СССР 2.0

Патерсон Франко Коста

– Но… но как?! – недоумевает советский президент. – Это долгая история, в которую вовлечена машина времени, и страна на грани вымирания, – отвечает Сталин, закуривая трубку. Что бы подумал Сталин о сегодняшней Москве? Какой была бы его реакция? Это центральный вопрос романа «CCCP 2.0», который охватывает век революций, с 1917 года до появления Сталина в российской столице в 2017 году и восстановления Советского Союза, которое приведет к Третьей мировой войне.

Глава 6. День победы

Как и было запланировано днем ранее, Лидия и ученые приходят в секретную лабораторию, чтобы встретить Валка, который должен скоро появиться через портал.

— 5… 4… 3… 2… 1… — считает Самани, глядя на часы.

Выражения нетерпеливого ожидания на лицах, особенно доктора Валка, сменяются удивленными взглядами.

— Ты точно правильно посчитал, Самани? — спрашивает Валк, пытаясь понять, в чем проблема.

— Абсолютно! Ты должен был появиться ровно… 9 секунд назад! — отвечает доктор, глядя на наручные часы и убеждаясь, что они синхронизированы с лабораторными.

Спустя несколько минут молчания, Валк снимает очки, чтобы потереть глаза, и обращается к коллегам, которые пытаются найти объяснение не-случившемуся:

— Товарищи… Кажется, случилось то, чего я опасался… Боюсь, это не та реальность, в которой я был!

— Как?! — удивляются коллеги.

— Сегодня не тот день 24 июня 1945 года, в который я отправлялся… по крайней мере, уже не тот, — вздыхает эстонец, держась за голову. — С тех пор, как я поговорил с товарищем Сталиным, будущее изменилось. Линия времени состоит из бесчисленных комбинаций переменных. Изменив их, я изменил направление линии. То 24 июня 1945 года, где я выхожу из этой машины, стало частью другой реальности. Той, где Сталин упал с лошади, где я навестил его в лазарете и он передал через меня сообщение себе в прошлом, создав, таким образом, будущее, то есть, уже настоящее, в котором мы находимся… Та реальность больше не существует, или, по крайней мере, стала частью другой комбинации переменных, параллельной, недосягаемой.

Пораженные, ученые пытаются придумать альтернативное объяснение, но не находят аргументов против этой теории.

— Значит, вы оказались заключенным в этой «недосягаемой» реальности? — спрашивает Лидия, пытаясь разобраться в ситуации.

— Ну, товарищ Кайсина, это зависит от Вашего представления о «заключении», — отвечает Валк. — С одной стороны, я вернулся вчера. А с другой, еще один я, так же как и вы, находится в той, параллельной реальности, вместе со всем человечеством. Учитывая окружающие нас бесчисленные возможности, в том числе, и эту, можно утверждать, что мы всегда заключены в какой-либо реальности. Так же, как поезд меняет направление, отправляясь по другим рельсам, мы изменили линию времени, и последствия нам еще предстоит изучить…

Лидия думает об этих словах. Никто и никогда не увидит тот парад, который смотрел Валк. Это событие потерялось в черной дыре времени, созданной изменением, которое доктор вызвал своим действием. О скольких еще бесчисленных возможных реальностях мы даже не подозреваем? С тех пор, как та реальность перестала существовать, даже портал не поможет вернуться в нее. Как будто линия времени, доступная машине, только одна, и все ее измененные части оказываются недосягаемыми. Откуда она происходит и что определяет последовательность событий, из которых она состоит? Существует ли возможность добраться до потерянных переменных, параллельных реальностей? Тогда возможности были бы безграничными. На секунду она думает, что Удмуртия, откуда она родом, «добровольно присоединенная» русскими в XVI веке, могла бы победить их и других врагов и сохранить независимость. Удмурты могли бы даже править миром, в одном из этих бесчисленных сценариев! Эта идея революционно изменяет само понятие о времени.

— Товарищ Кайсина? Вы в порядке? — беспокоится Валк.

Лидия приходит в себя и смотрит на ученых, которые все еще обсуждают не-появление доктора.

