лежавшему на земле человеку и склонилась над ним. Мужчина был моложавым, на вид лет тридцати с небольшим, насколько позволяло судить его избитое окровавленное лицо.

Однако он был хорошо одет, и Кэт покачала головой. Вот глупый человек! Люди с достатком на пушечный выстрел не подходили к Сайд-Кату ночью. И о чем он только думал?

Услышав за спиной шаги, она быстро обернулась и с облегчением увидела Тимми. Лицо паренька было бледным.

— Я не мог больше ждать, мисс Кэтрин. Я подумал, вдруг с вами что-то… — Он осекся, заметив лежавшего у нее в ногах мужчину. — О боже! Мисс Кэтрин, этому бедолаге, похоже, здорово досталось!

— Помоги мне перенести его на баржу, пока никого нет, — сказала она.

— Но, мисс Кэтрин, — растерялся Тимми, — вы думаете, это разумно? Может, спросим сначала капитана?

— Мой отец так напился, что его бесполезно о чем-то спрашивать, — огрызнулась Кэт. — Помоги же, ну?

Тимми подхватил лежавшего под плечи, Кэт взялась за ноги. Избитый был мужчиной крупным и высоким, но им все же удалось кое-как, наполовину волоком, затащить его на баржу. Они уложили его на палубу возле румпеля, и Кэт обернулась к погонщику:

— Возвращайся к мулам, Тимми, поехали! Нам надо поскорее отсюда выбраться, только тогда я смогу осмотреть его раны.

Слово «поскорее» вряд ли было уместно по отношению к их барже, которая в лучшем случае выдавала скорость от двух до четырех миль в час. Но через полчаса Кэт решила, что они отошли от Ката на достаточное расстояние и можно рискнуть причалить к берегу, чтобы осмотреть раны незнакомца.

Остановив баржу, Кэт и Тимми перетащили мужчину вниз и положили на свободную койку в каюте ее отца. Все это время Мик Карнахэн громко храпел на своей койке. Когда они устроили незнакомца, Кэт отослала Тимми наверх, предупредив, чтобы был осторожен и смотрел в оба.

— Думаете, ничего не случится, если я оставлю вас с ним наедине, мисс Кэтрин?

— Ради бога, Тимми! — отрезала она. — В таком состоянии он и мухи не обидит. Беги наверх, дурачок!

Кэт пошла на камбуз, разожгла огонь и нагрела воды. Вернувшись к незнакомцу с чайником горячей воды и полотенцем, она осторожно смыла кровь с его разбитого лица. На затылке у него была большая шишка. Когда Кэт смочила ее, мужчина на койке с беспокойным стоном заворочался, но не очнулся.

Промыв ему лицо, Кэт увидела, что он по-мужски красив: высокие скулы, прямой нос и большой рот правильной формы. Она убедилась, что все зубы целы. На лице было несколько неглубоких царапин, под правым глазом багровел синяк. Кэт хотела снять с незнакомца одежду, чтобы посмотреть, нет ли повреждений на теле, но передумала — не потому, что стеснялась, просто она оберегала его стыдливость: каково мужчине будет очнуться и обнаружить, что его раздела девушка? С этим можно и повременить. Кэт сняла с него только ботинки, правда, не без труда.

Она взяла из аптечки на камбузе пузырек с лекарством и смазала ему царапины на лице. Резкий запах лекарства наконец привел незнакомца в чувство. Мужчина заморгал темно-карими глазами, потом широко открыл их и тупо уставился на Кэт.

— Что такое? — пробормотал он. — Кто вы, сэр?

Одним движением она сдернула с головы шапку, и густые каштановые волосы прямыми прядями рассыпались по плечам.

В глазах его вспыхнуло удивление.

— Девушка? Вот так черт! Прошу прощения, мэм. — Он попытался поднять голову и оглядеться. — Где я?

— Вы на барже «Кошечка», сэр. Это судно канала, которое принадлежит мне и моему отцу. Вы что, не помните, что с вами случилось?

