Немецкая мечта

Ольга Геннадьевна Шпакович, 2021

Авантюрно-приключенческий роман, написанный на основе реальных событий. Действие разворачивается в Германии и охватывает период 1992–2013 годов. В романе прослеживаются судьбы эмигрантов из стран СНГ, подробно, от лица очевидца, описывается криминальная деятельность русской мафии в Германии, в деталях показывается жизнь, скрытая от общества. Главный герой, Марк Могилевский, в возрасте 18 лет вместе с родителями выезжает из России в Германию, где его отцу, учёному, предлагают контракт в компании DLR. Марк воспринимает свой переезд из России, в которой уже начались смутные 90-е, в благополучную Европу, с энтузиазмом. Однако немецкая мечта ускользает от него. Он оказывается без документов, денег, поддержки родителей, постепенно опускается на самое дно, втягивается в криминал, знакомится с представителями русской мафии в Германии… Какие ещё приключения и испытания пережил он в Германии, и сбылась ли его «немецкая мечта»? Содержит нецензурную брань. [i] Комментарий Редакции: Как розовый рассвет вдруг становится сливовым под плотной тенью грозовой тучи, так и жизнь Марка внезапно окрашивается в сумрачные тона. Это – не ровная лента юности, а настоящий зигзаг: кривой, ломкий и несимпатичный. Это – история о молодом человеке, чей шаг в другую сторону однажды стал роковым.[/i] Роман «Немецкая мечта» удостоен 3 места на конкурсе «Лучшая книга года 2022» (Германия).

VIII

Ночь прошла без происшествий. Наше сутенёрство уже не щекотало нервы. Стало превращаться в рутину. Помня, что завтра нам предстоит обучение чему-то хитрому, а значит, нужна свежая голова, решили в употреблении алкоголя сделать паузу.

Наутро, как следует выспавшись, мы подъехали к назначенному времени по указанному адресу. Район оказался безлюдным — самая окраина. Здание — двухэтажное, похожее на заброшенную общагу, с пустыми глазницами окон, утопающее в сорняках, которыми густо зарос пустырь. Для Германии зрелище непривычное — там каждый квадратный метр земли обихожен, вылизан и приведён в эстетически привлекательный вид. Не решившись войти в эту зловещую бетонную коробку, мы окликнули Кота. Через минуту из оконного проёма на втором этаже показался его силуэт.

— Поднимайтесь! — махнул он нам и исчез.

Ободрённые, мы вошли в подъезд, поднялись по лестнице на второй этаж. Дверей не имелось, так же, как и окон. Мы попали в длинный коридор, по обе стороны которого зияли дверные проёмы, ведущие в квадратные помещения, в которых давно никто не жил. В одной из комнат прямо на полу, на брошенном матрасе, сидели Кот и какой-то неопрятный парень с незапоминающейся внешностью.

— Знакомьтесь, — представил нас Кот. — Это Иван… А это Тарас. Марк. Прошу любить и жаловать.

Иван скользнул по нам оценивающим взглядом, который, как мне показалось, зацепился за меня.

— Садитесь, чё… — он небрежно указал на второй матрас, напротив. Мы уселись, колени неловко задрались. Непривычно…

— Иван, — стал рассказывать Кот, — наш человек. Здесь он в статусе беженца.

— Ага, — кивнул Иван флегматично, — служил в армии в ГДР, а перед дембелем подумал — что я, дурак, возвращаться? Ну, и остался. Подал на политическое убежище.

— Ну, так вот, — продолжал Кот. — Он вас обучит этой игре. Введёт, так сказать, в курс дела.

Иван извлёк из пыльного рюкзачка три металлических стаканчика, сделанных в виде напёрстка, и шарик. Шарик он поместил под один из «напёрстков» и стал неспешно передвигать ёмкости.

— Игра эта благородная, — стал он рассказывать, — ну, и вы, ёпта, если хотите профессионально этим заниматься, то изучите для начала суть вопроса… Игра эта азартная, ясен пень, а зародилась она аж до нашей эры… Какая светлая голова её придумала, история умалчивает. Но даже один античный философ о ней упоминал… В средние века тоже в неё играли. Катали шарик под ореховой скорлупой, под бокалами и кубками… Да под чем придётся. В том числе и под напёрстками. Ну и, видно, под напёрстками — больше всего, потому что в восемнадцатом веке её и назвали «игрой в напёрстки». Тут главное — ловкость рук. Ну и, конечно, глаза запудрить, чтобы клиент не догадался, где шарик… — руки его неожиданно замерли. — Ну?

