Будет так, как я хочу!

Ольга Николаева, 2021

Глеб Ольховский пришел в мою жизнь и стал ее смыслом. Подарил мне любовь, надежду и веру в то, что счастье возможно даже для меня, Анастасии Астафьевой. Но злая ошибка судьбы заставила нас расстаться. Он сказал, что больше никогда не вернется. Мой отец запретил нам и близко друг к другу подходить. И теперь я должна выйти замуж за незнакомца, забыть о любви и счастье, потерять веру в лучшее. Мой ребенок никогда не увидит своего настоящего отца. А Глеб не узнает о том, что стал папой. Но я продолжаю верить, что однажды он сделает все, чтобы мы были вместе!

Глава 19

Бабуля поджидала меня. Кто бы сомневался, что просто так она не оставит это шикарное известие, и мне покоя не даст, со своими расспросами и нравоучениями.

Я быстро прошмыгнула в комнату, мечтая о том, чтобы переодеться в домашнее и лечь побыстрее. Разговор с отцом как будто все силы забрал.

— Внученька, ну, что же ты? Зачем ты молчала? Почему не сказала мне сразу, как поняла? — бабулю невозможно было отвлечь никакими хитрыми маневрами. Она проскользнула в комнату следом за мной.

— А что бы изменилось от этого, ба? — Я стянула свитер и уставилась на нее в упор. Страшась и, одновременно, готовясь к новому разочарованию. Как-то их многовато выпало на мою долю в последнее время. — Успели бы вовремя сделать аборт? Ты об этом?

— Ох, ты, горюшко! Откуда у тебя такие дурные мысли? — она всплеснула руками, как будто даже искренне. — Настенька, разве ж я когда-нибудь могла тебе такое посоветовать?

— Судя по монологу, который ты выдала, ничего лучше я бы не услышала от тебя. — В целом, конечно, бабушка была права: я совсем не думала о том, что с рождением ребенка появится новая ответственность, что моя жизнь изменится, очень сильно и навсегда. Другие заботы и волнения одолевали. Но при всей ее правоте, мне хотелось поддержки и внимания, хотя бы от нее, а не гневных возмущенных проповедей.

— Ну, прости! Я ж сначала возмутилась, по привычке, а потом уже сообразила, что это все не про кино и книги, а про тебя уже. — Бабуля присела рядом, приобняла. — Как же ты, горюшко мое, так попасть умудрилась?

— Ну, как, как? Бабуль, ты у меня спрашиваешь, как дети получаются?

— Ершистая ты стала, Настасья… — Ба вздохнула, погрустнела. — Но это гормоны, наверное, будем думать, что они виноваты.

Сказать бы ей, кто виноват в моей ершистости и отвратительном настроении… Так нельзя: ей и одной новости на сегодня хватит, по самую макушку.

— Так кто отец-то хоть, говоришь? — Умные глаза, добрые и проницательные, и не важно, что взгляд теряется за толстым стеклом очков.

— А я не говорила, вообще-то. Это тебе что-то показалось.

— А то я сама не пойму! Глеб этот твой, получается, тебя не уберег? Чтобы ему, ироду, собаки все лишнее пооткусывали! — Она погрозила сухоньким кулачком куда-то в пространство.

— Не говори так! Мы оба участвовали. Мне ведь ты не желаешь, чтобы собаки отъели что-нибудь?

— Он мужчина! Старше тебя! Должен был думать, к чему все ведет…

— Бабуль, я сама хотела от него ребенка… — устало погладила ее по руке. Не было сил что-то доказывать и спорить. — Так что, незачем всю вину на Глеба перекладывать.

— Так он же тебя бросил, Настя! Должен был думать о последствиях, когда бросал?

— Мне сложно понять, о чем он думал. Мы и не поговорили толком тогда…

— Да и Бог с ним, пусть его совесть страдает. Мы уж, как-нибудь, поднимем, вырастем и воспитаем. Правда, Настена?

— Ну, меня же вырастили как-то… Даже без мамы… — Чего было больше в моих словах — грусти, признательности или сарказма — и самой не понять.

— Девочка ты моя… Зато твой малыш будет точно с мамой. Правда? — Бабушка улыбалась, но через силу. Ей тоже эта тема нелегко давалась. Очень хотела спросить, как же так вышло-то… Но не смогла. Что-то не давало задать ей самый важный в моей жизни вопрос. — А что врачи? Не сказали, кто будет, девочка или мальчик?

— Еще рано, бабуль. На таком сроке не говорят.

— Вот же, гадские киношники, а! — Ба опять взмахнула руками. — А я-то, дура старая, все верю, что наука дошла до такого, когда чуть не в момент зачатия пол определяют! И бегают потом, кричат: я беременна твоим сыном, как ты мог? Как ты мог?

— Бабуль, ты бы прекращала, все-таки… Отец когда-нибудь отключит тебе кабельное. Что будешь делать?

— Ха! Что я, отсталая? Посмотрю на телефоне! Или еще, вот, книгу почитаю. Сейчас их много в интернетах развелось, не хуже сериалов. Только такие же все странные…

Она неисправима. Человек с двумя высшими образованиями, с огромным опытом работы среди интеллектуалов, пал жертвой современных мыльных опер. И готова подставить голову под плаху таких же книг. Ничего. Рожу ей правнука или правнучку, заберу с собой, и некогда ей станет заниматься ерундой.

Осталось только придумать, как уйти из дома, чтобы отец не понял, куда и зачем, а бабушка не очень страдала при этом…