Спасенный нахмурился, потом поморщился и потрогал шишку на затылке.

— Нет… кажется, ничего не помню.

— Что ж, это меня не очень удивляет. У вас там жуткая шишка. Недалеко от бечевника на вас напали три хулигана. Один был с дубинкой. По-моему, с вами все в порядке, если не считать царапин и синяков. Я могу найти вам врача, но до ближайшего надо плыть еще много миль. Кстати, меня зовут Кэтрин Карнахэн.

— А я… — незнакомец опять нахмурился, по лицу его прошла тень недоумения, — я не знаю, кто я! Не могу даже вспомнить, как меня зовут.

Девушка сочувственно кивнула:

— Да, удар был сильный. Ну, ничего, завтра вы наверняка все вспомните. А сейчас отдыхайте, спите — это лучше всего. Как вы думаете, вы сможете сами раздеться или вам помочь?

— Нет, нет, я сам справлюсь, — поспешно заверил он.

— Вот и хорошо. Я буду рядом с каютой. Если понадобится помощь, зовите.

Кэт вышла из каюты и встала рядом, у поручней. Надо как можно скорее двигаться дальше. Они опять глупо теряют время. Проклятый Мик! Если бы он не напился, ничего этого не случилось бы. Было трудно любить его в такие моменты, трудно вспомнить, каким он был раньше, до трагедии. Уже много лет Кэт практически сама управляла баржей.

Запои отца начались после смерти мамы. Кэт было тогда всего двенадцать лет, и она почти ничего не помнила о женщине, которая была ее матерью. В памяти остались лишь ее доброе, красивое лицо и ласковые, любящие руки. Она погибла нелепо и страшно — упала в канал и утонула. Когда это случилось, Мик Карнахэн был в пивной и потом все время корил себя в смерти жены. Но вина не заставила его бросить пить. Наоборот, он запил еще больше. Сейчас почти все канальеры презирали его, но Кэт из упрямой гордости всегда отстаивала папу перед другими и ругала его, только когда была с ним наедине.

Кэт вспомнила про мужчину в каюте. Наверное, за это время он успел раздеться и устроиться в постели. Обернувшись к каюте, она увидела на бечевнике Тимми.

— Укладывай мулов, Тимми, и ложись сам! — крикнула она. — Сегодня ночью мы уже не пойдем, но завтра отправимся рано.

Кэт заглянула в каюту. Отец все так же храпел, незнакомец тоже спал под одеялом. Она подошла, аккуратно развесила его одежду на крючках возле койки и встала рядом. Наконец любопытство пересилило. Девушка быстро ощупала его пальто, брюки и жилет, но нашла только золотые часы на длинной цепочке. Они лежали в жилетном кармане. Больше в карманах ничего не было: ни бумажника, ни мелочи, ни документов. Как видно, хулиганы успели обчистить его раньше, чем она пришла ему на помощь, а часы просто не заметили.

Рассеянно проведя пальцами по корпусу часов, Кэт нащупала на обратной стороне буквы. Отвернувшись от койки, она чиркнула спичкой и быстро прочитала слова, выгравированные на обратной стороне часов: «Морган Кейн».

Конечно, вполне могло оказаться, что мужчина, лежавший на койке, — вор и часы эти краденые. В Сайд-Кате по ночам бродили либо дураки, либо преступники.

Кэт вернула часы на место и пошла в свою крошечную каюту. Девушка валилась с ног от усталости. Еще бы, простоять на румпеле с рассвета вчерашнего дня!

И все же, несмотря на усталость, Кэт заснула не сразу. Она лежала с закрытыми глазами, и перед ее мысленным взором то и дело всплывало лицо Моргана Кейна, если его действительно так звали. Обычно она мало обращала внимания на мужчин. Ее интересовали только дела баржи, к тому же почти все холостяки на Эри были в лучшем случае грубыми мужланами и совсем ей не нравились.

