Цзунцзы, дроны, Гуань Юй

Ольга Виноградова

Мой третий сборник коротких рассказов о Китае включает наиболее полную коллекцию «Тяньцзиньских историй», а также избранные тексты из двух предыдущих книг. Жанр их – что-то между художественной прозой, поэзией и публицистикой.Адресовано антропологам, поэтам, путешественникам.

Зачем жечь жёлтые бумажки

Мы с Чжоу Цзе (для меня и других иностранцев она — Дженни) сидим в Старбаксе на Hangda lu и, как обычно, больше болтаем, чем занимаемся китайским.

— А как ты выбирала имя для дочери? — спрашиваю я. Её дочке только что исполнилось два. Я нахожусь под впечатлением от имянаречения одного младенца — племянницы моей аспирантки, и мне нужно выяснить, как это бывает. Но Китай настолько огромен — как вширь, так и вглубь, что ты можешь доверять своему опыту не больше, чем Алиса в стране чудес. — Вы спрашивали совета у специального человека?

— Некоторые так делают, — кивает моя учительница.

И я жду, конечно, что она будет говорить о сохранении традиций — может быть, в деревнях где-то, в горах.

— Да… Особенно богатые люди.

— Но почему богатые? — я придвигаюсь вплотную к Дженни. — Так дорого стоит совет прорицателя?

— Нет. Просто им нужно, богатым, передать свои деньги. Им нужно, чтобы ребёнок получился очень хороший. Чтобы имя хорошо работало — на их деньги.

Я с трудом перевожу дух.

— Вот мы назвали дочку сами, потому что я во все это не верю, — слегка хмурится Дженни. Моя мама верит, но и она называла нас сама, никого не спрашивала. Ей некогда было всем этим заниматься: мы то и дело рождались — у меня ещё брат и сестра. К тому же надо было отбиваться от этих правил с одним ребенком, нас-то было двое лишних. Когда мама опомнилась — мы уже привыкли к своим именам, вроде они нам не навредили.

— А девочку эту, — я продолжаю гнуть про своего младенца, — посоветовали назвать так, чтобы в имени было «золото». И они назвали её — Синь И, три иероглифа «золото».

— Ну вот, — Дженни снова кивает, — я же говорю, богатые этим занимаются. С деньгами надо быть осторожными. Хотя вообще, я уже сказала — я не выношу всех этих вещей. Вот мама — она да. Она верит. Видит сны и разговаривает с призраками.

— Расскажешь?

Дженни косится на заскучавший учебник. И, иногда переходя на непонятный китайский, поведывает.

…Это было несколько лет назад. Где-то за месяц до происшествия мама днём прилегла и увидела сон. Ей приснилась женщина, которая ехала на мопеде. Женщина врезалась в стену, упала, много крови, и было видно, что она… ну, уже мёртвая. И нога у неё была такая вывернутая. Потом… это был всё ещё сон… мама готовила обед и заметила, что кто-то заглядывает в окно. Кухня находится немного выше гостиной, но окно оттуда видно. Мама вытерла руки и спустилась. За окном была та самая женщина, с мопеда. Она просила маму её впустить. Но мама строго ей сказала: я же знаю, что ты мертва, чего ты от меня хочешь? — Да, я мертва, не стала отпираться та. Но ты мне нужна кое для чего. Мама заметила, что женщина сильно хромает, передвигаясь вдоль окна.

…Тут мама проснулась от того, что кто-то громко стучал в окно (уже реальное). Она хотела было пойти посмотреть, но пока вставала, пришёл отец, и она забыла об этом стуке.

Однако сон свой мама не забыла и с тревогой несколько раз пересказывала его отцу. Я об этом вообще тогда не слышала, потому что не живу с ними уже давно, а отец — отмахивался.

Прошло какое-то время. И вот, среди бела дня, мама ехала по практически пустой дороге на мопеде — вдруг… ей навстречу кто-то вылетает, врезается, мама летит на землю вместе с байком и теряет сознание. Тут её находит папа, с которым она должна была у магазина встретиться. Он и вызывает скорую помощь. Те приезжают, её осматривают и потом, когда она приходит в себя, опрашивают. Она рассказывает, как на неё налетела женщина на мопеде. А люди, видевшие происшествие, при этом утверждают, что на дороге никого, кроме неё самой, не было, и что она ни с того, ни с сего резко повернула и врезалась в бордюр.

Её везут в больницу. У неё большая шишка на голове и сломана рука. Крови нет. Но самое интересное, что ни голова, ни рука не болят, а болит правая нога, с которой все нормально. Видимых повреждений нет, рентген ничего не показывает.

Так мама ещё какое-то время пробыла в больнице — гипс сняли, голова тоже прошла, но нога — нет. Рентген и другие исследования по-прежнему ничего не показывают, а мама не может встать на эту ногу. Ходить не может.

И ещё — она не спала. Ей все время мерещилась эта женщина на мопеде.

Тогда моя тётя, её сестра, пошла к прорицателю.

— В храм?

— Да, наверное, в храм. Прорицательница — это была женщина, хотя обычно они мужчины — сказала, что совсем недавно в нашем роду внезапно и как-то очень нехорошо умерла одна женщина (наша дальняя родственница). И теперь она пытается УТАЩИТЬ МАМУ. И потом прорицательница разговаривала также и с этой женщиной, увещевала её, но ничего не добилась. И она тогда развела огонь. И — помогло. Всё прекратилось.

— А что она жгла?

— Жёлтые бумажки¹.

— А что за бумажки? С именем мамы? С молитвами?

— Это было днём, — не отвечая на мой вопрос, продолжает Дженни. — А уже вечером мама встала, и забыла про свою ногу.…Теперь она верит ещё сильнее! А есть многие, которые так делают просто на всякий случай. Этого я вообще не понимаю!

И Чжоу Цзе сердито водит пальчиком по учебнику. А я всё думаю: что это всё-таки были за жёлтые бумажки? Надо сходить посмотреть.

Примечания

1

Жертвенные символические деньги, которые жгут в специальных местах.