— Что?

— Где шарик?

Мы с Тарасом переглянулись. Убаюканные монотонной речью Ивана, мы не особо следили за движением его рук.

— Мы, вообще-то, не за игрой следили, — заметил я, — а слушали тебя, поэтому…

— А когда у клиента на кону денежки стоят, он — ох, как следить будет… Ну, так что?

— Здесь! — сказал я, быстро поднимая один из стаканчиков. Напёрсток оказался под ним.

— А говоришь, не следил… — ухмыльнулся Иван.

— Я и не следил. Я как будто почувствовал — интуиция.

— Интуиция — это в нашем деле хорошо.

— Это для любых дел хорошо, — вставил Кот.

— Ну и вот, — продолжал Иван, — дело это коллективное. Тут одному не справиться. Тут так — один напёрстками водит, другой из толпы, как бы клиент, привлекает внимание. Ну, там азарт проявляет, хочет, типа, сыграть. Играет — и выигрывает. Тут лохи, которых игра привлекла, видят, что дело чисто — клиент выиграл и бабло своё получил, всё как надо, ну, и тоже в игру вступают. Задача ведущего — не допустить, чтобы выиграли. Они, это, в азарт входят, в кураж, ещё бабло на кон ставят, и ещё… Ну, а потом, когда всё проиграют, по-разному бывает. Бывает, что проигравший отходит такой прифигевший, стыдно ему и денег жалко. Понимает, что сам виноват. Но чаще бывает, что начинают права качать. Вот тут-то вступает в дело группа поддержки. Они всегда рядом. Типа — зрители, из толпы. Ну, и на этом игре конец. Переждать надо. Или в другое место перейти… У нас потеря — Федьку Рыжего депортировали. Жалко. Талант был у чувака… Ну, чего уши развесили? Давайте обучаться. Начнём с тебя, — кивнул он мне. — У тебя рожа интеллигентная. Ещё очки… Да что там говорить — внешность, как у ангела. Для наших дел — самое то. Доверия больше. Читал «Портрет Дориана Грэя»? вот у тебя и будет погоняло — Дориан. Учись, Дориан.

Иван накрыл шарик «напёрстком».

— Видишь? Медленно показываю… Ведёшь его, потом — оп! Перехватываешь другим напёрстком. И так несколько раз. Твоя задача — чтобы руки мелькали. И вот ещё что — доведи своё мастерство до такого уровня, чтобы не столько на шарик смотреть, сколько на клиента. Гипнотизируй его взглядом. Пусть ему, суке, неловко будет… Понял суть? Теперь сам.

Я накрыл шарик «напёрстком», положил одну руку на этот «напёрсток», другую — на второй. Некоторое время двигал «напёрстками», чтобы привыкнуть к манипуляциям. Постепенно появилась сноровка, руки стали ходить быстро. Я постоянно перекладывал их с одного «напёрстка» на другой и на третий. Когда мне показалось, что руки мелькают достаточно быстро, я молниеносным движением поменял «напёрстки» — загнал шарик под другой стакан. И так несколько раз. С каждым разом у меня получалось всё ловчее. Я даже попробовал уже не сосредоточиваться на движениях своих рук, а смотреть в лицо своим оппонентам. Но сбился.

— Погоди! Не всё сразу, — охладил мой пыл Иван. — Сначала напёрсток освой. Потом гипнотизировать будешь. И вот что — тут на «авось» нельзя, а то сам без денег останешься. Тут всякие хитрости имеются, чтобы внимание клиента отвлекать. Они применяются, когда ты делаешь переход напёрстком. В этот момент ты либо глаза куда-нибудь скоси — типа, увидел что-то, либо пусть твоя группа поддержки какой-нибудь отвлекающий маневр сделает, а ты им воспользуйся. Понятно?

— Понятно.

Я ещё какое-то время тренировался, пока Иван не скомандовал:

— Ну, всё. Хорош. Сдавай экзамен. Ты, — он ткнул пальцем в Тараса, — играй! Ну!