Но сейчас, думая о незнакомце, который спал в каюте ее отца, Кэт чувствовала, как у нее учащается пульс, и понимала, что этот мужчина ее взволновал. Только этого не хватало — увлечься бандитом из Сайд-Ката! И потом, у нее не было времени на любовную романтику.

Злясь на саму себя, девушка долго ворочалась с боку на бок, пока наконец не заснула.

Утром ее разбудил стук в дверь каюты и голос Тимми:

— Мисс Кэтрин, что с вами? Нам давно пора ехать.

Кэт резко села в постели и увидела, что в крошечном окошке уже вовсю сияет солнце. Обычно она вставала гораздо раньше.

— Со мной все в порядке, Тимми! — крикнула она. — Запрягай мулов, я сейчас поднимусь наверх.

Девушка спрыгнула с койки и быстро натянула на себя одежду. Когда она вышла на палубу, Тимми уже запряг мулов и вывел их на бечевник. Встав на свое место у румпеля, Кэт отдала приказ трогать. Животные напряглись в постромках, и «Кошечка» пришла в движение.

Было весеннее утро, в воздухе чувствовалась прохлада. В низинах еще висели клочья легкого ночного тумана, но вскоре они начали рассеиваться.

Кэт оглядела баржу. Девушка гордилась своим судном — от буксирной мачты на носу, возвышавшейся над палубой на четыре фута (такая высота позволяла не пачкать буксирный трос и в то же время пропускала баржу под низким мостом), и до самой кормы «Кошечка Карнахэна» имела семьдесят два фута в длину и четырнадцать в ширину, в ее трюм свободно вмещалось шестьдесят тонн груза. Кэт особенно гордилась тем, что «Кошечка» — палубное судно: трюм располагался на корме, а маленькие жилые каюты и хлев для мулов — на носу. Жилые каюты и трюм выступали на два фута над главной палубой, узкие оконца внизу давали свет и вентиляцию.

Кэт довольно потянулась. Она любила жизнь на канале. Эта жизнь давала ей ощущение свободы, которого на земле она не испытывала. Ей никогда не надоедала постоянно менявшаяся панорама Эри-канала. Сколько бы раз Кэт по нему ни проплывала на своей барже (а она и родилась на «Кошечке»), в каждой поездке все было по-другому: времена года расцвечивали берега в разные краски, проплывавшие мимо суда тоже всегда отличались друг от друга. Вон идет еще одна баржа, глубоко осевшая в воду под тяжестью груза, а там пассажирский пакетбот — люди стоят на крышах кают, кричат и машут ей руками, когда их суда встречаются…

За ее спиной послышался хриплый голос:

— Что этот тип делает в моей каюте, дочка? Кэт обернулась к отцу. Мику Карнахэну было пятьдесят пять, но пьянство добавило ему лет: седые волосы, мутные серые глаза с красными прожилками, лопнувшие капилляры на крупном носу и щеках, рыхлая обрюзгшая кожа. Кэт помнила времена, когда он, высокий и гордый, стоял на румпеле, работал с рассвета до заката, а по вечерам танцевал с мамой.

— На него напали бандиты, когда мы проезжали Кат.

— Это не объясняет того, как он попал в мою каюту.

— Я спасла его: разогнала бандитов с помощью своего револьвера.

Отец уставился на нее, ошеломленный:

— Боже святый! Да ты никак из ума выжила, девочка? Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты не выходила на берег Ката, а тем более ночью?

Она пожала плечами:

— Не приди я ему на помощь, сейчас он, наверное, был бы мертв. Бедняга даже не помнит, как его зовут.

— Все это замечательно, Кэтрин, но зачем ты полезла не в свое дело? — Мик грубо тряхнул ее за плечо. — С тобой могла случиться беда.

— А кто бы еще спас его, ты, что ли? — язвительно спросила Кэт. — Ты валялся пьяный и ничего не соображал, Мик.