— Да-да, — отвечает она, возвращая прежний серьезный вид. — И что теперь делать? Вы уверены, что ваше второе «я» не появится?

— Это единственное объяснение случившемуся, то есть, не-слушившемуся, — отвечает эстонец. — Будущее, которое мы видим сейчас, то есть, уже настоящее, совсем не то, что я наблюдал. Теперь Сталин точно не упадет, мне не придется навещать его в лазарете, и он не передаст мне записку, которую я ему уже отдал. И теперь я не знаю, какими будут последствия моего путешествия. Знаю только, что, если бы я появился сейчас, как мы ожидали, то мои путешествия между вчера и сегодня замкнулись бы в бесконечный цикл, умножая меня неопределенное количество раз.

— Но почему это не произошло с Борисом? — спрашивает Самани.

— Временное изменение было минимальным во время того эксперимента, — объясняет Нохчий. — Насколько я понимаю, реальность, в которую наш коллега отправился, изменилась до такой степени, что реальность, где мы сейчас находимся, оказывается частью альтернативного будущего, как результат этого изменения. Нам еще предстоит исследовать, как именно это работает.

— Точно. Нам понадобится больше времени, чтобы разобраться. Но если сейчас случиться конец света, то мне хотелось бы, по крайней мере, в последние моменты жизни, увидеть парад. Что скажете? — предлагает прагматик и немного фаталист Хмельницкий.

— Всеволод прав, — соглашается Нохчий. — К тому же, посмотрев парад, мы увидим, подтвердится ли теория Валка. Если товарищ Сталин не въедет на Красную площадь на своем коне, значит, и наш коллега не должен был появиться в портале.

Следуя этой логике, они едут в Кремль, где наблюдают с трибуны грандиозный парад на всю Красную Площадь. Прибыв на место, Лидия сталкивается с Виктором. На секунду голубые глаза агента встречаются з зелеными глазами солдата, и дыхание обоих задерживается на мгновение, которое длится для них целую вечность. Виктор слегка поклоняется в знак приветствия, улыбаясь девушке, старающейся выглядеть серьезной, хотя внутри ее переполняет радость от встречи с мужчиной, заставляющим ее сердце биться сильнее. Пока остальные ученные идут смотреть парад, Валк замечает парочку и улыбается Лидии, которая сразу же отводит взгляд. Виктор, разочарованный ее холодным безразличным поведением в очередной раз, вздыхает, счастливый видеть ее, но печальный из-за невзаимности своей любви.

«Неужели всегда со мной так будет: любить лишь тех, кто меня не любит?» — переживает солдат, грустно восхищаясь грациозной походкой удаляющейся возлюбленной.

«Почему мое сердце бьется быстрее и мурашки по коже, когда я вижу этого придурка?» — думает Лидия.

Агент решает вместе с остальными следить только за парадом, который уже начинается. Войска проходят по площади, создавая великолепный рисунок одного огромного человеческого ковра, разделенного на маленькие квадраты, через которые проезжают верхом маршалы Жуков и Рокоссовский. Сталин наблюдает за ними с трибуны, вместе со своими министрами. Главнокомандующий машет Валку, который отвечает тем же и обращается к своим коллегам:

— То ли я прав, то ли окончательно сошел с ума, товарищи! — пораженно выдыхает он.

— Скорее всего, теперь мы знаем, что бывает в такой ситуации… Пожалуй, в этот раз нам не придется увидеть двух Валков, — заключает Самани. — И это был бы сложный случай. Представьте себе, возвращать его в прошлое, откуда бы он снова отправлялся сюда, и так до бесконечности…

— Не время и не место для подобных разговоров, товарищ Самани, — шепчет Лидия, обращая внимание ученого на людей вокруг.

Группа снова возвращается к параду, а Виктор смотрит на Лидию, издалека, находясь рядом со своими коллегами, которые наблюдают за событием, держась всегда неподалеку от Сталина и других присутвующих именитых членов Политбюро, как Вячеслав Молотов, Михаил Калинин и Климент Ворошилов.

