Неполное превращение. Роман

Ольга Климова

– Я вытащу её оттуда!Захватывающая история из жизни писателя.Дорога к мечте, несмотря на провал.Вы удивитесь, на что способно творчество!

Как принято говорить

На каждую тему простого о жизни разговора принято говорить в рамках существующего дискурса. Например: Все мужики козлы. Власть портит нам жизнь. Местные дискурсы: Наш город убожество. Уничтожили предприятия. Работать негде.

Все остальные разговоры лишь повторение, укрепление, дополнение этого. Нас так научили и мы договорились на одну и ту же тему говорить одинаково. Бытовые дискурсы создают люди, у которых больше свободного времени, они не ходят на работу, это пенсионеры, домохозяйки, люди в местах лишения свободы или работа их предполагает наличие людей и выход в интернет и больше чем у других свободного времени: вахтёры, безработные, другие прохлаждающиеся работники, нередко и руководители, особенно те, которые рассказывают, как у них много работы. Тогда они создают дискурс лично себе. На несогласных с разговором о том, как мы договорились обсуждать, поглядывают косо.

Прервав чтение собственной записи Виктор решил: «Для введения в лекцию пойдёт».

Многие писатели и поэты тоже поддерживают общественный дискурс Но это такие, которые пишут о том, и про то, как договорились, не наблюдая реальность. Таких, которые смотрят в жизнь, обычно не понимают современники. Но некоторые своим текстом реальную правду доказывают, и тогда появляется новый диалог на старую тему.

«Лекция, лекция. Это не лекция. Это занудство! Когда там та лекция по программе?»

Из программы выяснилось, что лекция, над которой Виктор Олегович начал трудиться не скоро, под Новый год.

Под Новый год у Виктора, также как и у многих женщин активизировались эротические фантазии. Порывшись в интернете, он решил выиграть спор с другом и написать мистический рассказ. Удивительный, все поражающий рассказ.

«И что же скажет Вера?»

Начинается с того, что автор выглянул в окно. Шок! Из каждой пары параллельных окон девятиэтажек текут струйки синих слёз.

В одном доме с плачущими окнами жила тётя Моника, как прозвали её маленькие котятки — любимые племянницы, и означало прозвище на языке племянниц «иностранная интеллигентка в шляпке и в очках, чумная на вид».

Автор вспомнил о любви многих писателей напоминать об извержении потовых желез в женских подмышках, с разных сторон смакуя тему, себя возбуждаешь на творчество. Ограничился обычным презрением к тем авторам и продолжил писать.

Моника беседовала в своём маленьком уголке за столом, прижавшись к батарее и поглядывая то в телевизор, то на своего отца.

— Вот вы, прошлое поколение, — начала она, дослушав новогоднюю речь президента, и обращаясь к отцу, — вас хвалят и ценят за то, что вы пережили войну, тяжелые послевоенные. А нас за что уважать можно? Не за что!

— Да просто потому, что мы пережили девяностые, — отозвалась сестра Моники, такая же внешне как она, с аккуратным прямым пробором, в очках на вид азиатским лицом, возможно татарским, с фигурой более пышной, чем у сестры.

— Да-да. Да-да правильно. Девяностые — это как послевоенные.

Писатель остановился, переключился со своих героев на себя любимого, подумал, что хочет спать, вспомнил, что в девяностых голодал, но зато был очень худеньким, и пиджачок не по размеру изящно на нем висел пуговками вниз.

«Нет, но вот этим, но вот этим точно не переплюнешь писателей, что жили раньше, — он презрительно потряс блокнот, в котором писал, откинул его на край кровати. Я не пойму, как они это делают? Тренироваться нужно».

Писатели бывают первосортные и второсортные.

Первосортные. Про них рассказывает литературоведы и филологи, нередко учёные подробно анализируют их тексты, иногда цитируя их, их книги печатают за гонорар.

На этой картинке вы видите первосортного писателя. Это писатель бестселлер.

На другой картинке человек, который издал книгу за свой счёт и стесняется, но хочет рассказать о своем творческом ребёнке. Он может даже писать про насекомых, жуков и даже бабочек и даже всерьёз увлекаться энтомологией. А это уже замах на Набокова! И хочет стать первосортным.

Любой второсортный со второй картинки мечтает стать первосортным. Не автором мелких идей, не мелкой килькой для питания бедных. Автором серьезного бестселлера.

Никогда никому не удастся перейти в чужую более высокую касту. Что главный рояль сыграет, туда вы и пойдёте. Главный рояль — традиция. Если ты пишешь не в традиции западно — европейской школы, то какой ты тогда настоящий русский писатель?

«Вот это пойдёт для лекции! Тем более диалог отработан на Юре».

Наклеил стикер на страничку блокнота, поискал в программе «Русская литература девятнадцатого века» подходящую дату и тему лекции, кратко подписал стикер.

«Поздно уже, спать надо. Где жена?»

«Тема. Дата записи». Ручка выпала, покатилась на живот.

В видении её звали Анка — Алка — гепард.

«Какая фраза! Как прекрасно встроится она в рассказ. Мистика!»

Прекрасная фраза пришла писателю во сне.

Спящая голова напряжённо работала, он обдумывал, как подключиться к чужой жизненной энергии, ретикулярной формации и использовать её, как используют жизненную энергию насекомых. Как имитировать похожие на жизнь действия, внутреннюю жизнь, как имитируется внешняя жизнь. Какие системы действуют в человеке, каким образом запускается несколько систем в человеке и насекомом, как запускается жизнь, и как запускается общая жизнь на земле. Разобраться через системы жизнеобеспечения насекомых, животных, человеческие. Это нужно, чтобы запустить живую русскую литературную систему.

Из-за стола в квартире Моники вырос таракан. Тараканы — это не только те, что живут у нас в кухне, таракановые яркие и красивые, симпатичные насекомые.

Новогодний вечер, а тараканы ночные животные. Днем они прячутся, любят влагу и тепло.

Выползший не обычный таракан, огромный чёрный таракан, людей он не боится, направляя путь к небольшой мокрой полоске — лужице, которую оставила сестра Моники, протирая в кухне пол. Чистый пол.

Тараканы загрязняют и портят продукты, разносят возбудителей опасных заболеваний, яйца паразитов и споры грибов.

Страдает наша безопасность. Вот почему мы их так боимся.

Но героям тараканы не страшны, папа взрослых «девочек» Моники и Лолиты придавил чёрного крепкой подошвой домашнего тапочка.

После хруста таракан пустил из себя что-то жидкое, по всей вероятности тех самых простейших, что перерабатывали в нём целлюлозу. Да, тараканы едят древесину, едят бумагу, но в переработке им помогают простейшие, обитающие внутри кишечника. А мы всегда смеемся про человеческий кишечник, мы так договорились. Здесь не смеёмся, здесь противно.

Этот таракан совсем еще юный, он подросток. Вот так, он сын и крылья ещё не отросли. Неполное превращение.

«Ясно. Предсонный бред. Завтра запишу».