Запретные сети

Ольга Волкова, 2019

Он – восточный принц. Она – дочь двух кровей. Восточные легенды гласят, что танец живота способен лишить мужчину рассудка. И легенда воплотилась в реальность. Невероятный чувственный круговорот событий сталкивает героев лицом к лицу, раскрывая истинное отношение друг к другу. Но так ли легко им дастся спокойное счастье, когда вокруг кипят семейные тайны и их разборки? Ведь всё тайное всегда становится явным. Роковые ошибки родителей в прошлом всегда имеют отклик в будущем их детей. Содержит нецензурную брань.

Пролог

Когда долго и упорно к чему-то стремишься, всегда на пути встречаются подводные камни. И теперь, чтобы их обойти, приходится жертвовать самым ценным. Набираю определённый набор символов в своей программе — нули и единицы, для меня они подобны нотам в музыке, льются рекой и превращаются в рабочую строчку. С помощью этой строчки я навсегда скрою то, что может причинить боль моей семье. Навсегда затерять отрезок времени, который способен разрушить наше настоящее и будущее.

— Ты закончил? — спрашивает Роман, когда ему на мобильный приходит оповещение, что отец ждёт его у себя в кабинете. Я снова перепроверяю код доступа, стираю все данные, затем отключаю"маячок". — Да я закончил.

На выходе мы распрощались с другом, я не заметно покинул здание, словно меня никогда там и не было.

Дома меня ждёт большой разговор с отцом. И думаю, ему не понравится моя идея, но, по крайней мере, иного выхода я не вижу. Спустя пару часов стою перед правителем, своим отцом, он приехал сюда с рабочей командировкой. Уже с порога почувствовал, что я не в духе.

— Салам аллейкам, Самир, — приветствует меня и слегка кланяется. Тоже самое проделываю и я. — Как дела в университете? — интересуется отец.

— Всё нормально. Остался последний рывок.

Башир улыбается, потирает руки, наконец, сможет передать право главенства сыну, которым теперь я вынужден пожертвовать.

— Есть разговор, — начинаю я, отец внимательно рассматривает меня, затем кивает головой, чтобы я продолжил, — Я отказываюсь от трона. — Произношу чётко и резко. Отец уставился на меня, словно видит впервые.

— Что ты сказал? — говорит не спеша, но в вопросе уже заложена угроза. — Ты не посмеешь этого сделать, Самир.

— Теперь посмею, — настаиваю на своём, затем достаю из сумки флешку, на которой та самая строчка, скрывающая все тайны отца.

— Что это? — спрашивает у меня, в глазах презрение, но моментом проскальзывает любопытство. Отец никогда не одобрял моей профессии, хотя сам по уши связан с ней.

— То, что было в скрытых файлах Верховского.

Отец бледнеет на глазах, кажется, даже растерялся, садится на стул перед рабочим столом, дыхание сбивается. Испугавшись его нынешнего состояния, мигом отказываюсь возле него, подаю стакан воды, тот залпом его выпивает.

— Какого чёрта, да простит меня Аллах, ты делал в компании Давида? — отец пришёл в себя, уставился на меня, на лице отображаются страх, смешанный с удивлением.

— Дело наметилось, — просто отвечаю и вновь подаю воду. Отец отказывается от неё, что-то лихорадочно соображает. Но нашу частную встречу нарушает вошедший кузен. Весь светится, словно нашёл янтарную комнату, затерянную во времени. Походка вальяжная, слишком самоуверенная.

— Почему без предупреждения, — отец встаёт с места и зло смотрит на Бахтияра, я также стою возле отца, сложил руки на груди, мы оба ждём от кузена ответа.

— А где же приветствие? — с ухмылкой поддевает Бахтияр моего отца.

— С чем пожаловал? — теперь уже я задаю ему вопрос. Кузен оценивающе прошёлся по мне, кивнул в ответ, затем достал несколько бумаг и швырнул на стол отца.

— Вот с чем.

Мы с отцом переглянулись, но всё-таки что-то почувствовали оба, холодок пробежался по спинам, предупреждая о надвигающейся бури. Отец взял документ, прошёлся по нему взглядом, по его поведению стало ясно, Бахтияр смог выведать то, с чем пришёл я сам.

— Твои условия, — коротко проговорил отец, а улыбка кузена стала ещё шире, теперь у него есть козырь, способный управлять, даже самим Баширом Абим Али Кханом.

— Трон.

С этой минуты начинает действовать наш договор: право первенства за молчание Бахтияра.