Раздаются выстрелы в честь символической церемонии, в которой советские солдаты бросают на землю штандарты фашистких войск, захваченные на немецкой территории, в том числе и 1-ого отряда СС Лейбштандарта СС Адольфа Гитлера, личной охраны фюрера. Этот символический жест означает, прежде всего, личную капитуляцию фашисткого вождя перед советским и развал наци-фашизма перед мощью коммунизма. Мероприятие заканчивается, без каких-либо серьезных препятствий, под моросящим дождем. Сталин победоносно удаляется, прежде показав жестом своим гвардейцам идти за доктором Валком. Тот сообщает им:

— Парни, у нас в лаборатории будет собрание.

— Что-то случилось? — заинтригованно спрашивает Лев.

— Приказ товарища Сталина. Объясним на месте. Позовите остальных, — говорит Валк.

Группа отправляется на военном автомобиле в секретную лабораторию. Дорога к Кунцево, промышленному городку недалеко от Москвы, недальняя, так что скоро сталингвардейцы оказываются в помещении, где находится портал, который Ярослав, Стефан и Владимир видят впервые.

— Что это такое? — спрашивает Ярослав. — Где товарищ Сталин?

Прежде чем ученые успевают ответить, генсек заходит в помещение, незаметно, как обычно.

— Это машина времени, товарищ Атаманов. Из-за этого фантастического аппарата вы оказались здесь и сейчас. Мы отправимся в будущее и первую поездку совершим в 2017 год!

Все, кроме доктора Валка и самого Сталина, поражаются.

— Но почему в 2017-ый? — спрашивает Лидия, удивленная решением советского вождя.

— Чтобы посетить мероприятие в честь столетия Октябрьской Революции, естественно! — отвечает Сталин. — Благодаря этому великолепому изобретению, будет возможно увидеть самый ожидаемый момент в истории человечества, то, что должно перевернуть наш образ жизни, то, за что мы так боролись со времен революции, идеал, который объединит весь мир под одним красным флагом — окончательная победа коммунизма!

Все испуганно смотрят на советского вождя, впечатленные его мощной речью. Действительно, можно представить, что после победы в самой великой войне всех времен, СССР должен стать центром мира, а коммунизм, о котором все так мечтают, — глобальной реальностью, спустя столетие после социалистической революции.

— Для такой цели необходима строжайшая секретность, — говорит диктатор. — Кроме вас, никто не должен знать о нашей поездке. Я лично отдал распоряжение Берии уничтожить вас и ваших родственников в случае предательства.

Валк покрывается холодным потом. Вот что Сталин имел в виду, когда говорил ему, что он позаботится о его коллегах. Грозный нарком теперь имеет карт-бланш. «Случаем предательства» может стать все, что угодно, что посчитает таковым глава НКВД.

— А когда Вы хотите отправиться? — спрашивает Тимур, нервничая.

— Прямо сейчас, дорогой, — отвечает генеральный секретарь.

— Товарищ Сталин, пожалуйста, дайте нам немного больше времени, чтобы изучить машину! Мы еще не пробовали отправляться в такую далекую эпоху! Вспомните, это не мы изобретатели, мы даже не знаем, о чем думали наши военные противники, когда создавали этот артефакт! — предупреждает Хмельницкий, пытаясь отложить поездку.

— Кроме того, последствия такого путешествия еще неизвестны! Из-за нашего вмешательства могут быть созданы альтернативные реальности. Будущее человечества никогда не будет прежним! — вмешивается Самани.

— Хватит! — злится диктатор. — Довольно проверок, довольно вопросов! Товарищ Валк уже совершил пробное путешествие, для меня этого достаточно, чтобы поверить, что машина работает и мы можем ей пользоваться. Солдаты, вы пойдете первыми, чтобы убедиться, что все в порядке!

— Прямо сейчас? — испуганно спрашивает Тимур.

— Разумеется! Или вы хотели сначала устроить пикник? — иронизирует диктатор.

— Вы не думаете, что было бы лучше для начала проверить машину, отправляясь в прошлое, товарищ Сталин? — спрашивает Нохчий. — Будущее нам неизвестно, мы не знаем, что вы можете там встретить!

— Товарищи, нет причин для беспокойства, — возражает Сталин. — Я не отправляюсь ни на войну, ни в другую страну. Это всего лишь пробная поездка, на часик-другой.

