Забытое королевство

Ольга Гридина (2024)

Александра Блэквелл, молодой астрофизик с блестящей карьерой и практичным умом, всегда верила в науку, а не в сказки. Но однажды загадочная аномалия и древнее зеркало переносят ее в другой мир, где магия реальна, а дворцовые интриги опаснее вспышек звезд. В теле Розалии — сестры загадочной заговорщицы — Александра оказывается втянута в заговор против короля Лумирии, таинственного и могущественного правителя. Внезапно ей приходится держать в руках не только лук и стрелы, но и ключ к судьбе целого королевства. Находясь между своим рациональным миром и мистическим новым окружением, она пытается разобраться, кому можно доверять, а кто просто использует ее в своих играх. Смогут ли любовь к истине и вера в справедливость помочь Александре противостоять враждебным силам? Или она станет той, кто разрушит корону и запустит цепь событий, ведущую к катастрофе? Добро пожаловать в мир Лумирии — мир магии, тайн и невозможного выбора. Одно неверное решение может изменить всё.

Глава 20

Оставшуюся часть дня я провела с пользой — для себя, своей цели, да и просто для того, чтобы хоть немного почувствовать связь с этим странным миром. После утреннего собрания я примкнула к небольшой группе людей у костра. Они мастерили стрелы, а мне предложили присоединиться. Это оказалось непривычным занятием. В моем мире такие вещи покупали, не задумываясь, как именно они создаются. Здесь же все делалось вручную: от вытачивания наконечника до обвязывания перьев. Руки быстро начали ныть от непривычной работы, но мне это даже нравилось.

И, что важнее, за этим занятием люди говорили. Разговаривали о своем, почти не замечая моего присутствия, и именно в этом кроется ценность — они говорили искренне.

Одной из тем, которая всплыла почти сразу, была судьба магов. Ланимар переживал долгие десятилетия гонений на тех, кто был отмечен магией. Королевская семья опасалась их силы, как сказали у костра, хотя я почувствовала, что за этим кроется что-то большее. Несколько поколений магов изгоняли, сжигали, лишали их знаний, от рун избавлялись, превращая магов в беспомощных людей. Те, кто остался, научились прятаться. Говорили, что магов теперь почти не осталось. А еще прибавить то, что они перестали доверять миру, и мы получим лишь небольшое количество согласных с действиями Алдрика. Лишь немногие смогу преодолеть сомнения и присоединиться к мятежникам.

Но я-то видела обратное. Элрон с его рунами был одним из таких магов, и если такие, как он, все же существуют, то, возможно, их не так уж и мало. Возможно, они просто научились быть незаметными, скрываясь от власти. Возможно, они смогли найти тихую гавань вдали от этого континента и династии д’Альвера.

Когда разговор плавно перетек к королю, настроение у костра заметно изменилось. Люди говорили о нем с презрением, как о настоящем тиране. Он правил железной рукой, не оставляя шанса никому, кто осмеливался усомниться в его воле. Гонения на магов — это только часть. Он подавлял любые попытки сопротивления, казнил тех, кто бросал ему вызов, и обкладывал народ непосильными налогами. Говорили, что земли Ланимара под его управлением увядали: торговля с соседями сокращалась, а народ умирал от голода и болезней. Он превратился в настоящего монстра, живущий лишь одной целью — уничтожить всю магию на континенте. Он нашел поддержку у других королевств: Аргенн разрабатывает свое собственное оружие для борьбы с магами; у Кеймара и выбора нет — он полностью зависит от Лумирии; лишь Эскенар — островное королевство, отделенное от континента морем, остается загадкой для всех жителей, сохраняет молчание и не вмешивается в происходящее. Как я поняла, ни у кого из местных нет информации, что на самом деле происходит на том острове. Лишь легенды.

Есть еще Велантис — оплот спокойствия оставшихся магов и постоянное прибежище мятежников — центр восстания. Но его никто не упоминал, будто его и не существовало.

Я все еще не понимала, почему такая маленькая группа решилась на такой рискованный шаг, но люди говорили об Алдрике с уважением. Он верил в эту миссию, вдохновлял других, и его план звучал убедительно. Насколько я могла судить, это был не просто мятеж. Это была последняя надежда.

И пока я слушала, вплетая неловко вырезанные перья в свои первые стрелы, я не могла не думать о том, что если бы не то странное зеркало, то меня бы здесь не было. Я была чужаком в этой истории, но эти люди… их боль и решимость начали становиться и моими.