Я положил шарик под один из стаканчиков и стал быстро водить руками, перекатывая шарик то туда, то сюда.

— Стоп! — скомандовал Иван и обратился к Тарасу: — Ну?

— Здесь! — угадал мой приятель.

— Два тебе! — усмехнулся Иван. — Давай ещё.

На второй раз Тарас опять угадал.

— Ладно, — снисходительно кивнул наш наставник. — Для первого раза неплохо. Теперь давай ты, Бульба.

— Почему Бульба?

— Потому что Тарас.

Тарас с неудовольствием повёл плечом, но — деваться некуда, смолчал, и стал тоже осваивать хитрое дело кручения «напёрстков». Однако его большие руки двигались неловко.

— Хватит! — скомандовал Иван. — Ты — полная бездарность в этом ювелирном деле.

— И что теперь?

— Будешь группой поддержки. Или приманкой. Не боись — работа для тебя найдётся, говорю же — труд этот коллективный. Дориану одному не справиться — побьют, а всё, что он заработает непосильным трудом — заберут.

— Ну и ладно… — сказал Тарас. И мне показалось, что он даже рад был этому.

— Держи! — Иван выдал мне мои инструменты для зарабатывания хлеба насущного, в виде шарика и трёх стаканчиков. — Сегодня тренируйся, пока руки не отсохнут, а завтра на работу выходи. Мы за вами зайдём.

— Завтра?!

— А чего сидеть-то… Самим, поди, деньги нужны… В общем, тренируйся, а мы пошли. У нас и кроме вас дела есть.

Иван и Кот удалились, оставив нас в развалинах.

— Ну, и что скажешь? — спросил меня Тарас. — Не западло?

— Нет, — возразил я, — а что? Кто попадётся — сам виноват. Не будь лохом. А лохов учить надо. Любишь рыбку половить в мутной воде — будь готов к тому, чтобы за крючок зацепиться.

— Это да, — согласился Тарас, — но я не про это. Тебе самому-то — не влом? Будешь стоять на виду у всех. Все на тебя пялиться будут.

— Ничего, — отмахнулся я. — Даже прикольно. Как будто я фокусник. Точно! Я и есть — фокусник! Ловкость рук, как говорится, и никакого мошенничества. Фокусник своими фокусами на жизнь зарабатывает, а я своими: the show must go on.

Я ещё несколько часов крутил напёрстки. Мой приятель сходил за пивом и, попивая тёплое пиво из банки, лениво следил за моей тренировкой. Я периодически спрашивал его, где шарик, он периодически угадывал. Когда же он перестал угадывать — то ли из-за того, что моё мастерство возросло, то ли количество выпитого алкоголя притупило его восприятие, — я предложил закончить тренировку и отправиться домой. Тем более, что работу со Светкой никто не отменял.

Вернувшись домой, мы рассказали ей о нашей новой деятельности. Затем я продемонстрировал ей своё умение. Каждый раз, когда Светка не могла угадать, где шарик, встречался взрывом хохота.

— А давайте на деньги! — войдя в азарт, предложила она.

— Нет, — возразил я. — Давайте друг друга на бабки разводить не будем. Будем соблюдать корпоративную этику.

— Ага, — нехотя согласилась Светка. — Но такая игра увлекательная! А если бы ещё на деньги…

На другое утро я проснулся с неприятным ощущением в животе — такая тошнотворная пустота, которая бывает на американских горках в момент падения. В общем, стоило мне только представить, что меня поставят на всеобщее обозрение, как шута горохового, и что мне придётся заниматься непривычным делом, да к тому же рискованным, за которое по морде можно получить — и такой мандраж накатывал, как перед экзаменом, когда материал не знаешь…

Едва успели позавтракать, как в дверь позвонили — это пришли Кот и Иван.

— Может, мне выпить для храбрости? — срывающимся от волнения голосом предложил я.

— Не, — отмахнулся Иван. — У тебя, говорят, машина, так что — не надо: ты — за рулём.

— А мы что, на моей машине поедем?