Отец покраснел и отвел глаза.

— Да, здесь я виноват, — признал он. — Но это не оправдывает твой поступок: ты рисковала жизнью ради незнакомого человека!

— Ты-то сам не оставил бы человека умирать, — сказала она смягчившимся тоном. — Ну а теперь, может, спустишься вниз и приготовишь нам завтрак?

Мик молча кивнул и направился на камбуз.

— Кэтрин… — он вдруг опять обернулся. — Знаю, я никудышный отец, но я люблю тебя. Ты — все, что у меня осталось в этой жизни.

— Знаю, папа, — ласково проговорила она. — Я тоже тебя люблю. А теперь иди.

Кэт смотрела, как отец шаркающей походкой спускается вниз, и часто моргала, гоня подступавшие к глазам слезы. Она в самом деле любила его. Он был ласковым и заботливым человеком, и, даже напившись, оставался хорошим, только от него уже не было толку.

«Это не совсем так», — подумала Кэт с легкой улыбкой. Мик был хорошим поваром, если, конечно, не напивался до полного бесчувствия. Он возился по кухне и все время ворчал, что занимается «бабьим делом».

Сама Кэт не любила готовить и предпочитала стоять на румпеле, чем у плиты тесного камбуза. Отец часто ругал ее за это.

— Кто же на тебе женится, дочка, если ты не умеешь готовить? — говорил он.

— Если мужчина не захочет взять меня в жены, потому что я не умею готовить, то такой муж мне не нужен, — отвечала дочка.

Опять повернувшись к румпелю, Кэт увидела, что навстречу «Кошечке» идут еще два судна — оба крупнее обычного, с высокими бортами, раскрашенные в яркие цвета. Многие судовладельцы вообще не утруждали себя покраской.

Когда суда поравнялись с ее баржей, Кэт поняла, почему они такие яркие, — это был плавучий цирк. Над крышей каюты первого судна висела надпись: «Цирк братьев Блантон».

Зачем уходить с канала? Разве что по делам. А так здесь можно найти все, что душе угодно: тут тебе и цирк, и аптеки, и врачи, и салуны, и дансинги, и рестораны, и даже плавучие церкви.

Кэт услышала за спиной неуверенное покашливание.

— Доброе утро, мисс.

Кэт обернулась к незнакомцу. Он стоял бледный и изнуренный. На бинтах, которыми она обмотала ему голову, проступили пятна крови.

— Вы и есть та самая юная леди, моя спасительница? Я смутно припоминаю ангела-хранителя, который вился надо мной ночью, но не уверен, что это был не сон.

Кэт улыбнулась:

— Да, это я. Как вы себя чувствуете, мистер Кейн?

— Пока не знаю, мисс… — Мужчина сдвинул брови. — Простите, вы, кажется, представились ночью, но я не…

— Кэтрин Карнахэн, но все зовут меня просто Кэт.

— Так вот, по поводу вашего вопроса: трудно сказать, как я себя чувствую. Все болит, а голова… — Он осторожно потрогал шишку на затылке и поморщился.

— Насколько мне известно, в Кате нет врача. Но даже если б и был, вчера ночью я все равно не стала бы его искать. Через несколько миль мы прибудем в городок. Может, вы покажетесь там врачу? Я сделала все, что было в моих силах, но я мало смыслю в медицине.

— Посмотрим, как я себя буду чувствовать. — Незнакомец озадаченно посмотрел на нее. — Вы назвали меня мистером Кейном. Откуда вы узнали мое имя? Вчера ночью я и сам не знал, как меня зовут.

Кэт смущенно покраснела.

— Вы ничего не помнили, и я просмотрела ваши карманы в поисках документов. Я ничего не нашла, кроме часов, но на них было выгравировано ваше имя. Это ведь ваши часы и ваше имя, да?

Он немного помолчал, глядя в сторону, потом медленно проговорил:

— Если честно, я не знаю. Но, наверное, все-таки мои, как вам кажется?