Мне стало ясно, насколько эти люди связаны между собой. Они не просто товарищи по оружию, они — семья. Каждый взгляд, каждое движение, даже молчание между ними напоминало прочную сеть, в которой каждый узел держит остальных. Это не просто лагерь повстанцев. Это люди, готовые умереть ради общей цели, ради друг друга.

Я думала об этом, глядя, как Маркус мимоходом помогает молоденькому пареньку заточить наконечник лезвие меча, или как женщина с седыми прядями в волосах хлопает по плечу совсем юную девушку, напоминая ей надеть плащ, чтобы не продрогнуть на вечернем холоде. Здесь каждый что-то значил.

А я… Я здесь была лишней. Я могла мастерить стрелы, могла слушать их разговоры, могла даже улыбаться шуткам и кивать, но их сплоченность была мне чужда. Их боль, их борьба — это было их прошлое и настоящее. А мое прошлое осталось далеко отсюда, в другом мире, в другой жизни.

Я скучала. Так сильно, что это становилось просто невыносимым. Скучала по своим друзьям. У нас не было таких уж великих целей, но это и не нужно было. Мы были рядом друг с другом, просто потому, что хотели быть рядом. Мы с ними были… маленькой командой. Может, и не идеальной, но настоящей. И я потеряла их.

Я скучала по маме. И пусть у нас были не идеальные отношения, но они были настоящими. Я всегда готова была прийти к ней на помощь, и я знала, она бы сделала ради меня то же самое.

Я скучала даже по Райану. Пусть наш последний разговор не является примером проявления глубокой любви, и все же, я с ним провела много лет вместе, я знала его, а он меня.

Я провела пальцами по грубо вырезанной стреле, чувствуя шероховатость дерева. Здесь каждый борется за что-то свое. Я же борюсь за то, чтобы вернуться. Вернуться к ним. К тому, что для меня важно. Я буду учиться, буду бороться, буду идти вперед, несмотря ни на что. Потому что ради них, ради своей жизни, ради своего мира я готова на все.

— Розалия, — голос Алдрика прозвучал за спиной, заставив меня вздрогнуть. — Позволь мне напомнить тебе, что здесь никто не получает поблажек. Поэтому сегодня твоя очередь дежурить.

Я обернулась, встречаясь с его строгим взглядом. Его фигура в плаще казалась монументальной, особенно в свете закатного солнца.

— Твоим напарником будет Эдан, — добавил он, скрестив руки на груди. — Ты ведь уже знакома с ним?

Эдан… Имя тут же вынырнуло в памяти. Русоволосый парень с серьезным лицом и ясными зелеными глазами. Он был одним из тех, с кем я должна буду проникнуть во дворец, притворившись кем-то другим.

— Да, я с ним знакома, — пробормотала я, пытаясь сохранять спокойствие. Если десять минут в одном помещении можно считать знакомством.

Алдрик кивнул, будто это было достаточным подтверждением.

— Отлично. Приступайте через час. Обо всех странностях сообщайте либо мне, либо Лиандру. Но не волнуйся, маги усилят нашу защиту.

С этими словами он развернулся и ушел, оставив меня наедине с мыслями.

Я провела ладонью по лицу, глубоко вдохнув.

Через некоторое время я нашла себя у шатра, где сидел Эдан. Он увлеченно перетирал что-то в руках: что-то похожее на маленький амулет. Я на мгновение остановилась, пытаясь понять, что это за человек. Он выглядел моложе, чем я ожидала. Даже слишком молодо для того, что от него требовалось. На мой взгляд ему было не более семнадцати лет.

— Ты Эдан, верно? — начала я, подходя ближе.

Он поднял голову от странного деревянного амулета, который вертел в руках, и смерил меня взглядом. Глаза у него были зеленые, с небольшим отблеском, словно капля росы попала в траву.

— А ты Розалия, — отозвался он, тонко улыбнувшись. — Вроде как мне тебя обещали в напарники на эту скучную ночь.

— Обещали? — приподняла я бровь. — Прямо как подарок?

— Почему бы и нет? — Эдан улыбнулся шире, лениво поворачиваясь ко мне всем корпусом. — Правда, я обычно прошу что-нибудь полезное: ножи, например, или флягу хорошего вина.

— А вместо этого получил меня, — парировала я, скрестив руки на груди. — Разочарован?

— Слишком рано судить, — ответил он, поигрывая амулетом в руках. — Но если ты умеешь держать оружие хотя бы так же, как держишь оборону в разговоре, шансы на успешный дозор у нас есть.