— Ну да! Путь-то не близкий. Или ты предлагаешь на общественном транспорте ехать? А если непредвиденное обстоятельство — будем остановку искать? Автобуса ждать? Нет уж… С машиной как-то надёжнее. Чуть что, запрыгнули и — поминай, как звали. Ты на будущее запомни, Дориан, работать надо на трезвую голову. И вот что, эту малолетку с собой возьмём. Дети всегда доверие вызывают.

— Какая я тебе, нах, малолетка! — возмутилась Светка.

— Ты что — в доле не хочешь быть? — искренне удивился Иван.

Светка сразу притихла и беспрекословно пошла с нами, думаю, движимая не столько жаждой наживы, сколько любопытством. «Вот так в средние века зеваки на казнь собирались, — подумалось мне. — У человека затруднения, а они стоят, рот разинув и смотрят, как он выкручиваться будет… У кого-то — горе, а им — спектакль!»

Решили, что Светка будет играть удачливого клиента, а Тарас сольётся с толпой и будет наготове. Мы сели в мою машину, проехали несколько кварталов и припарковались в центре города, недалеко от пешеходной улочки.

— Не самое лучшее место, — скептически прокомментировал Иван. — Но самые лучшие места заняты более опытными игроками. Хотя и это неплохое — центр, пешеходная улица, народ слоняется в выходной день… Сегодня мы будем с вами. Прикроем, если что. Ну, и после разбор полётов устроим. Удачи!

Меня поставили на видном месте, дали последние ЦУ и предоставили случаю распоряжаться мною. Чем дальше, тем больше меня потряхивало — я не актёр, даже в школьном театре никогда не выступал, характер имею, скорее, закрытый. Вот так выпячивать себя, словно я стою на сцене, мне некомфортно. Как будто я голый, что ли… Острое желание скрыться с глаз долой, забиться в какую-нибудь щель и не высовываться. Но — делать нечего. Раз вызвался, надо всё сделать так, чтобы не лицом в грязь… Я представил, что это — не я, а другой парень, который безумно любит всякие такие вещи, а я каким-то образом попал в его тело… Я присел на корты и стал быстро передвигать напёрстки, приговаривая прихватушку, которой меня научил мой наставник:

— Кручу-верчу, запутать хочу! Кто угадает, тот деньги получает!

Светка и Тарас стояли на другой стороне баррикад и отрешённо взирали на мои ужимки. Иван и Кот отошли ещё дальше. Они курили и беседовали, периодически бросая в нашу сторону цепкие взгляды. Говорят, что можно бесконечно смотреть на огонь, думаю, что и руки напёрсточника, когда он за работой, производят не менее завораживающее впечатление, потому что прохожие стали притормаживать возле меня, как загипнотизированные, следя за манипуляциями моих рук. Постепенно около меня образовалась толпа. Среди них были и русскоязычные, так как до меня доносились обрывки родной речи.

— О! наши в городе! — воскликнул какой-то мужик колхозного вида. Наверно, из русских немцев, из какой-нибудь сибирской или казахстанской деревни.

— Пойдём, Вася! — дёрнула его за руку толстая дама с давно вышедшей из моды «химией» на голове и боевым раскрасом фиолетовыми тенями и багровыми румянами на потной физиономии.

— Да нет, погоди, — упирался Вася, демонстрируя в широкой простодушной улыбке металлические коронки. — Ишь, как он ловко… Давай посмотрим, куда нам торопиться!

Тут в игру вступила Светка.

— Слышь, ты! — крикнула она звонким мальчишеским голосом. — Зуб даю, шарик вот под этим стаканом!

Я живо приподнял «напёрсток», демонстрируя шарик.

— Вы угадали, фрейляйн! — объявил я и вынул из нагрудного кармана купюру. — Получайте! Вот ваш выигрыш.

При виде денег толпа загудела. Светка гордо взяла купюру.

— Я хочу ещё сыграть! — заявила она во всеуслышание. — Эту купюру ставлю на кон!

Толпа возбудилась, пришла в движение. В ней проснулся азарт.

— Natürlich! Kein Problem! — ответил я.

Азарт толпы передался мне, и вот на место робости, волнения, неуверенности пришёл кураж.

Разумеется, Светка опять выиграла. Я протянул было ей купюру, но, чтобы не вызвать подозрения, решил устроить-таки небольшой спектакль.

— Вы не по правилам выиграли, — заявил я. — Надо было дождаться, когда напёрстки остановятся. А то в середине игру остановить — так и дурак выиграть может.