— Откуда мне знать, сэр, если вы сами не знаете? — Девушка пожала плечами.

Тот начал было говорить, но замолчал, заметив что-то на канале. Обернувшись, Кэт увидела, что мимо них проходит еще одно судно.

Это была грузовая баржа, темная от грязи. Первоначальная краска давно облупилась, а больше ее не красили. На корме стояли двое мужчин. Тот, что на румпеле, был большой и грузный, просто великан — ростом выше шести футов, заросший длинными черными волосами и густой бородой, в рабочей одежде. Мужчина, стоявший рядом, был, напротив, одет хорошо, даже щеголевато, и это поразило Кэт.

Человек на румпеле тряс кулаком и кричал на своего погонщика:

— А ну поторопи этих чертовых мулов, лентяй неотесанный! Я хочу прибыть на место до Рождества!

Вдруг великан обернулся и увидел смотревшую на него Кэт. Он оскалил зубы и погрозил ей кулаком.

— Что уставилась, баба проклятая? Делай свое дело!

Кэт не удостоила его ответом, но и не отвернулась. Разделенные узкой полосой воды, они вцепились друг в друга взглядами и не отрывались до тех пор, пока хорошо одетый мужчина не толкнул великана под ребра. Услышав его слова, громила на румпеле резко обернулся и увидел, что его баржа, оставшись без управления, разворачивается назад. Смачно выругавшись, великан навалился на румпель в отчаянной попытке исправить оплошность.

Кэт громко расхохоталась. Наконец обе баржи разошлись, и потоки ругательств великана постепенно стихли вдали.

— Кто это? — спросил Морган Кейн.

— Это, мистер Кейн, понимаете ли, настоящее бедствие Эри-канала, — сухо сказала Кэт. — Во всяком случае, так он о себе думает, и в чем-то он прав. Его зовут Саймон Мэфис. На канале вообще-то народ грубый, но у этого просто нет совести. Чтобы добиться своего, он способен на любую подлость. Сейчас дела на канале идут из рук вон плохо, и всем нам приходится туго. Саймон Мэфис перебивает цены на груз и сжирает любого, кто вздумает с ним соперничать. Ходят слухи, что он убивал других судовладельцев и не раз топил чужие баржи, чтобы забрать себе их контракты.

Морган с интересом взглянул на нее:

— А что, на канале нет никаких законов?

— Можно сказать, что нет. Полиция вмешивается, только когда мы вступаем в конфликт с сухопутными жителями. Обычно они нас не трогают, а все, что у нас происходит между собой, их не интересует.

— Мне кажется, это необычная жизнь для женщины.

— Но и не такая плохая, — серьезно сказала Кэт. — В большинстве своем люди канала не похожи на Мэфиса. Среди мужчин, правда, случаются драки и пьянки, но в целом мы трудимся в поте лица и не трогаем друг друга. К сожалению, есть исключения. — Она вздохнула. — Например, Саймон Мэфис.

— Похоже, он с вами знаком. У меня почему-то сложилось такое впечатление, что этот тип вас не очень-то любит.

Девушка усмехнулась.

— Что верно, то верно. Как-то он застал меня на «Кошечке» одну и… — Кэт замолчала, чувствуя, что краснеет, и не закончила фразу. — Я сумела за себя постоять. Слух об этом облетел канал, и Мэфис стал на Эри всеобщим посмешищем. А он не любит, когда над ним смеются.

Тот неприятный случай живо стоял в памяти Кэт и, наверное, она будет помнить о нем всегда.

Это случилось полтора года назад, за две недели до ее дня рождения — ей исполнялся тогда двадцать один год. Они только что сгрузили зерно и причалили к берегу на несколько дней заслуженного отдыха. Кэт осталась на барже одна: отец ушел в ближайшую пивную, а Тимми — в гости к дяде, жившему в этом городке.