— А если нет? — не отступала я.

— Тогда мы оба будем вынуждены очень быстро и очень много бегать, — подмигнул он, заткнув амулет за пояс.

Я невольно хмыкнула, чувствуя, как легкое напряжение, которое всегда возникало рядом с незнакомцами, начало спадать.

— Ты хоть знаешь, что именно требуется от тебя в дозоре? — спросил Эдан, уже серьезнее.

— Удивлюсь, если ты знаешь, — ответила я, поднимая бровь.

— Я знаю, что это скучно, — усмехнулся он. — Но, с другой стороны, скука — это признак того, что все идет по плану.

Эдан встал, стряхнув с себя пыль. Его движения были ловкими, словно за внешней расслабленностью скрывалась кошачья готовность к прыжку.

— Увидимся у северного края лагеря через час, — бросил он через плечо. — И, пожалуйста, прихвати с собой что-нибудь, чтобы не уснуть.

Он ушел, оставив меня задумчиво смотреть ему вслед. С одной стороны, этот парень явно был не из тех, кто стремится всем угодить. С другой — в его словах и улыбке сквозила легкость, которой мне сейчас сильно не хватало.

Эдан ждал у северной границы лагеря, как и обещал, опершись на копье, которое выглядело скорее как декоративный предмет, чем оружие. Пламя факела, воткнутого в землю неподалеку, выхватывало из тьмы его русые волосы, которые ветер то и дело растрепывал, словно нарочно.

За прошедший час я мало что успела сделать: перекусила, заново заплела себе косу и спрятала книгу под подушку — подальше от любопытных глаз. И переоделась в относительно чистую одежду. Кое-что, как человеку, выросшему в двадцать первом веке, не давало покоя — ванная. Точнее, полное ее отсутствие. Как я поняла (подслушала и задала пару наводящих вопросов разговорчивым людям в лагере), в этом мире отсутствовала канализация в привычном мне понимании. Здесь это имело другое название, хоть и выглядело похоже. В деревнях и маленьких городишках люди спасались банями, нагретой на костре водой или природными источниками. В городах же побольше они могли себе позволить отдельную ванную (у знати) или общую комнату для мытья. Идея мыться в корытце или в холодном ручье меня мало привлекала, но, по моим подсчетам, еще пару дней, и я даже этому буду рада.

— Ты решила прийти, — с легкой усмешкой отметил Эдан, заметив меня.

— А что, были сомнения? — спросила я, стараясь звучать уверенно, хотя легкая дрожь от ночного холода и странное чувство тревоги мало этому помогали.

— Небольшие, — признался он. — Обычно новенькие стараются избежать своего первого дежурства. У них то ноги болят, то голова, то они внезапно вспоминают, что оставили важное дело в шатре.

— Это не про меня, — ответила я, остановившись рядом. — А ты в этом мастер, как я погляжу?

— Да. И мне это даже нравится. — Эдан качнул копьем, указывая в сторону леса, где в полутьме мелькали силуэты деревьев. — Знаешь, тут, на краю, чувствуется что-то настоящее. Лес, звезды, ветер. Не то что в лагере — там только разговоры.

— А ты, значит, по звездам? — с ноткой иронии спросила я.

— По тишине, — уточнил он, отвернувшись к лесу. — И давай сразу договоримся: здесь важнее слушать, чем говорить. Если ты услышишь шорохи, не паникуй. Это могут быть смоуксы.

— Смоуксы? — переспросила я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, хотя внутри уже начало подниматься беспокойство.

Эдан ухмыльнулся, будто предвкушая мою реакцию.

— Ах да, забыл. Вы, велантийцы, редко с ними сталкиваетесь. — Он облокотился на копье, словно это был не ночной дозор, а урок для ученицы. — Смоуксы — духоподобные создания. Они сливаются с густым туманом, таким образом и дурачат людей. Иногда выходят ближе к границам, но не ради прогулок.

— Из тумана? — Я почувствовала, как по спине пробежал холодок.

— Угу. — Он кивнул, будто говорил о чем-то вполне обычном. — Они могут общаться с людьми через телепатию. Голос в голове, приятный и спокойный. Ну, до тех пор, пока не начинают заманивать тебя в ловушку.

— Ловушку? — Переспросила я как попугай, чувствуя, как в груди нарастает тяжесть. Автор той книги явно о чем-умолчал. О многом! А я-то думала, что драконы будут единственными волшебными существами здесь.