— Давай деньги! — завопила Светка. — Э! Все видели, что я выиграла? А ты, если тебе с деньгами жалко расставаться, крути резче!

Толпа поддержала девушку.

— Отдай ей деньги! Она честно выиграла.

Я как бы нехотя отдал Светке купюру, которую она нарочито долго укладывала в кошелёк, чтобы у зрителей слюнки потекли при виде дармовых денег. И вот — первая рыбка клюнула:

— Я сыграю! — решился Вася.

— Деньги на кон! — скомандовал я.

Вася, невзирая на шипение своей супруги, вытащил из нагрудного кармана рубашки потёртый кошелёк, привезённый, видно, ещё из Союза, где в него на протяжении многих лет складывали трудовые рубли. Однако сейчас, вместо рубля, он достал марки — мелкую купюру. Я положил её на свёрнутый пакет, в котором принёс свои инструменты, а сверху придавил блокнотом.

— Поехали! — объявил я и завертел напёрстками. Однако, чтобы завлечь мужика ещё больше, решил схитрить.

— Где? — спросил я, когда мои руки замерли.

— Здесь! — мужик трясущимся от азарта пальцем указал на один из напёрстков. Он угадал.

— Твоя взяла!

Я вытащил купюру, эквивалентную той, что поставил игрок на кон. На его лице расплылась торжествующая ухмылка.

— Видала? А ты говорила… — повернулся он к жене. При виде халявных денег она притихла.

— А давай ещё сыграем! — заявил мужик, вытаскивая купюру покрупнее.

— А давай! — откликнулся я.

На этот раз я, стиснув зубы, играл жёстко. Ближе к финалу, вспомнив наставление Ивана, скосил глаза, как будто увидел нечто. Мужик инстинктивно посмотрел туда же. И вновь его взгляд приковался к моим мельтешащим рукам. Он отвлёкся всего на миг, но и этого мне хватило, чтобы перекатить шарик.

— Где?

На этот раз мужик выглядел озадаченным. Он растерянно переводил взгляд с одного напёрстка на другой.

— Ну?

— Здесь!

Я поднял напёрсток — ничего. Молниеносно я схватил проигранную купюру и сунул её в карман джинсов.

— Да это развод! — завопила его супруга.

— Где же здесь развод? Всё чисто! — возразил я.

Меня поддержала Светка.

— Всё чисто! Я видела. Если тебе не повезло, кто же виноват?

— Я ещё сыграю! — заявил Вася.

— Пойдём, болван! — дёрнула его за локоть жена.

— Отстань, дура! Надо же отыграться!

Мужик заметно нервничал. Дрожащей рукой он вынул ещё одну купюру. Я завертел напёрстками.

— Где?

— Здесь!

Опять мимо.

— Упс! — развёл я руками, положив в свой карман ещё одну купюру.

На этот раз жена незадачливого Васи взбеленилась не на шутку.

— Да они разводят тебя! — завопила она и, выпятив свой бюст, пошла на абордаж. — Слышь, ты, антеллигент хренов, отдай деньги! А то я тебе очки разобью!

— С какого перепугу? Он проиграл, всё по-честному.

— Отдай, говорю! А то полицию вызову!

Тут, поигрывая мускулами, в игру вступил Тарас. Он цепко ухватил бабищу за локоть и, пронзительно глядя ей в глаза, процедил:

— Успокойтесь, фрау! Я тут был и видел, что пацан честно играет. Вот и она, — он кивнул на Светку, — выиграла. А если ему, — пренебрежительный жест в сторону Васи, — не везёт, так что же…

— А! Так это одна шайка-лейка! — голосила женщина.

— Розочка, — заюлил Вася. — Ну, давай, я ещё раз попробую. Вот увидишь — теперь отыграюсь!

— Нет уж! — решительно поставила точку Роза, уводя прочь незадачливого супруга.

А я продолжал игру.

— Кручу-верчу, запутать хочу! У кого глаз-алмаз, кто хочет судьбу испытать, везение поймать?

… Вечером делили выручку. По словам Ивана, для первого раза — неплохо. Жизнь налаживалась, денежки появились. Было, где жить, и на пиво хватало. А потом я встретил Ангелу Вебер.