Дровосек для Булочки

Ольга Викторовна Дашкова, 2023

Когда тебе тридцать пять и твой вес стремится к трехзначной цифре, уже нет фантазий встретить любовь всей жизни, хоть бы мужик был нормальным. Но где взять нормального? Серафима никак не ожидала, что под Новый год окажется в деревне. В компании с гусями и бородатым наглым соседом с топором, похожим на дровосека и маньяка. Самогон, баня, его горячие поцелуи и… полное моральное падение, …а что дальше? Конец празднику? Одиночество и унылые будни?

Голубоглазый охранник, обман и сомнения

— Да что вы себе позволяете? Прекратите!

— А ты странная.

— Это я странная? Вообще-то, это не я убила гуся и бросила его тушку на крыльце. А потом… потом…

— Судьба у него такая.

— И не я приставала и не лапала вас.

Семен нахмурил брови, почесал бороду, ему нравилась эта булочка. Или как ее там, Серафима? Ей шло это имя, и где-то он его уже слышал. Но девушка так красиво открывала ротик от возмущения, часто дышала, грудь вздымалась, а его член реагировал на все это, как солдат во время дембеля.

— Вы…

— Мы только что трахались, кончай «выкать». Жди здесь, пойду узнаю, что там у тебя приключилась.

— Я с тобой.

— Без трусов?

— Как-то я сюда дошла.

— Вот я и думаю, как хватило ума ходить без трусов по морозу.

— Я же сказала, что дверь…

— Молчать!

Сима поджала губы, действительно, расхаживать в декабре без белья была плохая идея, так можно застудить все. В том году Сиротина Маша из отдела маркетинга отдохнула печально в горах, покаталась на лыжах, так месяц потом лежала в больнице, какой-то там диагноз у нее был страшный, что не приведи господь.

— Гром, ко мне!

Мужчина запустил в дом собаку, красивая хаски послушно села у его ног, ожидая дальнейшей команды.

— Охраняй.

— Что значит «охраняй»? Я ведь не сбегу.

— Да кто тебя знает. Гром, ты понял меня?

Пес гавкнул, потом уставился на Серафиму своими голубыми глазами, а бородач уже скрылся за дверью. Виноградова и пес изучали друг друга с минуту, Гром зевнул, показывая белые клыки и огромную пасть, улегся, вытянув лапы.

— Хороший песик, хороший, красивый. Ты знаешь, что ты красивый?

Вообще, сейчас Гром Симу отвлекал от мыслей о случившемся, а случилось, прямо сказать, странное и невероятное. Ну, это для кого-то такой страстный секс — как в магазин сходить за хлебом или зубы почистить. А для одинокой женщины около сорока с лишним весом — это, можно сказать, событие вселенского масштаба.

Это как лунное затмение, что бывает раз в несколько десятилетий или парад планет. Девушка конечно утрировала, но что-то в этом было.

Сима простонала, ее тело помнило ласки, а между ног все еще было очень мокро, надо было стереть с себя сперму мужчины. Прошла по кухне, нашла бумажные полотенца, оглядываясь на любопытного пса, задрав подол халата, проделала все манипуляции, вспоминая, когда у нее была менструация.

Выходило, что должна начаться по графику, который у нее, кстати, стабильный. Организм работал как часы, выдавая в нужный срок яйцеклетки, которые ждали своего шанса на оплодотворение, но оно все никак не происходило. И вот сейчас, хоть тресни, не могла вспомнить дату, нужно было посмотреть на телефоне.

Низ живота все еще тянуло, грудь была очень чувствительной, Сима выглянула в окно, ничего не было видно, начала осматривать кухню, которую она так и не заметила — с такой нахлынувшей страстью с совершенно незнакомым человеком.

Господи, она отдалась так откровенно и постыдно первому встречному деревенскому мужику. Нет, Сима не была сторонницей случайных связей и секса на одну ночь, считая это отвратительным поступком. Но он случился, да еще какой секс. Отвлеклась от мыслей, вновь разглядывая помещение.

Было странно, что со старой мебелью уживается современная и, кстати, не дешевая бытовая техника. Кофемашина, тостер, мультиварка, чайник, а еще много пустых красивых разноцветных стеклянных бутылок и всяких банок и склянок.

Взгляд опустился на пол, Сима подняла кружку с маками, поморщилась от небольшой лужицы, быстро вытерла ее, выкинула бумагу в мусорное ведро. Пить хотелось ужасно, во рту пересохло, быстро налила из открытой бутылки в кружку воды, одним махом выпила, чуть не подавилась — это был самогон.

— Да что ж это такое? У него что, везде только алкоголь? — закусила пряником, посмотрела на Грома, пес добросовестно нес свою вахту и справлялся с поставленной задачей и для приличия гавкнул.

А вот Терехов, осматривая дверь дома бабы Зои, думал, как быть дальше.