— Вы должны быть в курсе, что все равно это путешествие довольно рискованно, — предупреждает Лидия. — Машина будет с вами, так что мы не сможем отправиться позже, чтобы вас спасти, если что-то пойдет не так.

— Естественно, дорогая! — отвечает Сталин. — Поэтому я и поеду со своими лучшими охраниками, которых неслучайно столько же, сколько и частей разобранной машины. Она будет с нами в полной сохранности, не переживайте!

Лидия нервно смотрит на охраников, будто не веря, что поездка будет такой простой и спокойной, как говорит Сталин.

— Ну что, готовы, солдаты? — спрашивает Сталин.

— Всегда готовы! — отвечают военные, натренированные беспрекословно следовать приказам генсека в любой ситуации.

— Тогда, думаю, вам пригодится это… — указывает Валк на шесть больших рюкзаков, в которых должны храниться шесть частей портала, вместе с арктикумом.

— И это, — добавляет Хмельницкий, отдавая окончательные инструкции к машине, на русском, Сталину.

— Присядем на дорожку, — говорит Нохчий.

Все садятся и молчат несколько секунд. Лидия как будто чувствует неладное, переживает о Сталине и его гвардии, но не может ничего сказать.

— Вам не кажется, что было бы лучше отвезти машину в кремлевскую лабораторию, чтобы было проще добраться до Красной Площади, где, скорее всего, и будет проходить празднование? — спрашивает Самани, пытаясь уменьшить риски путешествия.

— Нет, товарищ Самани. Я предпочитаю отправиться отсюда, чтобы незаметно посмотреть на город по дороге на Кремль! — возражает Сталин, поднимаясь, вместе с остальными.

— Но вы окажетесь в Москве будущего, на 72 года от нас! Много всего будет по-другому, даже дороги в центр города, — настаивает доктор.

— Не случайно меня сопровождает лучшая личная охрана в мире, товарищ Самани. Именно такую реальность я и хочу увидеть, где все будет по-другому, где наши мечты и цели будут воплощены! — говорит Сталин с горящим взглядом.

Валк направляется к машине и начинает настраивать панель, под взглядами Сталина и его гвардейцев, которые до сих пор не были знаком с процедурой запуска машины.

— Так, никаких сложностей в управлении панелью нет, все описано в деталях в инструкции, — говорит эстонец, указывая дату и время, в котором путешественники во времени должны оказаться: 8 утра, 7 ноября 2017 года. Согласно расчетам ученого, это достаточно рано, чтобы Сталин и его гвардия могли добраться до Красной площади и увидеть парад, который начинается каждый раз 7 ноября в 10 часов утра.

В это время Лидия обращается к доктору Хмельницкому, удаляясь от остальных.

— Как Вы думаете, возможно ли отменить эту поездку по техническим причинам? Я почти уверена, что в таком случае товарищ Сталин передумает, и мы выиграем время! Если честно, мне кажется, это внезапное путешествие добром не закончится.

— Зачем же, товарищ Кайсина? Машина в отличном рабочем состоянии, мы уже провели все тесты! Нельзя же выдумать поломку, это саботаж, за это нас могут посадить или вообще расстрелять!

— Знаю… Но мы никогда не проводили таких длительных опытов. А если через 72 года Землю разрушил какой-нибудь метеорит? Всякое может быть! — аргументирует Лидия.

— Не волнуйтесь. Первыми отправятся охранники, чтобы убедиться, все ли в порядке. Время открытия портала можно контролировать с помощью панели управления, и если никто не вернется, мы поймем, что что-то пошло не так, и отключим машину, таким образом, не потеряв ее, — объясняет доктор, но вместо успокоения девушка нервничает еще больше, опасаясь за жизнь Виктора, которого отправят как пушечное мясо, и она никак не сможет спасти его.

— Надеюсь, вы правы, и все пройдет успешно… — говорит агент, стараясь успокоиться и зацепиться за единственную ниточку надежды.

— Все готово! — объявляет доктор Валк, активируя портал. — Еще есть время передумать…

— Я не тот человек, который передумывает, товарищ Валк! — парирует Сталин, в его глазах отражается яркий свет портала. — Товарищи, я не хочу рисковать вами всеми сразу, поэтому пусть первым отправится кто-нибудь один, чтобы обеспечить охрану по ту сторону.