Эдан расплылся в легкой улыбке, явно наслаждаясь тем, как мои глаза расширились.

— О, да, есть у них такая… особенность, — он сделал паузу, точно взвешивая каждое слово. — Путники нередко терялись в лесах, пытаясь следовать за их голосами, так как они могут имитировать голоса твоих друзей, родителей, любовников. Но ты не переживай, — он махнул рукой, как будто отмахивался от моей тревоги. — Они чувствуют магию вокруг нашего лагеря, поэтому сунуться не должны. Это их отпугивает.

Я почувствовала, как ладони слегка вспотели, и невольно сжала пальцы в кулак, пытаясь унять охватившее меня волнение.

— А что, если я вдруг услышу… голос? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— Просто скажи мне, — спокойно отозвался Эдан. — И ни в коем случае не пытайся следовать за ним.

Я перевела взгляд на лес, где между деревьями плыл легкий белесый туман. Он казался совсем безобидным, даже красивым, но теперь я не могла отвести взгляда, прислушиваясь к каждому шороху.

Эдан, похоже, заметил мое состояние, но лишь усмехнулся.

— Ты слишком напряжена, — сказал он, слегка толкнув меня локтем. — Смоуксы — мелочь по сравнению с тем, что нам предстоит.

— Отличное утешение, спасибо, — ответила я, пытаясь изобразить усмешку, но в голосе все равно прозвучал легкий нервный оттенок.

Эдан снова засмеялся, словно наслаждаясь своей маленькой победой.

— Слушай лес. Он многое может рассказать, если прислушаешься.

Он двинулся вперед, будто ни о чем не беспокоясь, а я осталась на мгновение стоять на месте, глядя на его уверенную походку. Только потом, взяв себя в руки, поспешила за ним, крепко сжимая рукотворный тканевый ремень, на который позади моей спины крепился колчан со стрелами. Лук расположился на левом плече. Еще попасть в лапы к загадочным бестелесным существам не хватало!

Ночь окутала лес мягким, бархатистым мраком, в котором мерцали лишь далекие звезды, пробиваясь сквозь кроны деревьев. Воздух был густым, пахнущим сыростью, землей и туманом, который, казалось, заполнял все вокруг, вползая в каждую щель, ласково обнимая все своим ледяным присутствием. Я все еще ежилась, вспоминая слова Эдана о смоуксах, пытаясь не позволить страху взять верх.

Мы с Эданом двигались по периметру лагеря, стараясь соблюдать тишину, но даже без разговоров в его компании было как-то легче. Он шел уверенно, с легкой улыбкой, будто ночной караул был для него привычным делом, почти рутиной. Иногда он что-то тихо насвистывал или бросал шутливый взгляд через плечо, проверяя, не отстаю ли.

Лес вокруг был странным. Он не казался враждебным, но все же вызывал ощущение, что мы здесь чужие. Тени деревьев подергивались, как будто шевелились, хотя ветра почти не было. Иногда я ловила себя на том, что прислушиваюсь к звукам — то легкому шороху листьев, то еле слышному скрипу дерева, то редким крикам ночных птиц.

Эдан двигался с какой-то непринужденной грацией, его шаги были легкими, бесшумными. Я пыталась подражать, но иногда мои сапоги все же издавали едва слышное поскрипывание. Он не говорил об этом вслух, но я видела, как уголки его губ едва заметно поднимались, когда я случайно наступала на ветку или цеплялась за куст.

Чем дольше мы шли, тем больше я начинала расслабляться. Компания Эдана, его легкость и умение находить в происходящем что-то забавное, притупляли мою настороженность. Он не смотрел на меня с ожиданием, как другие в лагере, не проверял, не ждал, что я скажу или сделаю что-то, что докажет мою лояльность или наоборот выдаст предательство.

— Ты так на меня смотришь, будто собираешься спросить о чем-то важном, — сказал он однажды, когда мы ненадолго остановились, чтобы проверить костры дозорных.

— Нет, просто думаю, — ответила я.

— Ладно, если вдруг решишь излить душу — предупреждай, чтобы я успел скрыться, — подмигнул он, и я не смогла сдержать улыбку.

Мы продолжили свой путь. Сделали уже три круга вокруг лагеря, проверяя, чтобы все было в порядке. С каждым новым кругом я все больше убеждалась, что в лесу действительно кто-то есть. Или это был всего лишь страх, поселившийся в моей голове после рассказов Эдана? Туман будто сгущался, становился плотнее. Мне казалось, что в его клубах я вижу какие-то формы, но, когда всматривалась, они исчезали.