Булочку-Серафиму отпускать страсть как не хотелось, он уже понял, что она не зафиксировала защелку, дверь захлопнулась, она ее заблокировала.

Открыть все это было плевым делом, нужно было подцепить проволокой, что он и сделал, даже прошел по дому, не обнаружил старушку, но зато увидел записку с поручениями. Значит, родственница приехала присмотреть за хозяйством, а бабулька куда-то делась.

Но гуси шустрой старушки бабы Зои могут обойтись и без ласк, в то время как хозяйство Семена очень в этом нуждается. Вот край как нуждается, а если вспомнить, какая эта Серафима страстная и горячая внутри, так совсем крышу начинало срывать.

Семен выключил свет, закрыл дом на замок, спрятал ключи в кармане ватных штанов, прихватил с крыльца тушку гуся и, насвистывая веселую мелодию, пошел к себе.

— Это ужин.

Сима вздрогнула от грохота, посмотрела на обезглавленную птицу у ног хозяина дома.

— Надо ощипать.

А вот этого в планах Серафимы не было. Не было вообще ничего, кроме скучных вечеров у экрана старенького телевизора, что ловит только семь программ, и веселыми пятиминутками с гусями во время их кормления.

А тут мужик, секс, пес и перспектива ощипывать то, что лежало сейчас на полу.

— Что с дверью? Получилось открыть?

Сима пыталась прикрыть слишком откровенный вырез халата, потому что мужчина смотрел именно на ее грудь, а не в глаза. И это даже неважно, было у них что-то или нет, молодая женщина не собиралась терять голову, как этот гусь, чтоб потом вот так же валяться в ногах мужчины безвольной пухлой тушкой.

Хватит уже, было у нее такое, проходила. После Кулагина и пьяного с ним секса, во время которого она, как ей казалось, отдалась по любви, был еще один печальный опыт. О нем, как о страшном кошмаре, вспоминать не хотелось и вовсе.

— Нет.

— Совсем нет?

— Вообще никак, да и темно, утром надо смотреть, а не получится, так выломать дверь или окно.

— Как выломать?

— Топором.

— Так сразу и топором?

— Им родимым.

Терехов чесал бороду, пряча улыбку. Он и забыл, при каких обстоятельствах улыбался и когда в последний раз вел такие длинные диалоги с людьми. Год, наверное, прошел, да, точно, целый год его отшельничества и единения с природой в Косогорах. А еще год воздержания, проституток и минет он не считал.

Шустрый заместитель рассказывал о делах по телефону или по видеосвязи, первое время просил совет, как сделать лучше. А сейчас уже принимал решения сам, высылал отчеты и не надоедал, за что получал очень хорошие премиальные.

Шустрый и умный парень оказался. Хорошо его член не окажется в жене начальника, потому что нет жены.

Терехов любил свое дело, уважал и не обижал деньгами людей, что на него работали, считая, что от их благополучия зависит его хорошая жизнь. Только вот она как-то в одночасье стала не нужна.

Семену было и так хорошо — в деревне, на снегоходе или квадроцикле в лесу, с Громом, на рыбалке. А все эти Гоа, Мальдивы, Москва, Питер, суета, пафос, пущенная пыль в глаза остались в прошлой жизни.

— Вы меня слышите? Семен!

— Да, — Терехов очнулся от мыслей и оторвался от созерцания пышной груди голубоглазой блондинки.

— Я, конечно, понимаю, что… черт… Но я не могу ждать до утра, у меня в доме телефон, мне будут звонить, там…

— Муж?

— Что?

Семену было важно знать, кто будет звонить булочке. Как-то не очень хорошо сдавило в груди, стало жарко, он наконец снял с себя свитер, оставшись в одной камуфляжной майке.

— Звонить, кто будет, муж?

Если она сейчас ответит, что муж, то он лично отведет ее к дому, отдаст ключ и забудет, как звать. И Семену будет плевать, поссорились они, в свободных отношениях — гнидой, как некоторые, Терехов не был и не будет никогда.

Трахать чужих, пусть и шикарных баба с закидонами он не будет.

Не его это дело, и не вправе он кого-то судить, но нет, чужой женщины, какой бы она ни была, ему не надо. Хотя об этом нужно было спрашивать и думать раньше.

— Нет! Какой муж? Нет у меня мужа. Мама звонить будет, — Сима ответила так, словно ее оскорбили.

— Мама — это хорошо. Позвонишь с моего телефона, давай приступай, а я баню затоплю. И, это, кипяточком его обдай, так легче будет.

— Кого?

— Гуся.

Сима моргала, разглядывая своего неожиданного любовника. Не думала, что он будет таким огромным, казалось, что это свитер большой. Майка облегала широкую грудь, на плечах и руках играли мышцы, в глаза бросилась толстая золотая цепь с крестом и татуировки, которыми были покрыты все руки и грудь.

Уголовник?

Нет, ну нет, не может быть.