Тетрадка с корабликом

Ольга Евгеньевна Шорина, 2019

Наконец-то "четвёртый дневник" раскроет тайны всех предшествующих тетрадей! Впрочем, их можно читать в любом порядке! Это книга о России конца 90-х, разрухе не столько в коммунальной, экономической и экологической сфере, но и в наших душах и головах, что гораздо страшнее.Содержит нецензурную брань.

3 июня 1998, среда

Ездила к Римме в Правду, но дома её не застала. В Мытищах, нашем железнодорожном узле, откуда можно катиться на все четыре стороны (Александров, Фрязино, Фрязево, Красноармейск, была ещё ветка на Пирогово, но её разобрали), пока я стояла в очереди в киоск с горелыми булками, ко мне подошёл долговязый подросток, и нагло, развязно, сказал:

— Тётенька, а вы мне никакой еды не купите?

–…! — это сказала уже я.

Это у меня так мама с отчимом общается, когда он ей, пьяный, покоя не даёт: «Вить,… от меня! Вить,… от неё!»

Мне — восемнадцать лет! Какая я «тётенька»?!!

Побирушка не стал огрызаться, а как полагается нищему, всё воспринял безропотно.

— Дяденька, а вы мне никакой еды не купите? — пристал он ещё к кому-то.

И я не слышала, чтобы мужчина его куда-то послал.

А может, просто проигнорировал.

Заметки на полях 20 лет спустя

В 1991 году маме на работе посоветовали подписаться на «Московский комсомолец». Её корреспонденты любили напяливать на себя тяжёлые личины: беременных женщин, больных СПИДом, желающих поработать проституткой… А один из репортёров решил притвориться нищим. «Рабочие в редакции обсыпали меня опилками, волосы и борода — свои. «Ох, морду тебе набьют и ничего не подадут!»

… Красивые девушки проходят мимо. И тут появился кавказец. «Дэржы, собака!» И швырнул мне…одну копейку!» Хотел догнать и набить морду, но вспомнил: «Нищий всё должен переносить безропотно».

В общем, наколядовал он «пятнарик». «На эти деньги мы решили купить большой арбуз и отнести его в ближайший детдом».