Кэт обрадовалась случаю немного побыть в одиночестве. Ей надо было заново покрасить свою крошечную каюту. Она расстелила на полу старое одеяло и все утро отдирала со стен облупившуюся краску. В каюте, несмотря на открытые окошки и дверь, было душно, и Кэт оделась легко. На ней были мужские брюки, обрезанные выше колен, мужская рубашка, завязанная снизу узлом и застегнутая на груди только на две пуговицы. Она работала босиком. Их баржа стояла в безлюдном притоке основного канала, и Кэт подумала, что не случится ничего страшного, если она прямо в таком виде выйдет на палубу вытряхнуть одеяло.

Только она начала красить переборку каюты, как баржа слегка задрожала, и над головой раздались звуки тяжелых шагов. Девушка замерла, прислушиваясь. Неужели Тимми решил так рано вернуться? Не хотелось бы, чтобы парнишка видел ее в таком полуголом виде. Кэт знала, что с некоторых пор погонщик к ней неравнодушен. Но у Тимми не могло быть таких тяжелых шагов. Значит, отец. Успокоившись, она продолжала свою работу.

Красить Кэт любила. Ей нравились мерные взмахи кисти, они заставляли ее на время отключиться от всего, забыть о повседневных заботах. Она хваталась за любую возможность подновить «Кошечку», и Тимми часто ей помогал. Их баржа всегда сияла чистотой, чем выгодно отличалась от большинства судов Эри-канала. Отца часто хвалили за ее внешний вид, хотя сам он вот уже много лет не держал в руках малярной кисти.

Неожиданно с порога каюты раздался незнакомый голос:

— Тебя зовут Кэт, я не ошибся, а?

Вздрогнув, она резко обернулась и вскрикнула от испуга.

Человек, стоявший возле ее каюты, был таким огромным, что заполнял собой весь дверной проем. Густая черная борода, черные сальные волосы, кривая усмешка и холодные темные глаза придавали ему зловещий вид.

Он шагнул в каюту.

— Я видел тебя на палубе, малышка. Раньше ты всегда ходила в мужской одежде. Я и не представлял, какая ты хорошенькая. И не стыдно тебе прятать такое красивое тело, а?

Великан смотрел похотливым взглядом на ее полуобнаженную грудь. Кэт невольно подняла руку, пытаясь закрыться от этого взгляда. Девушка вдруг поняла, что на уме у громилы, и принялась лихорадочно соображать, как спастись. Проскочить мимо него за дверь не получится, да и каюта слишком мала, не развернуться. Звать на помощь тоже бесполезно: все равно никто не услышит.

Мужчина казался смутно знакомым, но Кэт не могла вспомнить его имя. Чтобы выиграть время, она сказала, стараясь придать голосу уверенность:

— Так нечестно, сэр. Вы знаете мое имя, а я не знаю вашего.

— Меня зовут Саймон Мэфис, я владелец «Короля». Да, да, это я, король Эри-канала. — Он по-волчьи оскалился и, неуклюже переваливаясь, сделал еще два шага вперед. — И ты ошибаешься, если думаешь, что знание моего имени спасет тебя. Кто мне что сделает? Твой вечно пьяный папаша? Или этот сопливый погонщик?

Кэт сделала удивленное лицо.

— Спасет меня? — переспросила она. — От чего спасет, сэр?

Саймон Мэфис грубо расхохотался.

— Не прикидывайся дурочкой! Ты знаешь, чего я хочу, и я не уйду, пока не возьму свое. Саймон Мэфис всегда берет то, что хочет. — Он сделал еще один шаг. — Можешь отдаться легко, можешь сопротивляться — это уж как тебе нравится. Что до меня, то я люблю с женщинами и так и эдак. Я слышал, ты сучка с характером. Нужно время, чтобы тебя приручить. И Саймон Мэфис сделает это.

Громила медленно, осторожно двинулся на нее. Когда он подошел ближе, девушка почувствовала его запах — омерзительный запах немытого зверя, долго сидевшего в клетке. В левой руке Кэт держала ведерко с краской, в правой — малярную кисть.