Солдаты одновременно делают шаг вперед.

— Бросим жребий! — предлагает Ярослав.

— Не нужно, я отправлюсь. Это я нашел машину, я и должен идти, — отвечает Виктор.

— Как это ты нашел машину? Мы с тобой вместе ее нашли, разве ты забыл??! — возражает Лев.

— Да, но только один должен идти первым. Я возьму ответственность на себя, в конце концов, вы все сейчас здесь из-за нашей находки, — отвечает Виктор.

— Минуточку, вы нашли огромный металлический сейф, который не смогли бы открыть без моей помощи! — вмешивается Тимур. — Без меня вы даже не узнали бы, что там внутри!

— Но если бы не мы, тебя бы даже не позвали! — восклицает Лев.

— А если бы не я, вы бы не только не узнали, что это за аппарат, но и вообще не были бы живы! — выпаливает Лидия.

— Хватит! — прерывает их Сталин. — Так и моя бабушка может отправиться! Товарищ Серафимов, вперед!

Все замолкают. Виктор кивает головой в знак согласия и направляется к порталу. Он оглядывается на своих товарищей и на Лидию, которой, наверное, все равно, вернется ли он живым, потому что он ей очевидно безразличен.

«Может, так даже и лучше. Лучше умереть, чем быть отвергнутым возлюбленной. Столько раз уже я избегал смерти, может, именно сегодня пришел мой час», — думает солдат.

Пока молодой человек предается мрачным мыслям, доктор Валк, наоборот, радостно улыбается: он уже путешествовал на машине времени и уверен, что она работает превосходно.

— Все будет хорошо! — подбадривает его ученый.

Виктор скромно улыбается и подходит к платформе портала, обращаясь лицом к яркому свечению, которое так ослепительно, что он закрывает глаза и видит, как вся жизнь проносится перед ним, начиная с детства в простой рабочей семье, до службы в армии и Великой Отечественной войны, битвы за Берлин и случая на Октябрьском поле, где он познакомился с загадочной рыжей красавицей, и неожиданного поцелуя, посреди взрывов на аэродроме. В этот момент он чувствует присутствие девушки рядом, как будто она материализуется из его памяти. По спине пробегают мурашки от ее легкого прикосновения к его шее. Солдат открывает глаза, чтобы убедиться, что это всего лишь игра воображения, и видит прямо перед собой Лидию, надевающую что-то ему на шею.

— Возьмите это. Мы называем ее шудо кизили — «счастливая звезда», по-удмуртски. Она будет Вас защищать, — объясняет девушка, которая всегда носила талисман в виде восьмиконечной звезды с собой.

Виктор, впечатленный этим жестом, едва может подобрать слова от удивления.

— Я не могу… Это Ваше… — бормочет он.

— Вот именно. И Вы принесете мне его обратно, чего бы это ни стоило, понятно? — парирует агент к удивлению всех присутствующих.

— Отставить сантименты, товарищ Кайсина! — не выдерживает Сталин. — Он сейчас же вернется, не переживайте так! Вперед, товарищ Серафимов, портал не будет вас ждать вечно!

— Я скоро! — обещает Виктор, глядя на агента и сослуживцев в последний раз, и исчезает в портале.

Секунды пролетают быстро в беспокойном ожидании.

— Вот-вот он появится и сообщит, что все в порядке, и мы можем отправляться следом! Битая посуда два века живет! — успокаивает Лев Лидию.

— Нет никакой возможности связи с той стороной? — спрашивает Тимур, беспокоясь о друге.

— К сожалению, нет, сынок. Представь себе, что твой коллега находится в другом измерении, на этом же месте, но десятилетия спустя. Невозможно получить картину того, что там происходит, — отвечает доктор Самани.

— Что-то он задерживается! — замечает Сталин, с каждой секундой теряющий терпение. — Сколько времени уже прошло?

— Полторы минуты, — говорит Самани, глядя на часы. — Думаю, что он осматривает местность, чтобы убедиться, что там безопасно…