Прошла середина ночи, когда мы снова вернулись к одной из сторожевых точек. Лес, казалось, замер. Ничего не двигалось, только легкие завывания ветра, проскальзывавшие между деревьями, нарушали тишину.

Я не привыкла так долго бодрствовать. Хоть я иногда и задерживалась в лаборатории до полуночи или же корпела над исследованием показателей приборов до самого утра, ночь здесь будто тянулась бесконечно. Или же это сказывалась моя усталость за прошедшие дни. Этой ночью я проспала часа три, если не меньше. Мои глаза уже предательски слезились от усталости, и каждые несколько минут я не могла удержаться от зевков, которые старалась подавлять, чтобы не выдать слабости.

— Не умеешь ты играть в ночную дозорную, — наконец произнес Эдан, усмехаясь и качая головой. — Ладно, я что-нибудь придумаю. Подожди здесь.

— Что? — начала я, но он уже обернулся и зашагал в сторону лагеря.

Я осталась одна. Ночь тут же обрушилась на меня всем своим холодом и тишиной. До этого Эдан своим болтливым присутствием заполнял пространство, делая его каким-то теплее и безопаснее. Сейчас же казалось, что лес смотрит на меня. Его тени становились плотнее, как будто приближались.

Я поежилась, стягивая плащ плотнее на плечах, и начала пристально смотреть вокруг, вслушиваясь в каждый звук. Легкий ветер шелестел листьями где-то высоко в кронах деревьев, а земля под ногами казалась живой, как будто в ней что-то двигалось.

И вдруг я услышала это.

— Александра… — голос прозвучал так тихо, что сначала я решила, что мне почудилось. Но он повторился. — Александра… сюда…

Я замерла, цепляясь взглядом за темные силуэты деревьев перед собой. Мое настоящее имя. Этого просто не могло быть. Усталость как рукой сняло.

— Кто здесь? — спросила я, но никто не ответил.

Только голос снова произнес:

— Подойди.

Он звучал странно. Немного детский, немного… звонкий, как капля, падающая на камень.

Мое сердце заколотилось. Я посмотрела назад, в сторону лагеря, но там было тихо. Никаких следов Эдана. Я помнила наставления: если заприметишь что-то необычное, сразу же сообщай. Но что я должна была им сказать? «Кто-то знает мое настоящее имя и зовет меня. А, и кстати, я не Розалия.»? Нет уж. Тут я должна сама разобраться. Глупая затея, знаю.

— Кто ты? — спросила я еще раз, шагнув вперед.

Голос будто смеялся, переливаясь, и звучал уже чуть дальше, в тумане.

— Иди сюда, Александра…

Я шагнула еще раз. Потом еще. Лес начал сжиматься вокруг меня, деревья становились все ближе, их ветви спутывались, как пальцы, пытаясь что-то схватить. Туман был густым, он цеплялся за ноги, как живое существо.

Я шла медленно, не уверенная, стоит ли продолжать, но голос будто притягивал. Он не был ни добрым, ни злым, но в нем было что-то, что заставляло идти вперед.

И тут я увидела их.

На поляне, словно из ниоткуда, появились силуэты людей. Они были одеты в мантии и тяжелые кожаные доспехи. Капюшоны скрывали их лица, но на темной ткани поблескивали золотые символы, которые я не могла рассмотреть с такого расстояния. Я быстро спряталась за ближайшим деревом, пока меня никто не заметил. Закрыла глаза. Глубоко вдохнула. Открыла глаза и осторожно выглянула.

Их было пятеро. Они стояли кругом, а в центре круга лежал большой, сверкающий металлический предмет, больше похожий на небольшой сундук или жертвенный алтарь. Я затаила дыхание.

Они двигались неспешно, но их движения были четкими, будто выполняли давно отработанный ритуал. Один из них, самый высокий, поднял руку, и я заметила блеск какого-то странного кинжала. На его лезвии отражался лунный свет.

— Мертвецы не лгут, — произнес он холодным голосом, обращаясь к кому-то вне поля моего зрения. — Если здесь есть хоть один маг, то мы это скоро обнаружим. Мы найдем их всех.

Я замерла, чувствуя, как мурашки пробегают по спине. Мое сердце билось где-то в горле. Я хотела отступить, но не могла заставить себя двигаться, слишком пораженная этой картиной.

Орден Искателей. Они нашли нас.