При его приближении она не крикнула и не двинулась с места.

Похоже, такое бесстрашие слегка удивило Мэфиса. Он остановился на расстоянии вытянутой руки. Губы его расползлись в противной ухмылке.

— Значит, отдашься легко? Вот и умница! Вижу, ты толковая девочка.

Он шагнул к ней еще ближе, и Кэт со всего маху влепила ему в пах ведром с краской. Мэфис взвыл от боли и схватился за ушибленное место. Пока он сгибался пополам, Кэт успела дважды мазнуть негодяя кистью по лицу, оставив на нем две широкие желтые полосы.

Мэфис со стоном развернулся и, все еще скрючившись и держась за пах, как раненый зверь, заковылял к выходу из каюты. Кэт не отставала, на ходу макая кисть в ведерко и с каждым шагом пачкая Мэфиса краской.

Она продолжала преследовать его и на палубе, без конца поливая краской.

В этот момент, в довершение позора Мэфиса, по бечевнику проходили двое с канала. Они увидели происходящее на барже и застыли на месте с открытыми ртами. Наконец один громко загоготал, толкая другого локтем.

— Знаешь, кто это, Нэд? — спросил он, давясь от смеха. — Клянусь Богом, это Саймон Мэфис, сам король Эри-канала! — Он повысил голос: — В чем дело, Кэт? Хочешь раскрасить короля в его истинный цвет?

Мэфис изо всех сил старался не обращать на них внимания. Все еще корчась от боли, он перелез через борт «Кошечки» и выбрался на бечевник.

Кэт подняла голову и крикнула этим двоим:

— Этот мерзавец пытался меня изнасиловать!

Мужчины резко прекратили смеяться и с суровым осуждением посмотрели на Мэфиса.

— Дрянное дело, Мэфис, — сказал один из них. — Ты же знаешь, Кэт — наш человек. Развлекайся с девицами в Кате, а ее не трогай!

Мэфис продолжал делать вид, что не видит их и не слышит. Он кое-как выпрямился и злобно глянул вниз, на Кэт.

— Смотри, девочка, ты еще пожалеешь об этом дне! — процедил он сквозь зубы. — Еще никому не удавалось сделать дурака из Саймона Мэфиса.

Один из мужчин опять рассмеялся:

— Сдается мне, Мэфис, что ей только что это удалось. Уноси-ка ноги, а то она изрисует тебя оставшейся краской!

Мэфис обратил свой зловещий взгляд на мужчин, и те сразу замолчали, беспокойно переминаясь с ноги на ногу. Мэфис резко развернулся и пошел по бечевнику, осторожно перебирая ногами.

— Как вы, мисс Кэтрин? — спросил один мужчина. — Он вас не обидел?

Глядя в спину Мэфису, Кэт натянуто ответила:

— Нет, со мной все в порядке. Спасибо за беспокойство, сэр.

— Дело скверное, — сказал другой. — Саймону нельзя спускать такое. Хотите, мы приведем констебля?

— Нет! — отрезала она, развернувшись к ним всем корпусом. — Мы, канальеры, можем сами за себя постоять, верно? И потом, ни к чему поднимать шумиху. Чем быстрее это забудется, тем лучше.

— Одно плохо. Саймон Мэфис — человек злопамятный. Он пригрозил, что не оставит это так просто.

— Ничего, я могу о себе позаботиться, — твердо сказала Кэт. — Вы сами в этом только что убедились.

Она пошла обратно в свою каюту, слыша, как один сказал другому:

— Видел размалеванную рожу Саймона? Вот умора! — Оба опять расхохотались. — Если кому рассказать… Саймона Мэфиса одолела худенькая девчонка да еще и разрисовала его желтой краской. Ох, держите меня!

