Три смерти и Даша. О том, что бывает, если тебя хочет удочерить семья смертей

Ольга Малашкина

Я внушаю людям только ужас. Никто никогда не радуется моему приходу. Никто меня не любит, никому я не нужна. Если не знать, кто я, то может показаться, что я непривлекательная, необщительная и ужасно закомплексованная. Но это не так. Я уверена в себе и очень общительна по роду деятельности. Просто я – смерть.

2

В городе был химкомбинат. Почти ежедневно или, по крайней мере, не реже раза в неделю по улицам ползли ядовитые испарения. Жители города давно к этому привыкли. Они часто просыпались и ходили весь день с больной головой, часто кашляли, не простыв, и не придавали этому особого значения.

Город был маленький и ужасно пыльный. Весной листва немногочисленных деревьев быстро превращалась из зеленой в серо-зеленую. А зимой город был окрашен в три цвета: белый, серый и голубовато-серый. Никаких архитектурных излишеств в городе не было. Местное образование было представлено несколькими училищами; одним престижным колледжем, готовящим более или менее квалифицированных рабочих для химкомбината; и единственным, имеющимся почти во всех городах, педагогическим институтом, с единственным же престижным факультетом (естественно — химфаком).

Естественно, почти вся деловая, общественная и культурная жизнь вращалась вокруг химкомбината, а тем, кто не мог или не хотел в ней участвовать, словно бы и не было места в этом городе.

Несмотря на общую внешнюю неприглядность города, этот район сильно и невыгодно выделялся на фоне других.

Он состоял из старых двухэтажных домов, не ремонтировавшихся, наверное, со дня основания огорода. Летом в этих домах всегда было прохладно, а зимой — холодно. Детские площадки находились в таком состоянии, что дети предпочитали им все, что угодно: лестницы, чердаки, подвалы, небольшие рощицы и сады частных домов. Населяла этот район, в основном, местная «интеллектуальная элита: выпускники училищ, рабочие, немного интеллигенции и много потерявших себя алкоголиков и наркоманов.

В тот день вдоль неширокой дороги шла молодая женщина. Ее звали Лиля, и выглядела она так, что если вы хоть раз ее видели, то вряд ли когда-нибудь забудете. Она не была похожа на блеклых, обезличенных женщин родного города и совсем не походила на девочек с окраин — хорошеньких, но грубоватых, с ярко раскрашенными дерзкими личиками. Фигура у нее была превосходная, черты лица правильные. Глаза у нее были карие, очень выразительные, а волосы длинные, светлые. Сейчас она была абсолютно безмятежна и спокойна. Волноваться ей было нельзя: она ждала ребенка.

Навстречу ей шла другая молодая женщина. Ее звали Роза. Ей было, как и Лиле, восемнадцать лет. И она тоже была беременна и тоже на пятом месяце. Маленького роста, хрупкая, с длинными русыми волосами и большими голубыми глазами она производила впечатление беременного ребенка. Хотя, если судить по уровню развития, в сущности, так оно и было.

Девушки встретились, улыбнулись друг другу и познакомились. С тех пор они часто гуляли вместе, часами болтали и вскоре узнали почти все друг о друге.

Лиля жила с отцом, который в ней души не чаял. Девятнадцать лет назад, когда ему было сорок, его отцовство началось с уверенного заявления, что ребенок не его. О том, где сейчас ее мать, Лиля имела весьма смутное представление и не хотела знать больше.

Как и все девушки ее возраста, Лиля искала любви и понимания. И если это можно так назвать, то нашла. На свою голову.

Что до ребенка, то она справедливо рассудила, что его незапланированное появление не повод для того, чтобы в восемнадцать лет становиться убийцей и оставила.

Роза жила с отцом своего ребенка. Скоро должна была состояться их свадьба. Роза не задумывалась, любит ли она своего будущего мужа, да и вообще редко задумывалась. Быть может, в глубине души она осознавала, что все происходящее — не предел ее мечтаний, но была слишком слабовольна для каких-либо свершений. Главным для нее всегда была привычка, а ко всему происходящему она давно привыкла и не желала ничего менять. А если и находили на нее время от времени, приступы дикой тоски, так что ж с того.

Лиля училась на филологическом факультете местного педа. Она поступила туда потому, что ей было все равно, а ее отец преподавал там.

Склад ума у Лили был гуманитарный, и учеба давалась ей легко. Учиться ей не нравилось. И не столько учиться, сколько — посещать занятия, где по группе гуляли грязные сплетни; где строгие преподавательницы завидовали ее красоте и беременности, а манерные ломали руки и принимали картинные позы: «Ах, посмотрите, какая я утонченная и умная, не то, что вы!» И где она прекрасно понимала, что, несмотря на ее широкий кругозор, негде не нужны филологи в это суетное время перемен. Ну, разве что, в школе, но она лучше пойдет мыть полы…

Роза училась в ПТУ, неподалеку от дома на маляра-штукатура. Появлялась она там крайне редко, в основном для того, чтобы получить стипендию. И, вряд ли, это сильно влияло на ее профпригодность — красила, штукатурила и клеила обои она и без того хорошо.

В общем, их обеих ждала непрестижная, неинтересная и низкооплачиваемая работа.

Правда, в жизни Розы теперь было одно светлое пятно — ее будущий ребенок. Его появление Роза восприняла также спокойно, как и все в своей жизни. Но теперь ее жизнь приобрела смысл, а ей с детства твердили, что смысл жизни нужен, правда, никто не уточнял — зачем.

Роза хотела мальчика, а ждала девочку. Лиля же хотела девочку, девочку и ждала.

Девушки часто ходили друг к другу в гости, но чаще бывали у Лили — у Розы дома полным ходом шел ремонт.

Так однажды они сидели в Лилиной комнате. Сгущались сумерки, но свет они не включали. В комнату проникал красноватый свет уличных фонарей, и мебель отбрасывала причудливые тени. Слышно было каждую проезжающую машину.

— Лилька, ты такая умная! — вдруг после долгого молчания сказала Роза.

— Почему ты так решила?

— Ну… Ты знаешь много. Интересно рассказываешь.

— И что с того? В жизни это мало помогает.

— Почему?

— Потому, что никому это не нужно.

Лиля встала и включила музыку: в шкафу на полке был спрятан от греха подальше магнитофон. Почти половину шкафа занимали магнитофонные записи.

— Лиль, а что это за группа? — спросила Роза.

— «Ария». Моя любимая.

— Так это же… «металл»… — с ужасом в глазах проговорила Роза.

— Ну и что, — спокойно ответила Лиля, — Я люблю «металл».

— Ты что? Во всех журналах пишут, что такая музыка это тлетворное влияние запада. Она пропагандирует культ насилия. Как ты можешь такое слушать? — Роза не скрывала своего возмущения.

— Спокойно. И, как видишь, до сих пор ни кого не изнасиловала.

— А еще я читала, что «металл» плохо влияет на мозги. Что люди от него быстро тупеют.

— Кто-то только что говорил, что я слишком умная…

— Ну, вот, и не боишься за свой ум?! Еще я читала…

— Что-то ты слишком много читаешь. Не к добру это. Лучше бы Пушкина почитала. Или — Набокова. У меня есть. Хочешь, дам почитать?

— Не-ет, — протянула Роза, — Это все так скучно. И вообще — я не люблю читать, ты же знаешь.

— И не читай. Тебе это противопоказано.

— А не боишься, что на ребенка плохо повлияет?

— Что? — не поняла Лиля.

— Ну, музыка.

— Конечно — нет. Все эмоции я делю с ним, а мне нравится. Да и как я без рока?

— А откуда у тебя магнитофон? На какие шиши? Я же знаю, что вы живете небогато, — неожиданно сменила тему Роза.

— Это подарок… вернее — взятка. Отцу за экзамен.

— Ты же говорила, что он у тебя строгий, принципиальный и не берет..?

— Вообще — да. Но, тут уж очень удачно предложили. Он же знал, что я давно хочу, а денег нет, и не предвидится…

— Да — а… Лиль. А как там твой Фарит?

— Да, лучше бы он был не мой. Готовится стать отцом.

— И как?

— Ничего. Мальчика хочет. Уговаривает свою мать с ребенком сидеть, пока я в институте.

— И как?

— Вроде — согласилась. Не очень то я хочу ее так часто видеть, а что делать…

— Что, не любит тебя?

— Да не то, чтобы — очень. Но считает, что красота до добра не доведет. Видимо, по собственному опыту судит, я видела ее фотографии в молодости.

— Красивая?

— Не то слово. Жаль, сынок не в нее. А Вася твой как?

— Хорошо. В эту субботу наша свадьба. Ты придешь?

— Странный вопрос.

— Приходи обязательно. Если ты придешь — все надолго запомнят нашу свадьбу. Вообще, завидую я тебе, Лилька. И умная и красивая. Чего еще надо?

— А я всегда мечтала быть как ты.

— Да, ну..?

— Ты так легко относишься к жизни. Мне бы так. А мне вечно чего-то надо, чего-то не хватает, чего нет и не будет.

— Да, ладно.

— Только не знаю, что вам на свадьбу подарить. Да и денег нет.

— И зачем ты пошла в этот институт? Все равно после него никуда не устроишься. Пошла бы в училище — давно бы уже работала.

— Нет, я хочу высшее.

— Ну, зачем?!

— Пригодится. А если и не пригодится — хотя бы для себя.

— И куда ты с ним устроишься? Училкой?

— Типун тебе на язык! Может, я вообще отсюда уеду. Надоело мне здесь.

— Ну, куда ты отсюда уедешь? Кто тебя ждет?

— Никто. Но, это же хорошо. Если бы ждали — подготовились бы: возвели бы крепостную стену, запаслись бы продуктами и не пускали бы меня.

— Да, ладно тебе. Не расстраивайся.

— Даже не собиралась. И все равно я уеду!..