Кэт знала, что слух об этом разлетится по всему Эри-каналу со скоростью наводнения. Саймон Мэфис надолго станет предметом насмешек. Как бы ей хотелось, чтобы этот случай остался без свидетелей! Самое неприятное то, что придется обо всем рассказать Мику. Рано или поздно он все равно об этом услышит, и кто знает, какую глупость он может вытворить, если напьется?

В ведерке еще оставалась краска. Кэт докрасила каюту и прибралась к приходу Мика и Тимми. Отец пришел пьяный, еле держался на ногах, и она решила отложить разговор до утра.

Пока Кэт рассказывала о случившемся, лицо Мика багровело от ярости. Дослушав до конца, он встал и заходил по палубе.

— Клянусь всеми святыми! — взревел он, сжимая крепкие кулаки. — Я изобью мерзавца до смерти!

— Ты не сделаешь этого, — резко сказала Кэт. — Зачем? Будет только хуже. Да и куда тебе, Мик, тягаться с Саймоном Мэфисом? Он разорвет тебя на кусочки и выбросит в канал.

Отец удивленно уставился на нее:

— Ты хочешь сказать, чтобы я сидел сложа руки? Этот негодяй пытался обесчестить мою единственную дочь, а я буду сидеть сложа руки?

— Да, именно это я и хочу сказать. Он же не обесчестил меня, а только пытался.

— Но, Кэтрин, я должен хотя бы заявить о нем в полицию. Согласен, самому мне с ним не справиться, — сказал он с горечью в голосе. — Сейчас я уже не тот, что был раньше.

— В полицию? Да они ничего не сделают! — презрительно заявила Кэт. — Ты же знаешь их мнение о людях канала. Скажут, что мне поделом, вот и все.

— И, наверное, будут правы, — пробормотал Мик, отводя глаза.

— Что ты сказал?

Он посмотрел ей прямо в лицо:

— Ты девушка, а девушка не должна работать на канале. Ты должна жить в хорошем доме, носить хорошую одежду, а не мои обноски. Должна выйти замуж за приличного парня и родить мне внуков.

Кэт раздраженно вздохнула.

— Мик, сколько можно долбить одно и то же? Мне не нужны хороший дом и приличная одежда, и я не хочу выходить замуж за приличного парня. Меня устраивает моя работа, я здесь счастлива и не собираюсь уходить с канала. И все, хватит об этом! — отрезала она.

На том история и закончилась, если не считать тех редких случаев, когда пути их барж пересекались, и Мэфис буравил Кэт злобными взглядами. Слух о ее победе над «королем» обошел весь Эри-канал, над Мэфисом долго потешались, а потом, как водится в таких случаях, благополучно забыли. Не помнил уже про тот случай и отец.

Но Кэт знала, что Саймон Мэфис ничего не забыл, и молила Бога, чтобы ей никогда не пришлось остаться с ним наедине.

Конечно, Моргану Кейну она не стала обо всем этом рассказывать, а просто сказала:

— Мы старательно избегаем друг друга. Видимся только, когда наши баржи проходят мимо, как сегодня.

— И много девушек работает на канале?

— Думаю, нет. Работают в основном мужчины. Они живут на своих судах, иногда с женами и детьми. — Она взглянула на него с любопытством. — Скажите, мистер Кейн… Недавно вы говорили, что не знаете, так ли вас зовут. Вы до сих пор ничего о себе не помните? Кто вы? Почему бродили вчера ночью по Кату? Или хотя бы почему на вас напали? — Из того, что вы рассказывали мне о Сайд-Кате, ответ на последний вопрос напрашивается сам собой. Напали с целью ограбить. А что касается остального…

Он помолчал, глядя в сторону, потом медленно произнес: — Боюсь, я действительно ничего не помню о своем прошлом, мисс Карнахэн. Даже не знаю, кто я такой.

Примечания

1

В английском языке совпадают по звучанию и написанию Cat — Кэт (уменьшительное имя от Кэтрин) и cat — кошка: игра сло в. — Здесь и далее примеч. пер.